Элтэнно. Хранимая Звездой
Герой из героев. Попытка не пытка
– А то ли он там пишет-то? – тихонько зашептала Анжела. – Сам говорил, что Странник чужой нам. Вдруг предаст?
– Сейчас и проверим, – нехорошо ухмыльнулся глава разбойников. – Читать-то я, сука, умею. Не зря грамотен! Так что давай-ка сюда письмо, малой.
Я послушно передал письмо, едда вывел последний завиток и поставил заключительную точку. Ашер подержал в руках лист. Повернул так, сяк. Затем всмотрелся, как будто имел отвратительное зрение, и, водя пальцем по первой строчке, начал медленно её зачитывать.
– Ва-ше си-я-тель-с-т-во… Что-й это? Я такого не говорил!
– Вы сказали пояснять вежливо, а это вежливое обращение, соответствующее титулу графа. Мне показалось актуальным использовать его.
– А. Ну, может… Вынужден сообщить Вам, что в ваших интересах забыть о том, что у вас некогда была дочь… Чего ты там понакарябал, Странник? Я тебе что говорил!
– Вы просили меня написать, а не записывать за вами. Что-то не так?
Разбойник зло уставился на меня с каким-то неприятным подозрением. Обычно такое выражение лиц мне доводилось видеть перед тем, как меня ни с того ни с сего спрашивали не идиот ли я? Так что печальный опыт позволял с легкостью сделать вывод – сказанное ранее мне следовало понимать как-то иначе. Увы, очень часто люди говорят слова, обозначающие одно, имеют в виду другое, а потом удивляются возникшему недоразумению. Им не хватает интеллекта не только верно сформулировать свою мысль, но и осознать, что это они не правы, а не я.
– И что там дальше? – поинтересовался Сучок, когда почесал затылок.
Ашер тут же прекратил задерживать на мне взгляд и продолжил унылое медленное чтиво по слогам.
– Если же вы на это не способны, то знайте, миледи Моррем тяжело восприняла поворот судьбы и стремится покончить с жизнью, дабы не навлечь дальнейшего позора на свою семью. В ваших возможностях проявить родительскую благосклонность и выплатить серебром самому грозному атаману этого края – Ашеру Рыжему, требуемую им сумму в мешок серебра. В противном случае миледи предстоит не только быть обесчещенной, но и длительное время прислуживать мужчинам низкого сословия. И вряд ли подобное испытание выдержит ваша собственная репутация.
– Во даёт-то, а! Во ввернул! – восхитился Шрам моим слогом и поправил повязку на руке. Кажется, его рана уже почти зажила. – Зуб даю, что так никуда этот сноб Форрейн не денется! Выплатит всё падла до последней монеточки! Своё имя ему ой как дорого!
– Дальше-то ещё есть что? – кисло вопросил Сучок.
Этот тип мне с первого взгляда не понравился. И, видимо, антипатия вышла взаимной. Ему явно хотелось в чём-нибудь меня обвинить.
– Не. Место описал, где обмен будет. И всё.
– Но он записал всё не так, как ты говорил, – едко напомнила Анжела.
– А мне, сука, понравилось! – Ашер рассмеялся, поднялся и в радостях потрепал меня по волосам. – Хорош, малой! Такой грамотей моей кодле нужон! Не зря тебя не прибил. Пригодишься!
Глава 7
На другой день меня снова взяли на дело. На этот раз нужно было найти человека, способного отнести письмо. Обычный крестьянин Ашера не удовлетворял. Я сам себе, можно сказать, могилу вырыл. Атаман посчитал, что грязный оборванец не достоин передавать графу столь изящное послание. Так что мы караулили большак, ожидая, когда по нему проедет кто-то значимый. Но таких всё не проезжало, зато показался отряд, разыскивающий миледи. И, подумав, Ашер смирился с судьбой.
– А чё, они все в форме. Тож сойдёт, – решил он, игнорируя обстоятельство, что в отряде была дюжина человек и это превышало количество взятых им на дело разбойников.
Однако я зря обеспокоился сим фактом. Пущенные из-за деревьев стрелы быстро изменили количественное превосходство. А дальше бандюги бросились в лобовую атаку.
Если бы Сучок не следил за мной так пристально, то я бы предпочёл понаблюдать за бойней со стороны. Но так подставляться было ещё хуже, чем напоказ помахать оружием. Поэтому мне пришлось ещё немного потратить заряд меча. Можно было бы и ножом, но зато мой противник упал бездыханным быстро и никакого вреда мне не нанёс. А там и остальные закончили. В живых, как и приказывал Ашер, оставили только двоих. Ими оказались совсем ещё безусый мальчишка и, словно специально в противоположность, седовласый воин с длинными усами.
– Так-с, – сев на труп гнедого коня, задумчиво протянул рыжий атаман. – Если я стребую графу Форрейну письмецо от меня доставить, вы же, сука, не откажете?
– Н-нет, – промямлил мальчишка. Воин сурово глянул на него, но, утвердительно кивнув головой, подтвердил:
– Всё сделаем.
– Сделаете… Ай-яй! Беда. Самая настоящая беда! Мне же только один, ёптыть, посланец нужон. Как, сука, выбрать, кто отнесёт письмо-то?
– Да убить кого и дело с концом! – радостно предложил выход Жиробой.
– А и то верно! Странник, подь-ка сюда, – я сделал шаг вперёд. – Прирежь кого‑то из них.
– Оставить того, кто письмо доставлять будет? – уточнил я и подобрал с земли чужой неудобный меч. Хватит уже на своём впустую заряд тратить!
– Да.
– Вот что у него за вопросы-то вечно такие дурные? – вдруг взъелся обычно молчащий Тихоня. – Сказали убить одного из скотов, так какая разница кого?
– Как это какая? Этот, скорее всего, дольше служит, – кивнул я в сторону седовласого, – а, значит, его знают, и не везде останавливать станут. Быстрее до своего милорда доберётся.
– Тьфу! Заумник, – тихо проворчал Жиробой, но посмотрел на меня уважительно.
– Давай. Кончай малого, – приказал Ашер и с мерзкой улыбкой добавил. – Но смотри, чтобы не быстро сдох. Развлеки-ка нас.
Мальчишка, прознав о своей судьбе, дёрнулся было в сторону, но я стоял близко, а потому успел заехать ему локтем по болевой точке. Он скрючился, застонал и начал царапать землю пальцами.
– Насколько не быстро?
– Вот же тебя! – начал уже злиться атаман. – Зрелищно это сделай, и пойдём уже отседова!
Я не особо понимал, что Ашер имеет в виду, говоря «зрелищно». По мне смерть была только смертью. Точно так же, как я не испытывал сострадания перед убийством, я обычно не испытывал и удовольствия от него. Это было всего лишь необходимое действие. Такое же как приём пищи, сон, мытьё рук. Естественное. Обыденное. Я мог принять пожелание «не быстро». Иногда требовалось длительное причинение боли. Очень длительное. Но… но «зрелищно»? Чего Ашер хотел от меня?!
«Зрелища показывают в театрах», – в своих стараниях разрешить необычную головоломку подумал я и испытал озарение.
Постановки были призваны (или должны были) напоминать либо о неких значимых аспектах жизни, либо чему-либо учить. И если принимать зрелище за некий обучающий акт, то почему бы и не показать, как подготовить человеческое тело для обращения… в какую-либо нежить, например?
– Могу и зрелищно, – воспрянул духом я.
А там, довольный сделанным выводом, я уверенно приступил к постановке спектакля. Для начала заставил мальчишку устойчиво сесть на пятки и, нажав на нерв, парализовал его. Само собой, мне не было нужды показывать свои глубокие знания в тёмной магии. Скорее наоборот. Поэтому я обошёлся без дополнительных моментов вроде создания круга или же нанесения рун. Но зато качественно подрезал жилы на верхней части туловища и в положенные два движения вытащил лёгкие из раны на спине. Войдя во вкус, даже расправил их подобно крыльям. Моя жертва ещё дышала, а потому они красиво трепыхались.
– Будь я проклят, Ашер! – прохрипел Тихоня. – Да этот ублюдок больной! Я такой жути за всю свою жизнь не видывал!
– Мало пожил ещё просто, – пояснил Жиробой… но как-то не уверенно.
– Твою мать! – сплюнул рыжий атаман ещё через пару минут. – Просто прикончи парня, Странник. На хрен, сука, я вообще решил проверить сможешь ли ты по приказу убить? Видел же, ёптыть, того грёбаного мага!
– Ладно, – всё же предварительно перерезая вену, чтобы «завершить стадию», согласился я. А затем сделал замах в намерении отсечь голову. Меч застрял где-то посередине шеи. То ли я силы мало приложил, то ли заточка была дурная. Но мальчик и от этого умер. Так что я не стал делать второй удар.
После этого Ашер сунул замершему от шока седовласому воину письмо да заколку Эльзы за пазуху. Только после этого тот пришёл в себя – часто заморгал.
– Давай. Бери коня и ехай.
Долго упрашивать стражника не потребовалось. Он сел верхом и пустил его во весь опор. Даже в верном направлении. В той стороне как раз и находился замок графа Форрейна. Остальные тут же ринулись к оставшимся лежать телам и принялись собирать добычу. Я тоже не поленился обшарить одежду одного из мертвецов и с удовольствием положил в карман своего плаща несколько монет, пока никто не видел.
Вечером в лагере много кто шептался. Все понимали, что либо завтра получится стать богачами, либо затея с похищением миледи Эльзы потерпит сокрушительное фиаско. Но, в любом случае, с пещерой пришлось бы распрощаться. Ашер напрямую сообщил, что поведёт всех в другое проверенное место. Это вносило неприятные коррективы в мои планы. Я рассчитывал дать Ванессе больше времени для восстановления. Тащить её за разбойниками смысла не было.
– Аглая, – приметив рыжую женщину, сказал я. – Мне нужна помощь и чистые бинты.
– Чего надоть?
– Полоски ткани. Они должны быть прокипячёнными и…
– У меня сейчас и так дел выше крыши, Странник! – уперев руки в бока, наотрез отказалась она. – Ашер приказал вещи собирать. Так что, если хочешь, возьми одну из девок себе на подмогу. Не страшно даже если сбежит. Всё равно их за собой волочить не станем.
– Не в первый раз переезжаешь? – догадался я.
– Конечно. Дольше года на одном месте мы никогда не сидим.
– Хотя бы котелок горячей воды принесёшь?
– Ла-а-адно, – недовольно вздыхая, пошла навстречу Аглая и с флиртом стрельнула глазками.
Тьфу-тьфу-тьфу! Упаси меня от такого лиха! Не отдамся, даже если меня свяжут!
Пожалуй, женщина заметила, что попытка соблазнения провалилась, а потому её интонации вернулись к прежней суровости:
– Раз тебе так надо, то я оставлю огонь на кухне и котелок. Но большего не проси!
Аглая пошла по своим делам, а я решил последовать совету и отправился к рабыням. И там, к моему удивлению, обнаружил сидящую на корточках Элдри. Девочка играла с деревянными фигурками, активно жестикулировала и время от времени произносила громкие слова, соответствующие какому-то сюжету. Однако, завидев меня, она резко замолчала. Я уже подумал, что Элдри вот‑вот и сожмётся в клубочек, как и когда‑то до нашей встречи с Ванессой, но нет. Малышка неуверенно улыбнулась и поприветствовала меня:
– Здравствуй, Морьяр.
– Здравствуй. С огнём больше не шалила?
– Нет… А ты где был?
– Посыльного искал.
Она задала вопрос без искреннего интереса и под конец фразы даже виновато опустила взгляд. Что-то было не так. Что-то она натворила.
– Что ты сделала?
– Морьяр, – Элдри не плакала, но утёрла кулачком несуществующую слезинку. – Я лошадку сломала. Наступила случайно.
Девочка всё же всхлипнула. Затем отодвинула камушек, взяла нечто в кулачок и, поднеся его ко мне, виновато раскрыла ладонь. Там лежала фигурка высотой с мизинец – лошадь с отломанной задней ногой.
– Я не знаю, как её починить, – жалобно призналась Элдри, – а она такая красивая!
– Не такая уж беда, – ответил я, ощущая небывалую лёгкость. Мне-то уже представилось ого-го!
Сказав так, я взял детальки в свою руку. Затем достал из-за ворота рубахи сломанные карманные часы, без сожаления вытащил из них длинный штырёк и воткнул один его конец в бедро лошади. На другой конец закрепил ногу. Конструкция уже не была единой, но какое-то время просуществовала бы.
– А с Ванессой так можно?
– Нет. Людей чинить намного сложнее.
– Получается, ты не умеешь?
– Пока не умею. Только пока, – упрямо поджимая губы, недовольно произнёс я и отдал девочке лошадку.
Надо было прекращать лениться. Пора уже начать заниматься своим развитием! Хотя бы каналы прочистить, а то совсем на все практики забил. Даже на самые элементарные.
– А меня научишь?
– Вопросов от тебя много. Так что иди уже отсюда.
– Куда?
– Найди мне хорошую деревяшку. Новую лошадь выстругаю.
– А потом мне можно на верх башни?
– Можно. Но если упадёшь, я тебя накажу.
Элдри быстро собрала все игрушки в мешочек и, предварительно помахав рабыням рукой на прощание, умчалась с сияющей улыбкой на лице. Я посмотрел девочке вослед с лёгкой задумчивостью. А потом встряхнул головой и обратился к женщинам:
– Кто хочет мне помочь?
Все молчали. Они уже свыклись с ролью безропотных животных. Голос подала только миледи Эльза.
– Помочь? Вам, врагу?
– Я не враг.
– Тогда помоги сбежать!
– Я и не друг.
– Не друг – это уже недруг!
– Чего ты здесь трёшься? – влез в разговор Сучок. В руке он держал за колечко ключ. – Понравилась какая баба, так пользуй и уходи.
– Хорошо, – согласился я с доводами и выхватил у него ключ.
Сучок оторопело заморгал, но ничего не сказал, так как я уже начал требовать у женщин показать руки… Только ладони миледи Эльзы не покрывали мозоли и трещины от тяжёлого труда.
– Пойдёте со мной, миледи.
– Эй, я сам её хотел чпокнуть! – возмутился Сучок.
– Она мне повязки менять поможет, так что освободится нескоро. Выбери какую‑нибудь другую.
– Жива, что ли, ещё твоя баба?
Ну не хотелось мне отвечать! Совсем! Я и не стал. Сунул ключ обратно ему в руки да повёл притихшую Эльзу за собой в каморку.
Увидев целительницу, миледи Моррем испуганно охнула и даже отшатнулась.
– Ванесса, посмотри на меня, – попросил я. Магичка вяло отреагировала на мою просьбу. Энергия вокруг неё истончилась. – Ты сегодня ела?
– Элдри приходила кормить меня.
– Это не ответ на вопрос. Ты ела?
– Я не хочу, Морьяр.
– Это они? – подала голос задрожавшая Эльза. – Это разбойники сотворили такое с ней?
– Нет. Огонь мага, – ответил я и, прежде чем у меня получилось вновь обратиться к Ванессе, белокурая девушка произнесла:
– Теперь я понимаю вас, сударь. Вы были правы, наказав девочку.
– Что? Что ты сделал с Элдри? – беспокойство придало магичке сил. Энергия пришла в движение.
– Мне не нужны лишние проблемы, поэтому я воспитываю её так, чтобы ей стало понятно с первого раза, чего я от неё требую… И к тебе у меня тоже было требование – уходя, я настаивал, чтобы ты поела!
– Я не хочу, Морьяр. Я не хочу жить так! Такой!
Она горько зарыдала.
– Послезавтра в этом месте никого не останется. И либо к этому времени ты достаточно окрепнешь, чтобы продолжить путь со мной, либо мы с Элдри уедем только вдвоём.
– Ты обещал проявить небывалую благодарность ко мне однажды. Так не оставляй в пещере одну! Убей сейчас!
– Нет. Я так не сделаю.
– Но ты говорил!
– Убить всякий может, Ванесса, а я говорил о чём-то особенном. Так что, если ты проявишь упорство в самоуничтожении, то, клянусь – однажды я вернусь сюда и соберу твои кости, чтобы похоронить их в Черницах. Как ты и мечтала. Этого кроме меня вот уж точно никто не сделает! А пока терпи. Бинты мы будем смачивать, чтобы легче отходили, но ты сама понимаешь…
***
Нервы многим щекотало не то, чтобы может предпринять граф Форрейн, а то, что никто не знал, дошло ли по факту до лорда послание или нет. Может мы вообще зря ждали выкуп? Но по итогу мешок, полнёхонький серебра, под дубом отыскался. Разбойники возликовали. Ашер на радостях открыл три бочонка какого-то дорогого вина и насильно напоил даже козу. Однако о том, чтобы поутру отправить кого-либо отвести миледи Моррем на положенное место, и речи не было. Атаман вознамерился оставить благородную девушку на какое-то время при себе, дабы потешить собственное самолюбие. На вечернем пиру даже сыграл бутафорную свадьбу, из-за которой Анжела выглядела мрачнее самой злобной ведьмы на иллюстрациях к сказкам.
Однако вся радость улетела прочь, не успело солнце перевалить и за полдень. Из‑за гулянья выехать банда с рассветом не смогла, а, едва все продрали веки, как на лагерь напали. То ли следопыты графа постарались, то ли сдал банду кто-то, то ли ещё чего…
Первым рухнул пронзённый стрелой дозорный, однако он успел дать предупредительный клич. Я тут же благоразумно покинул конюшню, где запрягал Опала, и в результате столкнулся нос к носу с Ашером. Тот, гаркнув, чтобы кто-нибудь проверил находится ли взаперти Эльза, поспешил на верх башни, но благоразумно высовываться не стал, а лишь, приметив, что из‑за деревьев показался дородный мужчина в ярком алом плаще, закричал:
– Если сюда кто-либо нос сунет, то мы живо девке горло перережем!
Первый ряд осаждающих замялся и оглянулся в ожидании дальнейших указаний. Но ничего не изменилось. Граф Форрейн с безопасного расстояния уверенно подал сигнал к атаке.
Ашер матюгнулся и соскользнул с лестницы вниз:
– Тихоня и Лазарь, берите арбалеты, ёптыть. Будете сверху нас прикрывать!
– Да зассыт он сюда соваться! – убедительно воскликнул Сучок.
– Тупоголовый! – грубо толкнул его Ашер. – Форрейн свою дочурку мысленно уже похоронил, ёптыть. Так что пришёл он сюда за её телом и местью! И давайте-ка встретим эту суку по-родственному, по-соседски. Чтоб он у нас землю жрал, падаль, и…
Не знаю, о чём они ещё там говорили. Если кто-то думает, что я стоял у всех на виду, разинув рот и развесив уши, то это было не так. Желания помахать мечом у меня не имелось никакого, а вещи в дорогу мы с Элдри собрали ещё с вечера. Не нарушь граф все мои замыслы, то их оставалось бы только на Опала закинуть. А так я по-тихому вернулся в закуток с другой целью. И к моей радости разыскивать девчонку не пришлось. Она спала возле обеспокоенной Ванессы.
– Шумно. Что случилось, Морьяр?
– Твоё желание умереть может вот-вот сбыться, – ответил я целительнице, заметно напрягшейся от моих слов. – На лагерь напали.
– Что? Так бегите отсюда!
Ещё позавчера мне довелось заметить, что за одним из камней в комнатке находится тайник. Очень хороший. Не поживи я здесь столько времени, то остался бы в неведении о нём. Наверное, до нас здесь обитал ушлый разбойничек. И мысленно благодаря этого неизвестного типа за предусмотрительность, я пихнул в скрытую полость деньги и всё небольшое, что считал ценным. Попутно и Элдри пнул, чтобы просыпалась.
– Вам нужно бежать! – пыталась тем временем вразумить меня Ванесса.
– Всем нам не выйдет, – объяснил я и подхватил на руки женщину. Нести её было тяжело, но адреналин в крови способствовал и не таким подвигам. – Я давно исследовал пещеры вдоль и поперёк, выход отсюда только один. Он же вход. И там сейчас начнётся бойня.
– Так куда ты меня несёшь! – взвизгнула она.
– Мог бы никуда не нести, если бы ты не заморила себя голодом, а, как я требовал, восстанавливала силы! – гневно огрызнулся я. – Но сейчас ты не способна навести морок, закрывающий комнату от ненужного взгляда.
– Откуда ты знаешь, что я не способна? – уязвлённо спросила она. Интонация доказывала, что если бы не самодурство, то она действительно бы уже оправилась.
– А разве способна?
– Нет.
– Морьяр, а что такое? – подала сонный и вместе с тем недовольный голос Элдри.
– Мне придётся тебя оставить.
– Оставить? – она испуганно захлопала ресницами.
– Если кто-то решится тебя серьёзно обидеть, то можешь спалить его. Разрешаю. Только старайся сосредоточиться не на одежде, а где-нибудь на точке за лбом.
– А когда ты вернёшься?
– Ванесса, я вынужден просить тебя присмотреть за Элдри в моё отсутствие.
– Меня?!
Ах, да. Она же решила умереть как можно скорее.
– Повременишь немного с собственной смертью!
– Да кто ты такой, чтобы указывать мне такое?!
Между тем мы пришли к клетке с рабынями. Совершая невероятно ловкие акробатические движения, я взял ключ, открыл замок и только потом положил на пол Ванессу под удивлённые взгляды рабынь.
– Элдри, давай, иди туда же.
– За что? – захныкала девочка. – Почему ты хочешь меня запереть, Морьяр?
– А ну пошла! Живо!
Не церемонясь, я схватил её за шиворот и силком впихнул в клетку. Затем закрыл замок и вернул ключ на место.
– Я не хочу сюда! Морьяр, выпусти меня! Выпусти! – детские тонкие пальчики в истерике схватились за прутья. – Ну почему ты меня ненавидишь?!
Фраза разъярила моё нутро. Я и так потерял очень много времени. Настолько много, что мог уже упустить подходящий момент, чтобы безопасным для себя образом улизнуть в сторону леса! Но слова Элдри заставили меня вернуться. Я присел, крепко сжал её ладони в своих, посмотрел в перепуганные серо-зелёные глаза и сказал ровным голосом:
– Несомненно, я виноват перед тобой. Но вина чувство несущественное. Оно легко проходит и забывается, если ему позволить. Другое – забыть о деле всей своей жизни. И из‑за тебя я его предал. Если ты не замечаешь, то я здесь, с тобой, а не на дорогах междумирья!
Не каждый взрослый понял бы, что я хотел донести. Что уж говорить о пятилетней девочке?
– Почему ты меня бросаешь?!
– Здесь тебя никто не тронет. Я делаю это ради твоей безопасности.
– Позвольте прервать вас, сударь Морьяр, но что происходит? – с горящими от надежды глазами произнесла Эльза. Кажется, она догадалась.
– На лагерь напал ваш отец, миледи. И людей у него значительно больше.
– О, счастье! Дух моей матери услышал меня!
Её восторги я едва расслышал, ибо, не тратя больше ни секунды даром, со всех ног ломанулся к разбойникам.
– А, вот ты где, – довольно сказал Шрам, увидев меня. – Ха, я уж думал трусливо куда‑нибудь в угол забился!
– Это нерационально.
– Это нера… неро… что?
– Здесь притон. Каждый солдат с удовольствием перевернёт каждый камушек в надежде найти какой-нибудь тайник. Всё обследу…
– Заткнитесь вы оба, говнюки! – грозно потребовал Ашер. – У нас тут полно задниц, которые только и ждут, чтобы их надрали! Ты, Странник, заменишь Лазаря. Его подбили. А ты…
– Из арбалета и лука я очень плохо стреляю! – перебил я.
Никогда не любил лгать, но на башне, при намерении выжить, мне было нечего делать.
– Сейчас и потренируешься!
– Давайте, девку эту выставим за дверь, да и дело с концом! – испуганно пискнула между тем Анжела.
– Да я сейчас тебя саму голышом выставлю и тут же дверь снова, сука, закрою!
– Может, всё же нападём сами? – неуверенно предложил Шрам.
– Не-а, ёптыть. Будем здесь сидеть, пока солдаты не прорвутся… А ты чего ещё тут? Пошёл живо на башню, шельма! – обратился ко мне атаман.
Никогда не любил столь быстро менять своё мнение, но только на башне, при намерении выжить, я и мог находиться. Реши Ашер нападать, прорываться и сбежать через окружение, шанс бы ещё был. Здесь же нас всех перебьют. Как пить дать.
Ловко поднявшись по ступенькам, я и не подумал нос наружу высовывать. Тем более что сдавать меня было некому. Прямо над левым глазом у Тихони торчала стрела, а раненый Лазарь уже успел спуститься вниз. Так что, вольготно обустроившись за бортиком в полулёжачем положении, я положил поближе к себе арбалет и задумался, куда же мне теперь деваться? Вариант прятаться в пещере действительно был бессмысленным. Идти в лобовую атаку в одиночку тоже бесполезно. Да и люди графа без обстрела с башни подошли излишне близко. Они вот-вот вышибли бы дверь и ворвались внутрь.
Что же мне делать-то? Что?!
Изображать из себя пленника? Нет. Не получится.
Прыгать с башни? Только кости ломать.
Хрясь! Жуткий грохот! Пала входная дверь. Снизу послышался восторженный рёв. Мне показалось, что люди ликуют как-то чрезмерно ярко для столь незначительного события, но я никогда не разбирался в человеческих эмоциях. Даже при всём своём самолюбии признавал, что не дотягивал и на четыре с минусом по этому предмету. Зато дальнейшее происходило в полном соответствии с моими сухими логическими предположениями.
Какое-то время возня происходила только внизу. А потом меня схватили, но не убили. Только сильно врезали в живот, прежде чем связать за спиной руки.
– Где серебро, щенок?!
О! Видимо у Ашера имелся хороший схрон, раз служивые ничего с ходу не нашли. И так как он никуда с мешком денег не отъезжал, то находится тайник…
– В пещере.
– Где именно?
– В южной части.
Больше просто негде.
– А ну поднимайся! Покажешь!
– Не могу.
– Что-что?!
– Не могу. Я не знаю, где деньги.
– Ах ты!
На этот раз удар пришёлся по лицу. Я упал навзничь. Челюсть заныла. Зато в щель между деревянными досками стало видно, как навстречу графу выбежала его дочь и бросилась ему в ноги. За ней спешили рыдающие рабыни, Элдри и двое солдат, что тащили на себе Ванессу.
– Где серебро?!
Меня подняли, но из-за нового удара я не смог долго простоять на ногах. И на этот раз свалился не на пол, а перегнулся поперёк живота о бортик, повиснув на нём, как тряпка. Мои обидчики засмеялись. Они не сразу поняли, что со связанными руками я очень плохо умею сохранять равновесие. Так что через миг мои ноги утратили твердь под собой. Я свалился с высокой башни, в последний миг ощутив, как скользнули чужие пальцы по коже моих сапог.
Никогда не понимал, отчего люди говорят, что боятся высоты. От скорости захватывало восторгом. Сопротивление воздуха массажировало тело. Вид был великолепным. Честно, мне понравилось!
До момента соприкосновения с землёй.
… Наверное, именно в тот миг я осознал, что речь шла о боязни падения с высоты, а не просто о боязни высоты.
Зверская боль пронзила всё моё нутро. Судя по ощущениям, мясо отошло от костей и отслоилось, а внутренние органы превратились в кашу. И это было последнее, что я понял, прежде чем потерял сознание.
