Яна Усова
Навигаторы. Затерянная планета
Как помочь этому парню?
Внезапно стилус выскользнул из пальцев и полетел в его сторону. Парень вздрогнул и резко махнул рукой – поймал! Вот он – шанс! Я протянула руку за стилусом.
– Спасибо, отличная реакция! – громко произнесла я, а потом чуть слышно добавила: – Правило Фээск’ю.
Если этот парень знает правило, он без труда решит задачу.
Я сидела, уставившись в свой экран и чуть прикрыв глаза, – делала вид, что проверяю свои задания. Пару раз взглянула в сторону соседа. Сначала он сидел всё такой же озадаченный, но вскоре его лоб разгладился, а на лице появилась лёгкая улыбка и он очень быстро застучал стилусом по экрану.
Я с трудом сдержала улыбку. До него, казалось, дошла моя подсказка. С лёгким сердцем я нажала кнопку «Завершить экзамен» и покинула аудиторию. Следуя указателям, добралась до общежития, которое предоставили абитуриентам на время экзаменов. Уточнив, какие комнаты не заняты (спасибо Дэйвану, он как-то рассказывал нам с Алисой, как проходили его вступительные экзамены), толкнула дверь комнаты, где остались свободные места, и завизжала. Я ошиблась стороной коридора. Оказалось, справа по коридору заселялись ребята, а слева – девушки. В комнате, куда я хотела войти, стоял парень… в одних трусах. Он не растерялся, когда увидел меня.
– Иди сюда, поцелованная звёздами, я не против женской ласки. Платьишко – чудо, оно нам даже не помешает. – Соединив большой и указательный палец одной руки так, чтобы подучился круг, он ткнул указательным пальцем другой руки в его центр.
Идиот! Придурок! Кретин!
Я очень надеялась, что этот хам не поступит.
Молча закрыла дверь и оглянулась: да вот же она – дверь в мою комнату. Промахнулась из-за волнения. Постучавшись в комнату на женской стороне коридора, я вошла. На кровати лежала кудрявая темноволосая девушка.
– Привет, – поздоровалась я.
Та кивнула и, осмотрев меня, молча погрузилась в чтение на планшете. Я подошла к пустой кровати. Бельё лежало поверх одеяла и матраса. Забавно: за все свои пятнадцать лет я ни разу не заправляла постель. Пришла пора учиться. Я включила коммуникатор, и мои глаза округлились от бесконечной череды сообщений
Мама: Великая точка начала, где ты, Льета?!
Папа: Где бы ты ни находилась, немедленно домой.
Алиса: Сбежала с любовником? Это больно? Он хорош в постели?
Валериан: Как первый экзамен? Твои родители меня пытали пару часов, пытаясь узнать, что между нами произошло.
Папа: Пожалеешь, если не вернёшься домой.
Мама: Тебе не больно? Тебя не обижают?
Тепло разлилось в душе. Я думала, что мама такая же жёсткая и упрямая, как отец.
Алиса: Ха, ну ты и отожгла, он настолько хорош?
Валериан: Льета, не томи.
Я ответила только своему жениху.
Льета: На математике возникли трудности. Завтра астрофизика. Ты первым узнаешь, если я не прошла.
Ответ пришёл мгновенно.
Валериан: Очень смешно, Льета!
Постельное бельё никак не давалось. Уголки подушки будто не совпадали с уголками наволочки, а одеяло предпочло сбиться в середину пододеяльника. Я бросила взгляд на соседку. Она сидела всё так же, уткнувшись в планшет, но уголки её губ норовили подняться. Она явно заметила мои потуги.
Впервые в жизни застелив (кое-как) кровать, я ушла в санузел переодеваться. Не стоило расхаживать в вечернем платье. Наскоро натянув брюки и свободную тёмную рубашку, я немало времени потратила, чтобы расчесать волосы. Оили их чем-то сбрызнула, и теперь они просто стояли колом. Я вытащила все шпильки из причёски и заплела привычную косу.
Когда я вышла из санузла, моей соседки не оказалось в комнате. Пожав плечами, я тоже решила прогуляться. Бродила по школе, заглядывая в разные её уголки, прошлась по коридорам. Оказалась, что некоторые ребята знают друг друга, я же со страхом выискивала глазами знакомые лица. Но вроде бы пронесло – никого из знакомых не встретила. Впрочем, никто из моих знакомых не стремился стать смотрителем, хотя многие и обладали даром. В одном из тупичков я наткнулась на того странного парня с короткими волосами. Он сидел на подоконнике и тоскливо смотрел в окно. Я осторожно, чтобы не нарушить его одиночество, попятилась назад. Когда я шла заселяться, вроде бы видела информационное табло. Захотелось посмотреть, во сколько будет ужин, ведь обед мы пропустили из-за экзамена. Есть хотелось неимоверно, потому что вчера за ужином я съела совсем немного – волновалась перед побегом. Выходило, что ужин через полтора часа.
Чтобы есть не хотелось так сильно, я решила занять себя повторением некоторых формул, вернулась в комнату, села на кровать и включила планшет. Но вместо того, чтобы заняться астрофизикой, сунулась во всемирную сеть. Дело в том, что на табло я прочла информацию о том, что желающие после сдачи сочинения могут пройти собеседования с преподавателями школы, и, если абитуриент заинтересует преподавателя, тот может добавить от одного до пяти баллов к тому, что абитуриент заработал на экзаменах по математике, астрофизике и сочинению. И вот среди списка преподавателей я увидела знакомое имя – Дэянель Ростакс. И поразилась. В школе навигаторов преподаёт сама леди Ростакс?! Я не раз изучала её статьи по ботанике. Мне казалось, эта элефина знает все растения во Вселенной. Леди Ростакс была прекрасным учёным-биологом. Она систематизировала четыреста двадцать три вида растений, открыла около двух тысяч новых. К её мнению в вопросах освоения новых планет прислушивались не только те, кто колонизировал планеты, но и сами элефины. Мне во что бы то ни стало было необходимо поступить в школу навигаторов, а значит, следовало пойти на собеседование к ней. Даже если мои знания показались бы ей нелепыми, этот шанс стоило использовать.
***
Экзамен по астрофизике не принёс ничего нового. Обычные задания я решила без особых проблем, как, похоже, и мой сосед. Скосила глаза и увидела, что он решает задачи повышенной сложности. До конца экзамена оставалось около полутора часов, и я осмелилась рискнуть – решить одну из более сложных задач. Условия показались очень лёгкими, но ведь не зря за эти задачи давали больше баллов. Я внимательно прочитала условия. Набросала решение, и получилось, что планета вращается быстрее звезды – в принципе такое вполне возможно, но ведь я решала задачу повышенной сложности! Где подвох? Удалив решение, я начала по новой. Опять вышла какая-то ерунда. Да где же затык? Азарт охватил меня. Я даже погрызла стилус. Только потом подумала, что до меня его, скорее всего, грызли и другие поступающие. Я впала в состояние, которое Алиска называла: «Льета понеслась».
Вспомнила исключения из общих правил, допущения, которые можно применять только в очень ограниченных условиях.
А если это обратная задача?
Я снова пробежалась глазами по условиям.
Задачи бывают некорректно поставленными. И это не мои домыслы, а известный математический факт. Вот только этот факт я изучила очень поверхностно. Итак, задача является поставленной корректно, если выполняются все три условия: решение существует, решение единственно и решение непрерывно зависит от входных данных, то есть устойчиво по отношению к ошибкам данных наблюдений. Вот оно. Я нащупала решение. В данном случае, в зависимости от данных – а у меня их имелось несколько десятков, – существовало около пары сотен решений. И я не была уверена, что знаю точное их количество, но пару десятков за оставшееся время могла набросать.
Из экзаменационного зала я вышла последней.
***
На сочинении я выбрала тему «Сравнение литературных жанров современной и довоенной эпохи». Даже руки потёрла от предвкушения. Почти такая же тема была у нас с Алисой около года назад, и мы с ней потратили немало времени, изучая жанры и направления литературы старой Франгаг, существовавшей до нападения Глесиуса. Два часа пролетели незаметно, я писала легко, иногда пробегаясь по тексту, добавляя описания, проверяя пунктуацию. Об орфографии я совсем не беспокоилась. Детям семьи нье' Фиард с самого начала обучения вдалбливалось, что на родном языке надо грамотно не только говорить, но и писать. Нажав кнопку «Завершить экзамен», я покинула зал. Многие кадеты всё ещё сидели за своими мониторами.
Я знала: через три часа объявят итоги первого тура – назовут имена тех, кто прошёл его.
На построении у меня тряслись колени. Господин нье' Ходсек начал зачитывать имена. Не я, не я, не я… Отчаяние накатывало всё сильнее. «Нье' Фиард» прозвучало внезапно. Я сглотнула.
Я прошла в следующий экзаменационный тур!
Последней назвали знакомую фамилию:
– Нье' Товен.
Кто-то из детей ненавидимого моим отцом нье' Товена тоже поступает в школу навигаторов? Получится очень смешно: нье’ Фиард и нье’ Товен за одной партой.
Ужин я не заметила, как проглотила. Не отрываясь, пялилась в планшет: повторяла классы, подклассы, и виды растений.
После ужина начинались собеседования.
Я и ещё пара девочек стояли у двери комнаты, где нас ждала леди Ростакс. Я опоздала к назначенному времени – бегала в комнату за тетрадью, в которой рисовала и описывала растения нашего аптекарского огорода. В комнате уже находился кто-то из кадетов. Я села на корточки у стены и откинула голову, ожидая, когда меня вызовут. Двери хлопали, абитуриенты заходили, выходили. Вот вышла последняя девочка – я рывком поднялась, повернула ручку двери и вошла в комнату.
За столом сидела эффектная элефина. Впрочем, представительницы этой расы всегда выглядели сногсшибательно. Она улыбнулась, улыбка у неё получилась тёплой, как мне показалось. Леди Ростакс молчала, молчала и я, рассматривая своего кумира. Длинные волосы собраны в замысловатую причёску (наша Оили точно так не сумела бы), платье из зелёного реминского шёлка (эта ткань довольно дорогая, нити для неё плетут паукообразные) подчёркивает внешность – мама и Алиса пришли бы в восторг от образа этой женщины.
– Полагаю, вам нужно представиться, – улыбнулась она.
Ой! Точно!
– Льета нье' Фиард.
– Расскажите мне, госпожа нье' Фиард, почему вы решили прийти на собеседование ко мне?
Я, кажется, покраснела.
Идиотка! Я ведь даже не подумала, о чём буду говорить на собеседовании.
Я протянула леди Ростакс собственноручно созданный справочник лекарственных и душистых растений.
Она принялась листать страницы, а я начала пояснять:
– У нас в имении у главного садовника есть увлечение – он любит необычные лекарственные и душистые травы, а мне очень нравится помогать ему. В этом уголке сада очень приятно пахнет, и господин нье' Одири подобрал и посадил травы так, что, когда период цветения одного растения заканчивается, у другого он только начинается. С некоторыми травами пришлось повозиться: не все из них могут жить друг с другом, некоторые растения просто конфликтуют. Например, из-за пимари лиариской плохо цветёт цыменкус диарантийский, пыльца пимари очень крупная по сравнению с пыльцой цыменкуса, и насекомые, с помощью которых она разносится, зачастую забивают отверстия пыльников цыменкуса, так что несозревшая пыльца гибнет прямо на нежных цветах.
Леди Ростакс задумчиво пролистала ещё пару страниц, а я продолжала рассказывать. Я не знала, что её интересует, но решила рассказать про обустройство некоторых грядок.
– Знаете, родители разрешили превратить небольшую часть сада в аптекарский огород. При условии, что там будет эстетично. И господин нье' Одири справился. Часть клумб он сделал круглыми. А растения, особенно не конфликтующие друг с другом, он посадил секторами в этих кругах. Получилось интересно, и теперь этот аптекарский огород стал достопримечательностью нашего имения. Многие гости, в том числе элефины, находят его интересным.
Леди Ростакс пролистала ещё несколько страниц и, нахмурившись, вернулась на несколько назад. Она подняла на меня свои зелёные глаза и, постучав длинным ноготком по кирашинце обыкновенной ладийской, заявила:
– Это растение на тёплых планетах вроде Франгаг и Элеи не растёт! Оно распространено на Ладисе, Холодае, Авроике. Это холодные миры. Например, на Ладисе разновидность кирашинцы растёт только в песчаных породах и только под двухметровым слоем снега. Госпожа нье' Фиард, – прохладно обратилась ко мне леди Ростакс, – в ваш справочник, – она захлопнула мою тетрадь, – закралась ошибка.
– Но кирашинца действительно растёт в нашем саду, – испуганно пролепетала я. – Мы с господином нье' Одири придумали, как создать условия для этого растения, чтобы оно смогло пустить корни и выпустить стебли.
Элефина выгнула свою идеальную бровь, а я заторопилась:
– Пришлось повозиться. В самом низу, ниже зоны промерзания грунта родной планеты, мы ничего не делали, но, изучив ваши исследования, послойно начали отводить тепло от корня. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становился грунт, а потом на глубине шести сантиметров мы подвели тепло. Было сложно изолировать самый холодный слой от поверхностного грунтового, но мы справились. Пару раз у нас даже проклёвывались листочки, но на поверхности им всё же было жарко, они быстро теряли влагу и погибали. Тогда мы соорудили установку, которая охлаждает только эти кустики, но она получилась громоздкой и стала непривлекательной на вид. В конце концов кирашинца адаптировалась и стала постепенно выпускать листики, которым уже не требовался сильный холод для развития. Теперь для цветения и роста нужно только поливать её очень холодной водой, температурой примерно полтора-два градуса.
– А корни тоже приспособились? – заинтересованно спросила леди Ростакс.
– Нет, сколько бы мы ни экспериментировали, корни предпочитают привычный тепловой баланс, – посетовала я.
– И сколько же вы угробили растений, чтобы добиться такого любопытного результата? – ехидно спросила она.
– Двадцать три шутки, – почти шёпотом ответила я. Я тоже жалела загубленные ростки.
– А ваш садовник очень неплох, – задумчиво произнесла леди Ростакс. – Да и вы, Льета, неплохо разбираетесь в отдельной части ботаники. А что вы скажете по поводу алкалоидов?
– Только то, что это группа растений, содержащая вещества, которые в малых дозах могут быть лечебными, а в больших – ядом. Алкалоиды различны по своему физиологическому действию: одни из них угнетают или возбуждают нервную систему, другие парализуют нервные окончания, расширяют или сужают сосуды, третьи обладают обезболивающим действием.
– Какое вещество объединяет эти растения? Свойствами чего они обладают?
Я не знала, что ответить.
Леди Ростакс задала ещё десяток вопросов, направленных на химию растительного мира, и я осознала, что её слова понимаю через одно.
Заметив, что я совсем перестала отвечать ей, она улыбнулась.
– Идите. Льета, если завтра не провалите испытание по физической подготовке, жду вас на своём факультативе по химии и биологии. О некоторых смежных с ботаникой областях вы непозволительно мало знаете.
Я попрощалась и вылетела из комнаты.
Это такая похвала или всё же меня пожурили?
Просмотрела сообщения на коммуникаторе. От родных пропустила, чтобы не расстраиваться, открыла от Валериана.
Валериан: Дорогая невеста, сообщи страдающему без твоей ласки и любви жениху, как у тебя дела. ТЫ ПОСТУПИЛА, НАКОНЕЦ-ТО, В СВОЮ ШКОЛУ?!
Очень хотелось подержать его в неведении ещё, но я сжалилась.
Льета: Прошла во второй тур, завтра будет известно поступила я или нет.
Я не надеялась на ответ, но он внезапно пришёл.
Валериан: Сегодня я весь вечер буду просить Великую точку начала, чтобы ты поступила.
Я улыбнулась.
Я тоже.
***
На страте я оказалась восемьдесят седьмой. Экзамен по физической подготовке представлял собой полосу препятствий. Каждые три минуты стартовал абитуриент.
Парень, стоявший передо мной, очень быстро рванул по тропинке, петлявшей между деревьев, пара секунд – и он исчез виду. Я трижды присела, покрутила стопами ног, сделала упражнение «бег на месте», высоко поднимая колени. Надо было поддерживать тело разогретым, бежать «на холодную» – создать себе условия для травмы.
На табло, где шёл обратный отсчёт, цифры сменяли друг друга.
– Четыре, три, два, один, – шептала я и, когда загорелся красный сигнал, рванула на трассу.
И вот я бегу. Поначалу всё очень легко. Утоптанная дорожка, конечно, петляет между деревьев, но проблем при движении не возникает. А потом начинаются препятствия: кусты, которые надо перепрыгивать, высокая дощатая стена… А вот и любимый канат, по которому надо подняться.
Дорожку полили водой, и она стала скользкой и вязкой, скорость замедлилась.
Я должна поступить! Не хочу замуж за Валериана! Я вообще не хочу замуж!
Ноги заскользили, я замахала руками, чтобы не упасть. Упадёшь – потеряешь время, пусть и немного. Наконец, безумный участок закончился, и снова появилась дорожка из твёрдого основания, которая привела… к низко натянутой над землёй сетке. Я затормозила.
Ясно, надо плюхнуться на живот и ползти под сеткой. А на ней ещё и датчики, которые фиксируют, сколько раз ты задел сетку головой, рукой или попой, и за это снимаются баллы.
Не хочу в грязь!
Хм, а это идея.
Не зря нас с Алисой тренировали на гибкость. Мостик, колесо, шпагат, сальто – мы могли сделать это в любое время дня и ночи. На тренировках мы пробирались через натянутые в залы верёвки, делая акробатические прыжки, чтобы не задеть их. Алиса иногда форсила, делая сложные двойные перевороты или вращения. Мы уже давно научились рассчитывать силу прыжка, скорость разбега.
Ни секунды больше не думая, я рванула обратно, чтобы разбежаться. Остановилась, глубоко вздохнула и помчалась со всей силы. В трёх метрах от сетки я резко подпрыгнула и подалась вперёд. Раз – руки погрузились в вязкую жижу, не задев сетку. Я оттолкнулась ими. Два – ноги чуть не разъехались, когда я на них приземлилась, было очень скользко. Ещё толчок – тело взмыло вверх, и я снова приземлилась на руки, лихорадочно отметив, что они не коснулись сетки. Ещё прыжок. Инерция заканчивалась, сетка – нет.
Бесхвостая комета, не рассчитала!
Когда я встала на согнутые колени, вытянув руки вперёд, то замерла. Опустила глаза – сетки впереди не было. Оглянулась назад – непростая преграда заканчивалась в пяти сантиметрах от моих ботинок.
Я рванула дальше. На дорожке начали попадаться камни, они становились всё больше, их количество тоже увеличивалось. Вскоре я бежала по большим валунам, то есть уже не бежала, а перепрыгивала с камня на камень. До конца преграды оставалось ещё около десятка метров, когда нога соскользнула с очень покатого булыжника и я с визгом полетела вперёд. Послышался хруст, и меня охватила резкая боль.
– Аааааа! – закричала я.
Осторожно поднявшись, попробовала пошевелить ногой, чтобы освободить её из плена – она угодила в щель между камнями, – и снова завопила от боли. Мой спортивный костюм мгновенно стал мокрым от пота. Казалось, я сломала ногу.
– Нееет! Нееет! – заплакала я. – Не может быть! Не может быть!
Сжав зубы и помогая себе руками, я очень осторожно вытянула ногу из щели. Поскуливая, поползла к концу преграды. Там, цепляясь за небольшой куст, поднялась на ноги.
Я не остановлюсь! Не сойду с дистанции!
Попробовала идти, но нога очень болела.
– Лааадно, – процедила я, немного приподняла больную ногу и запрыгала к финишу на здоровой, периодически останавливаясь, чтобы несколько секунд передохнуть.
– Ну же, – уговаривала я себя, – ну давай же, ещё немного!
Мимо пронёсся парень, тот самый, что показал непристойный жест, когда я ошиблась комнатой. Он фыркнул через плечо:
– Так тебе и надо, рыжая!
Я двинулась дальше. Пот застилал глаза, нога нещадно горела, а я всё прыгала и прыгала к финишу. Внезапно за спиной раздался крик:
– Стой!
Я остановилась. Рядом со мной появился тот странный парень с короткой стрижкой. Он тяжело дышал.
– Ты помогла мне, а я помогу тебе. Держись за шею! Быстро, не то дыхание собьётся и я не смогу набрать темп!
Не успела я опомниться, как он поднял меня на руки и помчался вперёд. Не думая, я обхватила его шею руками и сцепила ладони в замок. Захотелось стать лёгкой, как пушинка гварделозии – растения, семена которого после цветения становятся лёгкими, белыми и пушистыми, и ветер разносит их по округе.
Великая точка начала, парень, казалось, не чувствовал моего веса, он бежал очень быстро, быстрее, чем я могла бы сама. Я немного сожалела о том, что он не пройдёт этот этап. Не пройдёт из-за меня. Наконец, мы добрались до финиша. Пересекли нарисованную белым черту, и парень остановился и осторожно опустил меня на землю. Сам он начал ходить и делать взмахи руками. Верно, внезапно останавливаться не стоило, мог возникнуть гравитационный шок: во время бега кровь приливает к мышцам ног, в нижнюю часть тела, и из-за резкой остановки происходит сбой в работе сердца.
На финише нас ждали ректор, господин нье' Ходсек, медицинский персонал и незнакомые мне виги: высокий светловолосый мужчина и невысокая черноволосая девушка с яркими синими глазами. Эти двое приковывали взгляд, я не могла от них оторваться. В голову пришло: «Они пара». Да, именно так, по движению их рук, расположению тел, быстро брошенным улыбкам и взглядам друг на друга, я поняла, что эти двое вместе. Что они – ПАРА. А не как мы с Валерианом. Синеглазая девушка, глянув на меня, заметила:
– Рик, смотри, эта рыженькая девочка ранена…
До меня вдруг дошло – это же их высочества, Эирик и Микаэлла нье' Тарку -Ринд!
Надо срочно поклониться!
Не думая, я разогнула больную ногу и постаралась сделать поклон. Боль с такой силой выстрелила в мозг, что в глазах потемнело и я пошатнулась. Кто-то снова подхватил меня руки. Я сфокусировалась.
Ой, его высочество!
Я попыталась отодвинуться, но женский голос приказал:
– Ну-ка тихо!
Потом этот же голос позвал медиков:
– Девушку на осмотр. Немедленно. Доложить, как только поставите диагноз!
Надо мной склонилось второе лицо, я невольно улыбнулась и совершенно неподобающе заявила:
– Какая же ты красивая, принцесса!
Микаэлла нье' Тарку-Ринд улыбнулась в ответ, её глаза вспыхнули ярким светом, и она сообщила мне нечто странное:
– Я уже посоветовалась. У тебя всё будет хорошо!
***
Да что же так неприятно пахнет?
Открыв глаза, я увидела вокруг себя белый пластик и сразу распознала запах – так пахнут дезинфицирующие средства.
Я в амниотической капсуле?!
Капсула, наверное, считала моё состояние, потому что крышка, пища, начала подниматься. Я повернула голову: рядом с капсулой кто-то стоял. Медик. Элефин.
– Госпожа нье' Фиард, вы полностью здоровы. Вас ждут в кабинете ректора.
И только сейчас я осознала, что лежу в капсуле абсолютно голая!
– Отвернитесь! – взвизгнула я.
Элефин показательно вздохнул, встал ко мне спиной и сообщил:
– Ваша одежда на стуле, слева от капсулы.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я, хотя хотелось закричать и разреветься. Какой-то неизвестный мужчина, пусть и медик, видел меня обнажённой! Дома нас с Алисой осматривали медики-женщины.
Я оделась, покрутила повреждённой ногой, присела, подпрыгнула – всё стало как обычно. Нигде не болело, не хрустело и не клинило. Я уже ориентировалась в экзаменационном филиале школы навигаторов и знала, где находится кабинет ректора. Найдя его, постучалась.
– Войдите!
Открыла дверь, да так и замерла на пороге. В кабинете ректора находились мои родители.
– Присаживайтесь, кадет нье' Фиард, – предложил ректор, указывая на стул, хотя одно из кресел было свободно. И только через пару секунд я поняла, как он обратился ко мне.
Кадет!!! Великая точка начала, я кадет?! Как?! Я же не прошла полосу препятствий!
– Мы ещё не решили, кадет ли моя дочь, господин нье' Тарку, – прохладно заговорил мой отец. – Её показатели на самой границе нормы, мне непонятно, почему её вообще зачислили в школу навигаторов.
Я похолодела.
Как на границе нормы?!
– Её показатели среднестатистические для кадетов первого курса, – возразил моему отцу ректор. – Льета не хуже, а в некоторых моментах лучше других кадетов сдала экзамены, выражаю вам благодарность, господин нье' Фиард, за отличную подготовку дочери.
Странно, но мой отец промолчал. И тут вскочила мама.
– У Льеты есть жених, они помолвлены, свадьба должна состояться через два года! Валериан очень расстроен из-за поступка Льеты!
Я сжала зубы.
Ха, Валериан, если уже в курсе, что я кадет, просто в восторге, он ведь получил дополнительные годы свободы и наверняка отмечает это где-нибудь на Исхаклу.
О… Исхаклу – планета-развлечение, планета-разврат, планета удовольствий и игрищ… Иногда на наши с сестрой планшеты просачивалась реклама их увеселительных домов.
– Госпожа нье' Фиард, позвольте продемонстрировать, чем будет обладать Льета после окончания нашей школы.
Мама кивнула, а господин нье' Тарку запустил головидео и стал комментировать:
– Каждый ученик школы получает блестящее образование. – Замелькали кадры, где множество парней и девчонок, одетых в униформу, сидели в аудиториях, плавали в бассейне, тренировались, играли в дыробол (брат рассказывал про эту игру и показывал головидео школьных игр). Ректор нье' Тарку продолжил: – Во время учёбы кадеты налаживают дружеские связи, наверное, нет смысла говорить, что это значит, господин нье' Фиард?
Мой отец покачал головой. А я поняла: в школе учатся не только дети простых вигов, но и дети аристократов, те, чьи родители занимают высокие посты в империи. Тут учился его высочество Эирик, тут училась и Микаэлла.
Головидео показало маяк, и господин нье’ Тарку пояснил:
– Каждый выпускник получает от империи свой маяк.
– Да зачем же он нужен, если Льета после школы всё равно выйдет замуж за Валериана нье' Горува?
– Жена-смотритель с превосходным образованием и собственной станцией… Господину нье' Горуву будет чем гордиться. Возможно, после того, как Льета получит образование в нашей школе, круг потенциальных женихов и вовсе существенно расширится…
Мама заинтересованно посмотрела на меня. Я прямо видела, как она просчитывает варианты. Ну да, младшая дочь не красавица, но с хорошим образованием и целой станцией в приданое… Я была уверена, что на следующем же приёме она начнёт рассказывать всем, как гордится мной, и говорить: «Наша дочь смогла поступить в школу навигаторов!»
Мы с родителями вышли в коридор. Они уже не смотрели на меня так хмуро, но отец всё же спросил:
– Почему ты не поговорила с нами, Льета? Почему сбежала?
Я опустила голову.
– Я хотела быть как Дэйван и не была уверена, что вы меня отпустите.
Они действительно не отпустили бы меня, и это повисло в воздухе.
***
Медицинский осмотр я не проходила, ведь и так довольно продолжительное время провела в медицинской капсуле: сломанная нога за два часа не срастается. Вечером Алиса привезла мои вещи.
– Ну ты даёшь, Льетка! Правильная тактика! Я посмотрела, в этой самой школе учатся такие парни, что твой Валериан – дворняжка по сравнению с ними.
Ну, кто о чём, а Алиса опять о парнях.
Утром мы вылетели в саму школу. Я впервые видела, как строится быстрый переход, впервые увидела маяк, на котором располагалась школа. Все кадеты первого курса прильнули к иллюминаторам, даже тот коротковолосый парень немного оживился.
Мы приближались к огромной станции: на тонкой игле, расширяющейся вверху, крепились кольца. Светилось множество жёлтых огней иллюминаторов жилых блоков и белых огней разных технологических помещений, по игле скользили скоростные лифты, а на обшивке я, кажется, заметила нескольких ботов. Ещё с десяток катеров направлялись к шлюзам – похоже, возвращались с каникул кадеты.
И только сейчас я окончательно поверила в случившееся.
Я поступила в легендарную школу! Великая точка начала, я – кадет школы навигаторов!