Энди Кворри
Женщина в доме
«Интересно», – подумалось Альберту Моисеевичу, – «а вот европейские женщины тоже производят столько же бессмысленного шума, как и их постсоветские аналоги? Вроде бы должно быть так, поскольку законы природы во всём мире одинаковые. Ведь едва ли разумно предполагать, что в европейский водопад завораживает меньше, чем, скажем, российский».
Альберт Моисеевич вспомнил некогда встреченный им на просторах Интернета рассказ некой юной особы, решившей свои зачаточные творческие способности опробовать вроде как на адвокатском поприще: тот рассказ, подписанный именем или псевдонимом Мария Кондратова2, назывался «В защиту женского кокетства». В нём Мария приводила следующие доводы, которые, по её мнению, оправдывают женское племя: «Настоящая кокетка увлекает потому, что не может не увлечь. Мужчины, толпящиеся вокруг, ей не нужны, они не помогают, скорее наоборот – мешают, как мешает художнику нагромождение холстов в мастерской. Ещё одна победа ничего не изменяет, как ничего не изменяет ещё одно полотно. Но она не может удержаться. Это чистое искусство ради искусства. Высокая игра. (…) И ещё, забудьте, пожалуйста, о кокетках, разбивающих сердца. Это миф. Каждый человек – сам кузнец своего несчастья. Вас могут влюбить. Но влюбиться – вовсе не означает разбить сердце. Оно разобьётся лишь тогда, когда Вы начнёте требовать от любви выполнения обязательств, которые она на себя не брала, и обещаний, которых она не давала. Вы разобьёте его сами, если увидите в лёгком облачке флирта фундамент и основание своей судьбы. Если Вы будете достаточно глупы и, вместо того чтобы чертить на песке письмена, построите на нём дом – ваше сердце разобьётся. Но при чём здесь женское кокетство?»
«Вот так, вот такое вот мнение, значит…» – подумал Альберт Моисеевич. – «Интересно было бы поглядеть поближе на эту самую Кондратову. Судя по её многочисленным Интернет-публикациям, эта девица со смазливым личиком знает толк в том, о чём она пишет. Наверняка, кокетка ещё та, и кружит головы мужикам направо и налево». Альберту Моисеевичу вспомнились слова одной из многочисленных автобиографий, разбросанных Кондратовой по Интернету: «Родители утверждают, что первыми моими словами были "вино" и "мальчики", и с каждым годом это всё более становится похожим на правду».
«Но с другой стороны, то, что написано Марией Кондратовой (видимо, в защиту собственного же кокетства), вовсе не лишено смысла. Особенно если женщину рассматривать именно в том ключе, в котором я начинал сегодня поутру, т. е. как некую природную силу, стихию, не подвластную прямому влиянию разума». – Альберт Моисеевич выглянул в окно и понял, что в комнате стало темно лишь оттого, что наступил вечер. – «Да, вот именно такую, которая темнеет, когда сама того захочет, ничуть не соотносясь с желаниями и планами людей». Хохлопский встал, подошёл к стене, дёрнул за верёвку выключателя, и в комнате снова стало светло. «Вот взять для примера хоть тот же водопад, завораживающий и манящий – увлекающий, если хотите. Конечно же, глазеть целыми днями на водопад – увлечение ещё то. Я бы сказал, очень даже пагубное увлечение. Но если это увлечение контролировать разумом, то жизнь рядом с водопадом может стать очень даже приятной: ну там каждый день по полчасика уделил любованию водопадом, получил заряд бодрости – и затем можно спокойно заниматься делами серьёзными или пойти общаться с друзьями. Воде-то что, она как кокетничала, так и будет, независимо от того, толпятся ли возле неё восхищённые зрители или нет. Даже, напротив, в отсутствие зрителей падающая вода будет кокетничать значительно свободнее, поскольку толпящиеся вокруг зрители ей не нужны, они не помогают, скорее наоборот – мешают, как мешает художнику нагромождение холстов в мастерской… Вот ведь только вся проблема в том, чтобы создать для воды достаточно удобное и прочное русло, дабы вода не свернула куда-нибудь на сторону и не ушла в землю. Да… управлять стихией – это искусство. Ну, ещё и деньги, разумеется».
