Элайджа Бунн
Мультивселенная ошибочных миров. Часть 1

– Вы устали, – заметил Игнас, направляясь к двери, ведущей на верхний этаж Иглы, – отдохните немного, мистер Марли. Можете себе это позволить, ведь сегодня вы очень помогли своему Алтиорему. Благодарю.

Редэм учтиво склонил голову и скрылся за белой дверью, сверкающей в лучах восходящего солнца, оставив Хилари в полном одиночестве, наедине с огромным миром, что не хотел просыпаться с наступлением дня. Парящие небоскребы с тихим гулом продолжали убаюкивать своих жильцов, обволакивая их незаметной дымкой нирваны, которая в скором времени должна была развеяться с наступлением нового витка истории, на пороге которого стояло человечество.

***

Несмотря на небольшой бюджет, старшая школа городка Клиин оборудовала в своем обширном дворе весьма продвинутую спортивную площадку, на которой проходило большинство занятий по физической подготовке учеников вне зависимости от времени года и температура на улице. Энергетический купол, что находился в центре двора, был излюбленным местом для проведения подобных занятий у всех преподавателей этой дисциплины. Прозрачное сооружение было предназначено для защиты учеников от любых опасных неожиданностей, которые могли произойти внутри самого купола, где учителя сталкивали юношей и девушек в спортивных спаррингах, предназначенных для выявления у них наличия ауры и какого-либо таланта. Частенько школьники и сами устраивали себе поединки после занятий, дабы помериться силами или просто избить какого-нибудь неудачника, вроде Никса Джеледа.

По этим самым причинам сам герой не особо любил это место на школьной карте, как и не любил занятия этой дисциплины. Юноша неизменно проигрывал каждый свой спарринг. И Никс бы мог сказать, что это происходит только потому, что он слабый и не обладает той чудовищной силой, которая оказалась подвластна его брату, но правда была и в том, что сами преподаватели, потехи ради, ставили напротив друг друга абсолютно не равных по силам учеников. Неизменно. Они любили кровавое зрелище, и никто не мог их осудить за подобные деяния, ведь, пусть и в меньшей мере, эти спарринги были частью обучающей программы, которую ввел в своем безирке Стин Дорхафт.

Этот урок не стал исключением. Мускулистый мужчина в спортивном костюме с укрепленными наплечниками и матовыми черными пластинами на каждом суставе вызвал Джеледа из ряда учеников, стоящих перед куполом.

– Никс! – Рявкнул Деклар Гислерус, указывая пальцем на седовласого юношу, отводящего взгляд в сторону, в надежде, что его не заметят. – Ты же не думал, что я дам тебе прохлаждаться в этот ясный день? Ты должен работать над собой вдвое усерднее, чем кто-либо другой! Марш в поле!

– Слабак! – Послышался чей-то голос из строя учеников, и по площадке прокатился издевательский смех.

– Кто это сказал? – Мистер Гислерус выплеснул изо рта целый поток брызг слюны. Несмотря на то, что он, как и остальные учителя, любил посмотреть на шоу, которое могли показать школьники внутри купола, Деклар все же предпочитал царствование спортивных взаимоотношений на площадке и не терпел неуважения учеников по отношению к слабым. – Кто это позволил себе? Отвечайте!

Во дворе мгновенно образовалась гробовая тишина. Старшеклассники сконфуженно поджали губы и потупились на свои спортивные ботинки, шнуровка которых доходила большинству из них до колен. Деклар нервно выругался себе под нос и вновь указал пальцем на одного из учеников.

– Дориан! – Он смерил рослого юношу взглядом. – Уверен, это ты устроил переполох на моем уроке! Если у тебя есть время почесать языком, то я отберу у тебя возможность смешить народ! Марш в поле!

– Да я от него мокрого места не оставлю, – усмехнулся отличник, разглядывая Никса, ожидающего его внутри купола.

Дориан Силверграфт уверенно переступил светящуюся линию площадки, и энергетическое поле захлопнулось за его спиной. Юноша без колебаний занял выделенную позицию, с которой был обязан начать спарринг, и вальяжно подбоченился, стараясь показать всем своим видом превосходство над противником. Впрочем, он мог бы и не стараться, ведь шансы на победу у Никса были ничтожны. Перед героем стоял отличник по всем дисциплинам, который был на голову выше него. Дориан уже всем не раз доказал, что его аура, позволяющая ему контролировать гравитацию на определенном расстоянии, делает из него непревзойденного противника в этом куполе, размеры которого были куда меньше, чем дальность действия его атак.

Поправив короткие угольно-черные волосы, он дождался гонга и сделал шаг вперед, наблюдая за реакцией своего одноклассника. Никс остался недвижим.

– Ты настолько напуган, – расхохотался Силверграфт, – что даже не можешь пошевелиться? Давай же, хоть попытайся атаковать, Джелед! Черт, знаешь, да, это выкрикнул я, – отличник резко пожал плечами, – ну и что? У тебя появился шанс доказать мне, что я не прав, и что ты будешь с этим делать? Так и будешь стоять на месте и дрожать?

Никс устало закатил глаза и подбоченился, пародируя своего противника, который стоял в такой же позе минуту назад.

– Я прекрасно знаю, что от тебя не сбежать внутри этого поля, – протянул он, – а дальних атак у меня в наличии нет. Так что, какой смысл мне бегать по площадке? Давай покончим с этим поскорее, золотой мальчик, и продолжим существование на разных концах социума. Что ты там умеешь…, пригвозди меня к бетону, или ударь об верхушку купола, не знаю. Мне плевать, Дориан, делай уже что-нибудь.

Силверграфт радостно пощелкал костяшками на кулаках и вдохнул полной грудью.

– Что ж, – прорычал он, – тогда я покажу всем что-то новенькое!

Юноша вытянул руки вперед и сосредоточился на потоке ауры по своему телу. Спустя мгновение его противник начал подниматься в воздух, но Никс инстинктивно зажмурился и закрыл лицо руками, ожидая сильного удара, из-за чего напрягся всем телом. Шепот недоумения прокатился по двору. Дориан скрежетал зубами, на его лбу показались капли пота, но все это было бессмысленно. Джелед внезапно опустился на землю и, зажмурившись, продолжал стоять, ожидая атаки отличника.

– Что за чертовщина, — пронеслось в голове Силверграфта, – я не могу! Как такое возможно? Почему он не поднимается в воздух? Почему я не чувствую собственной силы? Почему? Это он что-то сделал? – Он смерил взглядом Никса. – Нет. Это ничтожество не в силах справиться с моей аурой. Значит, ему кто-то помогает! — Отличник посмотрел на одноклассников, стоявших за пределами купола. – Кто же это? Я найду его позже, а сейчас нужно развеять это неловкое молчание.

Дориан оставил попытки сконцентрироваться и одним прыжком оказался перед Джеледом, который не ожидал прямого физического столкновения. Одного удара в челюсть оказалось достаточно, чтобы Силверграфт вышел из спарринга победителем под бурные аплодисменты поклонниц и друзей. Он самодовольно задрал подбородок и, похлопывая себя по пластинам на локтях, вышел из купола. Никс неспешно поднялся с земли и последовал за победителем.

С разрешения мистера Гислеруса герой ушел с оставшейся части урока, якобы для посещения медпункта, однако белую дверь с красным крестом он оставил позади, пройдя дальше по пустынному школьному коридору, направляясь к лестнице, ведущей на верхний этаж. Джелед, наконец, спокойно выдохнул, окружив себя тишиной и безлюдным простором, которые он так любил. Но бегающие по спине мурашки не давали ему полноценного умиротворения. Герой обернулся и краем глаза увидел небольшую тень, скрывшуюся за углом. Никс недоуменно пожал плечами, сделав вид, что это была лишь подсознательная выдумка его бурной фантазии. Но он все же решил проверить, так ли это. Вернувшись в начало коридора, он так же, как и тень, завернул за угол и столкнулся с Кретой Марли, сбив ее с ног. Красноволосая девушка тут же вскочила на ноги и поправила повязку с механическими линзами, закрывающую ее правый глаз. Она напряженно вытянулась во весь свой невысокий рост и уставилась на Никса.

– Марли? – Недоуменно отпрянул герой, выставляя руки перед собой. Он думал, что девушка набросится на него с кулаками за то, что та оказалась на полу из-за него. – Прости, я не хотел… этого. Ты в порядке? Вижу, что да. Ну, я пошел. Мне нужно к медсестре.

Она пару секунд провожала его взглядом, наблюдая за его действиями, после чего осторожно окликнула:

– Вот только, – она говорила тихо, но в безлюдном коридоре ее слова были слышны весьма отчетливо, – медпункт в другой стороне, – эти слова заставили Никса слегка подпрыгнуть на месте и вновь испытать бег мурашек по своей спине.

Герой медленно обернулся и еще раз встретился с Кретой взглядом. Ее золотисто-карий глаз будто бы вцепился в его сознание, заставляя отвернуться.

– Зачем… – он отодвинул плотно прилегающий воротник темно-серого спортивного костюма, в котором ему было очень жарко, – зачем ты следишь за мной, Марли? Разве твое место не в ряду… как бы это сказать, популярных милых лиц нашего класса? Дориан наверняка обрадуется, если ты лично поздравишь его с победой.

Крета недовольно цокнула и надула щеки. Она, скрестив руки на груди, сделала пару шагов к Никсу, заставив героя вновь отойти назад.

– Не смей ставить меня в одно общество с этим болваном, – укоризненно произнесла она, – поверить не могу, что ты думаешь, будто он может быть мне интересен. Не пойми меня неправильно, ты тоже не вызываешь у меня чувство симпатии, но, несмотря на свою немощность, – эти слова заставили Джеледа невольно поморщиться от недовольства, – смог показать сегодня нечто интересное. Что это было? – Ее взгляд, в очередной раз, пронзил героя, из-за чего он неуверенно пошатнулся на ровном месте.

Поводив взглядом по пустынному коридору в поисках подходящего ответа, Никс покачал головой и направился к лестнице.

– Я не знаю, – устало ответил он, – оставь меня. Поверь, мне приятно, что такая милая девушка как ты хочет поговорить со мной, но это отнюдь не то, чем ты должна заниматься в свободное время. Правда. Тебе это не нужно.

Он молниеносно взбежал по пролету, и скрылся за перилами. Крета потратила всего пару мгновений, чтобы принять столь неожиданный ответ, но этого было достаточно. Когда она поднялась вверх по лестнице, то не увидела Джеледа ни на следующем пролете, ни в коридоре второго этажа.

Девушка недоумевала. Она не привязывала себе такие понятия как гордость или достоинство, но после выходки Никса что-то в ней одернулось. Такого раньше не происходило. Юная мисс Марли никогда не скрывала своего родства с знаменитым ученым и первым изобретателем при Алтиореме Игнасе. Более того, Хилари был ее биологическим отцом. После трагичного инцидента он отправил свою дочь на край земли, подальше от политических дрязг и опасностей, в том числе и той опасности, что представлял он сам. Крета довольно быстро нашла расположение сверстников и не была обделена вниманием, ведь кроме яркой биографии, на которую обращали внимание скорее учителя, чем ученики, она имела необычный естественный оттенок волос и привлекательную фигуру, способную приковать взгляд любого парня в учебном заведении. Сама девушка не обращала ни на одно из этих достоинств должного внимания. Огромное количество друзей и поклонников она считала вполне обыденным явлением, которым не стоило гордиться, а свою привлекательность в упор не замечала в зеркале, так как до сего момента не имела удовольствия обожать кого-либо и быть симпатичной ради этого.

Теперь же все вышесказанное возымело некоторый эмоциональный вес для нее. Разумеется, Крета не была оскорблена подобным отношением к ней, так как имела некоторое представление о том, с кем хочет провести беседу. Никс Джелед слыл среди своих сверстников далеко не самой лучшей репутацией, и практически все, что слышала Крета, это были слухи о том, что молодой человек сделал нечто ужасное со своими родителями, собственноручно поломал себе психику и закрылся ото всех. На занятия, по мнению одноклассников, он исправно ходил только для того, чтобы не оказаться на улице или в тюрьме, что лишь добавляло к его образу зловещего шарма. Марли была разумной девушкой, поэтому не ожидала от столь мутного типа милой беседы, но и кроткой просьбы о том, что она должна оставить его в покое, так же е предвидела.

И все же она постаралась оставить данное недоразумение вне своих эмоций и, облегченно вздохнув, отправилась в раздевалку, желая поскорее избавить свое тело от тесного физкультурного костюма, облегающего тело как герметичная пленка.

Урок начался, и ученики, под грохот стульев и скрип парт, заняли свои места, уставившись в планшеты, на экране которых мелькали страницы учебников. Лишь место Джеледа пустовало. По прошествии пятидесяти минут, ученики перешли в другой класс, где уже сидел Никс, облокотившись на холодную бетонную стену, на что незамедлительно обратила свое внимание староста класса, Астра Галскри:

– Джелед! – Воскликнула она, подтянув его к себе за шиворот, – Какого черта я должна получать выговор от учителя из-за того, что ты без уважительной причины отсутствовал на занятии? Это непростительно, – ее светлые хвостики, коих было целых шесть штук, вздрагивали и качались во все стороны.

– Оставь его, – Крете пришлось встать на носочки, чтобы хоть попытаться заглянуть высокой старосте в глаза, – ты же была на физической подготовке, Астра. Кто, как не староста, знает, что побитые ученики должны пройти медицинское обследование и отлежаться, прежде чем вновь приступить к занятиям.

Галскри с нескрываемым отвращением оттолкнула Никса обратно в стену и, удовлетворенно кивнув Марли, прошла на свое место. Крета же самодовольно взглянула на героя, ожидая его реакции на произошедшее.

– Ну и что? – Он не сразу понял, что от него ждут каких-то слов, из-за чего недоуменно пожал плечами и уставился в свой планшет.

– Как это «ну и что»? – Марли с размаху оперлась о его парту обеими руками, заставив все вещи, что лежали на ней, подпрыгнуть. – Я только что спасла тебя!

Джелед удрученно поджал губы и взглянул на нее исподлобья. Продолжительная пауза и напряжение, нарастающее в воздухе, начали действовать ему на нервы, что заставило героя вновь заговорить:

– Никого ты не спасла, – он вновь уставился в учебник, выказывая наименьшую заинтересованность в этом разговоре, – она бы не причинила мне вреда. Поорет и перестанет, чего уж тут. К тому же она права. Пусть уж лучше выразит свое недовольство мне в лицо, чем начнет распространять очередные идиотские истории про меня, коих и так хватает. Зря старалась, Марли.

Крета и на этот раз не ожидала подобного ответа от Никса. Девушка тут же выпрямилась, и после секунды раздумий недовольно подбоченилась.

– И все же у меня есть пара вопросов к тебе, Джелед, – заявила она, – как ты сделал то, что сделал?

– Не понимаю, о чем ты, – усмехнулся он в ответ. В его глазах читалось искреннее непонимание сути вопроса, – так или иначе, урок начался, Марли. Лучше иди за свое место.

Прежде чем она успела что-либо ответить, в дверном проеме показался седой мужчина в коричневом пиджаке. Мистер Лустиг не терпел опоздания и нарушения дисциплины, поэтому Крете пришлось повременить с ответом и немедленно сесть за свою парту у окна.

Нудный урок по философии, наконец, прошел, и Марли ринулась на другой конец класса, пытаясь догнать Никса, но никто не мог превзойти юношу в быстром исчезновении из комнат с большим скоплением людей. Она увидела его в конце коридора, быстро выбежав из класса, и направилась следом.

Сам же Никс, как ни в чем не бывало, неспешно поднялся по лестнице на верхний этаж школы и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, нырнул в люк, выходящий на чердак здания. По своему обыкновению он расстелил пиджак и, жуя сэндвич, занялся своим излюбленным занятием – рассматриванием бегущих по небу облаков, которые, как он сам себе говорил, были похожи на неспешный, но непрерывный поток мыслей в его голове.

– Вот ты где! – Голос Креты взбудоражил его так, что Никс чуть не выронил еду из рук.

Она стояла прямо перед ним, облокотившись на решетчатое ограждение крыши, и, к большому сожалению героя, ему было не дано узнать, сколько времени она наблюдала за ним, прежде чем Марли дала о себе знать. Джелед нервно прокашлялся, постукивая себя по груди кулаком, и поднялся с разложенного под ним пиджака.

– Как ты меня нашла? – Его ошарашенный взгляд был прикован к ее довольной улыбке.

– Это гораздо проще, чем ты думаешь, – усмехнулась она, – видимо, до сих пор тебя никто не находил только потому, что всем было на тебя плевать.

Джелед вновь растянулся на пиджаке и уставился в бездонное голубое небо.

– А ты не любительница подбирать слова, – протянул он, – в смысле, не боишься окатить собеседника горькой правдой. Да, думаю, ты права. Но меня это устраивает. Знаешь ли, я здесь не лежу в надежде на то, что меня кто-нибудь будет искать и, возможно, даже найдет. Слишком романтично для нашего пресловутого мира. Но спасибо за внимание. Чем обязан?

Крета ответила не сразу. Она неспешно еще раз осмотрела пустынную бетонную площадку, огороженную забором, что был чуть выше нее, и попыталась понять, почему ее собеседник прячется здесь ото всех. Она не нашла в этом месте что-то привлекательное или захватывающее. Обычная темно-серая платформа, с которой открывался вид на несколько районов небольшого городка Клиин, но именно здесь она почувствовала запах, который все это время источал Никс. Он пропитывался этим ароматом именно тут, и теперь девушка поняла, что это было. Не одиночество и не грусть, не депрессия и не меланхолия. А разочарование. Именно оно наполняло душу Джеледа и отталкивало его от окружающего мира.

– Тебе нравится быть здесь? – Удивленно спросила она.

– Да, – вальяжно ответил Никс, – здесь тихо. Никто не достает со своими вопросами и не пытается утвердить чувство собственной важности, избив меня. Приятное место.

Она слегка поерзала в собственных объятиях и уткнула нос в рукав своей белой рубашки.

– Это ужасно холодное место! Почему ты еще не замерз? Даже пиджак снял, – выдохнув облачко пара, она ненадолго замолчала.

Никс довольно ухмыльнулся и поерзал, сминая под собой пиджак.

– Я не чувствую холода, Марли, – он все же встал на ноги и потянулся, – так что можешь за меня не беспокоиться. Но, если вдруг ты рассчитывала на долгий разговор, то этого ты здесь позволить себе не сможешь. Еще одна прелесть этого места в том, что даже если кто-то сможет отыскать меня, долго доставать меня не смогут. Не думал, что от этого холода, будет польза, – он тихо рассмеялся.

– Ты ценишь уединение, – почти прошептала она, – почему? Ты ведь даже не пытался наладить взаимоотношения с одноклассниками!

Герой пожал плечами и сунул ей в руки свой пиджак.

– Вот, накинь, – буркнул он, – я, конечно, хочу, чтобы ты отвязалась от меня, но не ценой твоего здоровья. Взаимоотношения… – протянул Никс, вновь уставившись на облака на небе, – это слишком сложно, понимаешь ли. Не хочу в это лезть. Что могут дать мне люди такого, чего нет у меня сейчас? Я сам справляюсь с учебой, и свободное время забито всякими делами. На друзей и прочую чепуху не остается ни желания, – из его груди вырвался усталый вздох, – ни времени. Ты популярна, не поймешь. Но в уединении больше плюсов, чем в куче болванов, жужжащих над ухом. Только не подумай, что я набиваю себе цену. Ее я знаю, и она невысока. Если ты преследуешь меня, чтобы отыскать или увидеть что-то во мне, то я тебя разочарую, ведь Никс Джелед – это обычный парень с рядом комплексов и навязчивых идей, который думает лишь о том, как выжить в этом страшном мире.

– Это ведь не так, – усмехнулась она, разглядывая его своим золотым глазом.

Он почесал затылок и вновь рассмеялся.

– Да, – признался Никс, – но не лишено правды. Так или иначе, тебе незачем меня преследовать. Возвращайся в свой уютный мир с кучей друзей и поклонников, а я останусь здесь, на этом холодном куске бетона.

– Вот уж нет! – воскликнула Крета. – Я увидела кое-что, когда ты дрался с Дорианом. Ты лишил его сил, его могучей подавляющей ауры. Никто на подобное не способен! Ты сможешь стать вакциной от тотального унижения, от превосходства людей, обладающих нескончаемыми запасами синры, над теми, у кого нет ауры вовсе!

Джелед искренне расхохотался. Он не знал, как реагировать на подобные заявления дочери известного изобретателя. С одной стороны, это выглядело как некий завуалированный комплимент с ее стороны, но с другой, это означало, что она хочет воспользоваться им как лекарством, то есть, как вещью, что отнюдь не делало ему чести. Никс не стал выбирать из этих двух вариантов, так как ему было попросту безразлично, что о нем думает Крета. Он лишь молча стянул пиджак с ее плеч и направился к двери выхода, проигнорировав последнее заявление девушки.

– Постой, – окликнула его Марли, – это не все, – дождавшись, когда Джелед на мгновение остановится, она продолжила, – я знаю, ты разочарован, – эти слова заставили его слегка обернуться, – но когда ты раскроешь свой потенциал, я уверена, твое отношение к миру изменится. А если нет, то ты сможешь изменить сам мир в лучшую сторону.

– И что ты хочешь от меня сейчас? – Пожал плечами Никс.

Она замялась. Крета хотела узнать, что скрывает ее одноклассник, и изучить это, но теперь выяснилось, что он и сам не знает, какая сила скрыта внутри его тела. Необходимо было придумать, как можно это выяснить. Ответ был прост.

– Если уж ты сам это предложил, – уклончиво произнесла она, – то я поговорю с Дорианом. Ты ведь хотел, чтобы я побывала в его компании? Хорошо. Он не откажет мне и согласится провести с тобой еще несколько спаррингов после уроков. Только так мы сможем выяснить, что за сила в тебе прячется.

– Постой-ка, – Никс замахал руками и просверлил ее испуганным взглядом, – я не хочу выходить с ним на площадку снова! И ничего подобного я не говорил! Ты можешь идти на все четыре стороны, это да, но я не просил тебя о таком одолжении! И вообще, почему сразу этот заносчивый тип? Он же мерзкий идиот! Лучше останусь здесь и подожду, пока он не уйдет со двора школы.

– Нет, не лучше! – Крета схватила его за воротник рубашки и сильно встряхнула, – ты должен дать шанс этому миру, черт возьми!

– Ладно, хорошо! – Он отпрянул в сторону, – только отцепись.

Довольно ухмыльнувшись, она скрылась за дверью, ведущей на чердак школы, оставив Никса на холодной крыше в полном одиночестве, как он того и хотел.

Меньше чем через час три школьника уже стояли во дворе учебного заведения, сверля друг друга недоверчивыми взглядами.

– Ты уверен в этом, Джелед? – Приподняв одну бровь, спросил Дориан.

– Не думаю, что это сработает, – пожал плечами Никс, – честно говоря, даже не представляю, что меня мотивирует получать очередные тумаки от тебя. Видимо, я мазохист.

– Просто в глубине души ты веришь! – Крета перепрыгивала с ноги на ногу, стараясь быть выше. – В глубине души ты знаешь, что сможешь изменить мир к лучшему этой силой!

Никс и Дориан смерили ее насмехающимися взглядами.

– Ты сама-то в это веришь, Марли? – Захохотал Силверграфт. – Какая еще сила? Этот сопляк и мухи не обидит, а ты о всем мире твердишь.

– Кажется, я понял, зачем все это делаю, – ехидно подметил Джелед, – ради того, чтобы доказать, что подобная ванильная чушь не может быть правдой. Ты и в самом деле веришь в это? Не хочу тебя обидеть, но это действительно звучит как простые розовые фантазии. Но раз слов тебе недостаточно, я войду в этот купол второй раз за день. Черт, никогда бы не подумал, что буду делать это добровольно.

Он неспешно перешел границу площадки энергетического поля, и Дориан, скинув пиджак и шарф, последовал за ним. Удар в гонг эхом разлетелся по двору, распугав ворон, сидевших на голом дереве. Сразу после пронзительного звона последовал другой, глухой удар столкновения человеческого тела с прочной поверхностью. Это Никс на полной скорости влетел в вершину купола.

– Может, – выдавил из себя герой, издав перед этим протяжный стон, – опустишь меня на землю? Здесь довольно высоко, знаешь ли.

Отличник встал в центр площадки и скрестил руки на груди.

– Ты не стараешься, Джелед, – грозно прорычал он. Дориан хоть и недолюбливал Никса, но все же по-своему пытался добиться от этого спарринга определенного результата. Конечно, на публике и при своих друзьях он никогда бы не признал ничего подобного, но ему самому все же было интересно, как самый слабый ученик в классе смог остановить его аурную атаку, полностью лишив сил. Именно поэтому сейчас он всеми возможными способами выбивал из оппонента физические ответы на свои вопросы, – давай же! Сконцентрируйся! – Твердил он.

Никс на протяжении доброго десятка минут то падал на землю и ощущал всем телом, как повышающееся давление вдавливает его в бетонную площадку, то вновь взлетал в воздух и останавливался только от столкновения с вершиной купола. Наконец, Дориану надоело безучастно наблюдать за перемещениями своего одноклассника, и он решил принять непосредственное физическое участие в поединке. Он вновь поднял Джеледа к вершине купола, взлетел сам и на полной скорости впечатал того в энергетическое поле. Послышался хруст костей и суставов, и из Никса вырвался протяжный вой.

– Будет еще больнее, – прошептал ему на ухо Силверграфт, – если не соберешься как следует.

Он плавно опустился на бетонную площадку и начал притягивать к себе героя, разгоняя его все сильнее. Кулак Дориана был наготове к оглушительному апперкоту, но в нужный момент он не смог его поднять, и Джелед глухо шмякнулся у его ног, окончательно разбив себе губу и бровь. Сдержав очередной стон, Никс с трудом поднялся на ноги, так как больше не ощущал изменения давления в атмосфере под куполом. Герой понимал, что его противник имел все шансы вырубить его перед приземлением, и уже хотел было спросить, почему тот пожалел его, но ответ был перед глазами. Вся правая половина тела Дориана была скованна толстым слоем льда, из которого глубоко в бетон были вонзены десяток сверкающих пик, похожих на сосульки. Сам Силверграфт с ужасом осматривал собственное тело, дрожа той его частью, которой еще мог.

– Убери это… – трепетал он, – Джелед, черт возьми, живо сними это с меня!

Никс судорожно схватился за ледяной покров, но тот лишь увеличился в размерах, покрыв почти всю спину и грудь отличника. Тогда герой взял одноклассника за руку и потянул на себя. Сверкающая глыба, обхватившая его тело, раскололась на части и мгновенно растаяла, с громким шипением выпустив в воздух столб густого пара.

– Я же говорила! – Сквозь энергетическое поле приглушенно слышался голос скачущей от радости Креты.

Никс и Дориан молча переглянулись, пронизывая друг друга изумленными взглядами.

***

– Шису, каковы координаты? – Простонал Кайл, вылезая из крио-отсека тобука.

Система корабля мгновенно среагировала на голос пилота и его движения, и включила освещение и искусственную гравитацию на мостике. Металлические шторки корпуса с гулом разъехались в стороны, обнажив панорамные иллюминаторы. Перед героем предстала огромная темно-серая планета Широ, поверхность которой была испещрена огнями одного бескрайнего города, охватывающего своим блеском все космическое тело.

– Тобук приближается к месту посадки, капитан Коллинс, – монотонно ответил механический голос компьютерной системы корабля, – приступаю к погружению в атмосферу планеты.

Тобук слегка затрясся, заставляя Кайла схватиться за поручень мостика, чтобы не упасть. Несколько красных лампочек замигало над его головой, оповещая об опасности разгерметизации, но Коллинс не стал обращать на это внимания. Для его старого дешевого корабля это было уже привычным явлением. Наконец, под корпусом показались башни космопорта, и автопилот направил тобук к ним.

– Говорит контрольная служба Широ, – прозвучал в динамиках суровый мужской голос, – назовите свое имя и цель прибытия. У вас есть допуск на посадку в космопортах вторых миров?

– Кайл Коллинс, – герой застегивал ремни своего жакета на груди, не особо обращая внимания на диалог с диспетчером, – этого должно быть достаточно, судя по тому приглашению, что я получил.

Динамики издали невнятное шуршание, которое переплеталось с приглушенным бормотанием пары голосов, после чего диспетчер вновь обратился к пилоту:

– Вас ожидают в крыле B-14 первой башни космопорта, – произнес он с некоторым волнением в голосе, – приятного времяпрепровождения на планете Широ, Кайл Коллинс! Мы рады оказать всестороннее гостеприимство слугам Джотая!

Вместо ответа герой молча отключил приборы связи и задал в компьютере установку на приземление в указанном ангаре. Шея и ноги еще зудели после долгого перелета, из-за чего Кайл немного хромал, неспешно перемещаясь по мостику корабля. Он не знал, чего стоило ожидать от подобного приглашения и Джотая в целом, из-за чего решил не перечить инстинктам и спрятал пару джуков за поясом брюк и за пазухой жакета соответственно. Толчок приземления до конца отрезвил его сонный рассудок, и Коллинс, похлопав себя по бедрам, чтобы те лучше его слушались, направился к трапу корабля.

К опустившейся на поверхность ангара лестнице уже подошел посол Джотая. Это была молодая девушка в строгом высокотехнологичном костюме темно-синего цвета, переливающегося необычной структурой вещества, которое Кайлу было неизвестно. Она подняла небольшой сканер, встроенный в рукав, и на линзе ее прямоугольного монокля, прикрепленного к виску, появилось изображение личного дела героя. Сверив данные, девушка добродушно улыбнулась и протянула ему руку.

– Приветствую вас, мистер Коллинс! – Она была весьма искренней и даже радостной, но неподдельное чувство фальши не покидало героя, когда он смотрел на ее движения и эмоции. – Меня зовут Элиза Глори, и я буду вашим проводником и гидом вплоть до вашей встречи с Ритой, а, возможно, и после нее.

– Да… – он все сильнее пытался понять, что за аура окружает эту девушку.

Она была настоящей, неподдельной, но какой-то элемент выпадал из мозаики, будто собранный по кусочкам идеал обронил одну малозаметную часть. Длинные шелковистые темные волосы, собранные в хвост, подтянутое тело и такие большие серые глаза… в них можно было заглянуть как в зеркало и утонуть. Но Кайл не мог довериться этой притягательности. Дело было не в том, что его появление здесь было частью задания от самого Джотая, и не в том, что он был немного взволнован, так как впервые в жизни посещал планету вторых миров. Всему виной была эта деталь, которую не мог найти его пристальный взгляд. Это было на поверхности, лежало где-то между ресницами серых глаз, но все же было неуловимо и непостижимо.