Эми Фетцер
Сердце льва
Глава 25
Корабль поднялся на гребень волны и скользнул вниз, а Рэнсом осторожно улегся рядом с Авророй, спрятав лицо в ее душистых волосах. Девушка улыбалась, уткнувшись в его влажное плечо и все еще ощущая сладостный трепет. На глаза ее навернулись слезы благодарности. Она прижалась губами к ямке на его шее.
Рэн глубоко вздохнул.
– Кажется, ты слишком быстро устал для мужчины твоего возраста, Рэнсом.
Его плечи дрогнули, и он искоса глянул на Аврору.
– Дай мне время, любовь моя. – Рэн, приподнявшись на локте, перебирал темные пряди ее волос. Вид у него был несколько сконфуженный и мальчишеский. – Я не занимался этим целых десять лет.
Только тут Аврора поняла, что Рэн наконец нарушил обет безбрачия, преступил клятву, данную себе во искупление грехов отца, и девушка осознала смысл и значительность жертвы, которую он принес. Аврора улыбалась улыбкой искусительницы, водя пальцем у него за ухом и подергивая золотое кольцо в мочке уха.
– Ну как, ты все еще девственник, Рэнсом?
– Вряд ли. – Он потерся щекой о ее ладонь, ласковое прикосновение которой мигом уничтожило в его душе остаток горечи. Рэн подумал, что Аврора действительно волшебница.
– Тебе пришлось немного подождать меня. – Ее нежные пальцы снова разжигали его страсть.
– Да, малышка, – прошептал Рэн, готовый отдать все на свете, лишь бы она продолжала смотреть на него с такой любовью. – Немного. – Он положил ее ногу на свое бедро и погладил девушку по груди, снова пробудив в ней огонь желания. Он провел пальцем по ее соску, но Аврора схватила его за руку.
– Он опять просыпается, твой великан! Одного раза мало, чтобы удовлетворить аппетит этого зверя, которого так долго держали взаперти. – Аврора прижалась к нему. – Советую тебе позаботиться о нем.
– Помилуй, Аврора! – рассмеялся Рэн.
– Мой господин устал? – с вызовом спросила она, прижавшись к нему.
Рэн перекатился на спину, увлекая ее за собой:
– Да, разбит, как старая пушка – На его губах играла улыбка. Он не двинулся и не прикоснулся к Авроре, и она нахмурилась.
– У тебя такой вид… – Девушка обеспокоенно взглянула на него. Вдруг ее глаза расширились, она ахнула: – Громы небесные!
Он рассмеялся и рывком вошел в нее. Аврора обхватила его за шею, осыпая поцелуями и водя языком по его губам.
– Аврора! – выдохнул Рэн.
– Да, отдай мне этого зверя.
Теперь пришло истинное желание, жгучее, как расплавленная лава. Аврора вдруг поняла, что Рэн действительно любит ее – не во сне, а наяву! О, эта ночь, когда они соединялись снова и снова! Аврора чувствовала себя счастливой грешницей, глядя в его потемневшие от страсти глаза. Наконец он освободился и забыл в ее объятиях о своем мрачном прошлом.
– Уведи нас туда снова, сердце мое! – Когда Рэн услышал эти слова, его душа распахнулась навстречу Авроре так же, как он заполнял се тело.
«Мое сердце…» – О Боже, если бы она смогла любить его и потом…
Рэн неистово ласкал ее. Аврора была поистине неутомимой. Он любил эту девушку, любил ее открытость и несдержанность, прикосновение ее пальцев, ее тело, прекрасное и желанное.
Они не отпускали друг друга всю ночь, и когда над островом забрезжил рассвет, Рэнсом все еще любил Аврору.
Открыв глаза, Рэн увидел, что Аврора лежит на боку, подперев щеку рукой, и пристально смотрит на него.
– Во сне ты похож на ребенка, – тихо сказала она.
Он ласково оглядел ее прекрасное нагое тело.
– А вот ты – нет. – Он чувствовал себя счастливым и, несмотря на бурно проведенную ночь, отдохнувшим. Рассвет уже окрасил горизонт в малиновый цвет.
– Еще бы, если ты так бессовестно со мной обошелся. – Аврора игриво улыбалась, глядя на его загорелое тело.
Их губы слились в поцелуе, и Аврора придвинулась к нему еще ближе. От нее, как всегда, пахло имбирем и мятой. Вдруг Рэн заметил на простыне красное пятно.
– Аврора, – его голос звучал смущенно, – что это? – Он устыдился своих недавних грязных мыслей и предположений об этой девушке.
– Не сердись, Рэнсом, – сказала Аврора таким тоном, будто боялась, что его огорчила ее невинность. – Девственность – мое единственное достояние, и только ее я могла принести тебе в дар.
– Сердиться? – Голос Рэна осекся. – Но ведь это счастье для супруга, красавица. – И такой, как я, не заслуживал его.
Аврора покачала головой.
– Это мой подарок тебе, – прошептала она, прижав пальцы к его губам. – Я вручила его достойному человеку, который пересек пустыню, чтобы спасти меня от шейха, тому, кто искал для меня лаванду, тому, кто во время боя прыгнул в море, чтобы вернуть меня на корабль.
Он раздвинул ей ноги и снова занялся с ней любовью.
Рэн застегнул бриджи.
– Вставай, красавица, пора одеваться. – Он старался держаться подальше от Авроры.
– А вот я так не думаю. – Она сладко потянулась.
– Я сказал – пора, – повторил он улыбаясь.
– О-хо-хо. – Аврора сбросила простыню, обнажив свое прекрасное тело.
– Аврора… – Рэн не мог оторвать от нее взгляда.
– Я не хочу вставать, – с ленивой чувственностью протянула она, проводя пальцами по ложбинке между своими грудями, по изгибу талии и округлому животу.
Рэн замер:
– Ради Бога, Аврора, ведь я не святой!
Она, как кошка, поползла по постели.
– Знаю. – Аврора села на корточки, и блестящие волосы закрыли ее.
Рэнсом вновь почувствовал возбуждение.
– Ты нарочно дразнишь меня. – Он направился к девушке.
– Да.
– У тебя есть хоть капля совести?
– Но, Рэн, при чем тут совесть? – Она перешла на шепот: – То, чем мы занимаемся, Рэнсом, это волшебство, поэтому моя совесть молчит.
Он потянулся к Авроре и приник к ней губами.
– Ну только еще один разок, – прошептала девушка, расстегивая его бриджи. Рэн опрокинул ее на постель и вошел в нее.
Их страсть была безудержной и яростной. Они отчаянно пытались удержать счастье, обретенное на борту «Льва».
Появившись на палубе, Аврора держалась так же, как обычно, ибо успела собраться с духом, привести себя в порядок и даже убрать каюту. Она хотела бы остаться здесь на всю жизнь, но корабль приближался к суше. Расставание было неизбежным. Девушка по-прежнему надеялась найти своего отца, и только эта мысль немного отвлекала ее от предстоящей разлуки с пиратом.
Аврора проглотила комок в горле и натянуто улыбнулась матросам.
В животе у нее урчало, вероятно, от настоя, который она приняла, чтобы не забеременеть: только с этим условием Рэн согласился провести с ней ночь.
Повторение ошибок отца было бы смертельным ударом для Рэнсома, а она никогда не причинит ему боли, как бы ни страдала сама душа.
У Авроры перехватило дыхание, когда Рэн приблизился к ней. Она смотрела на него глазами любящей женщины, стараясь запомнить все: кожаный жилет, широкий пояс с львиной головой на пряжке, покачивание бедер, длинные ноги в сапогах, перевязанных лентами. Когда он остановился перед ней, Аврора заметила, как он сильно изменился: всегдашнее напряжение исчезло, в глазах светилось лукавство, обычную сдержанность сменили беспечность и раскованность.
Девушка ощутила удовлетворение. В ней даже вспыхнула искорка надежды. Неужели любовь освободила его душу?
– Доброе утро, Аврора. – Его голос звучал ласково, а глаза смотрели доверчиво.
– Рэнсом, – робко спросила она, – разве ты не должен вести корабль в гавань?
Он загадочно улыбнулся:
– Через несколько минут начнется прилив, и тогда я сразу же встану к штурвалу. – У него горели руки от желания прикоснуться к ней. – Ты можешь посидеть вот здесь. – Рэн показал на опрокинутую корзину, привязанную к поручню. – Отсюда прекрасный вид.
Аврора покачала головой, подойдя к нему ближе и глядя на него блестящими глазами.
– Мне что-то не хочется сидеть.
Его улыбающееся лицо выразило сочувствие. Воспоминание о сегодняшней ночи захлестнуло Рэна теплой волной.
– Мне хотелось бы, чтобы ты поцеловал меня, но ты же не сделаешь этого на глазах у команды. – Она мечтала продлить свое счастье и не желала отравлять последние минуты мыслями о разлуке.
Вдруг он обнял Аврору, приподнял ее подбородок, заглянул в глаза и припал к ее губам.
Матросы от души веселились. Доминго радостно ухмыльнулся, а Шокаи многозначительно кашлянул.
Рэн отстранился от Авроры, завороженно глядя в ее затуманившиеся глаза.
– Будь мы одни, – тихо пробормотал он, – я не ограничился бы поцелуем.
Рэн собирался добавить что-то еще, но его позвал рулевой, и ему пришлось оставить Аврору.
Удивленная необычным поведением Рэна, девушка смотрела ему вслед. Когда он взялся за штурвал, Аврора, ухватившись за поручни, стала наблюдать, как корабль приближается к берегу, огибая подводный риф и подходя к серому каменистому утесу, лишь кое-где покрытому травой и выступающему в море. Тут «Лев», накренившись, развернулся и направился к узкому проходу в цепочке рифов. Аврора, затаив дыхание, переводила взгляд с зубчатого рифа, торчащего из-под воды, на отвесный скалистый берег.
«Боже! Как он пройдет сквозь эту узкую щель?» – со страхом подумала она. Впрочем, здесь находится дом Рэнсома, а сам он лучше всех знал возможности своего корабля.
«Красный Лев» проскользнул между отвесной скалой и извилистым берегом, покрытым валунами. Проход был так узок, что Аврора при желании могла бы коснуться влажной поверхности двухсотфутовой скалы. Наконец корабль вошел в бухту. Вода под килем казалась совсем черной, что свидетельствовало о большой глубине. Аврора поняла, почему Рэнсом обосновался в этом месте. Скала и мол надежно укрывали его от чужих глаз.
И вот наконец перед ней предстало то, что Рэн называл своим убежищем.
Землю покрывал зеленый ковер, на горизонте виднелись горы, по их вершинам медленно ползли облака. Волны бились о высокий берег, и белая пена покрывала бухту, как овечья шерсть. Песок здесь казался розовым, чуть дальше от берега росли деревья и яркие цветы. В самом центре возвышенности стояло величественное двухэтажное здание, а рядом с ним небольшие дома. Резные деревянные арки, двери и окна, ажурные решетки на переходах и балконах придавали этому белоснежному дворцу особое очарование. От песчаного берега к возвышенности поднималась широкая лестница, за ней начиналась извилистая аллея, окруженная густыми зарослями. Воздух был напоен экзотическими ароматами, и Аврора чувствовала прилив сил и волнение, увидев, что в маленьком поселке кипит жизнь.
А сами дома! Чистенькие, ухоженные, с садами. Поблизости паслись домашние животные и стреноженные лошади. Люди на берегу радостно кричали, махали платками. Загорелые ребятишки бегали по берегу, прыгали и кричали «папа». На корабле все пришло в движение, и Аврора увидела, как моряки, сильные, закаленные в боях мужчины, ликовали от радости, махали руками, взбирались на реи. Некоторые не могли удержаться от слез. Девушка наслаждалась всеобщим счастьем.
Между тем маленькие лодки направились к кораблю. Услышав, как опустили якорь, все издали вздох облегчения.
Рэн стоял рядом с Авророй, пока матросы спускались по веревочным трапам в лодки и приветствовали родных. На темной воде лагуны качались по меньшей мере двадцать лодок и баркасов.
– И все это твое? – удивилась Аврора. Она и не предполагала, что Рэнсом живет в столь прекрасном месте.
– Мне принадлежит только большой дом, красотка.
Аврора искоса взглянула на него:
– Нет, Рэнсом, ты – истинное воплощение власти и защиты для всех них, нравится тебе это или нет.
Он понимал ее любопытство. Облокотившись о поручень, Рэн наблюдал за встречей своих матросов с женами и детьми и думал о погибших на «Моргане», которых уже никому не суждено увидеть.
– Общество отвергло этих людей, поэтому они присоединились ко мне. Для них это был единственный шанс выжить и избежать участи рабов.
– Это все, кого ты освободил?
Рэн покачал головой:
– Большинство вернулось на родину. Другие остались здесь. Этот остров – прибежище для всех, включая аборигенов. Правда, те живут в горах и не собираются стать членами Обители, однако прекрасно понимают, что нам тоже необходимо место под солнцем, где можно жить и работать.
– Наверное, многие в ярости от того, что ты похитил у них живой товар.
– Да. – Рэна завораживал ее магический взгляд.
– О, Рэнсом, мне так нравится твое чувство справедливости и верность слову.
– Даже если это причиняет кому-то боль?
– Давно забыто. – Девушка пожала плечами. – Говорят, что в жизни каждого полно ошибок, но я так не считаю.
Рэн ощутил укол совести.
– Обитель – это остров в океане, Аврора, – признался он.
– Остров?.. – Аврора посмотрела на берег, надеясь, что Рэн пошутил. А она-то считала, что это – побережье Гвинеи. Конечно, девушка ничуть не жалела, что отдалась Рэну, поскольку это не было связано с ее дальнейшими планами. Однако сейчас Авроре казалось, что ее высаживают на необитаемый остров за сотни миль от Рабата, а значит, и от отца.
– Почему ты не сказал мне об этом раньше?
Рэн покраснел, как мальчишка.
– Я не смел признаться, – пробормотал он, – поскольку и так затянул твои поиски, когда взял тебя на свой корабль, а теперь у меня самого возникли осложнения. – Он указал глазами на разбитый корабль. – Пройдет несколько недель, прежде чем мой парусник будет готов к плаванию.
Аврора улыбнулась:
– После девяти лет бесплодных поисков задержка на несколько недель ровно ничего не значит.
Рэн покраснел еще больше. Сколько еще раз Аврора будет прощать его?
– Мэм-саиб! Мэм-саиб! – Аврора обернулась, и Рэн с досадой отметил, как просветлело лицо девушки, когда Дахрейн подбежал к ней.
– Вижу, что-то очень тебя обрадовало? – Аврора положила руки ему на плечи.
– О, мэм саиб, посмотрю я на вас, когда вы попробуете еду, приготовленную Леонией. Мне так надоела эта корабельная кухня. Вам наверняка тоже. И вообще вы полюбите наш остров, мэм-саиб. Здесь так красиво, прохладно и… и я все покажу вам, – сказал Дахрейн с чувством.
Аврора рассмеялась:
– Тогда нам надо поскорее высадиться на берег, ведь ты сгораешь от нетерпения. – Она прижала к себе свою сумку и последовала за юнгой к сходням.
Скрестив руки на груди, Рэн с гордостью наблюдал, как Аврора успокоила взволнованного Дахрейна и позволила ему почувствовать себя джентльменом, когда, спускаясь с корабля, оперлась на его руку. А ведь она умела карабкаться по трапу с кошачьей ловкостью! Сев в лодку, Автора взглянула на Рэна.
Его сердце сжалось, ибо ее лицо выражало тоску и одиночество, Рэну показалось, что одним-единственным взглядом она разом отсекла его от себя.
Шокаи бесшумно подошел к поручням и, спускаясь в лодку, презрительно пробормотал:
– Украв деньги, ты – вор. Украв страну – король.
Рэна покоробили его слова. Он торопливо назначил вахтенных, отдал последние распоряжения по разгрузке трюмов и в своем ялике присоединился к флотилии лодок.
Аврора уже сходила на берег, за ней следовал Шокаи.
– Рэн! – Доминго, нахмурившись, указывал на берег.
Там царили суматоха и оживление: матросы встретились наконец со своими семьями. Но Рэн видел только Аврору. Она что-то возражала Дахрейну, тянувшему ее к лошадям, которые ожидали их. Наконец она вырвала руку и оглядела берег.
Дахрейн повернулся к капитану, и тот увидел, что юноша едва сдерживает слезы. Рэнсом усиленно заработал веслами, и лодка понеслась по волнам.
Едва достигнув берега, Рэн бросился за Авророй. Судя по всему, она снова отказывалась от его защиты, а значит, и от всего, что соединяло их.
– Аврора! – Рэн догнал ее, схватил за руку и повернул к себе. Ему хотелось излить гнев, но он увидел ее погасший взгляд.
– Куда ты идешь, любовь моя?
– Ухожу с Шокаи. Дай мне знать, когда можно будет отправляться в путь.
Аврора бросает его! Рэн не мог поверить в это.
– Разве ты не войдешь в мой дом? – тихо спросил он.
Аврора взглянула на белое здание, такое прекрасное и манящее. О, если бы можно было поселиться с Рэнсомом под одной крышей! Но ведь это все равно ненадолго – лишь до того дня, когда починят корабль. Нет, она больше не выдержит разлуки, да и он ведь прежде не хотел поселять ее там.
– Я не могу.
– К черту твой независимый характер и твои капризы, Аврора! – вскричал Рэн, чувствуя на себе любопытные взгляды посторонних. – Обитель – не «Лев», я не смогу здесь укрощать твой нрав!
– Тем более что у тебя нет никаких обязательств по отношению ко мне, – тихо заметила она.
– Как ты можешь говорить такое? – воскликнул Рэн, с горечью сознавая, что она так легко расстается с ним. – Во имя всех святых, – прошептал он, – ведь я лишил тебя невинности.
– Ты не лишил меня ничего, кроме того, что я сама хотела отдать тебе, Рэнсом Монтгомери. Не беспокойся за свою репутацию. Ребенка у нас не будет, я позаботилась об этом. – Его сердце сжалось. – Все получилось, как тебе хотелось, поэтому ты не должен чувствовать…
– Не говори мне, Аврора, что я должен чувствовать, – взорвался Рэн. Девушка предлагала ему свободу, которую он теперь не желал. Рэн хотел только Аврору, а она вновь ускользала от него. – Господи, милая, как ты можешь отворачиваться от меня после сегодняшней ночи? – Рэн пытливо заглянул ей в глаза.
Воспоминания об этой ночи пронзили сердце девушки, и ее решимость пошатнулась.
– Это нечестно, Рэнсом! – Аврору охватило замешательство. – Что тебе еще нужно от меня?
Рэн побледнел.
– Ты как-то сказал, что в твоей жизни для меня нет места, и я согласилась с этим. Полагая, что у тебя нет ничего, что дает тебе счастье, я попыталась утешить тебя, а теперь я вижу вот это. – Она указала на остров, на дом Рэна. – Я рада за тебя, но не проси меня идти с тобой, – ее голос дрогнул, – потому что в душе ты не хочешь этого.
– Ах, милая, неужели ты и вправду считаешь меня таким бессердечным? – прошептал Рэн. Да, он действительно говорил ей, что у них нет будущего, и теперь она припомнила эти слова – ведь он даже не попросил Аврору остаться с ним! И это на острове, где у нее не было крыши над головой! И после того, как она своей любовью освободила его от клятвы, данной в минуты горечи и обиды.
Боже, он недостоин этой женщины!
Рэн, охваченный смятением, хотел лишь одного – чтобы Аврора осталась с ним по доброй воле. О, если бы разгадать ее мысли, понять, что заставляет девушку так много требовать от него! Рэн знал, что поступает с ней несправедливо. Возвращение в Обитель напомнило ему, что он вне закона и может погибнуть, не дождавшись повторения такой же волшебной ночи. Но, ощутив сладостность этих минут, Рэн желал большего.
– Аврора, посмотри на меня! – В ее глазах стояли слезы. – О, не плачь, любовь моя, – растерянно пробормотал он. – Я не умею говорить красивых слов, и, вероятно, мне не удастся залечить душевные раны, которые я нанес тебе. Но я и не подозревал о существовании чувств, что ты пробудила в моем сердце. – Он вздохнул. – Я обожаю тебя, милая. Не смотри на меня так сердито, я и сам знаю, что недавно говорил совсем другое. Прошу, не разрушай то, что возникло между нами. Да, это эгоистично с моей стороны. – Рэн перевел дыхание. – Но я вдруг понял, что, потеряв тебя, утрачу часть своей души.
Аврора внимательно смотрела в его смущенное лицо. Никогда еще Рэн не говорил с ней подобным образом. Господи, сколько мужества понадобилось ему для такого признания! Смеет ли она теперь отказать ему?
Рэн мучился в ожидании приговора.
– Правда ли, что частичка твоего сердца принадлежит мне, Рэнсом? – Голос Авроры дрогнул. – Ведь если это так, я не верну ее тебе.
Серьезный тон девушки заставил его улыбнуться.
– Вижу, мне придется очень постараться, чтобы убедить тебя в этом. – Рэн схватил Аврору на руки и стал покрывать ее поцелуями. Наконец она прижалась к нему.
Кто-то окликнул Рэна, и Аврора, освобождаясь из его объятий, заметила, что он раздосадован. К ним бежала женщина в белом абайи и накидке.
– Ты с ума сошел? – крикнула она Рэну. – Сейчас же уведи бедную девочку с открытого солнца, пока ей не стало плохо! – Она сбросила с себя накидку, закрыла ею обнаженные плечи Авроры и сердито взглянула на Рэна. – Твое поведение по-прежнему пугает меня, – произнесла она с мягким укором.
Рэн вздохнул:
– Аврора Лэсситер, позволь представить тебе Саиду Ашран. – Он насмешливо добавил: – Мою мать.
Глава 26
Аврора, не веря своим ушам, переводила удивленный взгляд с матери на сына.
Рэн ничуть не походил на Саиду, кроме желтоватого оттенка кожи и некоторых черт лица.
Саида Ашран. Значит, Рэн наполовину марокканец или… Аврора неуверенно улыбнулась Саиде.
– Доброе утро, госпожа. – Девушка присела.
– К чему такие церемонии, детка? – У женщины был низкий грудной голос.
У Саиды было гладкое и молодое лицо, лишь седина, чуть тронувшая волосы, выдавала ее возраст. «Красавица», – подумала она и взглянула на Рэнсома.
Ее сердце сжалось. Перед Авророй был совсем не тот человек, который только что просил у нее прощения. Ничто в нем не напоминало и воинственного пирата, штурмовавшего дворец султана и мечом пробивавшего Авроре дорогу к свободе. Она увидела холодного, надменного господина.
– Иди в дом, – резко приказал Рэн матери. Аврору поразил его тон, но на Саиду он, казалось, не произвел никакого впечатления. Лицо ее оставалось совершенно спокойным.
Рэн потянулся к Авроре, но она отдернула руку, задев кого-то стоящего позади.
– Могу я чем-нибудь помочь? – прозвучал голос с испанским акцентом.
Девушка обернулась. Сзади стояла невысокая стройная женщина, спрятав руки в складках платья. Она была бы красавицей, если бы не темно-серое платье и туго стянутые в узел на затылке волосы. Наряд и прическа придавали ей строгий и неприступный вид. Аврора посмотрела на Рэнсома.
– Это моя единокровная сестра Рэчел, – с трудом вымолвил он. Да, ему следовало подготовить Аврору к встрече с матерью и сестрой, понял Рэн, заметив, что девушка сердится на него. Тысяча чертей!
– Сестра? Очень приятно. – Аврора приветливо улыбнулась молодой женщине и сразу увидела, что та не знает, как вести себя.
– Как тебе повезло, Рэнсом, что у тебя такая большая семья!
Рэн внутренне сжался от сухого тона Авроры.
Хотя девушка держалась приветливо и спокойно, чувствовалось, что она вот-вот взорвется.
– Ну, хватит, здесь слишком жарко, – вмешалась Саида. – Поговорим потом. Пошли в дом, детка, пошли. – Саида обняла Аврору за плечи и повела ее по песчаному склону. Впервые Рэна обрадовала настойчивость матери. Если бы не она, Аврора едва ли сдалась бы так быстро.
– Ты настоящий злодей, Рэнсом Монтгомери, – бросила ему девушка.
Саида испуганно посмотрела на сына, опасаясь, как бы он не выпалил сейчас что-нибудь оскорбительное. Но тот молчал, глядя на Аврору таким нежным взглядом, которого мать у него раньше не замечала. Кроме того, в глазах Рэна определенно горел огонь желания. «Слава Аллаху», – подумала Саида, ведя Аврору к дому.
Рэн то хмурился, то улыбался, глядя им вслед.
– Ссора наказывает обе стороны, – послышался голос Шокаи.
– Это недоразумение, старик. Виноват я.
Они пошли вверх по склону холма. Шокаи усмехнулся:
– Копаешь колодец, едва захотев пить!
Рэн удивленно смотрел на старика, думая, что разгадывать его загадки – сущее наказание. Да, его жалкие извинения не искупают нанесенной им Авроре обиды, но, увы, он не умел найти слов для выражения своих чувств.
– У заболевших одной болезнью есть о чем поговорить, – пробормотал на ходу Шокаи, а пораженный Рэн заметил, что едва поспевает за стариком.
Неужели Шокаи знает, что Рэн так же небезразличен Авроре, как и она ему? Эта мысль пришлась по душе Рэну. Несмотря на пылкость девушки в постели, он видел непредсказуемость Авроры, а потому сомневался в постоянстве ее чувств. Ласковая, спокойная и рассудительная, она вдруг взрывалась и в такие минуты готова была скормить его акулам.
По дороге Шокаи подобрал кривую палку, постучал ею по земле, внимательно осмотрел и, видимо, удовлетворенный, зашагал, опираясь на нее.
– Ты больше не думал над тем, кто может желать Авроре зла? – спросил его Рэн, когда они оказались в спасительной тени пальм.
– Ни у одного человека нет глаз на затылке.
– Что ты за чудовище! – воскликнул Рэн. – Неужели тебя ничуть не беспокоит, что Аврора в опасности?
Шокаи остановился:
– Когда гвоздь выскакивает наружу, господин, его всегда можно загнать назад, стукнув по шляпке. – Он обогнул здание и исчез в джунглях.
Рэн вздохнул. Конечно, Шокаи прав. Ничего нельзя предпринять, пока негодяй не проявил себя.
Впрочем, на этом острове никто не осмелится выступить против него.
С домом Рэнсома соседствовали несколько строений, расположенных по обе стороны холма. Здесь находились небольшая конюшня, коптильня, огромный бак для запасов дождевой воды, сарай для сена и зерна и летняя кухня. Войдя под арку и восторженно озираясь вокруг, Аврора убедилась, что никогда в жизни не видела ничего прекраснее. Сводчатые потолки, громадные окна, выходящие на океан; солнечный свет забивал просторные залы. Воздух был напоен ароматом цветов и моря. Откуда-то доносился аппетитный запах жареной баранины.
– О, это совсем как билтейн! – прошептала Аврора.
– Что? – удивилась Саида.
– Билтейн значит весна, – пояснила девушка.
Саида провела ее через гостиную, выдержанную в элегантных бежевых, светло-коричневых и коралловых тонах, в центр здания. Слева находилась просторная столовая. Вокруг большого полированного стола стояло дюжины две стульев, ветер раздувал легкие занавеси на окнах. Все казалось необычайно изысканным. Из-за двери доносились звон посуды и веселые голоса. Аврора радостно улыбалась.
К лестнице на второй этаж вел широкий коридор. Аврора заметила, что в нем много дверей.
– У тебя прекрасный дом, Саида, – сказала она, с восторгом глядя на широкую лестницу.
– Дом Кассира, – поправила ее Саида.
Не успела Аврора спросить, кто такой Кассир, как из двери для слуг выскочила краснощекая толстушка.
– О, Доминго не соврал, сказав, что ты красавица! – воскликнула она и тут же представилась как Леония, кухарка и экономка. Полнота свидетельствовала о том, что эта женщина отлично знает свое дело. – Ну идем, идем. – Она повела Аврору к лестнице. – Я приготовила ванну в голубой комнате, – добавила Леония, обращаясь к Саиде.
Та с улыбкой кивнула.
– После ванны я принесу тебе поесть, а потом ты сможешь отдохнуть, – сказала Леония Авроре.
– Отдохнуть? Средь бела дня?
– Разве ты не устала? – Экономка открыла дверь. Аврора уловила ее легкий французский акцент.
– Нет, не устала, и потом, мне не надо прислуживать. Я тоже готова взяться за работу.
– Но ты же гостья! – воскликнули Леония и Саида.
Положив свою сумку, Аврора усмехнулась:
– Шокаи объяснил бы вам, что и рыба, и кости начинают вонять через три дня.
Женщины рассмеялись, а Аврора ахнула, увидев спальню. Как и на первом этаже, здесь все было подобрано с исключительным вкусом: широкая кровать под голубым балдахином, голубые занавеси на окнах, изящный диванчик, туалетный столик, комод, шкаф и герб, вырезанный на светлой березовой доске. Авроре казалось, будто она в царстве грез.
«Какое удивительное сочетание мусульманского и европейского стилей», – подумала девушка, взглянув на ее серое платье, облегающее чуть располневшую, но еще прекрасную фигуру Саиды, и наблюдая, как та ароматизирует воду в ванне.
Мать Рэнсома.
Дом Рэнсома.
«Понимает ли он, как ему повезло?» – размышляла Аврора, пока Леония помогла ей раздеться и забраться в теплую воду.
– Можно попросить тебя немного побыть со мной? – обратилась Аврора к Саиде и указала на изящное кресло.
Саида кивнула, вдруг чем-то напомнив Рэнсома.
– Спасибо за твою доброту, госпожа, – сказала Аврора, с наслаждением погружаясь в воду.
– Ты здесь желанная гостья, малышка. – Саида сложила руки на коленях и слегка наклонилась вперед. – А теперь скажи мне, Аврора Лэсситер, где ты встретилась с моим непутевым сыном.
Девушка с улыбкой взглянула на нее. Ясно, что Саида хочет о многом узнать. «Что ж, – решила Аврора, погружаясь в ароматную воду, – она имеет на это право.»
Рэн слышал из-за двери, как Аврора оживленно болтает с его матерью, отвечает на ее вопросы и, в свою очередь, расспрашивает ее об острове и его обитателях. Да, все это время девушке явно не хватало женского общества. Ведь прошло уже больше трех месяцев с тех пор, как он нашел ее во дворце султана. Когда в последний раз ей довелось посетить какой-нибудь частный дом, поговорить с приличными людьми? Прежде он не задумывался об этом. Но Аврора, конечно же, продолжит свои поиски, не успокоится, пока не выяснит, жив ли ее отец.
К Рэну бесшумно подошла Рэчел с подносом, и он почувствовал, что ее робость раздражает его.
– Быть может, сказать ей…
– Нет, – отрезал Рэн. Скромность сестры казалась нарочитой. – Тебя хорошо приняли? – вежливо осведомился он.
– Да, здесь очень приятно жить, спасибо. – Постучав в дверь, Рэчел торопливо вошла в спальню. Аврора обернулась.
– Как мило, Рэчел, но тебе не стоило… – Она взглянула на дверь. – Шпионить нехорошо, Рэнсом! – воскликнула Аврора, заметив на себе его взгляд.
Краткое пребывание здесь изменило его внешность. Волосы, влажные после мытья, Рэн зачесал назад. Кремовая рубашка и бежевые бриджи свидетельствовали о его состоятельности и хорошем вкусе. Только золотое кольцо в ухе напоминало о том, что в душе он по-прежнему остается пиратом.
– Я не мог пройти мимо такого искушения.
– Не трать попусту слов, – прервала его Аврора. – Я на тебя сердита.
– Знаю, любимая.
– Ты заслужил это, Рэнсом.
– Да.
Аврора наклонила голову:
– Пришел просить прощения?
– Я его получу?
– Да, – ответила она, помолчав.
Рэн торжествующе улыбнулся. Аврора подошла к нему.
– Прощение, – шепнула она ему на ухо, – и приглашение в мою постель не одно и то же. – Девушка слегка оттолкнула его и, глядя на вытянувшееся лицо Рэна, захлопнула перед ним дверь.
Саида была смущена этой сценой. У Рэчел от удивления округлились глаза.
– Как ты решилась на это? – тихо спросила она. Аврора пожала плечами:
– Он слишком самонадеян.
– Аврора! – воскликнула Саида. – Ты осмеливаешься играть с Кассиром?
Аврора, удивленно подняв брови, смотрела на испуганных женщин.
– Рэнсом не сделает мне ничего плохого, Саида. Никогда.
Саида, охваченная недоумением, расчесывала волосы Авроры. Более всего поразило Саиду, что Кассир искал Аврору и говорил с девушкой при ней. Его поведение свидетельствовало о многом. Ни разу за долгие годы Саида не видела от сына ничего, кроме холодного презрения, и надеялась, что, найдя свою любовь, он станет лучше относиться и к матери.
– Саида, что с тобой? – спросила Аврора, увидев слезы на ее глазах.
– Пустяки. – Женщина махнула рукой. Рэчел подала Авроре красное платье.
– Я бы хотела иметь такое, – проговорила она.
– Ну так возьми его.
– Нет, спасибо. – Смущенная Рэчел вышла из комнаты.
– Какая она робкая, – заметила Аврора. Саида промолчала, и девушка вопросительно посмотрела на нее.
