Эдгар Грант
Марсианин. Вторжение

– 180 лет – большой срок. За это время ученые могут найти способ защитить наш мир, – Теон вгляделся в глаза собеседника, словно пытаясь понять скрытый смысл его слов.

– Этот шанс стремится к нулю. Вы находитесь в самом начале технологического прогресса. За следующие несколько поколений вы сделаете много фундаментальных открытий. Возможно… некоторые из них вы сумеете конвертировать в технологии. Но за этот период вы не откроете ничего, что могло бы устранить или хотя бы уменьшить разрушительную силу гамма-всплеска. Это явление галактического масштаба. Чтобы его остановить, нужны знания, которые не будут вам доступны еще много сотен лет. Выбор у вас простой: смириться с уничтожением человечества или с моей помощью освоить Марс. Во втором варианте вы сохраните свою цивилизацию и с большой вероятностью свою планету.

– Ее же выжжет гамма-всплеск?

– Приняв мое… предложение, вы станете Создателями и получите доступ к новым технологиям, открывающим фантастические возможности в развитии, о которых вы на своем уровне даже не догадываетесь. Одна из них может спасти Землю от гамма-всплеска. В этом я вам помогу.

– Хм… – Теон задумчиво помял подбородок и долго смотрел на языки пламени. – Ты предлагаешь нам сделку. Жизнь человечества в обмен на возрождение Марса.

– Сделку? – миллиардеру показалось, что он уловил нотки иронии. – Нет. Я бы, скорее, назвал это соглашением. Как… в дипломатии. Вы помогаете мне выполнить мою миссию и восстановить Марс. Я помогаю вам в развитии и спасаю Землю от катастрофы.

– Но зачем Марсу мы. У тебя ведь наверняка есть технологии, способные возродить Создателей.

– Такие технологии есть. Но возвращение к жизни Создателей до их оптимальной популяции займет тысячелетия. Зачем ждать, если уже имеется готовый вариант.

– Действительно, зачем, – Теон взял палку и пошевелил костер. В ночное небо взметнулся сноп искр и растворился среди звезд. Он задумчиво проследил за тем, как в темноте тают последние крупицы огня. – Предлагаемое тобой соглашение явно выгодно человечеству. Но для того чтобы оно сработало, нужно, чтобы стороны доверяли друг другу. Ты, наверно, знаешь, что у нас некоторые трактуют дипломатию как искусство обмана.

– Я готов выслушать ваши предложения, – в глазах шамана снова сверкнули отблески костра. – Хотя нет. Я уже сейчас могу предложить решение одной лавинообразно нарастающей проблемы. Это убедит вас в моих добрых намерениях по отношению к человеку.

– Ты сейчас о чем?

– Если верить информации в вашей памяти, в результате неконтролируемой техногенной активности вы нарушили тепловой баланс атмосферы Земли. Типичная ошибка… молодых цивилизаций. Создатели тоже ее чуть было не совершили, но Творец вовремя подсказал нужное решение. Теперь вы ожидаете нарастающих негативных климатических изменений, которые серьезно осложнят вам жизнь и создадут риски в развитии. Я могу помочь вам решить эту проблему. Для этого вашего уровня технологий достаточно, как и доступных ресурсов.

– Спасибо, – пожал плечами Теон. – Я не специалист по климату. И вообще, ты, наверно, понимаешь, что такие решения могут быть приняты только правительствами на Земле.

– Понимаю. Я готов ждать.

Мир вокруг Теона схлопнулся и развернулся снова. Он стоял посреди висящей в пустоте платформы, глядя на светящуюся точку. Контакт был окончен.

– Почему ты выбрал меня, – вслух спросил миллиардер.

– Те двое не подошли, – прозвучал в его голове ответ. – Они солдаты. Мыслят в рамках… жестких парадигм. А вы творец, изобретатель, инноватор, открытый к новым идеям. На первом этапе со мной будете общаться только вы. До встречи.

Источник света перед Теоном исчез. Платформа, набирая скорость, пошла вверх. Через несколько секунд сверху ударил луч мощного фонаря и в наушниках зазвучали тревожные обрывки голоса.

– Блин, что за хрень! Он появился снова.

– Теон давай руку. Подними руки вверх.

– Подожди. Платформа выходит на поверхность.

– Может попробовать еще раз прыжковые двигатели?

– Теон, на связь!

– На связи, – чуть кашлянув, ответил Курц, видя, как в поле его зрения появляется второй номер, стоящий на коленях у шахты. – Только фонарь выруби. Глаза слепит даже через фильтр.

– Слава богу, – послышался голос капитана. – Я уже думал, вы провалились в преисподнюю.

– Снимите физпарамтеры, – приказал с Земли Шаоси.

– Вроде в норме все, – ответил со станции док.

Платформа с глухим стуком стала на прежнее место. Теон осторожно поднял одну ногу, затем вторую. Медленно развернулся на месте в сторону напарника и сошел на грунт.

– Мы охренеть как перепугались все, – взволнованно сообщил тот. – Платформа пошла вниз. Ботинки твои как будто прилипли. Экзо не работает. Прыжковые тоже. Думали, ну все. А тут раз – и ты через пару секунд снова на поверхности.

– Как через пару? – удивленно уставился на него миллиардер.

– Ну может не через пару, может секунд пятнадцать прошло.

– Херасе. А мне показалась, что я там провел несколько часов.

– Отставить разговоры, – скомандовал капитан. – Вся информация о контакте закрыта. Выход закончен. Двигайтесь к точке эвакуации. Там я приму контроль над скафандрами.

* * *

На борту станции Теон и второй номер прошли через дезинфекционный шлюз. Потом им помогли выбраться из громоздких, совмещенных с экзоскелетами скафандров и сразу направили в медблок. Там док в костюме биозащиты провел быстрое обследование, взял анализ крови и поместил контактеров в одну из секций, которую еще вчера спешно оборудовали под карантин. Впрочем, в карантине скучать не пришлось. Земля требовала отчета. Теона снабдили шлемом виртуальной реальности, чтобы разговор не слышал напарник, и подключили к защищенной линии связи.

– Давайте, коллега, рассказывайте, что у вас произошло, – в голосе Шаоси явно чувствовалось нетерпение. – Ваша последняя фраза на регистраторе перед возвращением на поверхность «почему ты выбрал меня» очень настораживает, как и тот факт, что, по-вашему, вы провели внутри несколько часов, хотя на поверхности прошло меньше минуты. У вас состоялся контакт?

– Похоже на то. А еще вполне возможно, что это была сложная и очень реалистичная иллюзия, наведенная на мое сознание.

В течение следующего часа Теон в деталях рассказывал о своем разговоре с Фобосом. Китаец слушал внимательно. Иногда задавал уточняющие вопросы. В конце задумчиво покачал головой и пробормотал:

– Да уж. Ситуация. Не думал, что первый контакт с инопланетянами выведет нас на сделку.

– Соглашение, – поправил его Курц.

– Называйте, как хотите. Если все это не плод вашей фантазии или телепатического внушения. Он просит нас об услуге и готов оказать услугу взамен. Только вот тут намешано столько всего, что сразу и не разобраться. Вы пока посидите в карантине. Мы на Земле проверим частицы вашего скафандра и анализы. Кто знает, какую заразу вы могли принести. А я поговорю с кураторами. Те в свою очередь доложат наверх. А там пусть наши лидеры решают.

Такое развитие событий было вполне предсказуемо, поэтому Теон со вторым номером были готовы к изоляции. Хотя, конечно, хотелось, чтобы она была недолгой.

Земля. Китай. Центр управления миссией

Решение разместить Центр управления миссией на базе Пекинского центра аэрокосмического командования и контроля лидеры трех стран приняли по двум причинам. Нормальное функционирование НАСА было нарушено падением астероида, а ЦУП Роскосмоса значительно уступал по оснащению и инфраструктуре. Поэтому предложение кураторов по Пекину возражений не встретило.

Под Центр китайцы выделили отдельный блок зданий с операционным залом, примыкающей офисной секцией, собственным цифровым центром и несколькими вспомогательными зданиями. В общем, инфраструктура соответствовала масштабу задач и подчеркивала исключительную важность марсианского проекта.

Руководство миссии состояло из трех директоров, осуществлявших непосредственное управление, и трех кураторов, обеспечивавших связь с лидерами Китая, США и России. По одному от каждой страны. Состав Центра был собран из специалистов трех стран. Несмотря на различие во взглядах и некоторые языковые трудности, персонал за время полета «Зевса» к Марсу неплохо сработался и теперь функционировал как единый организм.

После разговора с Теоном Шаоси отослал двум оставшимся директорам его запись и сел за составление справки для своего куратора, члена Центрального Комитета компартии Китая, отвечающего за науку.

Ситуация складывалась непростая. Несмотря на то что три самые мощные нации планеты готовились к полету на Марс, зная, что Фобос является творением внеземной цивилизации, при непосредственном контакте выяснилось, что земляне к нему совершенно не готовы. Ни у ЦУПа, ни у кураторов, ни у правительств не было не только плана действий, но даже и общих мыслей о том, в каком направлении развивать «отношения». Первая киношная фраза «Здравствуйте, братья по разуму. Мы земляне. Мы пришли с миром», по сути, была уже сказана. Что делать дальше, никто не знал.

Возможности Фобоса пугали, но и открывали захватывающие перспективы. Если предположить, что все, что рассказал Курц, правда и у него действительно состоялся ментальный контакт с инопланетным разумом, который называл себя Фобос, то выбор у человечества был весьма ограничен – принять предложенные условия или рисковать гибелью цивилизации от гамма-всплеска в отдаленном будущем. Но и в этой сделке тоже существовали свои риски.

Первым и главным из них был тот факт, что Фобос находился на значительно более высоком уровне развития. Его технологии контроля и манипуляции сознанием поражали и пугали одновременно. Та легкость, с которой он мог проникать в мозг человека, изначально давала ему огромное преимущество, даже, можно сказать, превосходство. Дружелюбие, проявленное во время первого контакта, и заявления Фобоса о том, что его способности ограничиваются внутренностями ковчега, надо было принимать очень осторожно, как и то, что его ментальные свойства существуют для того, чтобы соединить в одно целое сознания неких Создателей для увеличения их эффективности. Его реальных возможностей никто не знал, и даже предположить их сейчас было очень сложно.

Второй риск Шаоси видел в мотивах сделки. Фобос заявлял о том, что его миссия – возродить Марс. Эта цель заложена в него таинственным Творцом. Для ее исполнения нужны Создатели, место которых он предлагает занять человечеству. Вроде бы логично. С цивилизацией, подобной человечеству, освоить Марс искусственному разуму, висящему на орбите, будет гораздо легче. Хотя религиозный элемент в виде Творца здесь явно выпадает из общей картины. Но кто знает, какие были предыдущие Создатели. Возможно, религия являлась основой их общества.

Шаоси поймал себя на мысли о том, что назвал марсиан «предыдущими Создателями». Такая формулировка предполагала, что будут следующие, а на эти «следующие» имелся пока только один кандидат. Он нахмурился, понимая, в каком направлении движется его логика, несмотря на очевидные риски.

Дальше о мотивах и целях. Зачем Фобосу Создатели? Ведь можно просто провести посев, встать в точку Лагранжа, прикрыть Марс своим магнитным полем и наблюдать, как там восстанавливается экосистема. Для этого не нужны Создатели. Можно было бы понять, если бы он хотел возродить погибшую три миллиарда лет назад цивилизацию марсиан. Но нет. Ему была не нужна прежняя раса потому, что рост ее популяции займет слишком много времени. Лучше взять готовых землян. Их уже имеется достаточное количество. Зачем на возрожденном Марсе нужно большое количество Создателей? Причем неважно, какой расы, марсианской или земной. Этот вопрос пока тоже оставался без ответа.

Получается слишком много неизвестных, и каждая из них способна при стечении определенных факторов превратиться в реальную катастрофу.

Что из плюсов сделки? Новые заоблачные технологии, открывающие фантастические перспективы. Возможность в будущем избежать гамма-всплеска и сохранить планету. Ну и освоение Марса и ближних планет Солнечной системы. Достаточно ли этого, чтобы перевесить риски? Ответ на это должны дать лидеры стран-участниц проекта. А пока… Пока пусть Фобос на деле продемонстрирует свою добрую волю: поделится с землянами технологиями, способными остановить глобальное потепление.

Да. С этого, наверно, и надо начинать. Нужно держать контакт с инопланетным разумом, пока не прояснятся ключевые вопросы. Оставить Фобос просто так болтаться на орбите Марса нельзя. Неизвестно, как он оттуда может повлиять на Землю. Значит, надо будет разматывать эту ситуацию постепенно, стараясь получить максимально возможный доступ к новым технологиям и при этом модерировать риски. На определенном этапе можно попытаться взять под контроль или хотя бы привлечь на свою сторону искусственный разум Фобоса. Сложная задача, долгосрочная, но в случае успеха открывающая фантастические перспективы.

Закончив рекомендацию, Шаоси перечитал ее еще раз и отправил куратору, скопировав двум другим директорам. У них могут быть иные мнения, но свое он уже сформировал.

Мнения директоров миссии из России и США действительно отличались.

Русские оценивали риски попасть под контроль инопланетного разума как критические и предлагали немедленно уничтожить Фобос в надежде на то, что через 180 лет человечество самостоятельно найдет способ защититься от гамма-всплеска. По их мнению, идея создания магнитного щита в марсианской точке Лагранжа могла быть осуществима имеющимися на земле ресурсами. Теоретически там можно разместить систему мощных электромагнитов, похожих на те, что используются на коллайдерах. Если расчеты такой установки подтвердятся, то человек может начать терраформирование Марса без помощи Фобоса и через 150 лет получит условно пригодную для заселения планету.

Американцы мыслили в схожем направлении. Правда, перед уничтожением Фобоса они предлагали сымитировать готовность к сделке и получить от него технологию, способную остановить глобальное потепление.

Рекомендации директоров были направлены кураторам, которые после короткого совещания пришли к компромиссу. Основной целью миссии является получение от Фобоса новых технологий, при этом минимизируя последствия ментального контроля со стороны инопланетного разума. Если для этого участникам миссии на определенном этапе нужно будет сыграть роль новых Создателей, то так тому и быть. С этого момента миссия получила название «Рассвет». Для ее развертывания будет построена марсианская одноименная орбитальная станция. Ее заселят несколькими сменами добровольцев, которые по прибытии на Землю будут находиться на жестком карантине до следующей смены. Для этого придется построить отдельный, полностью автономный городок. Такой карантин будет продолжаться, пока не выяснятся параметры ментального контроля Фобоса и не будет ликвидирован риск заражения людей инопланетной биологией. Помимо исследований на станции будет секретная боевая секция, полностью автоматизированная и управляемая с Земли, чтобы искусственный разум о ней не узнал через контакты с астронавтами. Боевые возможности станции будут применены в случае угрозы со стороны Фобоса. Список этих угроз предстояло еще формализовать.

В целом Шаоси был доволен таким решением. Оно предоставляло шанс продолжить контакты и одновременно вводило силовую компоненту, способную уничтожить Фобос. Теперь нужно было выработать последовательность ближайших действий.

Из-за смены цели миссии пришлось корректировать полетные планы. На орбите Земли был уже собран «Зевс-2». Еще один комплект космического буксира «Зевс-3» находился на космодромах в Китае и России, готовый к отправке на орбиту для сборки. Доставивший астронавтов на орбиту Марса «Зевс» был в трех неделях пути. Ему понадобится месяц на обслуживание, после этого он будет готов снова отправиться к Красной планете. Получалось, что в течение шести недель к Марсу можно будет отправить один корабль. Через три месяца после ходовых испытаний – еще один. К этому времени окно сближения Земли и Марса, во время которого пуски имеют смысл, закроется. Планеты разойдутся по орбитам, и следующего удобного для пуска периода придется ждать полтора года.

Во время следующего полугодичного цикла сближения планет все три буксира будут готовы и полеты на Марс станут регулярными с периодичностью один корабль в месяц. К этому времени должен быть готов общий план станции, набраны люди и изготовлены первые модули и куча всякого оборудования. Работы на Земле будет много. А пока главные события будут развиваться на орбите Марса и ключевым действующим лицом в них будет Теон. Ведь именно с ним решил на первом этапе контактировать Фобос.

Орбита Марса

Теон с напарником пробыл в карантине чуть больше суток. За это время Земля проанализировала частицы с их скафандров и, не найдя ничего опасного, разрешила свободный доступ во все секции станции. Анализы тоже оказались в порядке. Доктор даже пошутил, что УЗИ показало, что эмбрион «чужого» внутри еще не начал развиваться, а значит свободный исследователь может свободно общаться с экипажем.

Пока Курц находился в карантине, для него подготовили крошечный, но все же отдельный, изолированный от всех «офис», из которого он теперь мог работать, не занимая радиорубку и капитанский мостик. Поплавав по блокам и поболтав с экипажем, пообщался с капитаном, который единственный на станции был в курсе того, что произошло во время последнего контакта. Тот сообщил, что после доклада на Землю там принимают решение по дальнейшему ходу миссии. Пока все на паузе, потому что в ЦУПе пытаются разобраться в ситуации. Еще Шаоси просил связаться, как только будет возможность.

Добравшись до своего офиса, Теон сверился с часами, вызвал ЦУП и сообщил, что готов поговорить с китайцем. Новостей было много. Из хорошего – то, что лидеры решили раскручивать Фобос на технологии. Из не очень – то, что все, кто был задействован в миссии, теперь находятся на жестком карантине и даже на Земле должны будут жить в закрытом, хоть и со всеми удобствами, поселении. Впрочем, до земного карантина ему было еще далеко. Впереди предстояли несколько контактов с Фобосом, а возвращение на Землю планировалось только через два месяца после того, как к Марсу вернется «Зевс» с первыми секциями будущей станции и сменой экипажа.

Пока же Земля хотела, чтобы инопланетный разум поделился технологией, способной остановить глобальное потепление. Для этого нужно было снова войти в контакт с Фобосом.

Высадку запланировали на следующий день. Все прошло по уже знакомой процедуре. Когда ковчег показался из-за горизонта, «Персей» доставил двойку контактеров к поверхности. Затем пешком к пустой шахте «монолита», там нашли вершину с изображением атома воды. Потом контакт и быстрый спуск вниз. Сразу попал в африканскую саванну, где у костра уже ожидал задумчивый и немного грустный шаман.

– Ваше решение было быстрым, – он привычным движением подобрал с песка сухую ветку и бросил ее в костер. – Наверно, правительства относятся к проблеме изменения климата серьезно.

– Если бы относились серьезно, не подошли бы так близко к катастрофе, – ответил Теон, опускаясь на теплый песок у костра.

– Обычная ситуация для ранних цивилизаций, – шаман бросил на него быстрый, по-земному любопытный взгляд, словно стараясь уловить изменения, произошедшие с прошлой встречи. – На Марсе у Создателей была похожая ситуация, пока не вмешался Творец. Только она еще осложнялась постоянной высокой сейсмической активностью. Вулканы выбрасывали в атмосферу огромное количество углекислого газа, поэтому его приходилось изымать.

– И какую вы разработали для этого технологию?

– Очень простую. Ту же, что используют земные деревья. Фотосинтез, в результате которого растение забирает из атмосферы двуокись углерода, расщепляет ее, связывает углерод в древесине, а кислород отдает обратно.

– Вы хотите предложить нам растения? – разочарованно спросил Теон.

– Не совсем. Для изъятия углерода создатели сконструировали искусственный микроорганизм, напоминающий ваши примитивные одноклеточные водоросли. Он образовывает на поверхности океанов колонии, которые из связанного углерода выстраивают сооружения, похожие на рифы. С той лишь разницей, что вместо известняка их каркас состоит из древесины и они плавают по поверхности, как острова. Их массивный древесный каркас и есть изъятый из атмосферы в процессе фотосинтеза углерод. Вот смотрите.

Над костром возник вид с орбиты незнакомой планеты. Почти все Северное полушарие занимал океан, по которому были разбросаны несколько небольших континентов, окруженных россыпями разного размера островов. Южное полушарие было сплошь покрыто сушей. Судя по песочно-серому цвету – пустыней. Побережье океана и омываемые им континенты окрашены в темно-бурые оттенки зеленого, который, по-видимому, означал растительный покров.

– Это Марс? – спросил миллиардер.

– Да. Таким он был до катастрофы.

Изображение резко увеличилось, уводя зрителя к одному из крупных островов на поверхности океана. Размер определить было сложно, но он явно находился в пределах сотни километров. Затем воображаемая камера нырнула под воду. Оказалось, что остров похож на айсберг. Почти девяносто процентов его пористой, как плотная губка, структуры находилось под водой. Снова увеличение, чтобы показать волокнистую структуру основы острова, и еще дальше изображение веществ, циркулирующих по похожим на древесные капиллярам. Потом выход на поверхность и снова увеличение. Весь остров оказался покрыт буро-зелеными нитевидными водорослями, которые медленно колыхались на волнах.

– Вот та самая технология, которая позволила изъять углекислый газ из атмосферы Марса. Эти простейшие водоросли размножаются с поразительной быстротой и очень эффективны. Они сбалансировали атмосферу менее чем за 10 лет. К тому же побочный продукт этого процесса – древесное волокно, которое можно использовать десятком разных способов.

– Выглядит интересно, но сработает ли в нашей экосистеме?

– У вас… в голове недостаточно знаний, чтобы я мог сделать однозначный вывод. Судя по тому, что минеральный состав наших планет схож, океаны тоже должны быть похожи. Я могу провести более точные расчеты, если у меня будут данные по химическому составу вашего океана и его экосистеме.

– Я посмотрю, в каком виде можно вам доставить информацию.

– Посмотрите, – безразлично пожал плечами шаман и пошевелил костер посохом. – Только я не смогу считать ее с ваших носителей. Ваши технологии обработки и хранения информации безнадежно примитивны. Для получения информации мне нужен… личный контакт с ученым, специалистом в этой области, чтобы я мог снять данные, как вы выразились, из его головы.

– С этим могут возникнуть сложности, – нахмурился Курц. – У нас еще не налажено регулярное движение от Земли к Марсу. Следующий корабль будет только через два месяца. К тому же мне надо получить согласования на такой контакт.

– Понимаю, – медленно кивнул шаман. – Я готов ждать.

– Могу я задать несколько вопросов? Это поможет мне лучше вас понять.

– Пожалуйста.

– Почему Создатели не переселились на другую планету, если в их распоряжении были такие продвинутые. технологии.

– Кроме Марса на тот момент единственной пригодной для жизни планетой в Солнечной системе был Фаэтон. Это было угрюмое, недружелюбное место. Мало солнечного света, постоянные приливные воздействия от Юпитера, вызывающие непрекращающуюся вулканическую активность. Вода только в виде льда на полюсах и под метровым слоем грунта. В таких суровых условиях могли существовать только простейшие микроорганизмы. На Земле в то время жизнь только зарождалась. Теоретически, на ледяных спутниках Юпитера и Сатурна тоже могли возникнуть условия для жизни. Возможно, она там есть и сейчас. Но это холодные водные миры, которые были бы непригодны для Создателей. К тому же миссией Создателей, назначенной им Творцом, на этом этапе было освоение Марса. Их не интересовали полеты к другим планетам. Эта ветка технологий была слабо изучена. Поэтому ковчег и выглядит так топорно, и даже примитивно. Вместо того чтобы строить на орбите отвечающее миссии искусственное сооружение, Создатели были вынуждены воспользоваться одним из спутников, осколков от Фаэтона, захваченных притяжением Марса. К тому же времени у них было очень мало. Но и так получилось неплохо.

– А если бы мы не прилетели к Марсу? – чуть склонив голову, спросил Теон.

– Я знал, что вы прилетите. Визуальные данные подтверждали, что на Земле последние триста миллионов лет активно развивалась экосистема. При таких темпах вероятность появления разумной жизни была очень высока. Поэтому я ждал. Последние сто лет от Земли шел нарастающий электромагнитный фон, который говорил, что там активно растет техногенная цивилизация. Когда ваш прогресс достиг уровня, способного поддержать регулярные полеты на Марс, я понял, что вы готовы.

– Но ведь мы могли зависнуть на каком-то этапе на 200 лет – и все. Нас бы сжег гамма-всплеск.

– Могли, – не очень уверенно проговорил шаман. – Это была бы… трагическая случайность. Но я готов ждать. Гамма-всплеск уничтожил бы цивилизацию. Возможно, человечеству удалось бы возродиться через несколько сотен лет. Если нет, то эволюция жизни на Земле пошла бы на второй круг и через десятки миллионов лет появился бы новый разумный вид. К тому же у меня всегда оставался вариант возрождения Создателей. Но я наблюдал за Землей и был уверен, что вы лучшее… решение.

– Решение чего? – насторожился Теон.

– Решение проблемы восстановления Марса.

Шаман опустил голову на подбородок и надолго умолк. Совсем как тот настоящий шаман в Африке несколько месяцев назад. Вслушиваясь в верещание цикад в буше, Курц вдруг поймал себя на мысли, что иногда воспринимает его как человека.

– Это потому, что вы мыслите почти так же, как Создатели. Несмотря на физиологические различия, у вас одинаково устроено сознание, – прозвучал в голове голос Фобоса.

– Покажи мне Создателей, – стараясь звучать твердо, попросил миллиардер.

– Вы уверены? – поднял на него глаза шаман и, увидев, как тот, сжав губы, кивнул, вывел над пламенем костра голограмму.

– Боже, – изумленно выдохнул Теон.

Те, кого Фобос называл Создателями, были похожи на «чужого» из фильма ужасов. Почти такое же жилистое тело, покрытое лоснящейся слизью, гибкий, как хлыст, хвост с шипом на конце, удлиненная голова и пасть усаженная острыми хищными зубами. Даже слюна сочится, как в фильме.

– Признаюсь, я и сам был удивлен сходством, – чуть склонил голову Шаман. – Земные художники, придумавшие этого киноперсонажа, были невероятно точны даже в самых незначительных деталях, за исключением набора вторичных челюстей, выдвигающихся из пасти. Вероятность таких совпадения чрезвычайно мала. Я догадываюсь, откуда он у вас. Но, самое главное, образ «чужого» из фантастического фильма создал в вашем… сознании стереотип враждебного, злобного инопланетного существа, откладывающего эмбрионы в человеческие тела. Поэтому я не хотел вам их показывать. Несмотря на устрашающую внешность, в этом теле все функционально. Создатели эволюционировали из земноводных хищников. Их тело создано природой так, чтобы максимально эффективно убивать добычу на мелководье, в прибрежной заболоченной зоне и в мангровых лесах, окружавших острова. С развитием инстинкт хищника ослабел, утратились многие полезные для охоты черты. Развились передние конечности, увеличился мозг. Создатели начали больше проводить время на суше, поэтому ушли перепонки с конечностей. Появился новый, более совершенный метаболизм, который в конце концов сделал их теплокровными, не зависящими от внешней температуры. Кожный покров стал более грубым, приспособленным к долгому пребыванию на воздухе. Но при всем этом основные морфологические черты вида сохранились.

– У них осталась психология хищника?

– На этом этапе нет, – шаман сверкнул в полутьме белозубой улыбкой. – В начале развития Создатели, как и вы, воевали друг с другом… и с другими видами. Но после того как они приняли Творца, войны прекратились. Это были милейшие дружелюбные существа, живущие счастливой беззаботной жизнью в гармонии с природой и с собой. Марс давал им все: жилища, еду, развлечения. Это было поистине совершенное общество.

– Если Марс давал все и Создатели не испытывали нужды, как они построили развитую цивилизацию, обладающую технологиями самого высокого уровня?

– Для этой цели, согласно учению Творца, были выбраны две особые касты ученых и инженеров. Пока Создатели наслаждались беззаботной жизнью, плескаясь в теплых водах океана и нежась на пляжах, ученые создавали марсианскую цивилизацию. На одном из континентов они построили города, научные центры, лаборатории. В них, внимая напутствиям Творца, они изучали мироздание и создавали захватывающие дух технологии, многие из которых их обществу всеобщего благоденствия не были нужны. Именно эти касты ученых и инженеров можно считать моими Создателями.

– Интересная история, – недоверчиво хмыкнул Теон. – Жила себе раса, жила. Судя по твоему рассказу, жила беззаботно. Потом – бах, катаклизм и все полетело к чертям. Их мир уничтожен, а они остались в твоей памяти только в виде генетического кода.

– Не только. Такое длительное время их тела сохраниться не могли, но у меня в криокапсулах остались образцы их тканей. При соответствующих условиях я могу из клеточной культуры вырастить целый организм.

– Да? – миллиардер с опаской посмотрел на висящее над костром изображение «чужого».

– Я уже говорил, что такая возможность существует. Но сейчас, когда появились вы, практического смысла в этих действиях нет. Может, в будущем, когда между нами возникнет… доверие, вы сами изъявите желание возродить несколько особей ради научного интереса.

– Даже не знаю, – пожал плечами Теон.

– Вас никто не торопит. Если мы достигнем соглашения, у вас будет много времени, чтобы во всем разобраться.

– Хорошо. Я услышал твое предложение по устранению углекислого газа из атмосферы, – Курц встал, отряхнул песок со штанов. – Я передам его на Землю.

Ночная саванна пропала. Он оказался на висящей в пустоте платформе. Перед ним медленно мерцал мягким белым светом источник.

– Чтобы вашим ученым было легче работать, я готов предоставить больше технических данных, – предложил Фобос. – Пока мы говорили, я сумел разобраться в методах графической фиксации научной информации, которые вы используете. Думаю, мои изображения будут понятны вашим специалистам. Я надеюсь, регистраторы скафандра включены?

Не дожидаясь ответа, вместо точки появилась голограмма. В ней мелькнули кадры ролика про гигантские плавучие острова водорослей, которые он видел у костра, потом десяток схем, на которых можно было различить спирали ДНК, химические формулы и ряды баркода, напоминающие расшифровку генома.