– А сколько крови нужно, чтобы Обдериху призвать? – поинтересовался Глеб и сразу получил от бабы Клавы подзатыльник. – Не собираюсь я ничего делать. Просто интересно. Сколько?
– Нужна грязная кровь. Родовая. Ты же слышал, в деревне говорят, будто в бане рожать нельзя – плохая примета. Как и малых детей оставлять без присмотра.
– Про детей и так ясно. Чтобы не убились…
– Или чтобы Обдериха с Банником малыша на перевёртыша не сменяли.
– А настоящего куда?
– Что значит куда? Сварят в кипятке и съедят. Мясо молодое, нежное. Косточки ещё не окрепшие, хорошо жуются, – баба Клава устало вытерла пот со лба. – С перевёртыша потом какой-нибудь нелюдь вырастет и много бед людям принесёт.
Глеб испуганно схватил бабу Клаву за подол и огляделся.
– Не боись-ка. Они только малышей меняют, которым и трёх лет нет. А ты вон какой лоб здоровенный. Тебя не тронут. Для попойки ещё не дорос, а для кипящего котла – перерос, – она погладила внучатого племянника по голове, похлопала по спине и повела в предбанник. – Пойдём, отдохнём, чай попьём.
Похлопав Глеба по спине, баба Клава повела его в предбанник, где на столе под полотенцем стыл рыбный пирог. А на подставке красовался пузатый самовар.