Эдгар Грант
Цифровая пустошь
В несколько кликов Стэн открыл почту и тяжело вздохнул. Наемница просила срочно приехать в отель, чтобы обсудить новую информацию по слежке. Похоже, еще один рабочий день летел к чертям. Это был плохо. Радовало лишь то, что он проведет его с Марой. И вечер, и ночь тоже.
Быстро проинструктировав по сети приданных ему индусов, он вызвал почти ставшего в последнее время его личным водителем Петровича, оделся и, бросив в сумку лэптоп в надежде на то, что сегодня удастся выкроить полчаса для работы, спустился вниз.
Они встретились в лобби-баре отеля, выпили по чашке кофе, потрещали о всяких мелочах. Потом наемница показала глазами на лежащий на столе смартфон Стэна и тот, подозрительно осмотревшись, спрятал его в специальный блокирующий сигнал футляр.
– Может, зря все это? Может, паранойя? Может, нет никакой слежки и все это случайность, – с надеждой в голосе спросил он.
– Это не случайность, мой рыцарь, – невесело улыбнулась Мара. – Это злонамеренные действия хитрого и очень опасного врага. Ты сейчас сделай томный взгляд, изобрази, что горишь желанием меня поскорее повалить в постель, и мы пойдем в номер. Там все и узнаешь.
Томный взгляд у Стэна получился довольно комичным, и девушка, едва подавив смешок, сама встала из-за стола и протянула ему руку.
В номере их ждал необычно серьезный Серега и еще один моложавый мужчина на вид лет сорока, одетый в затертые джинсы и просторную хлопковую рубашку – стандартную одежду небогатых иностранных туристов, толпами приезжающих летом в Питер.
– Привет хакерам! – охранник Мары встал и протянул Стэну руку.
– Я не хакер, – буркнул тот, опасливо взглянув на внимательно рассматривающего его незнакомца.
– Ладно, не дуйся, – хлопнул его по плечу Серега. – Знакомьтесь. Полковник ФСБ Ткачук. Большая шишка в местной Конторе. Вот, решил с тобой лично познакомиться.
– Все зашло так далеко? – чувствуя, как ёкнуло его сердце, спросил Стэн.
– Бывали места и подальше, – эфэсбэшник поднялся с кресла и пожал ему руку. – Но вы, Станислав Валентинович, пока не беспокойтесь. Ситуация постепенно берется под контроль.
– Как это?
– Я пока сам не знаю, как это, – полковник сел в кресло и глазами пригласил Стэна сделать то же самое. – Сам не знаю, как наши московские коллеги и спецы из Министерства обороны выпустили вас из виду. Да вы не волнуйтесь. Если все обстоит так, как выглядит на первый взгляд, к вам претензий нет. Давайте поступим следующим образом: вы мне в двух словах расскажете о вашей работе и контактах с западными коллегами. А я после этого в общих чертах обрисую ситуацию, которая вокруг вас сложилась.
– Вы, наверно, и так все знаете от ваших коллег из Москвы, – пожал плечами Стэн. – Но если в двух словах… Я программист. Работаю в международной группе специалистов, занимающейся архитектурой интернета. Таких групп есть больше десятка. Наша занимается транзитом базового интернет-протокола с версии IPv4 на версию IPv6. IP – это межсетевой маршрутизирующий протокол. Он объединяет отдельные компьютерные системы в общую всемирную сеть и обеспечивает доставку пакетов данных между ее узлами. Без этого протокола интернет невозможен. Сейчас осуществляется постепенный глобальный переход с четвертой версии на шестую, которая позволяет адресовать значительно большее количество узлов, чем предыдущая, обеспечивает более четкую иерархичность адресов, упрощает маршрутизацию и избавляет от некоторых вторичных протоколов и поддерживающих программ. В общем, делает интернет быстрее и эффективнее. Можно сказать, что это новая ступень в эволюции сети. Но переход на нее очень трудоемкий, требует времени и значительных ресурсов со стороны операторов связи, производителей ПО и владельцев сетей. Мы сейчас находимся на пике активности по переходу. Задача нашей группы состоит в том, чтобы создать поддерживающие программы, которые могли бы максимально облегчить транзит с IPv4 на IPv6. Если по-простому, то мы создаем своеобразные «методички» по переходу на новый протокол. Это такие программы, которые при запуске сами делают всю работу, а оператору надо только подтвердить прилагаемые настройки. И все – переход завершен. Такая система значительно облегчает весь процесс и подталкивает даже тех, кто хотел остаться на старой версии протокола, перейти на более современную. А таких по миру еще очень много. Взять хотя бы у нас… Практически все госструктуры до сих пор сидят на четвертой версии. В мои обязанности в рамках рабочей группы как раз и входит адаптация «методички» к нашим условиям и работа с основными клиентами по ее применению. Ну и в рамках своих полномочий я контактирую и с операторами связи, и с Минобороны, и с правительством, и еще много с кем.
– В каком виде находится эта ваша «методичка»? – спросил полковник.
– Это автоматизированная программа, которая сама практически без постороннего участия проводит все настройки для перехода на новую версию протокола. Во время разработки она расположена на облачном сервере, к которому имеют доступ только члены моей рабочей группы. А готовая версия передается потребителю на отдельном носителе, чтобы он мог самостоятельно прогнать ее через антивирус и проверить на наличие вредоносного ПО. Мы заботимся о безопасности наших клиентов.
– Это хорошо, что заботитесь, – задумчиво кивнул полковник. – У вас в ближайшие две недели назначены встречи с вашими, как вы выразились, клиентами в Министерстве обороны и в кабмине. Их специалисты говорят, что готовы принять вашу «методичку» и что запустить ее надо бы до определенного срока. К чему такая спешка? Вы привязаны к конкретной дате?
– Жесткой привязки нет. Но мы стараемся успеть к моменту, когда будет массовый переход на новые более современные маршрутизаторы, позволяющие использовать большее количество строк в таблице маршрутизации, – пояснил Стэн и, увидев непонимающий взгляд полковника, продолжил: – Мы называем этот момент «день 768 тысяч» или просто «768К»41. 768 тысяч – это количество доступных маршрутизаторов. В этот условный день у существующих маршрутизаторов закончится память для хранения глобальной таблицы маршрутизации – особого файла, в котором хранятся IP-адреса всех подключенных к интернету сетей. Из-за этого мы ожидаем замедление передачи данных и другие перебои в работе интернета, вплоть до отключения некоторых его сегментов. Так уже происходило в 14-м году, когда был исчерпан лимит выделенной памяти в 512К. По расчетам, «768К» наступит через три недели, и мы хотим запустить в России нашу методичку по переходу на IPv6 до этого момента, чтобы избежать возможных проблем с маршрутизаторами.
– Звучит убедительно, хотя я ничего и не понял, – эфэсбэшник посмотрел на Мару, та в ответ только развела руками. – А наши коллеги, айтишники из МО и кабмина, вообще знают про «768К»? Вы тут говорите об отключении интернета и перебоях в работе.
– Конечно, знают. Все уже почти год готовятся к этому дню. Наши провайдеры и основные сети перешли на новое более современное оборудование и софт. Проблемы, конечно, будут, но только на локальном уровне у мелких незначимых сетей, которые не успеют перейти на новые маршрутизаторы с расширенной памятью. Во всяком случае, интернет у нас не ляжет.
– Это радует, – без особой уверенности проговорил Ткачук и сделал пометку в небольшом блокноте. – И на какой стадии сейчас находится ваша работа над «методичкой»?
– На завершающей. Осталось русифицировать кое-какие куски и прогнать ее несколько раз на эмуляторе в тестовом режиме. На это уйдет неделя. Потом я передам программу клиентам в Москву, они проверят ее на безопасность и примут решение о запуске. На это в зависимости от согласования может уйти еще неделя или больше. Во всяком случае, наша рекомендация перейти на новую версию IP-протокола до наступления «768К». Сам переход времени почти не занимает. Так что, если все сложится, как мы планируем, через две-три недели основные государственные сети России перейдут на современный IPv6.
– И где здесь подвох? – полковник с хитрым прищуром взглянул на Стэна.
– В смысле?
– В прямом смысле. Где зарыта та дохлая собака, которая после запуска новой версии начнет так вонять, что вся страна задохнется.
– Я не понимаю, о чем вы, – широко раскрыв глаза, удивился Стэн.
– Я пока и сам ничего не понимаю, – задумчиво поскреб подбородок Ткачук. – Но чувствую, это «ж-ж-ж» неспроста, как говорил один забавный медвежонок из доброго советского мультика. Дело в том, Станислав Валентинович, что наблюдение за вами ведется давно и достаточно профессионально. Мы подняли ваши перемещения за последние пару недель. Провели по камерам. Уже тогда за вами был «хвост». Простенький такой, бесхитростный, но самый настоящий «хвост». Как вы думаете, кто бы мог за вами наблюдать? Кто может быть заинтересован в том, что вы делаете, и какая может быть у этой заинтересованности цель?
– Понятия не имею.
– Вы к религии как относитесь? – поинтересовался полковник.
– Без фанатизма. Чувства верующих уважаю, но сам от попов держусь подальше. А к чему вопрос? – насторожился Стэн.
– Дело в том, что за вами следили неопятидесятники. Это такая религиозная ветка есть у протестантов. Инструкции они получали от священника, немца, проповедующего в Калининграде, а тот выходил на связь с кем-то в Италии.
– Херасе! У протестантов что, своя разведка есть?
– Не бог-весть какая, но наружное наблюдение они освоили неплохо. То есть вы в сектах, религиозных общинах не состоите? – спросил эфэсбэшник и, увидев, как Стэн энергично затряс головой, продолжил: – Хорошо. Тогда будем разбираться дальше. Расскажите мне, кто состоит в вашей группе разработчиков интернета, кто из какой страны, кто руководитель.
Понимая, что разговор затягивается, Стэн загнанным взглядом посмотрел на Мару, которая, изобразив на лице искреннее сострадание, в очередной раз бессильно развела руками.
Беседа с эфэсбэшником продолжалась еще около часа. Стэн в общих чертах рассказал про своих коллег по группе и про руководителя. Затем полковник поинтересовался рекомендуемым графиком перехода на IPv6 в других странах и, убедившись, что всем рекомендовано применить разработанную группой методичку до «768К», задал несколько вопросов о том, насколько отличаются программы перехода в разных странах.
После разговора Ткачук, Мара и Серега перешли в другой номер, оставив Мельника на некоторое время одного. Совсем сбитый с толку происходящим, он уселся на кровать, машинально взял пульт и попытался включить телевизор, но тот вместо изображения выдал на экран грустное окошко «сигнал отсутствует». Не понимая, что происходит, он повалился на спину и, закинув руки за голову, попытался расслабиться.
Привычная жизнь с неотвратимостью набирающего скорость экспресса катилась под откос. Он понятия не имел, почему какие-то сектанты установили за ним наблюдение и какую ценность он мог для них представлять. Новость о том, что слежка за ним идет уже давно, вообще казалась невероятной, как и намек полковника на то, что его «методичка» может представлять какую-либо угрозу безопасности страны.
Эти невеселые размышления были прерваны вошедшей в номер Марой.
– Да… Закрутилась тут карусель нешуточная, – она присела рядом на постель и положила руку ему на плечо. – Я и подумать не могла, что ты такая важная персона. И западные шпионы на тебе висят, и целый полковник ФСБ лично по твою душу прикатил. Не оперка мелкого послал, а сам приехал на беседу. Это серьезно.
– Это вообще пипец, какой-то, – Стэн сел и обхватил голову руками. – Жил себе жил, никого не трогал, а тут ха-бах… И слежка, и ФСБ. Еще полковник этот, типа, меня подозревает в подрывной деятельности.
– Никто тебя не подозревает, – Мара попыталась его успокоить. – Просто люди хотят разобраться во всем. Неспроста ведь тебя сектанты пасут. Значит, им что-то надо. Может, они тоже хотят твой новый интернет-протокол получить.
– Этот протокол уже пару лет в открытом доступе и пошаговые инструкции перехода тоже. Просто моя программа делает это все автоматически, быстро и без ошибок. Как только она будет готова мы ее тоже выложим в сеть, чтоб все могли пользоваться. Нахрен им за мной следить, я просто не понимаю.
– А ты успокойся, она прильнула к нему и коротко, но нежно коснулась его губ своими. Раз на тебе все повисли, значит ты серьезный профи. А если так, то попытайся разобраться сам, что к чему.
– Да? – Стэн взглянул на подругу глазами зверька, загнанного на дерево голодными хищниками.
– Конечно, милый, – она еще раз его поцеловала и поднялась с постели. – Собери мысли в пучок и найди причину всей этой заварухи. Я уверена, ты сможешь. Только вот времени у тебя совсем немного. Для посторонних наблюдателей все должно выглядеть так, как будто ты ничего не заметил и в твоей работе ничего не изменилось. А чтобы ты закончил свою программу вовремя, мне рекомендовано тебя на время оставить.
– Как оставить? – опешил от такого поворота Стэн.
– Меня босс отзывает на базу. В головной офис в столицу.
– А как же я? – голосом обиженного школьника спросил он.
– Ты останешься здесь под присмотром полковника, пока не закончится вся эта заваруха. А потом недельки через три я к тебе приеду, мы еще раз поужинаем в том ресторанчике в Петродворце на берегу залива и посмеемся над всей этой историей.
– И когда ты уезжаешь?
– Завтра утренним рейсом. Так что одна ночь у нас с тобой еще есть, – она глянула на часы. – Мне с Юрком, правда, надо отъехать на район на несколько часов. Но к семи я вернусь в Питер, и мы поужинаем где-нибудь. Идет?
– Идет, – грустно вздохнул он. – Я тогда метнусь домой и успею еще поработать немного.
Взглянув на девушку грустными глазами, он поднялся с кровати, но Мара обвила его талию руками, заглянула в глаза и чуть слышно прошептала:
– У меня выезд через сорок минут. Этого будет достаточно, чтобы поднять твое вконец упавшее настроение?
Не дожидаясь ответа, она сделала настойчивое движение бедрами вперед, и Стэн, сжимая ее в объятиях, снова повалился на постель.
* * *
За несколько часов, что Стэн провел на связи с индусами, они практически закончили проверку программной части «методички». В Бомбее было уже около десяти вечера, и, договорившись о времени очередной сессии, он отпустил своих коллег. Стрелки часов приближались к семи. Мара должна была уже вернуться с «района», что бы в ее понимании ни означало это слово.
Для верности скопировав программу на жесткий диск, он положил его в сумку, где уже остывал перетрудившийся ноутбук. Политика группы не приветствовала копирование находящихся в разработке программ на внешние носители, но в среде не обремененных излишним чувством ответственности фрилансеров это делал каждый второй. Облачное хранилище – это хорошо, но всегда удобно иметь рабочий материал под рукой на тот случай, если сеть будет неустойчивая или возникнут проблемы с оператором связи.
Упаковав свое оборудование, Стэн взглянул на экран небольшого «безопасного» мобильника, который дала ему Мара для связи. Там настойчиво мигал значок о новом СМС-сообщении. Его просили срочно перезвонить. Номер был незнакомый, московский. Он некоторое время в раздумье смотрел на него, но потом все-таки решил набрать, предполагая, что это могла быть наемница.
– А! Стэн, – услышал он в трубке незнакомый встревоженный голос. – Это Серый. Ну тот, что с Марой. Тут такое дело… Мара с Юрком в Ленобласти попали в аварию. Какой-то мудак на грузовике хотел их размазать.
– Как размазать? – опешил он от такой новости.
– Очень просто. В ноль размазать. Если бы Юрок не среагировал, они бы столкнулись лоб в лоб и тогда пипец. А так он увел бэху влево и получил удар в бок в багажник. Но и этого хватило. Машина всмятку. И они здорово побились. Я просмотрел запись с регистратора, там ясно видно, как водитель грузовика намеренно крутанул рулем, чтобы выехать на встречку. Прямо в лоб Маре.
– Как она? – сглотнув колючий комок, спросил он.
– Хреново. У обоих ЧМТ42, сотрясение и пара переломов. Сейчас они в военном госпитале. Но врачи говорят, что угрозы жизни нет, а кости они соберут.
– Я к ней, – Стэн вскочил с кресла.
– Постой! – крикнул в трубку Серега. – Тебе нельзя к ней. Во-первых, она под наркозом на операционном столе. Во-вторых, водитель, который в них врезался, пятидесятник.
– Кто?
– Ну сектант, из тех, что за тобой следили. Понимаешь? Ткачук говорит, что, скорее всего, они этой аварией хотели отсечь Мару от тебя. Я же говорю, я просмотрел запись с регистратора, там ясно видно, как водитель грузовика специально крутанул рулем, чтобы выехать на встречку прямо в лоб Юрку. Тебе нельзя сейчас к ней. Лучшее, что ты можешь сделать, это продолжать свою работу. В ближайшее время с тобой свяжутся. А Мару и Юрка после операции мы спецбортом эвакуируем в Москву. Она свяжется с тобой, как только очухается. Я по ней вижу, что ты ей очень дорог. Так что, старик, держись. И удачи. И еще… Надери им всем задницу.
– Кому? – вконец растерявшись, спросил Стэн, но в трубке уже шли монотонные гудки, говорящие о том, что Серега отключился.
Сделав несколько медленных глубоких вдохов, чтобы успокоиться, он опустился в кресло, аккуратно, словно опасаясь оборвать последнюю нить, связывающую его с наемницей, положил простенький мобильник на стол.
Из-за него чуть не погибли люди. Из-за него чуть не погибла Мара. Какая-то неведомая сила толкала его в нужном ей направлении, и, похоже, это направление было напрямую связано с его работой в группе и с предстоящей доставкой «методички» в Москву. Но каким боком сектанты могли быть завязаны на переход на новый интернет-протокол? Какой им интерес от того, что он делает с российскими госструктурами?
Почувствовав приступ головной боли, Стэн помассировал виски. Авария с Марой полностью меняла дело. Если верить Сереге, выходило, что в его работе есть нечто важное, о чем он мог и не догадываться. Но что? Он перевел хмурый взгляд с мобильника на сумку, в которой лежали лэптоп и жесткий диск с почти законченной «методичкой», и, выругавшись вслух, решил, что обязательно это узнает. Даже ценой своей карьеры в рабочей группе.
США. Мэриленд. Штаб-квартира АНБ
Тихо выругавшись, Ребекка Кейси отложила в сторону доклад оперативного отдела по инциденту с наемницей в Ленинградской области. В то, что авария была случайностью, она не верила. По базовым данным, полученным через мобустройство водителя грузовика, было ясно, что тот принадлежит к церкви неопятидесятников. И факт, что Бруно Колетти некоторое время назад просил организовать пассивный сбор данных о ключевых пасторах этой небольшой и не самой популярной в России религиозной группы, подталкивал к мысли о том, что именно он все и спланировал. Если это так, значит, у падре существует некая инфраструктура, которую он может использовать для силовых акций. А это выводило итальянца в совершенно иную лигу, поднимало целый ряд неудобных вопросов и оставляло неприятное ощущение, что АНБ и ее лично использовали в какой-то сложной игре.
Такое развитие событий было совсем некстати, потому что требовало отвлечения сил и ресурсов в то время, когда загрузка «Группы А», обеспечивающей наблюдение за Россией, была стопроцентная. Но и оставлять без внимания этот инцидент было нельзя. Неизвестно, как дальше будут развиваться события и во что может вылиться такая необычная активность падре в России.
Правда, был шанс того, что Колетти действует не самостоятельно, а под контролем ребят из Лэнгли из сектора «Россия». Она вспомнила разговор с Питерсом, отвечавшим за действия ЦРУ в Европе. Он, конечно, не сказал всей правды, да она на это и не рассчитывала. Между ЦРУ и АНБ давно шла негласная конкуренция за позицию самой влиятельной разведструктуры США, и агентурная разведка явно проигрывала схватку разведке цифровой. Этому способствовали громкие провалы ЦРУ последних лет и хайп, очень удачно поднятый АНБ по поводу вмешательства русских в прошлые президентские выборы. Но Питерс звучал вполне убедительно, возможно, он сам не знал, что те, кто занимаются Россией, используют падре для своих целей.
Сейчас Ребекке надо было принять решение: стоит ли разбираться в ситуации дальше и отвлекать на это людей с других проектов или пустить все на самотек, отдавая себе отчет, что существует вполне осязаемый риск получить в России «черного лебедя»43 из-за бесконтрольной активности падре. Как раз в момент принятия такого решения в ее кабинет заглянул шеф оперативного отдела.
– Мэм, вы просили просветить поляну вокруг Бруно Колетти. Мы тут нарыли кое-чего, помимо официальных отчетов наших коллег из Лэнгли.
– Что-нибудь интересное? – Ребекка кивком пригласила коллегу присесть к ее рабочему столу.
– По самому итальянцу почти ничего нового. Ватикан, финансист, черные схемы, офшор, мессианство, идея фикс по продвижению истинной веры на Восток. Куча контактов с альтернативными церквями и сектами, куча коррупционеров, паркующих бабки в его банке. В общем, на первый взгляд – не стоящая внимания мышиная возня.
– А на второй?
– А на второй… – оперативник достал из папки тонкий файл и положил на стол перед начальницей.
Она открыла папку из тонкого пластика и подняла на оперативника удивленный взгляд.
– Вы уверены?
– Без согласования с вами мы не запрашивали официального подтверждения. Но этого человека мы вполне устойчиво можем отследить по его официальной карьере до момента внедрения.
– Признаюсь, вы меня удивили, – ее глаза блеснули азартным огоньком хищника, увидевшего свою жертву. – Хорошая работа. И вот что… Давайте придержим пока эту информацию у себя. Копать перестаем, чтобы не привлекать внимания. Больше никаких запросов, никакого развития темы. О том, что вы тут нарыли, никто, кроме нас, знать не должен. Проинструктируйте своих людей.
Когда начальник оперативного отдела ушел, она еще раз перечитала несколько страниц короткого досье. Теперь вопрос о том, стоит ли разбираться в каше, которую заваривал Колетти в России, имел однозначный ответ. Она решительно захлопнула папку и сняла трубку внутреннего телефона. Надо было договориться о встрече с шефом сектора «Россия» ЦРУ и заказать билеты в Рим. Вернее, наоборот – вначале Рим, а потом уже сектор «Россия».
* * *
Рим встретил ее ласковым утренним солнцем и толпами туристов, выбравшихся на улицы пораньше, чтобы поглазеть на достопримечательности вечного города, пока на него не навалилась полуденная жара. Это было весьма кстати, потому что, несмотря на обилие камер, царящая вокруг суета служила неплохой маскировкой.
Ребекка назначила встречу с падре в люксе своей гостиницы. Тот поначалу предложил переговорить у него на вилле, распложенной в одном из дорогих пригородов Рима, но она отказалась, справедливо полагая, что после аварии с наемницей в России от Колетти можно ожидать чего угодно. К тому же гостиничный номер предполагал большую свободу действий.
– Миссис Кейси! Рад вас видеть в нашем городе, – в голосе падре чувствовались характерные плавающие итальянские интонации, которые вместе с видом избалованного нестареющего мачо, наверно, производили на женщин неизгладимое впечатление. – Я так огорчен, что вы не приняли приглашение посетить мой скромный загородный дом. Поверьте, в тени оливковой рощи за графинчиком прекрасного домашнего вина разговор всегда кажется более приятным.
– В другой раз, Бруно. В другой раз, – она жестом пригласила Колетти присесть в одно из стоящих посреди гостиной кресел, и сделала своему человеку знак, чтобы тот подкатил к ним сервировочный столик с напитками. – А вино можно попробовать и здесь.
– О Amarone Valpolicella. Я вижу, вы настоящий знаток хороших итальянских вин.
– Так… Почитала немного в самолете после отчета о вашей акции в России и заказала бутылочку по телефону, – Ребекка приняла предложенный ей бокал вина, опустилась в кресло и не предвещающим ничего хорошего взглядом впилась в итальянца. – Я хочу знать, что происходит, падре? Вы просите меня установить цифровой контроль над целью в России, а через пару дней ее сбивает грузовик, за рулем которого сидит адепт церкви, за руководством которой я, опять же по вашей просьбе, установила наблюдение несколько недель назад.
– Миссис Кейси… Уверяю вас, это просто совпадение, – вполне убедительно возразил Колетти.
– Не верю, – отрезала она, сделала короткий глоток вина и поставила бокал на журнальный столик. – Давайте я обрисую ситуацию. Некоторое время назад вы нам очень помогли и в благодарность, а также в качестве залога нашего будущего сотрудничества я согласилась содействовать вам в вашей мессианской работе в России. Однако я вижу, что деятельность вашего банка выходит далеко за рамки традиционной помощи прозападным религиозным организациям. Сейчас она больше напоминает некую спецоперацию, в которую по вашей милости оказалась вовлечена и я. А раз так, то я хочу знать детали.
– Мэм… – сделав невинное лицо, начал было Колетти, но Кейси резким движением руки остановила его.
– Детали, Бруно! Мне нужны детали! Иначе, несмотря на нашу дружбу, я спущу на вас всех собак и вы проведете остаток дней в не самой дружелюбной итальянской тюрьме.
– Вы меня очень огорчаете, миссис Кейси. Наш банк занимается поддержкой католического движения в Восточной Европе и, в частности, в России. Да, мы иногда используем методы, которые отвергает официальный Ватикан, и помогаем церквям, которые Святой Престол считает раскольническими. Но действуем мы в интересах истинной веры и с именем Господа на устах.
– Бросьте ваши проповеди, падре. У меня нет ни времени, ни желания их выслушивать, – отмахнулась Кейси. – Зачем вы устроили катастрофу русской наемнице?
– Уверяю вас, мы здесь ни при чем. Я сам удивился, прочитав ваш отчет о происшествии.
– Хорошо, Бруно. Попробуем зайти с другой стороны, – недобро ухмыльнулась американка и сделала знак своим людям, находящимся в гостиной. Два стоявших сзади оперативника подошли к креслу, на котором сидел Колетти, и, взяв его за плечи и руки, зафиксировали в сидячем положении. – Мистер Бруно Колетти, вы обвиняетесь в деятельности, направленной против Соединенных Штатов Америки, и финансировании террористических организаций и криминальных структур. Ввиду представляемой вами угрозы я имею право провести с вами следственные действия любой интенсивности для получения интересующей меня информации.
– Эй! Вы что делаете! – вскрикнул падре и дернулся в своем кресле, но двое крепких оперативников без труда его удержали.
– Я не слышу ответа на свой вопрос, – Кейси, глядя в упор на побледневшего итальянца, взяла бокал и расслабленно откинулась на спинку кресла.
– Вы не имеете права! Я гражданин Италии! Я ваш союзник. У вас здесь нет юрисдикции!
– О правах и юрисдикции поговорим позже, – она пригубила вино и кивнула третьему оперативнику. – Приступайте.
Тот достал из сумки небольшую аптечку, раскрыл и положил ее на журнальный столик перед Колетти.
– Это сыворотка правды, – Ребекка сделала движение головой в сторону шприцов. – Один укол – и я буду знать все, что мне надо. Но вам будет очень больно. И самое главное… Хотя это и препараты нового поколения, разработчикам не удалось избавиться от побочных эффектов. После допроса пациенты становятся э… не совсем нормальными. Могут даже впасть в вегетативное состояние.
– Черт вас возьми, Ребекка! Какое состояние? Вы о чем? – взвизгнул падре и попытался вырваться.
Пожав плечами, американка бросила на своего человека красноречивый взгляд. Тот взял из коробочки один из шприцов и, картинно подняв иглу вверх перед глазами Колетти, выпустил в воздух тонкую струйку препарата.
– Стойте… Стойте… Не надо ничего колоть. Давайте продолжим разговор как цивилизованные люди, – поникшим голосом проговорил падре и обмяк в кресле.
– Давайте, – с готовностью согласилась американка. – Итак… Мне повторить вопрос?
– Не надо. Мы решили устранить наемницу, потому что она мешала работе нашей основной цели. Но я не отдавал окончательного приказа. Я только обозначил цель. Похоже, те, с кем я работаю в России, проявили инициативу сами. В любом случае все сложилось в нашу пользу.
– Ваша цель – программист, работающий над интернет-протоколами, за которым вы ранее просили установить наблюдение? – спросила Ребекка и, увидев, что падре кивнул, продолжила: – Зачем он вам? Какой у вас интерес в России?
– Этот программист работает в одной из групп IRTF44. Отвечает за Россию. В его задачу входит помощь русским в переходе на новый протокол. Среди его клиентов правительство, Министерство обороны, операторы связи. Ну и русская православная церковь. Именно она нас и интересует. Через него мы хотим установить контроль над внутренней сетью РПЦ и получать информацию о ее планах.
– Этот русский – хакер?
– Нет. Он разработчик программ. Работает вслепую.
– Откуда у него вредоносное ПО?
– Вирус наш. Вернее, не наш. Ну, в общем, наш, – замялся Колетти.
– Прекратите мямлить, падре, – чуть подалась вперед американка. – Кто создатель вируса? У вас в банке есть штатный хакер?
– Нет, вы что! – итальянец испуганно взглянул на Ребекку. – Вирус нам передал надежный человек из Института внешних дел Ватикана45. Он ему достался от одного хакера, который был болен СПИДом и перед смертью решил покаяться. Ну и на исповеди выложил все. А дальше дело техники.
– Хм… Святой Престол ударился в оперуху. Очень интересно. Продолжайте.
– В том то и дело, что нет. Зная наши связи в Восточной Европе и то богоугодное дело, которому мы себя посвятили, человек из ИВД обратился к нам. И мы согласились помочь.
– Откуда у вас активы для проведения силовых операций в России?
– Там хватает достойных людей, готовых за символическую, по нашим меркам, плату жертвовать многим для продвижения истинной веры. Например, таких, которые помогли вам с русским генералом.
– То есть вы создали в России собственную разведсеть?
– Ну что вы! – скромно опустил глаза падре. – Какая разведсеть. Так… Сбор информации и выполнение мелких поручений во имя святого дела.
– Хороши мелкие поручения, – хмыкнула Ребекка. – Устранение цели, даже таким грубым способом, это из разряда высшего пилотажа. Кто-нибудь из моих коллег в курсе того, что вы вытворяете в России?
– Нет. Я не думаю, что это им интересно. А авария с наемницей… Уверяю вас, это исключительный случай, – виновато улыбнулся Колетти.
– Этот ваш русский программист… Как вы на него вышли?
– Случайно. Наш банк относительно молодой, но очень быстро развивается. За короткое время он наработал серьезную клиентскую базу, куда входят многие влиятельные люди из Восточной Европы.
– Я в курсе вашей клиентской базы. Коррупционеры и жулики, прячущие свои грязные деньги в вашем офшоре.
