Ярослав Романович Пантелеев
Завистников черные песни
– И музыку говно ты слушаешь-вклинялся Биляк- не слушай ее. Как и чтение пустое занятие
– Да у тебя все пустое- говорю
– Нет. Не все. Бухай. Не слушай, не читай. Бухай лучше. Да и сексом с женщинами занимайся, кто у тебя сейчас
–Анна- говорю
– Вот. Парнелисс?
– Нет. Картова. Ты ее не знаешь
–а.. Понятно. А я уже восьмой год не трахаюсь, прикинь? Люблю ее еще наверное, суку, Жаклин. Все сердце выпоторошила. Я же все для нее. И страпон, и куни, все у нас было. И даже в церкви ****ись, на котлаване ****ись, в цирке за кулисами ебались, все было –понимаешь?
– По твоему ебля это все ? – спросил я
– Нет все конечно. Еще есть чувства. Но ведь и они были- так говорил Беляк.
Он уже выпил две бутылки, но все еще не отключался
– А знаешь- говорит- давай шкур вызовем
Мне понравилась эта идея. Хоть я был и не одинокий человек, но в этот миг мне было так одиноко, что я тут же сказал
– Давай
Приехали две. Брюнетка и блондинка.
– Вам на час? – спрашивают
– Да- говорю
Ну давайте мальчики сто пятьдесят. Я заплатил.
Все было скучно и муторно. Наконец они ушли. И туту же Анна позвонила, а я сбросил, даже решил завязать с ней, чувствовал какую-то нелюбовь, буд-то и не люблю я ее больше. Не пойми, что ***ня какая-то. И вообщем- тут Беляк говорит-
–Прости, друг, меня ждут дома. До автора- никого его там не ждал. Просто видно захотел нажраться в полный умат в одиночестве, но я не стал его останавливать. Захотелось побыть одному. Мы попрощались с Беляком и я лег спать.
И вот прошло пять лет, я стою на могиле Беляка, я за ней ухаживаю. Посадил много красивых цветов. Вот стою и думаю, об этом дне. Может я бы мог спасти его? Заставить на сильно перестать думать, заставить быть его счастливым. Тошно от этих мыслей, поэтому завершаю
Еще скажу, что книги по прежнему читаю много. Но по прежнему и ни на дюйм не приблизился к уму Беляка. В чем была загадка его эрудированности, я не угадал. Но одно скажу точно, он был великим человеком в моей жизни.
Песня о возвышенном Посвящается Марии Сапрыкиной.
« Ты, дорогая, услышь
Нежный слов моих шелк и бархат»
Михаил Елезаров.
Краски упали на холсты.
В облако построилась парадигма,
Из чувств трудно построенного стиха,
Падает рука. С окна
Ненадежно сшитый шарф,
Переплетенный дом.
Грянул гром
Черный кот умер,
И застыли слова в глотке.
Умерла честность во мне, лицемерности ура
Падает правда засочив рукава.
Тертым кулачом оказался снег
Вчера мне сказали что Бога нет
Верить, не верить
Знаю одно
Если осталось, хоть что-то кроме против во мне,
То буду за.
Апатичное настроение сковало ее руки и ноги. Угрюмо смотря в стенку Мария начинала понимать, что стенки не какой нет. Еще раз сощурилась и спросила себе, что я этим хочу сказать . Снег падал на нее, а холод сковал сердце. Мария уже была готова прыгнуть в
Новый водоворот чувств, но вновь забылась. Перед ней, воспоминаниями снова стоял этот мальчик Коля и держал в худеньких ручках обглоданную кроюшку хлеба. Хватит, сказала Маша и открыла глаза. Она спала, это был сон. Проснувшись, она обнаружила себя в своей комнате. Ничего не произошло- все по прежнему. Тумбочка, будильник, шкаф. Достаточно понять, что после того, как пройдет время и глаза откроются все внутри и снаружи тебя изменится, и ты приобретешь свободу. Маша встала, позавтракала наспех,оделась, вышла в школу. Метет- отметила Мария про себя. В школе все было как всегда. Старый дурак вахтер сначала не узнал ее:
–Посторонним сюда нельзя! – окрикнул ее вахтер
– Какая же я посторонняя, я тут учусь
– ну-ну проходи.
И так каждое утро. Уже надоело. Почему они его не сменят, он же видно что не справляется со своими обязанностями? – думала так Мария.
В классе все было как всегда. Даже скучно рассказывать. Окончила учиться к трем часам. Пошла домой.
– Шорх, шорх- пел ее друг снег, вторя ее шагам. Краем глаза она увдела Колю, который плелся за ней.
– че тебе надо?– остановившись спросила она с равнодушием- Ты очень навязчивый, Коля. Мне не нужны вообще друзья
– Я не об этом- начал Коля.– Сегодня я опять тебе снился?
– Да- сказала Маша- устала уже от тебя
–Видно отец хочет забрать тебя- Мой отец ловец душ во снах. Нет… он хороший человек, просто работа такая
–Что за бред ты несешь?– спросила также равнодушно Маша
– Маша, это не бред, так и есть
– Все, отвали.
Дома Маша поела, выполнила все задания, и начала читать книгу Аманду Лингер, австрийскую писательницу ,« Золотые жуки». Книга была очень интересная, но сегодня почему-то не захватывала Машу. И она выключив свет легла спать.
Ей опят приснился Коля со своим вонючим хлебом. И не только он…. Еще в центре стоял худощавый широкоплечий мужчины в большущих, как лупах очках и улыбался
–Это мой папа, Маш. Он пришел за тобой. И тут Маша проснулась. Только вот проснулась не у себя дома. Буд- то из темноты нырнула в очередную темноту и тесноту.
« Мешок» догадалась Маша. Она заерзала, и в конце концов высунула голову, и вдруг увидела, что ничего нет кругом. Совсем ничего, да даже этого ничего нет. И еще мысль пробежала «Больше я не Маша», а еще пробежала тут же « Теперь я свободна, где только найти хозяина. Хозяин-ключ к свободе.» Мысли буд-то были не ее, а навеянные откуда-то с севера. Вдруг из ничего образовался Колин папа. «Пойдем со мной, больше тебе здесь делать нечего». « Вот он твой хозяин» – подсказали мысли «Идти к нему и повинуйся». И Маша послушалась, она не в силах была сделать иначе. « Умница» сказал Колин папа.
Маша проснулась. И со слезами обрадованная побежала к маме и папе. Но вскоре, это пробуждение оказалось таким же сном. Снова, открыв глаза, она увидела себя в кастрюле голой. По пояс она была в воде, а рядом плавала морковка. За кулинара был Колин папа, он улыбался и готовил ужин. Потом она опять проснулась, и на этот раз по – настоящему. Но не у себя дома, а в мешке. И опять ничего вокруг. Не было ни времени, ни границ, не было пустоты. Маша думала, что сейчас опять проснется, но никак не могла. Ведь это была явь. И действительно все вокруг пустота и Вас читатель. Просто вы об этом не думайте, и все у Вас будет хорошо. Знание ни сила, знание слабость.
Колодец
Если бы я не писал рассказов, я бы оставался ровно тем человеком что и был. Рассказы не делают меня интересным человеком, более того ни один из рассказов я не могу пересказать в компании так как забываю их, но тем ни менее я пишу. Я люблю писать. Это единственное дело, которое я нахожу стоящим в своей жизни. Некоторые, начитавшиеся Кафки, студенты недоучки ошибочно считают что писательство это шить красивый узор слов, во все не так, скорее писательство это наполнять сухие колодцы водой. Про один из таких колодцев я и хочу поведать.
В одной из безымянных пустынь находится колодец. Он зарыт где-то в песках, но он настолько глубок что кто в него провалится в жизни не поймет что провалился. Он будет думать, что продолжает свой путь по песках необъятной сахары, а на деле он упал в колодец и разбился насмерть. Смерть- это та же жизнь только по ту сторону ума. А мыслительный процесс это путешествия по зыбучим пескам из пункта а в пункт б, причем неизвестно насколько ты погрязнешь в ошибочных суждениях, зыбучих песках и сможешь ли выйти сухим из воды на узкую единую тропинку истины.
Колодец не только глубок, он еще и очень широк. Говорят что если идти по его дну прямо то можно идти года два и не обойти все дно. Дно кишит змеями, лягушками, крабами. Дно колодца дышит жизнью.
Я сам упал в этот колодец. Как только его сочинил. Теперь я тоже часть фауны дна колодца. И мне придется жить среди змей, лягушек, и крабов. Всю жизнь.
Выбраться из колодца можно только одним способом. Перестать думать о нем. Но вот только для начала нужно понять зачем выбираться из колодца? А нужно ли это мне? Я вот до сих пор не знаю на это ответ. И посему я в нем.
Алиса
Утро наступило. Алиса потянулась и открыла глаза. Все было как всегда; ее каморка была сверху донизу наполнена пылью, Алиса не хотела убираться, а звать кого-нибудь на помощь тем более. Но Алисе естественно не нравилось дышать пылью, однако лень была сильнее. Алиса жила в коморке вместе с крысой по имени Мышь, она и сама готовилась вскоре такой стать, пройдя через зеркало истины, но пока у нее не удавалось. Они спали на одной кровати, кроватью служила деревянная жердочка, она была очень холодная, но что подделать. Мыши тоже не нравилось дышать пылью, но она также была очень ленива, что подделать. Поэтому так они жили.
Алиса вышла из каморки. Дверца сразу выходила в коридор, где вдали сиял какой-то тусклый свет фонаря. Скорее всего, там за этим коридором был парк, где были фонари. Сколько Алиса ни хотела это проверить, у нее не удавалось сделать и шагу больше метра. Ноги уносили обратно, Алиса боялась потеряться. Свет светил всегда: и утром, и днем, и вечером, и даже ночью. Значит, фонарь не выключали, в отличие от человеческого сознания, по ночам. Алисе не хотелось возвращаться обратно, но тут раздался писк крысы: – Алиса, вернись!
– Иду, иду -отвечала Алиса, а сама не шла, она стояла и смотрела на свет фонаря, и думала о том, что где-то есть другое место, где-то есть свобода, где есть этот свет
– Ну, я долго буду ждать!– зашипела Мышь. Она не выдержала и даже высунула свою мордочку из коморки, ну тут и она увидела свет и замерла. Так они стояли и смотрели на далекий свет, хоть и тусклый, но напоминающий о далекой свободе, которая находится далеко-далеко, от их заключенных душ.
26.03.18
Стихи
Шлем ужаса
Что тебя парализовало?
Красота или тревога?
От чего к уму пристала
Вещь, похожая на Бога?
Это что-то вроде шлема
Ум ли это? – вот дилемма
И к чему оно пристало?
Думаешь, начать сначала?
Мальчик мучает свои часы
Мальчик мучает свои часы
Засыпает в них соль и листву гнилую
Уже видел он отчима усы
И розгу словно глагол цветную
Но ему хочется знать наперед
Чем завершится прогноз погоды
«Мальчик мучает часы» – нет, сочинитель тут врет
Время само поглощает свои хороводы.
Время – дух, часы – оболочка – тело
Голос глух к мелочам, поясовое чело
Мальчик не глуп, он знает совесть отражает погоду
Время – насос, а ты собери между строк моих воду.
Чтобы узнать, как капли крови ложатся на правую щеку
Как все змеиться, и теплиться там в темноте
Как покрывает ковром идеи сердца иголку
Вот механизм выбери правила ТЕ
Что помогут тебе, и твоему «ребенку»
Мучить часы – вечный, лишь свой коридор
Механизм оборви на шестеренке
Из организма вытрави сор
Развивайся, конструируй сюжеты
Из воздуха, из Ничего, делай все
Ну и в песне не простые куплеты
Но их написал еще не Басё…
«10.09.21»
Мой шрам
По ноге Нилом течет ахиллесовым водопадом –
Шрам от скальпеля, змеей ползет к пятке.
Как провод в небе который оброс поздней листвой
Совсем бумажная кожа но станет льдом
Если стану большим я.
Рана от врача, во имя снегов медицины,
Чтобы леталось поэту по гор вершинам
Чтобы змеились завистников черные песни
Буду ходить отныне ровно, скользить по водостокам
Да улыбаться прохожим девчонкам
Задушите меня от пакета пленкой, зарежьте
Буду юлозить на брюхе креветкой,
Задыхаясь от скуки от свиста
Сочинять глупые письма,
Адресованные несуществующим людям;
Или выкину перо и резинку в мусор, или проснется мама
Письмо Алексею
1
Я предлагаю окончить спор, о том, что было в начале:
В начале был кислород, потом израильтяне…
Была трава вначале, затем лишь сосны, ели,
Был топор мессы, затем лишь проповеди – дрели.
2
Был страх быть не услышанным,
И вот я кончил спор…
Ведь в спорах редко когда слушают друг друга.
Ты дал мне точный приговор:
Мир – лестница, но вот беда, ступени в форме круга.
3
Что ж, Алексей –
В спорах ты сильней.
Неудивительно,
Ведь ты в гимназии учился
На пятерки,
Наверное, в моем случае будет щедрей
Тебе прислать пять сальдо звонких
Да только есть в кармане хлеба корки,
Пришлю тебе их я скорей
И ты забудешь что
Сажал тот хлеб, не просветитель,
А раб своих корней.
«27.11.20»
Крест
Дыхание солнца – ткани изумруд
Ласкает нежно твое ухо
Клубочек ниточек – причуд
По горлу завывает сухо.
Любить тебя тяжелый крест
Я ненавижу дней страдание
Когда на слове карта мест
Являлась картою сознания.
Когда не музыка, а флейты вязь
Мне заменяла удивление
Когда логическая связь,
Была лишь символом сомнения.
Я ненавижу эти дни
Мне нестерпимо надоело
Искать в поэтах глубины
Я не нашел…. Пора за дело!
«20.03.22»
Бродскому
Шел дождь, как человек идет в аптеку
Или отец идет в детсад за сыном
И будет так от века к веку
Застынет правда в сердце львином
И в окна мы будем видеть
Что дождь идет, как человечность
Проходит мимо тел не бренных
Словно юродивый в панель
И будет нам казаться больно
Горящий куст в садах соленных
А сердце скажет уму вольно
И будет ждать смертей привольных
Но мы последуем примеру
И выберем другую правду
А маятник качнется влево
Не двигая души кокарду….
«23.03.22»
Смерть подростка
Летний дождь разбудил ее рано
И открыв глаза в пять утра
Не досмотрела сон про переправу:
Лодочник перевозил на другой берег короля
И открыв глаза засмеялась
Смехом горячим своим
Словно с землею рассталась
А не с сознанием злым.
«30.03.22»
Одни
Скрипнуло око агностика
Дверь отворилась настежь
В квартире чужой- все готика
Как в речи незнакомца – падеж
Жизнь была ожиданием
На ощупь плоды знания
Ассоциируются с пробкой
«Если смотреть в бездну
То бездна начнет смотреть в тебя»
Сколько же кругом нас драконов
И непонятных ящериц
Земляных ковбоев,
Бетонных пастбищ
Пробую на ощупь маслины,
Мраморную кость выталкивают из жено- подобного тела
Труп выходит наружу
Словно горячая сперма
Круглые ветви рябины,
Все растения не красивы,
Потому что одиноки.
А откуда- то слышались железные твари-
Стучали где-то, в белесой дали, трамваи
А в трамваях ездили школьники
Все они не красивы- потому что одиноки
«11.04.22-12.04.22»
Будущее
Ты знаешь, друг, кинотеатры вымирают
А вместе с ними мода на солидность
И скоро будем брить щетину
Там, где, когда- то не ходили люди
И словно рис китайский будем слепы
В заботах о корейском ресторане
Прости меня, мой друг
Твой адрес выцвел
Из головы текут транскрипции и флейты
Но не хватает гибкости культуры
Тебя понять. И мне так неприятно
Что я забыл поздравить с воскресеньем
Своего брата инвалида
Как он живет? Ты знаешь понемногу
Вчера вложил в мою ладошку мячик
А я ответил звонкой оплеухой
Теперь мне очень стыдно до кощунства
Смотреть в его кошачьи глаза
Случались ли с тобой подобные ошибки?
