Эдгар Грант
Марсианин. Вторжение
– Они что, предупреждают нас об опасности? Чем это нам грозит?
– Если Земля окажется в таком луче, наступит глобальная катастрофа. Предварительные расчеты, основанные на массе WR-104, возможной мощности взрыва сверхновой и расстоянии, говорят о том, что энергия луча при столкновении с Землей может быть эквивалентна десяти-пятнадцати килотоннам на один условный квадратный километр неба. Все небо зальет огнем, как будто в нем одновременно взорвалась тысяча ядерных бомб, сброшенных на Хиросиму. Обращенная к звезде сторона планеты будет полностью выжжена. Та, что окажется в тени, тоже погибнет, потому что луч уничтожит атмосферу. Прошлый гамма-всплеск произошел 390 миллионов лет назад и стал причиной Девонского вымирания, которое уничтожило 70 процентов всех видов на планете. Судя по остаточной радиации в породах, это был очень слабый луч далекой звезды. WR-104 гораздо ближе. Поэтому удар будет более смертоносным.
– Твою мать, – выругался Теон, всматриваясь во вращающуюся в спиральном пылевом облаке пару звезд. – Они нас предупреждают о катастрофе. Но мне она кажется маловероятной. Попасть в Землю узким лучом с такого расстояния невозможно.
– Это уже происходило раньше, – возразил Шаоси. – Ранние расчеты, проведенные при открытии этой звездной системы, показывали, что шанс попадания Земли под гамма-всплеск сверхновой превышает один процент. Это очень много. Если бы был такой шанс столкновения с астероидом, все бы уже стояли на ушах. В 2009 году пришли другие данные. Отклонение оси WR-104 составляло целых 30 градусов. Это полностью исключало попадание луча в Землю. Но, по-видимому, система нестабильна, и направление оси потенциальной сверхновой может меняться. Об этом говорит и линия, которая выписывает эллипс на предыдущей схеме.
– Давайте посмотрим, что будет дальше, – предложил Теон и коснулся экрана.
Большая из звезд вспыхнула. На ее месте образовалась черная точка, которая стала медленно поглощать туманность и всасывать в себя вещество соседней звезды. При взрыве из полюсов большей звезды вырвались и унеслись в пространство два ярких луча.
– Да. Это взрыв сверхновой, сопровождаемый гамма-всплеском. Хорошо видно, как образовалась черная дыра, которая со временем поглотит туманность и меньшую звезду, – сделал вывод китаец и попросил: – Коснитесь экрана еще раз.
Следующая картинка вернула на экран Млечный Путь и, увеличивая масштаб, прошлась по лучу, идущему к Солнцу. На экране появился конус, который захватил половину Солнечной системы. В зоне прямого воздействия излучения оказались Земля, Венера и Меркурий. Марс и находящиеся за ним планеты на этой схеме находились с противоположной стороны Солнца в безопасной зоне. Все планеты, попавшие под гамма-всплеск, окрасились красным и пошли трещинами.
– Земля попадет под луч, – ошеломленный увиденным, прошептал Теон.
– Посмотрите на дату. Эта отметка на шкале соответствует приблизительно 2200 году.
– Это значит, что до взрыва осталось всего 180 лет.
– Это значит, что взрыв сверхновой уже произошел и гамма-всплеск, который движется со скоростью света, находится на расстоянии 180 световых лет от Солнца, – уточнил Шаоси и попросил: – Теперь коснитесь Марса. Он находится по другую сторону Солнца и не пострадает от взрыва.
На экране на секунду возник Марс со своими двумя спутниками. Затем фокус сместился на Фобос. Появилась его схема в разрезе с уже знакомыми полостями и камерами. Одна из них увеличилась, продемонстрировав длинные полки с капсулами. При детальном рассмотрении они оказались не стеллажами, а контейнерами. Следующим кадром капсула предстала в разрезе. Вопреки ожиданиям, в ней не было инопланетян. Эти контейнеры оказались заполненными небольшими шариками. Дальше анимация снова показала крупный план Фобоса, идущего по орбите Марса.
Перед глазами изумленного Теона предстала чарующая картина посева новой жизни на Красной планете. Ковчег, двигаясь круг за кругом по экватору, разбрасывал капсулы, которые, не долетев несколько сотен метров до поверхности, раскрывались и рассыпали вокруг себя находящиеся внутри шары. Шары, разлетаясь, падали в марсианскую пыль. Затем каким-то чудом вокруг них появилась вода, на пыльную поверхность упали капли дождя. Почва стала напитываться влагой. Шары раскрывались, выбрасывая вверх небольшие клубы дыма, тут же разносимые ветром, которого на Марсе быть не может. Дым редел, быстро оседая на влажный марсианский песок. Там, где он касался грунта, начинали прорастать колонии грибов на длинных тонких ножках или растения, похожие на папоротники, и даже небольшие стелющиеся по поверхности деревца, напоминающие земные хвойные.
– Это невероятно, – восхищенно выдохнул Теон. – Это капсулы со спорами. Они сеют жизнь. Но как произошло терраформирование Марса? Откуда взялась вода? Откуда атмосфера? Их просто не может там быть, потому что у планеты нет магнитного поля.
Словно услышав вопрос, на экране снова появился крупный план марсианской орбиты. Ковчег медленно сдвинулся и поплыл в космическое пространство. Анимация превратилась в схему, на которой Фобос занял позицию между Солнцем и Красной планетой.
– Вот вам и ответ, – не скрывая удивления, воскликнул Шаоси. – Фобос переместился в марсианскую точку Лагранжа. В этой точке силы гравитации Марса и Солнца уравновешивают друг друга и находящееся там тело, обладающее малой по сравнению с ними массой, может оставаться относительно их неподвижным. Фобос обладает невиданным для своих размеров магнитным полем. По мощности оно сравнимо с земным. Если спутник встанет в точку Лагранжа, находящуюся на расстоянии 320 радиусов Марса по направлению к Солнцу, то его магнитное поле под влиянием солнечного ветра вытянется и накроет планету. Проблема отсутствия магнитного поля на Марсе, а значит и основное препятствие терраформированию и последующей колонизации, будет устранена!
– Они спасают человеческую цивилизацию, – сделал вывод Теон. – Они предлагают нам возможность переселиться с выжженной Земли на Марс. Но успеем ли мы? Сколько займет терраформирование?
– Если магнитное поле установится в ближайшие десять лет, то успеем. На Марсе, конечно, будет довольно скудная экосистема и ходить придется только в масках и защитных костюмах. Но жить будет можно. При встрече я вам опишу весь процесс. А сейчас давайте посмотрим, что дальше. Коснитесь экрана еще раз.
Воодушевленный открытиями, Курц дотронулся до Фобоса, стоящего в точке Лагранжа. Вместо смены картинки экран медленно растаял в пространстве. На его месте появилась сияющая белым светом точка.
– Кто вы? Откуда? – чувствуя, что контакт окончен, прокричал Теон, но точка схлопнулась в почти не видимую искру и погасла.
Пытаясь понять, что сделал не так, Курц растерянно оглянулся по сторонам и почувствовал, что вернулась невесомость. Затем под поверхностью послышался уже знакомый щелчок, как будто отошли затворы гигантского замка, и плоскость под ним пришла в движение. «Монолит» медленно выходил из-под поверхности и занимал свое прежнее положение.
– По-моему, сеанс закончился, – с грустью в голосе он констатировал очевидное. – Какие будут инструкции?
– Оставайтесь на «монолите», – раздался в наушниках голос капитана. – Когда он закончит подниматься, мы дистанционно включим реактивные двигатели экзоскелета. Они вас выведут в точку подбора «Персеем».
– Может лучше на капсуле? – предложил Курц. – Я еще могу спрыгнуть и спокойно дойти до нее.
– Нет. Капсула останется на Фобосе. Там запас воздуха. Он может понадобиться позже. Используйте реактивные двигатели экзоскелета. Это не обсуждается, – голосом, не принимающим возражений, заявил капитан.
– Нет так нет, – без особого сожаления вздохнул Теон. Ему поскорее хотелось попасть на борт орбитальной станции, просмотреть записи своего контакта и поговорить с Шаоси.
* * *
У выхода из стыковочного блока Теона встречал весь свободный экипаж. Отбившись от рукопожатий и поздравлений возбужденных коллег, он сразу же проплыл в модуль управления, где командир корабля что-то обсуждал с ЦУПом.
– Как он? – спросил миллиардер.
– Сами посмотрите, – кивнул тот на экран и увеличил одно из окон. Картинка шла с орбитального аппарата, находящегося в сорока километрах от Фобоса. За ковчегом в сторону Марса протянулся длинный шлейф, часть которого уже светилась от контакта с его разряженной атмосферой. – Ковчег приступил к сбросу груза. Интенсивность – несколько сотен капсул в секунду. Посев идет ровным веером вдоль экватора. Если наши расчеты по количеству капсул верны, то он сбросит все за несколько оборотов.
– Если следовать логике картинок с «монолита», после сброса ковчег должен двинуться в сторону точки Лагранжа.
– Верно, – кивнул командир. – Это в миллионе километров от Марса в сторону Солнца. А мы останемся висеть здесь, на орбите. Получается, что отсюда мы вряд ли сможем контролировать то, что будет происходить на Фобосе. Я тут просчитал, нам нужно изменить орбиту станции на очень вытянутую эллиптическую, тогда при небольшой корректировке двигателями мы будем за каждый оборот проходить возле объекта и хоть что-то сможем сделать. Проблема в том, что полный оборот при такой орбите будет длиной в три месяца, а время эффективного пребывания у объекта – всего пару дней.
– Орбита с такими параметрами ничего толком не позволит сделать, – Теону вдруг пришла в голову неожиданная мысль. – А может нам вернуть «Зевс»? Он отошел от нас всего на неделю. Это шестая часть пути к Земле. Буксир вернется, подцепит орбитальную станцию и оттянет ее в точку Лагранжа. Там мы подождем Фобос, скорректируемся, чтобы не мешать ему занять свое место, и зависнем рядом.
– Хорошая мысль, – кивнул командир. – Но такое решение в корне меняет полетный план, так что принимать его будет Земля.
– Конечно. Думаю, они там понимают, что потерять пару недель лучше, чем потерять почти четыре месяца, пока «Зевс» сделает ходку к Земле и обратно. А мы пока понаблюдаем за посевом. И, кстати, мы можем перехватить одну из капсул? Было бы неплохо взять ее с собой на Землю для исследований.
– Теоретически да. Они сбрасываются из десятка точек на поверхности объекта. Затем каким-то образом тормозятся и, потеряв орбитальную скорость, начинают падать на поверхность. В момент сброса скорости «Персей» может попытаться перехватить одну из них манипулятором.
– Надо сделать все возможное, чтобы получить хотя бы одну капсулу. Это критически важно для дальнейших исследований, – стараясь звучать как можно более убедительно, сказал Теон.
– Попытаемся. Только «Персей» заправим. И с Землей я должен это согласовать.
– Земля согласует. Я сейчас свяжусь с Шаоси. Он там все уладит. Не знаю, как насчет возвращения «Зевса», но захват капсулы согласует точно.
Через несколько минут Теон получил канал связи с ЦУПом.
– Это фантастика! – восхищенно воскликнул Шаоси. – Поздравляю вас. Вы навсегда вошли в историю человечества как первый контактер с внеземной цивилизацией. Да еще какой! Вы запустили терраформирование Марса, которое может спасти человечество от неминуемой катастрофы. Я уже заказал специальную серию шампанского, которую мы откроем, как только вы вернетесь.
– Спасибо, коллега. Я очень тронут вашей заботой, – смущенный таким широким жестом ответил Теон. – А пока давайте обсудим то, что здесь происходит. Ковчег начал сброс капсул.
– Верно. И это замечательно! Значит все, что вы увидели на «монолите», сбывается. Фобос, скорее всего, автоматическая станция терраформирования Марса, оставленная на его орбите специально для этой цели. Плохо, что мы не знаем, кем оставленная. Но это ничего не меняет. Главное, что она работает. Наша задача сейчас если не контролировать, то хотя бы мониторить процесс. Для этого у нас скоро будут самые мощные технологии, которые мы добудем с ковчега. Я уже в предвосхищении великих открытий.
– Я как-то не очень разделяю ваш оптимизм, – немного удивился такой бурной реакции Теон. – Особенно в свете того, что через 180 лет Земля будет выжжена гамма-всплеском.
– Это отдаленное будущее. Пусть о нем заботятся наши лидеры. Кто знает, какие технологии будут в нашем распоряжении через два поколения. Может, мы сможем каким-то образом экранировать Землю или придумаем еще что-то. Сейчас наш приоритет – Марс и то, что вокруг него происходит. И сам Фобос, чтобы получить доступ к инопланетным технологиям и изучить их.
– Изучение можно начать прямо сейчас, – Теон решил перевести разговор в практическую плоскость. – Нужно вернуть «Зевс», чтобы он отбуксировал нас в точку Лагранжа. Здесь, на орбите, мы бесполезны. Еще я попросил командира отправить «Персей», чтобы он перехватил одну из капсул, которые сбрасывает ковчег.
– Насчет возвращения «Зевса» я уточню. Здесь понадобится время на согласование. А вот перехват капсулы – прекрасная идея! Я тут же внесу ее в полетный план. Только ни при каких обстоятельствах не вскрывайте контейнер, если вам удастся его захватить. Это может быть смертельно опасно как для экипажа, так и для организмов, которые могут находиться внутри. На капсуле, скорее всего, установлены датчики внешней среды. Она откроется автоматически, когда условия терраформирования будут выполнены. Для изучения капсулы и содержимого к следующему старту «Зевса» мы подготовим специальную лабораторию с высшим уровнем защиты.
– Так и поступим. Хотя, если честно, мне очень хочется самому взглянуть на ее содержимое.
– Там, скорее всего, споры или семена растений, которые будут участвовать в терраформировании, а также культуры микроорганизмов, – предположил Шаоси. – Их задача – модифицировать атмосферу во время второй фазы.
– Насколько я понимаю, первая фаза – это создание атмосферы и гидросферы. Мы успеем?
– Если магнитное поле Фобоса накроет Марс, то процесс пойдет быстрее, чем вы ожидаете. Мои модели говорят, что первые десять лет будет происходить накопление первичной атмосферы до уровня удержания тепла. В результате этого возникнет более плотный, чем сейчас, газовый щит. Как только это произойдет, поверхность начнет нагреваться на 3-6 градусов в год. Это приведет к таянию льда из диоксида углерода на северной полярной шапке. В результате этого появится полноценная атмосфера из углекислого газа с постепенно нарастающим парниковым эффектом. Этот процесс займет лет двадцать. Когда потепление наберет силу, оно высвободит воду из почвы и полярных ледяных шапок. Начнется ее планетарный круговорот. Пойдут дожди. Появятся реки и озера. Возможно, даже моря. Почва увлажнится до такой степени, что сможет поддержать растения. На это уйдет еще 10-15 лет. Затем фотосинтез растений и микроорганизмов изымет из атмосферы углекислый газ и насытит ее кислородом. Это уже третья стадия, и она может идти сколь угодно долго. Но базовые условия в виде атмосферы и жидкой воды могут быть созданы на Марсе уже через 60 лет после появления магнитного поля. Если сработает посев из капсул, к тому времени на поверхности уже будет полноценная, хоть и довольно бедная флора. Я уверен, что, помимо спор, в контейнерах содержатся еще и микроорганизмы. Именно они и будут являться основой биомассы и главным двигателем терраформирования Марса, его атмосферы, почвы и водоемов. Так что лет через пятьдесят у нас будет возможность получить частично пригодную для обитания планету и преобразовать ее под наши потребности за оставшееся до гамма-всплеска время.
– Звучит довольно стройно, – уважительно покивал головой Теон.
– С теориями всегда так. Красиво на бумаге, а на практике на каждом этапе возникает куча проблем. Вот сейчас, например, наши боссы ломают голову, как все это рассказать землянам, чтобы у них не снесло крышу.
– Уверен, они что-нибудь придумают. Ведь три самые сильные страны на планете теперь действуют вместе.
– Согласен. Оставим большую политику большим политикам, – кивнул головой с экрана китаец. – Моя задача – изучать. Ну а свою вы определите сами. До связи, мой друг. Я пойду согласовывать наши следующие шаги.
Теон отвел глаза от потухшего экрана и взглянул в иллюминатор. В нем, подсвечиваемый сбоку Солнцем, висел Марс. Мечта и цель его жизни. Где-то с обратной стороны планеты вдоль экватора шел Фобос, оставляя за собой шлейф падающих на планету капсул с семенами новой биосферы.
Осуществил ли он свою мечту?
И да, и нет.
Ему пока не удалось ступить на Марс. Вместо этого он прикоснулся к загадочной и могущественной инопланетной цивилизации, которая давала человечеству шанс на спасение. Стоило ли это потраченного времени, денег и усилий, в который раз в голове Теона сам по себе возник вопрос. Стоило ли на это тратить жизнь? Или лучше было бы провести ее в Африке с простыми, дорогими его сердцу людьми, жизнь которых он мог превратить в рай, потратив всего лишь ничтожную часть своего состояния.
И вообще… О том ли он мечтал все это время? Может, не имело смысла рваться на соседнюю планету, а использовать свою энергию и талант для того, чтобы сделать лучше жизнь людей на Земле.
* * *
Пока Теон задумчиво смотрел в иллюминатор, командир корабля, пользуясь защищенным от помех каналом, вводил код отключения обратного отсчета мощного ядерного фугаса, вмонтированного в транспортную капсулу, которая доставила астронавта-исследователя на Фобос.
Нет. Он не отключал заряд полностью, а лишь отодвигал детонацию на неделю. В положенный срок он отсрочит взрыв еще на некоторое время, которое ему будет передано военным руководством миссии. Затем еще и еще. Пока не будет полной уверенности, что ковчег и его содержимое не представляют угрозы.
Человечество должно оставить себе шанс в корне изменить навязанную ему последовательность событий. И такой шанс у него был в виде мегатонного термоядерного фугаса, встроенного в транспортную капсулу, оставшуюся стоять у основания «монолита».
* * *
В вопросе возвращения «Зевса» появился новый фактор. Фобос, сделав полный оборот вокруг Марса, остановил сброс капсул. При этом сканеры находящихся на его поверхности аппаратов показывали, что использовано чуть меньше десяти процентов их запаса. Значит, оставшаяся часть будет доставлена на поверхность позже. Логично было предположить, что ковчег не переместится в точку Лагранжа до того, как сбросит весь груз. Значит, и возвращать «Зевс», чтобы переместить вслед за ним орбитальную станцию, теперь не имело смысла.
Об этом капитан сразу же доложил на Землю, где уже несколько часов проходило совещание по последним событиям. В ЦУПе приняли информацию и быстро пришли к очевидному решению: буксир не будет менять курс и полетит к Земле, а экипаж марсианской орбитальной станции продолжит наблюдать за Фобосом, высадит на поверхность Марса в зоне плотного скопления капсул спускаемый аппарат для наблюдения за ними и после команды с Земли попытается еще раз войти в контакт с «монолитом». Так же серьезно рассматривалась возможность попытки проникновения внутрь ковчега. Для этого нужно было в деталях изучить его поверхность в поисках потенциальных точек входа.
Пока между капитаном и ЦУПом шел обмен, один из операторов, наблюдавших за Фобосом, доложил об изменениях. В нескольких местах были отчетливо видны расположения шлюзовых створок, через которые осуществлялся сброс капсул, но самым важным было то, что исчез «монолит». На его месте рядом с кратером Стикни можно было разглядеть только плотные задвижки, предотвращающие проникновение внутрь. Возможно, выполнив свою задачу по привлечению внимания и первичной коммуникации, этот странный объект ушел под поверхность.
Получив новую информацию, Земля взяла время на ее обдумывание. Капитану же передали команду готовить группу для высадки на Фобос, чтобы изучить место у одного из шлюзов сброса на возможность проникновения внутрь.
К вечеру пришла детальная расшифровка сканирования, которая подтвердила, что за один пролет ковчег сбросил только малую часть капсул. А еще под поверхностью у кратера Стикни приборы не обнаружили «обелиск». Причем это не могло быть сбоем аппаратуры. Трехгранный монолитный объект из плотного, похожего на металл вещества высотой 210 и шириной 80 метров должен был хорошо контрастировать со скальной породой, составлявшей основу Фобоса.
Получалось, что «монолит» мог быть сброшен вместе с капсулами вне пределов прямой видимости станции где-то на обратной стороне Марса. Чтобы выяснить где, отправили орбитальный самолет «Персей», переведенный в режим беспилотника.
Первичное зондирование поверхности по орбите Фобоса вдоль экватора на всю ширину сброса капсул результата не дало. «Монолит» обнаружен не был. Впрочем, он мог быть отправлен в любую другую точку планеты. Вычислить куда именно, сейчас не представлялось возможным. Запас горючего для «Персея» был ограничен. Понимая, что в ближайшие недели предстоит еще не одна высадка на Фобос, его расходовали экономно. Поэтому поиски «обелиска» решено было отложить до прихода следующих двух буксиров с ресурсами и оборудованием.
День закончился на общем подъеме. Экипаж в предвкушении новых открытий был взволнован и готов работать сверх графика. Но капитан, оставив на контроле дежурную смену, разогнал всех по жилым секциям, чтобы на следующий день приступить к подготовке очередного рейда на ковчег.
Оставшись один в крошечной индивидуальной капсуле, Теон мысленно прогнал события сегодняшнего дня. В памяти четко, до граничащих с реальностью мелочей отпечаталась высадка на Фобос. Даже показалось, что на губах остался вкус марсианской пыли, и он улыбнулся, когда вспомнил, как хотел через стекло скафандра сдуть ее с «монолита». Потом с благоговейным трепетом коснулся его поверхности. Она была теплой? Нет. Даже если ее температура отличалась от окружающей среды, то через перчатку скафандра он бы это не чувствовал. Потом «монолит» пошел вниз. Пыль. Ничего не видно. Потом неясное сияние и контакт с висящим в пространстве источником света и информации. Первый контакт человека с инопланетной цивилизацией. И его совершил он – Теон Курц.
Нет никакого сомнения, что ради этого момента стоило прожить жизнь. Особенно понимая то, что через 180 лет Землю накроет гамма-всплеск от далекой звезды, которая закончила свой жизненный путь, превратившись в сверхновую восемь тысяч лет назад, когда люди еще бегали с каменными топорами. Но к этому времени на Марсе уже будет полным ходом идти терраформирование и человечество не погибнет. Часть его переместится на Красную планету и будет жить здесь в новом мире, подаренным ему неизвестной цивилизацией.
Может, к тому времени марсиане проявят себя. Может, войдут в прямой контакт. Хотя вряд ли. Ковчегу больше трех миллиардов лет. Ученые говорят о том, что как раз в это время на Марсе был период в пятьсот миллионов лет, в который теоретически могла возникнуть разумная жизнь и развиться цивилизация. Потом произошло какое-то катастрофическое событие. На Красной планете пропало магнитное поле, солнечный ветер и космическое излучение уничтожили атмосферу, а с ней и жизнь.
Это было давно. Очень давно даже по космическим масштабам. Шанс, что те, кто создал ковчег, могут быть живы, стремился к нулю. А жаль. Хотелось бы им сказать спасибо и за своевременное предупреждение, и за шанс выжить в галактическом катаклизме.
Глядя в иллюминатор на проплывающую под ним поверхность Марса, Теон мечтательно вздохнул и, потуже стянув ремни, удерживающие его в «кровати», закрыл глаза. Нужно отдохнуть. Завтра будет трудный день.
Полежав несколько минут, он понял, что не заснет. Посмотрел на часы на встроенном в потолок экране. На Земле в часовом поясе ЦУПа сейчас вечер. Профессор Шаоси может быть свободен. Курц связался с дежурным по станции, сообщил, что нужна срочная консультация, и спросил, свободен ли канал с Землей. Через минуту в его индивидуальную капсулу прошло соединение с профессором.
– Не спится? – спросил китаец, как будто ожидал этого звонка.
– Я не отвлекаю? – вопросом на вопрос ответил Теон.
– Нет. Я в гостинице. Пытаюсь собрать мысли в пучок после всего, что случилось сегодня.
– Я тоже.
– И как?
– Не знаю, – вздохнул Курц, разглядывая Красную планету в иллюминатор. – Все это настолько впечатляет, что я даже не знаю, что думать.
– Согласен. Все идет к тому, что подтвердится существование цивилизации у нас под боком. Правда, она погибла три миллиарда лет назад. Но оставила после себя наследие как минимум в виде ковчега.
– Вы думаете, это марсиане? А если кто-то со спутников Юпитера и Сатурна. Там ведь тоже есть жидкая вода под толщей льда и условия вполне могут способствовать появлению и развитию жизни.
– Сомневаюсь, что ковчег с Европы или Энцелада, – чуть подумав, ответил Шаоси. – На спутниках водный мир, а Фобос явно творение сухопутных существ. К тому же, если вы помните, при вашем общении с «монолитом» он показал эти спутники как возможные места, откуда мы прилетели. Значит, он понимал, что там может быть жизнь. Это может служить еще одним подтверждением, что ковчег марсианский.
– Вы думаете, три миллиарда лет назад на Марсе смогла возникнуть продвинутая цивилизация? Вы сами говорили, что благоприятный период был всего пятьсот миллионов лет. Не мало ли?
– Не мало. Большую часть жизнь на Земле пребывала в виде простейших форм. Эволюция от простых одноклеточных до первых позвоночных заняла почти три миллиарда лет. Но как только появились позвоночные, дело пошло быстрее. От простейших рыб до орбитальной станции на Марсе прошло чуть больше пятисот миллионов лет. Причем на это время приходится три массовых вымирания, которые практически полностью стирали экосистему и запускали процесс эволюции новых видов почти с нуля. Взять хотя бы динозавров. Преобладающий класс. Распространены по всей планете. Некоторые виды проявляют потенциал развития. Те же рапторы уже имели хорошо развитый мозг и зачатки социального поведения и через некоторое время вполне могли эволюционировать в разумных существ. Но тут бац – гигантский метеорит, и все обнуляется. Место преобладающего класса занимают крошечные теплокровные зверьки, кормящие своих детенышей молоком. И произошло это 60 миллионов лет назад. Именно столько занял путь от крысоподобного существа до станции на орбите Марса.
– С этой точки зрения полмиллиарда лет достаточно для возникновения разумной цивилизации, – согласился Теон.
– Более чем, – поддержал его китаец. – Особенно если им удалось избежать периодов массового вымирания. – Просто подумайте. Если взглянуть на человека, то почти вся его история приходится на каменный век. Ранние ветки вида Homo начали появляться два с половиной миллиона лет назад, а то, что можно назвать цивилизацией, возникло пять-шесть тысяч лет назад. Это ничтожно короткий отрезок нашей истории. Но посмотрите, чего мы за это время достигли. Пять тысяч лет от первой плавки металла до обитаемой станции на орбите соседней планеты – это огромное достижение, я вам скажу. Причем большую часть технологий мы освоили за последние сто лет. Только вдумайтесь… От телеги на лошадиной тяге до обитаемой станции на орбите Марса за сто лет. Как вам такой прогресс? Если проецировать его темпы в будущее, то в течение следующих двух поколений человечество вполне может выйти на новый технологический уклад, основанный на неизвестных пока физических принципах, который откроет фантастические возможности. Так что, я думаю, пятьсот миллионов лет вполне достаточно, чтобы на такой планете, как Марс, в тех условиях развилась продвинутая цивилизация.
– Интересно, какие они.
– Здесь мы можем только строить предположения. Но для того чтобы это делать, у нас есть один проверенный на Земле инструмент – теория конвергентной эволюции. Она утверждает, что организмы, принадлежащие к разным классам, развивающиеся в схожих условиях внешней среды, обретают похожие черты и свойства. Мы предполагаем, что во время, когда, возможно, на Марсе существовала жизнь и могла развиться цивилизация, там были условия, ненамного отличающиеся от земных. Парниковый эффект поддерживал температуру в средней полосе на уровне 20 градусов. У экватора до 30. Атмосфера с достаточным количеством кислорода, но с меньшим содержанием азота и более насыщенная углекислым газом. На поверхности была вода, причем как пресная, так и соленая. На Земле есть места и похуже, но они тоже освоены организмами от бактерий до позвоночных. Так что, если наши предположения об условиях на Марсе три миллиарда лет назад верны, там вполне могли развиться формы жизни, схожие с земными. Но вот какая из них вышла на уровень цивилизации, сейчас сказать сложно. Беспозвоночные, насекомые, земноводные, млекопитающие, может, даже птицы или рыбы – мы не знаем.
– Внутреннее строение ковчега организовано так, будто его обустраивали существа со схожими с человеком физическими параметрами.
– Верно подмечено, – с готовностью согласился Шаоси. – Лифты и переходы между секциями наводят на мысль, что их создавал кто-то, сравнимый с нами по размерам. Может, ниже или чуть выше. К тому же технические решения говорят о том, что цивилизация марсиан двигалась по схожему с нами пути, хотя в своем развитии они зашли намного дальше. Немного напрягает попытка ментального контакта в первые секунды. Это говорит о том, что марсианам известно гораздо больше о природе сознания. Надеюсь, вскоре многое прояснится. А пока надо набраться терпения.
– Вы думаете, мы получим ответы, когда проникнем в ковчег?
– Несомненно. Но, если мы не найдем вход, дающий легкий доступ, я буду выступать против проникновения с применением активных средств воздействия вроде бурения, сверления или взрывчатки. Фобос – это автономная станция терраформирования. Скорее всего, она управляется искусственным интеллектом, действующим по до конца неясному алгоритму. Мы знаем общую цель – сброс капсул с посевом и переход в точку Лагранжа, чтобы обеспечить магнитное поле. Также нам было заявлено, что Земле угрожает гамма-всплеск от сверхновой WR-104 и у человечества есть потенциальная возможность переселиться на Марс. Существует риск, что, в случае агрессивных попыток проникнуть внутрь, первоначальный алгоритм ковчега может измениться. Он может воспринять наши действия как враждебные с самыми непредсказуемыми последствиями.
– Вы думаете, они могут проявить агрессию? Даже понимая, насколько ценна жизнь во Вселенной? – Теон вспомнил решимость кураторов проекта уничтожить ковчег, если тот будет представлять угрозу.
– Реальная цель Фобоса и намерения марсиан нам неизвестны. Ясно одно: на орбите Марса он долго ждал контакта с цивилизацией, возникшей после марсиан в Солнечной системе, и активировался, как только он состоялся. Я не верю, что, учитывая уровень их технологий, они не могли раньше определить, что на Земле вот уже почти полмиллиарда лет создана экосистема, пригодная для жизни. Значит, они ждали появления разумных существ с достаточным уровнем развития технологии, чтобы послать обитаемую станцию к Марсу. Вопрос – зачем? Если честно, я не испытываю особого оптимизма насчет их добрых намерений. Поэтому, понимая, насколько они превосходят нас в технологиях, не хотел бы проверять, прав я или нет. Я предпочитаю действовать осторожно, пласт за пластом вскрывая новые уровни информации. Завтра в ЦУПе я изложу свою позицию: детальное изучение поверхности Фобоса, сканирование безинвазивными способами, но без попыток проникновения внутрь, хотя бы до момента, когда он закончит все фазы сброса и встанет в точку Лагранжа.
