Эли Барк
Разочарование острова Сатус

Тироль

Глава 1

Тироль

Тироль проснулась от того, что пот заливал лицо. Будильник возле кровати показал 2.10 ночи.

– Твою же мать! – Она выругалась, ведь это уже второй раз за ночь. В такую жаркую летнюю ночь плохо спится, особенно в мегаполисе. Ощущение, будто весь жар этого душного лета засыпает только с тобой в одной кровати, и не выпускает из липких объятий. Она встала и умылась прохладой воды. Запрокинула голову, чтобы осознать всю прелесть свежести, как услышала крик – истошный и жалостливый, но быстрый; как будто кто-то его очень жаждал и украл при первом же появлении. Она встала ближе к окну. Вокруг мрак, лишь редкие диоды фонарей отвоевывают кусочки светлой земли. Многочисленные многоэтажки спального района были расположены так близко друг к другу, что казалось можно увидеть, что у соседа в холодильнике. Крик повторился, но на этот раз не оборвался, а затянулся животным воем и пропал на выдохе. В тусклом свете фонаря Тира заметила пробегающую крепкую мужскую фигуру. Присмотревшись, Тира задрожала от страха – это был настоящий Зверь.

Он остановился в центре следующего светлого островка, и, она могла поклясться, посмотрел прямо ей в глаза. Намерения его взгляда, даже с высоты третьего этажа, были ясны как любой жертве любого хищника – убить! Пустить кровь! Тироль отшатнулась, ее ноги перестали слушаться и запутались, она упала и ….

Тироль проснулась в холодном поту, ее знобило.

Будильник показывал 7 утра, в принципе, можно и вставать. Она любила просыпаться вместе с утренним городом, ведь это было доступно так редко. Особенно Тира любила утренний кофе – что-то магическое таилось в этом действии, когда вдыхаешь утренний, еще такой одинокий воздух, который никто кроме тебя еще не дышал, а после делаешь глоток крепкого бодрящего эликсира. Сегодня была встреча с племяшкой, очень важный день. Сестра Тироль погибла два года назад и у нее осталась четырехлетняя дочь. От кого появилось это чудо, сестра так и не решилась ей сказать. Их родители давно отправились на тот свет, и девочку Мира́й после смерти сестры передали в интернат. Тироль было 20, у нее не было своего жилья и нормальной работы. Два года спустя ничего не изменилось, днем она подрабатывала в кондитерской на пересечении центральных улиц, а ночью смешивала коктейли для элиты в местном баре; она сутками пропадала на работе, чтобы снять однушку в спальном районе, оплатить пребывание племянницы в интернате, а не в приюте, и немного скопить хоть на что-нибудь для себя. С Мира́й они встречались раз в неделю по субботам, но в этот раз встреча была особенная – девочку хотели удочерить.

– Оно и к лучшему – сказала Тира директрисе, – если она вырастет стервой, меня смогут обвинить только в плохих генах – она отшучивалась, но понимала, если девочку заберут, она может ее больше никогда не увидеть.

Тира натянула джинсы и футболку, на выходе из квартирки зацепила бейсболку и помчалась по лестнице вниз. Выходя из подъезда, увидела кучу машин разных служб: криминалисты, детективы, медики, журналисты и многие прочие. Мельком пронеслась мысль «а может это и не сон был», но не может же быть что бы такой «зверь» вообще существовал, да и кто смог бы разглядеть ее в полной темноте и глубине квартиры. Может, во сне услышав крик, мозг сформировал свою реальность? Времени совсем не было, Тироль быстрым шагом прошла мимо. Мысли тяготили, не давали покоя, появился страх, а вдруг, вдруг это все было на самом деле и теперь Он будет ее преследовать, пока не избавиться от свидетеля своих деяний.

Вагон метро ехал с той же скоростью, что и мысли людей, находящихся внутри. Никто не дремал, все пялились в небольшой экран, обычно передающий рекламу и часовые новости; сейчас красивая девушка сообщала об особо ужасном убийстве, совершенном сегодня в спальном районе. Тироль увидела в отражении окна свое уставшее лицо. Плохие сны и тяжелые мысли оставили свой след. Под миндалевидными глазами цвета дождливого неба залегла синева, отеняя глаза и делая скулы еще острее. Непослушные пряди русых, отливающих рыжей медью, волос, заложены за уши.

Встреча с будущими опекунами Мира́й проходила в детской комнате одного из многочисленных кафе крупного торгового центра. Девочку уже привезла директриса интерната, и Тироль встретили крепкими, даже для шестилетки, объятиями. Видно было, что девчонка волновалась: она без остановки что-то лепетала и все время пыталась куда-то убежать или найти вокруг что-то, что сможет отвлечь от напоминания, что она осталась без родителей. Тироль тоже волновалась, но больше из-за того, что боялась произвести плохое впечатление на опекунов, и те совсем запретят видеть племянницу. Насчет удочерения вопрос был уже решен – так Тироль поняла со слов директрисы, а эта встреча лишь формальность – она все-таки оплачивала ее пребывание в интернате. Зашла молодая пара вместе с директрисой. Он был высокий, с копной темных волнушек, а она маленькая и стройная брюнетка с длинными прямыми волосами. Поздоровались, сели. Тироль пригляделась: обоим за 30, контактные, видно обеспеченные. Его голубые глаза теплы и строги одновременно; ее глаза, тоже голубые, уверенные и добрые. Глаза никогда не обманывали, так считала Тироль. Она с самого детства это поняла и еще ни разу не ошиблась. Этим она пугала сверстников: как бы они не пытались выдавить из себя кого-то другого, она всегда знала, что внутри. Ей не нравилась эта фальшивость, поэтому на протяжении школы общалась только с одной девочкой. По той же причине не ладилось и в отношениях: во всех глазах читалась лишь похоть, желание власти или превосходства. Тироль такое притворство не нравилось, такие игры портили ее идеальную картинку желаемого.

Тира отошла в туалет. Сделав свои дела, она услышала шум в коридоре. Шаги, тяжелые, будто на ноги прицепили наковальни, опускались со звуком упавшего дерева. Вибрация пола заставила волноваться. Тироль натянула штаны и притихла в кабинке. Шаги приближаются, вот они уже совсем рядом. Первая кабинка дала шум – глухой удар и щепки долетели до зеркала в противоположной стене. Тироль вжалась в угол.

– Что происходит? Кто это делает? – Тироль закричала от отчаяния, и вдруг наступила тишина. Никогда еще не было так страшно, казалось, в этой тишине спрятаны все ужасы этого мира. Верх кабинки Тиры исчез, двери улетели, правая боковая стенка наполовину расщепилась. Она открыла глаза и увидела перед собой огромного, метра два ростом человека с мордой животного. Это он – тот самый Зверь. Копна нечесаных волос будто вздымалась вокруг головы, оскал огромных зубов был в крови. Его кожа была графитового цвета, и мышцы, будто огромные змеи плавали по остову его костей и перемещались с места на место, Он был движущейся массой, собранной в тело огромного зверя-человека, постоянно прерывающей свою форму. Взмах рукой-лапой с длинными черными когтями – Тироль пригнулась, и его рука на мгновение застряла в стене. Проскользнув под него, она выскочила в коридор. Там уже было очень много людей в форме и с оружием. Ей шикнули, прижав палец к губам, и провели через толпу, обратно в сторону кафе. Далее последовали выстрелы, дикий рев и бой стекла. Плохо соображая, Тира добралась до детской комнаты. Запах железа ударил в нос еще до входа в комнату. Войдя, она на чем-то поскользнулась и упала. Стало тепло и мокро. Подняв руку к лицу, Тироль закричала – вся рука была в крови. Оглядевшись, Тироль закричала еще громче: стены, пол и даже потолок были в крови, и вокруг нее были разбросаны кусочки плоти. Директриса лежала с недостающими по бокам частями, она видела ее сердце. Пару опекунов она так и не увидела, разве что на полке с книгами болталась рука с колечком на безымянном пальце с брюликом, что было у милой брюнетки. Теперь глаза нашли то, что так отказывались найти. Мира́й, ее любимая и единственная родная, такая маленькая и беззащитная девочка, только лишь наполовину лежала на полу. Тироль положила ее голову к себе на колени и посмотрела в ее глаза. Страх, удивление и боль там застряли колючкой. Неужели это дитя познало в такой короткий промежуток времени столько горя. Ног не было совсем, одна ручка болталась вдоль обмякшего тельца. Тироль обняла ее за шею и плакала. Время вокруг остановилось, оно тянулось, словно застряло в желе, каждый жест давался с трудом и длился вечность. Появились какие-то люди, лица, много лиц окружили Тироль и ее мертвую малышку, но не имели никакого значения, словно картинки масок на постерах театральных выступлений. Позже они отступили, осталось только одно лицо, женщина, широко расставленные круглые глаза, густые волосы, уложенные в косы с вплетенными кожаными лоскутами.

***

– Пришла в себя? – тройное эхо начало потихоньку сползаться в один голос. Тироль лежала в какой-то пещере, на самодельном матрасе, что-то очень кололо в плечо – это что, сено!? – Я уж думала всех Бо́жек придется просить, что б тебя расшевелили – с возмущением произнесла женщина. – Я Люция, жрица гильдии Светлых. Тебя, кажется, зовут Тироль? – Та сразу не ответила, лишь отвернулась

– Кто бы ты ни была, пошла к черту, я не хочу разговаривать – у Тиры раскалывалась голова и слышать голос, отраженный от стен пещеры, было невыносимо – Оставь меня в покое, я не нуждаюсь в твоей жалости. Воспоминания тут же накрыли: кровь, вонь потрохов и тел, малышка, растерзанная пополам… Все из-за нее. Она слышала, как он убил и пришел за ней, а все, кто был рядом, погибли заодно. Только вот Тироль то осталась жива. Она заплакала.

– Ох, девочка моя, ты не виновата – тут же закудахтала Люция – хочешь отомстить? Хочешь наказать его? Я помогу! Я научу тебя, как убить Зверя и помогу найти его. Кажется невозможным, но со мной у тебя все получится. – Люция сидела на краю кровати Тироль и гладила ее всхлипывающую по голове, и все приговаривала – я найду, я научу, я помогу, я найду, я научу, я помогу…

Тироль опять провалилась в беспокойный сон. Люция убедилась в том, что она ее не услышит, даже пыталась трусить за плечи, но та не реагировала. Ведьма достала из внутреннего кармана пудреницу, на верхней крышке которой было изображение пламени в кольце двух змей, стремящихся друг к другу. Подправив в зеркале прическу, она закрыла глаза и одними губами прошептала заклинание. Маленькое зеркало тронуло рябью и в нем появилось лицо мужчины.