Элена Макнамара
Зависимый. Я тебя верну
Глава 3
– Таисия Сергеевна, у Вас всё в порядке? – участливо интересуется Иван, пока выгружает пакеты с продуктами.
По пути домой мы заехали в продуктовый магазин. Я думала, что это отвлечёт меня немного, и что домой я вернусь расслабленной. Правда Иван случайно выбрал тот самый магазин, в котором шесть лет назад, Спартак избил Андрея… И теперь, после сегодняшней встречи со Спартаком, воспоминания опять стали чёткими. Как он разбил витрину, как мордовал Андрея до окровавленных костяшек, как топтал его ногами…
По телу до сих пор бегают мурашки от яркости этих воспоминаний.
Даже наш водитель с лёгкостью читает на моём лице ужас и панику. Не говоря уже о муже, который наверняка заметит изменения в моём настроении. И ещё эта морская свинка, которую купила Алиса…
– Да, всё хорошо, – стараюсь улыбаться беззаботно. – Отнеси, пожалуйста, пакеты в дом.
Пока Иван закрывает багажник и подхватывает пакеты, я первая устремляюсь ко входу и прохожу в гостиную.
– Лисёнок, ты поможешь мне с ужином? – зову дочь, глядя на лестницу.
Наверняка она уже в своей комнате, знакомит Тайсона с Клубничкой.
– Мамочка, я здесь, – отзывается Алиса из столовой.
Я иду на её голос и мне под ноги тут же бросается Тайсон. Присев на корточки, глажу золотистую шёрстку лабрадора, а он пытается облизать моё лицо.
Шесть лет назад, собаку мне подарил Спартак.
Зачем он это сделал я не знаю. Было достаточно бездушных побрякушек, в виде колец и подвески. А он зачем-то подарил мне живое существо, о котором я забочусь вот уже шесть лет и глядя на пса, конечно, вспоминаю о Спартаке. Когда он вышвырнул меня, Тайсон стал моей подушкой для слёз. А теперь он лучший друг нашей дочери.
– Клубничку надо покормить, – говорит Алиса и я в один миг забываю про Тайсона.
Вскочив с пола, дергаюсь в сторону обеденного стола и подхватываю Клубничку на руки. Алиса выпустила свинку из клетки и та бесцеремонно бегает где хочет.
– Ма-ам! – с некоторым возмущением восклицает дочка. – Ты сделаешь ей больно!
– Не сделаю!
Убираю свинку обратно в клетку, быстро расправляю скатерть.
– Ты же знаешь, что здесь не место животным, – смотрю на Алису миролюбиво. – И Тайсану здесь делать нечего.
– Но папа выкидывает его по ночам во двор, – плаксиво заявляет дочка. – И он там мёрзнет.
Подхватив клетку со стола, беру Алису за руку и веду к лестнице.
– Тайсон не мёрзнет. К тому же, я знаю, что ты прячешь его в своей комнате. Вот и Клубничку тоже спрячь, ладно?
– Хорошо, – с тяжелым вздохом отзывается Алиса.
Забирает у меня клетку, манит Тайсона за собой и убегает вверх по лестнице. Через секунду слышу, как захлопывается дверь её комнаты.
Мне нужно поговорить с ней о послушание в стенах этого дома. Опять! Хотя она редко бывает непослушной и её желание тискать животных где угодно, вполне оправдано возрастом. Просто здесь это недопустимо.
Наш водитель Иван тенью проходит по гостиной. Похоже всё слышал и видел.
– Я поставил продукты на кухне… До свидания, Таисия Сергеевна, – торопится он ко входу.
– Иван, подождите, – подаюсь к мужчине. – Этот инцидент может остаться между нами?
– Конечно, – он пожимает плечами, – К тому же, я ничего не видел!
И мне этого достаточно. Профессионализм Ивана и то, с каким теплом он относится к Алисе, заставляют меня ему поверить.
Попрощавшись с водителем, ухожу на кухню и быстро готовлю ужин. Часы показывают шесть вечера, когда машина мужа въезжает во двор.
Я суетливо накрываю на стол и громко зову Алису:
– Лисёнок! Папа приехал!
Через мгновенье слышу топот на лестнице. В гостиной появляется дочка и суетящийся рядом Тайсон.
– Тайсон, место! – командую я.
Пёс подбегает к входной двери и встав на задние лапы, ловко бьёт по дверной ручке. Дверь распахивается и Тайсон вылетает из дома. Это Алиса его научила.
Всё в этом доме подчинено правилам. И они не такие уж и сложные, если подумать.
Должно быть чисто и по возможности тихо. Никаких лишних предметов на полу. Мебель должна стоять на своих местах. Ужин на столе к возвращению мужа.
Поглядев на Алису замечаю, что она распустила волосы и теперь они лезут ей в лицо. Быстро приглаживаю их и убираю непослушные прядки за ушки. Сбегать за резинкой мы уже не успеем. Потому что…
Потому что я отчётливо слышу тяжёлую поступь за дверью.
Шаг… тычёк тростью об террасную плитку. Вновь шаг… и снова звук трости.
Дверь распахивается и мой муж Андрей появляется на пороге. Неуклюже перешагивает его, подволакивая ногу. Шарит взглядом по пространству словно проверяя порядок в гостиной, а потом фокусирует его на мне. А я лишь натянуто улыбаюсь. Хотя всегда стараюсь улыбаться искренне.
– Привет, папочка, – подбегает к нему Алиса и обвивает руками за бёдра.
Андрей небрежно гладит её по волосам, но продолжает испытующе смотреть на меня. Словно знает то, что сегодня случилось…
– Ужин на столе, – бросаю я, отвернувшись от мужа.
Поспешно прохожу в столовую и оказавшись в не зоны видимости, тяжело вздыхаю.
Ладно… Всё в порядке. Я – всё выдержу!
***
Ужин протекает в тяжёлом молчании. Андрей время от времени бросает на меня весьма странные взгляды и совсем не обращает внимания на Алису.
Несмотря на его холодность по отношению к ней, дочка его любит. Потому что каждый ребёнок априори любит своих родителей. Она, конечно, не знает, что Андрей не её биологический отец. Да это и неважно, учитывая, что он воспитывает её с самого рождения. Для Алисы он отец. Самый настоящий!
А вот для Андрея она дочь Спартака. Человека, чьё имя в нашем доме запрещено произносить. Ведь именно Спартак сделал Андрея таким…
Хромым.
И уродливым, как выражается муж.
Я не считаю, что Андрей уродлив. Ему сделали очень хорошую пластику, и внешне он остался таким же. Чего не скажешь о его характере…
За эти шесть лет он сильно изменился. Стал каким-то жёстким, несговорчивым и всегда угрюмым. А раньше он мне казался добряком и улыбчивым парнем.
Хотя, может, просто таким казался?
– Спасибо за ужин, мамочка, – говорит Алиса, откладывая вилку.
– Хочешь в комнату пойти? – смотрю на дочь с улыбкой.
Она часто кивает, с трудом сдерживая нетерпение. Я замечаю в её кулачке припрятанное лакомство для свинки – дольку яблока.
Алиса смотрит на Андрея, дожидаясь его разрешения. Он безмолвно кивает, позволяя ей уйти. Однако когда дочка почти покидает столовую, внезапно её останавливает.
– Алис, если ты не наелась, то можешь попросить добавки, – говорит вроде бы с улыбкой, но в светло-серых глазах мужа явно претензия.
– Я наелась, – робко выдыхает дочка, спрятав яблоко за спиной.
Андрей видит её жест. С минуту раздумывает, заставляя Алису понервничать, а потом всё-таки бросает небрежно:
– Хорошо, иди.
Алиса выбегает из столовой, и её торопливый топот раздаётся с лестницы. Потом слышится звук закрывающейся двери… И всё затихает.
Перевожу взгляд на мужа. Он медленно протирает губы салфеткой и, отбросив её в сторону, ставит локти на стол. Немного подаётся вперёд всем телом.
– Значит, теперь у нас ещё и морская свинка, которая бегает по столу, – смотрит на меня испепеляющим взглядом из-под хмурых бровей. – Тась, у тебя всё в порядке с головой?
Я оторопело замираю.
Откуда он знает?..
Точно… Наш водитель Иван! Который якобы ничего не видел и не слышал.
Боже… Никому нельзя верить.
– Она больше не будет бегать по столу, – говорю уверенно.
– И Тайсон больше не будет проводить ночь в комнате Алисы! – продолжает наседать Андрей.
Что ж… И это он тоже уже знает.
Осталось ещё в голову ко мне залезть и, поковырявшись там хорошенько, найти информацию о встрече со Спартаком!
И Андрей словно действительно способен сделать это! Потому что его следующий вопрос застаёт меня врасплох.
– Он ещё не искал с тобой встречи, Тась?
По телу проходит дрожь. Осведомлённость Андрея пугает.
– Он? – переспрашиваю, изображая удивление.
– Да! Он! – чеканит муж. – Он – Спартак! Недавно он вышел. Думаю, уже нашёл тебя. Я прав?
Мне хочется вздохнуть с облегчением. Андрей не знает наверняка, нашёл или не нашёл меня Спартак. Пока это просто догадки мужа.
– Я даже не знала, что он вышел, – небрежно пожимаю плечами. – И с чего бы ему искать меня?
Тяжёлый взгляд мужа пристально следит за эмоциями на моём лице. Я изо всех сил стараюсь выглядеть бесстрастно.
– Если сунется к тебе, ты ведь мне скажешь, верно?
Нет…
– Да, конечно, – говорю с уверенностью.
Он вновь сканирует моё лицо внимательным взглядом, будто проверяя на правдивость ответа. Потом берёт вилку и как-то слишком резко втыкает её в остатки мяса на своей тарелке.
– Хорошо! Потому что если он сунется к тебе, то сразу вернётся за решётку. Это я тебе гарантирую.
Муж подносит мясо к губам и продолжает смотреть на меня выжидающе. Я киваю в знак согласия, после чего Андрей вновь становится отстранённым и задумчивым, продолжая ужинать.
Теперь он, и правда, может навредить Спартаку сильнее, чем шесть лет назад. Тогда у Андрея был один хороший адвокат. А теперь целая коллегия адвокатов, готовых выкладываться за свои хорошие гонорары.
А что есть у Спартака?
Отголоски плохой репутации. Наверняка осталось какое-то имущество и, возможно, деньги на счетах. Но их явно не будет достаточно, чтобы бороться с Андреем.
Но мне ведь плевать на него, верно?
У меня пропадает аппетит, и я поднимаюсь из-за стола. Взяв тарелку, прохожу на кухню. Остатки мяса складываю в миску для Тайсона. Потом возвращаюсь в столовую и потихоньку начинаю собирать посуду. Проходя мимо Андрея, вздрагиваю от неожиданности, потому что муж хватает меня за локоть, вынуждая остановиться.
– Ты покажешь мне новое платье? – спрашивает с неожиданным трепетом, глядя в мои глаза.
– Я его ещё не купила, – выдыхаю еле слышно.
– Не купила? – его брови ползут к переносице. – Почему? В чём проблема, Тась? Это так сложно? Купить чёртово платье! Всё! От тебя же больше ничего не требуется!
– Я куплю, – заверяю тут же. – Завтра! Обещаю!
Он отпускает мой локоть и разочарованно качает головой.
У Андрея некоторый пунктик по поводу идеальности. Считая себя ущербным, он искренне хочет, чтобы всё вокруг было безупречным. Этот дом. Машины. Его отглаженный костюм… И я тоже должна быть идеальной, особенно на банкете в честь его тридцатилетия.
Быстро скрываюсь в кухне и складываю посуду в посудомоечную машину. Когда возвращаюсь в столовую, Андрея уже там нет. Вздохнув с облегчением, начинаю убирать оставшиеся тарелки и чашки…
Когда столовая и кухня начинают блестеть от чистоты, поднимаюсь в комнату Алисы. Дочка тискает морскую свинку, а из-под её кровати выглядывает морда Тайсона.
Вздохнув, опускаюсь на ковёр. Поглаживая пса, вновь тяжело вздыхаю.
– Ты чего, мамочка? – дочка смотрит на меня внимательно.
– Ничего. Просто Тайсона нужно покормить. И ещё… ему лучше сегодня остаться во дворе на ночь.
Вижу, как в глазах Алисы появляется несогласие и протест. Но она быстро тушит это в себе и коротко кивает.
Однако я знаю свою дочь слишком хорошо. Скорее всего, она попытается впустить пса в дом глубокой ночью.
– Лисёнок, – пересаживаюсь к ней на кровать. – Пообещай мне, что ты не будешь этого делать.
– Чего делать? – она изображает недоумение.
– Не впустишь Тайсона ночью.
Алиса кусает губы и с ещё большим усердием гладит Клубничку.
Не хочет мне ничего обещать.
– Лисёнок!
Она поднимает на меня свои огромные зелёные глаза.
– Почему папа такой злой? – спрашивает с надрывом.
У меня сжимается сердце. В груди всё холодеет.
Потому что он не твой папа…
Потому что он просто спас меня когда-то …
Потому что он мог навредить твоему настоящему отцу намного больше, если бы я не пошла на эту сделку…
Потому что я выбрала жизнь с нелюбимым человеком во имя твоей жизни…
И сделала бы это снова!
Однако всё это остаётся у меня внутри. Горло перехватывает спазмом, и я лишь тихо выдыхаю:
– Папа не злой, Лисёнок. Он просто много работает.
Глава 4
Андрей очень часто не приходит в спальню до глубокой ночи. Уложив Алису спать, я обычно успеваю переодеться в ночную сорочку, умыться, расчесать волосы и даже лечь в кровать. Иногда даже уснуть без мужа успеваю…
Но не сегодня. Его тяжёлые шаги раздаются возле двери спальни в тот момент, когда я снимаю одежду. Поспешно беру в руки сорочку и запираюсь в ванной.
И так весь день как на иголках после встречи со Спартаком! Мне начало мерещиться, что возле нашего дома слишком часто останавливаются незнакомые машины. А с наступлением темноты – что по двору скользят пугающие мрачные тени.
Интересно, если Спартак явится сюда, Тайсон будет на него лаять? Или хотя бы предупредит о незваном госте?
Обычно пёс весьма добродушен даже с посторонними. Он же не сторожевая собака. Андрей считает, что держим мы его совершенно зря. Я так не считаю, но стараюсь сглаживать углы и всегда напоминаю мужу, что он дорог Алисе.
Не мне! Ни в коем случае не мне…
– Тась, выйди, пожалуйста.
Лёгкий стук в дверь и тихий голос Андрея выводят меня из задумчивости. Надев сорочку и нервно разгладив подол, спешу покинуть ванную.
Пытаюсь выглядеть невозмутимо, смотря на мужа. Он стоит перед самой дверью, расслабленно подпирая стену плечом.
– Ты сегодня рано… – говорю с улыбкой.
Подразумевая, конечно, что он рано пришёл в спальню… Это тоже добавляет мне волнения.
– Хотел извиниться, – выдыхает Андрей, растерянно проводя ладонью по своим волосам и немного их взъерошивая. – Я на взводе, Тась! Из-за того, что Спартак теперь на свободе. За тебя волнуюсь. И за Алису. Неизвестно, что у него на уме. Давай-ка,с завтрашнего дня охрану к вам приставлю. Есть у меня пара человек, на которых я могу положиться.
Говорит он хоть и расслабленно, но в его речи нет ни грамма искренности. Он не за меня боится. Он просто не хочет, чтобы Спартак узнал, что Алиса – его дочь.
Только вот он уже знает…
– Не думаю, что смогу объяснить дочке появление охраны, – пожав плечами, пытаюсь пройти мимо Андрея к кровати.
Он не позволяет, преграждая мне путь.
– Алисе необязательно объяснять вещи, которые доступны только взрослым. Ты слишком её балуешь, Тась. Все эти кружки и секции… Чёртовы домашние животные. Однажды она попросит звезду с неба, и что?
– И значит, я дам ей эту звезду, – отвечаю с улыбкой в попытке разрядить атмосферу, накаляющуюся на глазах.
У меня не получается пройти мимо мужа, потому что он не двигается ни на сантиметр в сторону. Наоборот, хватает меня за кисть и притягивает вплотную к себе.
– Ты дашь ей эту звезду на мои деньги! А я – против!
– Я давно собиралась пойти на работу, Андрей, – говорю устало, никак не реагируя на жёсткий захват его пальцев на моей руке.
И на то, что он упрекает меня деньгами, тоже стараюсь не реагировать. Хотя мне, безусловно, горько.
– На работу? Какую? В детский садик? – спрашивает он насмешливо. – Тебе очень долго придётся копить ту ничтожную зарплату, чтобы достать для Алисы звезду с неба!
Этот разговор у нас не впервые. Не про звезду с неба, а о прихотях дочери и моём желании работать. Андрей всегда воспринимает эту тему в штыки.
– В общем, не спорь, Тась, – заявляет безапелляционно. – Завтра с вами будет охрана.
Освобождает мою руку, но тут же обнимает за талию и притягивает к себе.
– Я, вообще-то, извиниться хотел, – шепчет напротив моих губ. – А мы опять ругаемся…
Это не я ругаюсь. А ты… И охрана твоя – просто соглядатаи, которые будут докладывать о каждом моём шаге…
Но я не говорю этого вслух. Выдавливаю улыбку и отвечаю спокойно:
– Да, давай не будем ругаться… И ты зря так переживаешь обо мне. Сам знаешь, кем я была для Спартака. Фальшивой девушкой. Зачем ему искать со мной встречи сейчас?
Внимательно наблюдаю за реакцией мужа. В его взгляде вдруг вспыхивает что-то такое… что-то сродни несогласию. А потом взгляд становится жёстким, а желваки вздуваются от того, как яростно Андрей сжимает челюсти.
– Во-первых, не хочу слышать его имени. А во-вторых, ты зря недооцениваешь этого психопата. Или тебе мало вот этого? – стреляет взглядом в трость, приставленную к стенке.
Я не отвечаю. Потому что, как и шесть лет назад, мне всё ещё нечего сказать. Да, Спартак сошёл с ума тогда. Да, жестоко избил Андрея без видимых на то причин. Но я ведь умоляла Андрея уйти. Прогоняла его. Он сам остался, провоцируя чемпиона и его ярость. Поэтому для меня в той ситуации нет правых.
Муж наконец смещается в сторону, освобождая для меня путь к кровати.
– Ты всё время отмалчиваешься, Тась, – бросает с претензией. – Всегда такая тихая, со всем согласная. А когда не согласна – просто молчишь.
А разве не это от меня требовалось?
– Я такая, как ты просил, – шепчу, не глядя на мужа.
Подхожу к кровати, откидываю край одеяла, ложусь и тут же накрываюсь до самой шеи.
– Но в самом начале, помнишь? – Андрей вдруг неожиданно срывается с места и приближается к кровати. Без трости сильно хромает и выглядит жалко. – Ведь в самом начале мы были счастливы! – шепчет с придыханием. – Ты помнишь, Тась?
Опускается на колени рядом с кроватью. Схватив меня за щёки, вынуждает смотреть в свои серые глаза.
– Мы же нормально жили, Тась! Были счастливы, помнишь?
Лично я была счастлива от будущего материнства, а потом – от рождения Алисы. Растворилась в дочери. Ела, ходила, открывала и закрывала глаза лишь ради неё. Дышала ею.
– Да, помню.
Андрей наклоняется и целует меня в губы.
Не знаю, верит ли он мне. Считает ли, что я говорю искренне… Сегодня мне плевать на это. Сегодня мне не хочется притворяться.
Вяло отвечаю на поцелуй, и муж очень быстро отстраняется. Чувствует холод, который именно сегодня я не скрываю.
– Зря ты так, Тась! Зря!
Резко поднимается с пола, выпрямляя больную ногу при помощи рук. Морщится от собственной ущербности. Торопливо подходит к своей трости, хватает её и быстро покидает комнату, напоследок шарахнув дверью.
Он прав. Зря.
Первым, кто может пострадать от его рук, будет не Спартак, а Алиса. Он может рассказать ей правду о настоящем отце – бывшем заключённом. И о том, что я – её мать – собственноручно посадила её родного отца в тюрьму на долгие шесть лет.
Глава 5
– Мамочка, кто эти дяди? – шепчет Алиса, вцепившись в мою руку.
– Это просто папины друзья, Лисёнок… Они побудут с нами… сегодня.
Многозначительно смотрю на соседа справа. Его лицо кажется невозмутимым и даже отстранённым. Словно этому «шкафу» комфортно на заднем сиденье нашей машины. И он не теснит своими габаритами нас с Алисой.
Второй «дядя» сидит на переднем пассажирском кресле и время от времени поглядывает на меня.
Я его знаю. Точнее, знала раньше.
Захар. Шесть лет назад он был в команде Спартака. Не знаю, какую функцию там выполнял. Возможно, тоже был секьюрити. Но теперь, видимо, работает на моего мужа. И сегодня мне больше, чем обычно, кажется, что мир сошёл с ума.
Подавшись вперёд, касаюсь плеча водителя:
– Иван, не нужно заезжать во двор. Мы с Алисой добежим.
Кивнув, он тут же начинает притормаживать, чтобы выполнить просьбу, но сидящий рядом с ним Захар отчеканивает:
– Заезжай!
Иван с тяжёлым вздохом выворачивает руль вправо и въезжает в узкий двор, где даже развернуться невозможно. Водитель вроде бы тоже не очень доволен нашей сегодняшней компанией. Правда, обсуждать с ним это я не стану. После вчерашнего инцидента со свинкой больше ему не доверяю.
Проехав до самого конца двора, машина останавливается возле кованых ворот, и Иван глушит мотор.
За воротами стоит роскошное двухэтажное здание. В этом частном заведении дочка занимается танцами и рисованием. А ещё недавно я записала её в театральный кружок, поддавшись на уговоры руководителя. Якобы это поможет Алисе быть раскрепощённее.
– Сегодня у Алисы три урока. Ты можешь быть пока свободен, я позвоню, – обращаюсь к Ивану, старательно игнорируя остальных мужчин.
Про себя молюсь, чтобы никто из них не пошёл с нами.
Охранник, сидящий рядом со мной, представившийся Олегом, открывает дверь и выбирается на улицу. Я отстёгиваю Алису, и мы тоже покидаем машину. На моё счастье Олег лишь осматривается по сторонам, после чего забирается обратно в салон. А вот Захар явно не собирается оставаться в машине. Когда мы с Алисой проходим в калитку, он идёт следом.
– Послушайте, – резко останавливаюсь и смотрю на мужчину с возмущением. – Давайте не будем пугать остальных детей! – киваю на торчащую из-под его пиджака кобуру. – Моей дочери не нужны сопровождающие, из-за которых потом пойдут пересуды.
– У меня приказ, – сухо бросает Захар.
– Вам приказано сидеть на её занятиях? – наседаю я.
– Нет, – нехотя отвечает он.
– Тогда прошу выполнять приказы без самодеятельности.
Пытаюсь смотреть на мужчину строго. Да ещё и местный охранник подключается, видимо, услышав наш диалог.
– Таисия Сергеевна, у этого… – кивает на Захара престарелый Геннадий Степанович. – У него есть пропуск?
Я торжествующе смотрю на Захара, а тот, поджав губы, выплёвывает:
– Нет.
– Тогда всего Вам доброго, – Геннадий Степанович подходит чуть ближе. – Все посторонние ждут за территорией, – кивает на ворота. – И Вы не будете исключением. Не в мою смену.
На обычно добродушном лице местного охранника – непреклонность.
Резко развернувшись, Захар выходит через калитку и садится обратно в машину. Его тяжёлый взгляд сквозь окно ощущается почти физически. Однако эту маленькую дуэль я выиграла. Отвоевала целых три часа…
Повернувшись к Геннадию Степановичу, одними губами шепчу ему «спасибо». Покрепче беру Алису за руку и веду через широкий двор. Мы быстро скрываемся за тяжёлой дверью двухэтажного здания.
– Ты поедешь за платьем? – интересуется дочка, пока мы сидим на лавочке рядом с танцевальным классом.
– Нет, не поеду. Я буду ждать, пока ты не закончишь.
Алиса явно удивлена, потому что обычно я отлучаюсь на эти три часа. Пока она занимается, неспешно прогуливаюсь по магазинам, закупаюсь продуктами. Или Иван отвозит меня домой, чтобы я успела хотя бы пару часов посвятить домашним делам.
Сегодня меня тоже здесь не будет, но Алисе это знать совсем не нужно. Для неё, так же, как и для приставленных к нам охранников, я вошла в это здание и вышла через три часа вместе с ней.
Выглянув из танцкласса, учитель подзывает детей. Алиса вскакивает с лавочки, а я опускаюсь на корточки и поправляю её гольфы и чешки.
– Ты прямо здесь будешь сидеть? – уточняет она всё ещё недоверчиво.
– Конечно, нет, – стараюсь улыбнуться беззаботно. – Я схожу пока к директору… Она моя давняя приятельница. Давно, кстати, приглашает меня на чай, а я всё никак…
Алиса доверчиво слушает меня. Потом крепко обнимает за шею и убегает в танцевальный класс.
Нет у меня никакой приятельницы-директора. На самом деле я с ней едва знакома. Недавно эту должность отдали очень молодой, на мой взгляд, девушке, которой и на месте-то никогда не бывает.
Когда коридор окончательно пустеет, иду до самого его конца и выхожу через запасной выход. Попадаю сразу к задней калитке, выходящей на улицу. Она почти всегда закрыта. И ею, конечно, не разрешено пользоваться. Только вот некоторые педагоги нарушают это правило. Как и сейчас…
– Пойдём, Кать, – одна из них зовёт подругу, выстреливая окурком подальше от забора.
Вторая тушит сигарету об асфальт и тоже избавляется от улики, зашвыривая её в траву.
Придав своему лицу невозмутимое выражение, прохожу через приоткрытую калитку. Обе девушки смотрят на меня с недоумением и, кажется, что-то хотят сказать. Я быстро отворачиваюсь, ускоряю шаг и скрываюсь из поля их зрения, шмыгнув за многоэтажку.
Лишь там перевожу дух. Всё тело немного дрожит от содеянного…
И от того, что собираюсь сделать!
Достав телефон из кармана, пролистываю контакты до буквы «м». Там всего один телефонный номер. Он принадлежит девушке по имени Маша. Если только она его не сменила…
Нажав на вызов, подношу телефон к уху. Моё сердце начинает биться быстрее от того, что я слышу гудки и после тихое:
– Тася?
Да, Маша не ожидала, что я когда-нибудь ей позвоню. Она была частью команды Спартака, и мы не виделись с ней долгих шесть лет.
– Привет. Прости, что звоню тебе вот так, – начинаю сбивчиво тараторить я. – Мне просто нужно узнать, где живёт Спартак. Я знаю, что его дом продали, пока он был в тюрьме. И не подумай, что специально это выясняла. Нет… Просто наткнулась как-то на эту информацию в сети…
– Подожди, Тась, – обрывает меня Маша. – Давай не так быстро, ладно? Во-первых, это просто сюрприз, что ты мне позвонила. А во-вторых, конечно, я дам тебе адрес… Если скажешь, зачем.
Маша замолкает в ожидании ответа. Я тоже молчу, яростно кусая губы.
Должна ли я говорить ей правду?
Что у нас со Спартаком общая дочь. Что он был в ярости, когда узнал это. И что сейчас я хочу поговорить с ним.
– Тась, ты там?
– Да, – выдавливаю из себя наконец. – Мне просто надо его увидеть… И это касается только меня и его. Прошу, дай мне адрес, пожалуйста.
Теперь она молчит, обдумывая мои слова.
– Ладно, чёрт с ним, – сдаётся Маша. – В конце концов, я давно не в его команде. Просто не говори ему, что именно я поделилась информацией, ладно?
– Спасибо, – выдыхаю с облегчением. – Я никому ничего не скажу.
– Ты права, дом Спартак продал. У него осталась квартирка в центре. Сейчас пришлю тебе адрес.
– Спасибо, – вновь шепчу, теряя голос.
– Пожалуйста, – хмыкает девушка. – Скажи мне хотя бы, у тебя всё в порядке? Я слышала, что ты замуж вышла. Ребёнка родила.
– Да… всё нормально.
Осторожно выхожу из своего укрытия – проулка между многоэтажками. Направляюсь сразу к остановке, чтобы не терять времени. До центра совсем недалеко, и я могу доехать почти на любом транспорте.
– Раз нормально, зачем тебе Спартак? – не сдаётся Маша. – Соскучилась?
Она явно подкалывает меня, и я отвечаю ей тем же:
– Да, очень.
– Понятно, – на этот раз она откровенно смеётся. – Ладно, Тась, лови адрес.
Мой телефон вибрирует, и я смотрю на экран. Маша, и правда, прислала мне адрес…
А я ведь думала, что у меня вряд ли получится раздобыть его. И мой побег закончился бы, не успев начаться, и я утешала бы себя тем, что хотя бы попыталась. Однако пришла пора решительных действий. Во имя дочери. Ведь я живу только ради неё.
– Надеюсь, ты не наделаешь глупостей, – говорит Маша напоследок и отключается.
Я тоже на это надеюсь.
Надеюсь, принятое мною решение не глупость. И Спартак сможет выслушать меня без нервов и агрессии. Если в нём осталось хоть немного от прежнего Спартака, который когда-то был лишь для меня одной… Внимательным, нежным… Он должен меня выслушать! Конечно, если уже успокоился. Ведь в торговом центре он был явно не в себе. Я знаю, как выглядит Спартак в шкуре зверя.
Но он ведь теперь не всегда такой, верно?
Запрыгнув в автобус, остаюсь поближе к двери. Открыв смс от Маши, несколько раз перечитываю адрес, чтобы запомнить его наизусть. После чего удаляю сообщение.
Подчищаю журнал вызовов. Наверное, в пятый раз проверяю, выключена ли геолокация.
Не знаю, может ли Андрей отслеживать мои передвижения, но я делаю всё, что могу, чтобы избежать неприятностей.
На нужной остановке покидаю автобус. Пересекаю площадь и попадаю в район одинаковых трёхэтажных домиков. С панорамными окнами, обихоженными территориями и личными парковками. Здесь стоят только дорогие машины.
Та самая улица… Нужный номер дома нахожу через несколько минут и замираю в нерешительности.
Хорошо, что дальше?
Я просто позвоню в его дверь?
Правильно ли я поступаю?..
На негнущихся ногах подхожу к подъезду. На двери домофон, на котором всего три кнопки.
20, 21, 22.
Мне нужна двадцать вторая. Спартак, видимо, живёт на третьем, и квартира занимает весь этаж.
Мой палец зависает над кнопкой, и я почти нажимаю. Почти. В этот момент замок двери щёлкает, и та начинает открываться. Быстро отступаю, чтобы пропустить тучную пожилую женщину. Придерживаясь за косяк двери, она неуверенно поднимает ногу, чтобы переступить порог. Но никак не может выйти из подъезда.
– Вам помочь?
Подаюсь к женщине и пытаюсь придержать её под локоть, но она нервно отшатывается и брезгливо выплёвывает:
– Ещё одна пожаловала! Когда закончится этот шалман?! Не трогай меня, девчонка!
С недоумением смотрю на неё, совсем не понимая, чем вызвала такую реакцию.
– Ну же! Дай мне пройти!
Она всё-таки переступает порог. Качая головой, бубнит себе под нос:
– Нет бы нормальную работу найти, а не ходить сюда ублажать этого зека.
Уходит, не удостоив меня больше даже взглядом. И я тоже ухожу. Прямиком в подъезд, ведь дверь всё ещё открыта.
Понятно, что она говорила о Спартаке. Вряд ли в доме из трёх квартир есть ещё какой-то «зек».
По широкой лестнице беззвучно поднимаюсь на нужный этаж. Уже не очень уверена в правильности своего решения, но и обратно повернуть не могу. Хочу поговорить с ним. Постараться объяснить, что он не должен претендовать на Алису… Потому что бросил меня. Потому что шесть лет назад лишь использовал меня. Ну какое ему дело до неё? Или до меня! А ещё… если он захочет выслушать… Попытаюсь оправдать своё предательство.
На третьем этаже, сразу после лестницы, широкая застекленная дверь. Она легко поддаётся, и я могу открыть её, но прежде заглядываю через стекло. Вижу что-то вроде большого холла и дверь в квартиру с номером двадцать два.
Эта дверь внезапно открывается, и на пороге появляется девушка. Яркая, эффектная, в короткой юбке и блузке с глубоким вырезом. Её светлые волосы немного вьются на кончиках.
Я неумышленно провожу по своим волосам. Они тоже вьются, и я часто выпрямляю их феном. Правда, кончики от влажности очень быстро начинают виться вновь. Как и у неё.
Девушка замирает и смотрит на появившегося в дверном проёме Спартака. Мужчина расслабленно прислоняется плечом к косяку и смотрит в её лицо нечитаемым взглядом.
Похоже, я всё-таки зря пришла. Судя по всему, Спартак – всё тот же Спартак, который любит развлекаться. И выбирает для этих целей проституток. Зачем ему дочь?
Через мгновение убеждаюсь в правильности своих мыслей. Потому что из квартиры выходит ещё одна девушка. Она странным образом похожа на первую. Спартак сжимает её ягодицы ладонью, отчего девушка взвизгивает, но расплывается в довольной улыбке.
Меня тошнит…
И начинает кружиться голова.
Так всегда происходит, когда я старательно закрываю своё сердце от боли, позволяя работать лишь разуму.
Пячусь к лестнице. На ватных ногах спускаюсь на первый этаж и стремительно покидаю подъезд. Встречаюсь взглядом с той женщиной, с которой столкнулась не больше пяти минут назад. Она сидит на лавочке и при виде меня вновь осуждающе качает головой.
Теперь понятно, за кого она меня приняла.
Мне становится ещё противнее. Отвернувшись от женщины, стремительно покидаю дворик. Ничего не вижу перед собой, потому что голова всё ещё кружится. Не вижу и того, что ко мне приближается машина. Пока она не тормозит с визгом прямо возле моих ног…
