Дедушка и внучка – Элизабет Мид-Смит

Само название произведения возвращает в детство, в воспоминания о дедушках и бабушках. В моем детстве к сожалению не было ни дедушки, ни бабушки, зато вот у моих детей счастливая пора, когда они могут перенимать мудрость и опыт, слушать советы, познавать историю. С легкой ноткой грусти приступила к чтению.Итак, волею судьбы Дороти оказывается в доме дедушки Роджера Сезиджера и тут.... Ага, фантазия каждого начинает рисовать картины прекрасного, только вот в этом доме царит иная обстановка.В доме живет со своим папой – Роджером – его дочь Доротея – старая дева, которая полностью подчинена власти отца. И тут как лучил солнышка появляется маленькая девочка, которая своих задором и азартом заряжает всех на поступки, иные чем были установлены в доме.

Фото взято в свободном доступе в сети Интернет.Маленькое чудо, которая хочет веселиться, гулять, общаться и ей не понятно, почему надо ходить тихо когда дедушка спит, она врывается к нему в комнату, вытаскивает его гулять и уже другими красками заиграла жизнь в доме.

Еще хотела обратить внимание на главную особенность Роджера – он скупердяй и скряга. При его то возможностях было очень странно, что кушали они почти что отбросы, экономили буквально на каждом кусочке масла, а тут ребенок, которого надо вкусно и питательно кормить.

Обстановка в доме постепенно начинает меняться, ведь уже девочка как бы руководит взрослыми, ее непоседливость не дает скучать никому.

Ну и еще один интересный момент – история её появления в доме дедушки. Она дочь его родного сына, только вот совсем непростые отношения были у сына с отцом.

Эта книга о любви и отношениях, о том, что доброе сердце ребенка может растопить любой «лед», всколыхнуть давно погасшие чувства. Книга о прощение и понимание, ведь несмотря ни на что, приходит момент, когда стоит забыть старые обиды и отдаться воле чувств, воссоединить семью. И самое главное – не копите злобу, помиритесь с родными и близкими, ведь завтра может быть уже поздно, а груз обид останется на всю оставшуюся жизнь.

Любите своих родных и близких!

Ох, совсем не такого я ждала от книги о сиротке, которая должна растопить сердце строгого дедушки-скряги. Потому что Дороти – избалованная, эгоистичная и невоспитанная девочка, хотя много времени уделено вере в Бога и что мать занималась её воспитанием. Но этого совершенно не чувствуется и после того, как нас знакомят с её отцом, как раз сыном дедушки-скряги, становится понятно, что характером она вовсе не в мать. Да, ей всего сеть лет, но, с другой стороны, семь лет достаточно, особенно в те времена, чтобы понимать, что есть «нет» и оно означает именно «нет», а не то, что если Дороги чего-то хочется, то «нет» это просто слово, которое можно пропустить мимо ушей и делать всё как хочется. И причём это относится ко всем, родным, слугам, да даже уйдя в лес (конечно же, не спросив разрешения), она в наглой манере требует накормить её, но хоть благодарит за это. И позже, когда случайно знакомится со вторым её дедом, так и не удосуживается дождаться его имени, да и вообще перебивает взрослых, любых, когда ей захочется. Но вот деду Рождеру, похоже, именно этого и хотелось(?) и дочь, которая как раз слушалась во всём, его раздражала, а тут ему впервые перечат и вообще не во что не ставят. И вот тут у меня получился диссонанс с таким количеством веры в книге и её важности в жизни каждого. Да, раскаявшийся, вроде, важнее примерно себя ведущего, но, имхо, это не для тема не для детской книги, которые должны как раз прививать более скромное и уважительное отношение к взрослым. И то, что уроки никто не любят, тоже понятно, но показать это тоже можно по-разному, но в такой пренебрежительной манере автора. А уж когда Дороги взялась учить тётю французскому, это не вызвало никакого умиления.

Поведение отца Дороти не вызвало никакого сочувствия, он сам и только он виноват в том, до чего себя довёл, и не только себя, но и свою семью. И его требования к сестре, что «ему надо и он хочет», вообще неуместны, но, опять же, именно таких, видимо и любят, прощают из раза в раз и хотят помочь. И она помогает, боится, но помогает, хотя он вновь и вновь этого не ценит и печальный финал его жизни вполне закономерен. И, по идее, финальные сцены с дочерью и примирение с отцом, должны были вызвать бурю эмоций, сожаления, что всё именно так печально и грустно, но не вызвала. Я так и не прониклась героями, не сопереживала им, лишь чувствовала раздражение от поведения Дороти, недоумение от стремительных перемен Роджера и его транжирства после десятилетий более чем бережного отношения к накоплениям ради накоплений, недоумевала от чего каждый в доме в таком восторге от девочки.

Замечательная детская книга, которая была написана более ста лет назад. Но мысль, красной нитью вплетенная в сюжет, очень актуальна и сейчас: взрослые могут сколько угодно обижать, ненавидеть и не прощать друг друга, но однажды появится рядом невинная ласковая детская душа, которая перевернет мир с ног на голову.

Жил – был старый богач Роджер Сезиджер. Жену свою любил, но она давно умерла. И кроме нее никто уже не мог ему напомнить, что когда – то он был веселым, нежным, счастливым. Сейчас этот старичок бяка – бука, выгнавший из дома своего единственного сына и совсем затюкавший своими придирками единственную дочь. В округе все его знают как нелюдимого, злобного скупердяя. И так длилось бы, наверно, еще долго, если бы однажды в его поместье не появился маленький ангел – девочка Дороти, дочь его сына и его, соответственно, внучка. Дороти – сирота и дед – ее единственный близкий родственник. А, опять забыли про тетку, ту самую, затюканную своим отцом.

Дороти волшебная. Она маленький светлячок, несущий в себе радость. Она маленький огонек, который согревает души всех, кто оказывается рядом. Красивый, добрый, ласковый ребенок. Разве мог дед оставаться все тем же старым занудным ворчуном, когда рядом каждый день распускало лучики маленькое солнышко Дороти?

Финал у книги печальный. Но именно финал дает нам возможность подумать и осознать, что нужно любить близких, пока они рядом, пока живы, пока есть возможность подойти, обнять и сказать «я люблю тебя».