Яна Усова
Навигаторы. Затерянная планета
Это такая похвала, да?
Позже зашёл отец. Он просто сказал:
– Горжусь тобой, Вэрдиан, не всякий справится с миниокцем в гоне.
И только через полгода я понял значение его слов. Это была похвала, и одновременно он пожурил меня. Если бы я прочитал о миниокцах в начале учёбы, этого конфликта удалось бы избежать. Впрочем, похоже, не я один оказался неучем – наш преподаватель астрофизики даже не заглянул в личные дела учеников, иначе бы вызывал медицинский персонал в начале урока.
***
– Ну же, тощий задрот, нападай! – орал в азарте на уроке физической подготовки Кынь – тот самый задира-миниокец. – Сколько будешь кружить? Так только девчонки сражаются.
Я улыбнулся. Эти подначки уже давно не действовали на меня. А зеленоволосая девушка-туви иной раз укладывала на лопатки и самого Кыня. Уже несколько лет мы учились вместе с Кынем и Али'Рой. После того знаменитого побоища мы сдружились.
Сначала мы с Кынем действительно соревновались в шутках за заразительный звонкий смех Али'Ры, а потом стали вместе выполнять лабораторные работы, делать совместные доклады. Кынь оказался верным и преданным другом, которого надо оставлять в покое на пару недель один раз в году, пока идёт гон.
Гон – очень яркое, сильное, почти до потери рассудка, половое влечение мужчин расы миниокцев. Гон продолжается из года в год, пока мужчина не встретит подходящую особь женского пола своего вида. Женщины-миниокцианки выделяют специфические гормоны, а во время гона у мужчин очень обостряется нюх. Меня это очень поразило, ведь парой может стать даже ненавистная женщина; мозг будет её ненавидеть, а тело… тело хотеть. Или наоборот: мозг полюбит, а тело не возжелает. При таком раскладе никаких детей не будет. Шутка эволюции. Но вот у родителей Кыня всё сложилось хорошо: совпали и запахи, и чувства; возможно, и Кынь сможет найти девушку, которая привлечет и его разум, и его тело.
Я сделал короткий выпад. Небольшая подножка – и Кынь летит на мат. Вот только он, зараза, успел схватить мою лодыжку тремя ладонями, от этого захвата я, как ни пытался, ни разу не смог освободиться, и в этот раз тоже кубарем полетел на мат.
– Зачёт нье' Товену и Крицу, – раздался голос преподавателя физической подготовки. Я легко вскочил и подал руку Кыню. Рядом с нами появилась Лира.
– Мальчики, разогрелись? Теперь на урок танцев?
Кынь скривился, а я подначил друга:
– Не уверен в плавности движений, Криц?
– Ваша дранкзова варсана кого угодно заставит материться, – парировал друг.
Я был полностью согласен. Зачем пилоту перехватчика или истребителя танцевать? Хотя нет, нет так: танцевать пилот должен, но только в тандеме со своей машиной и только на передовой.
***
Моему старшему брату уже исполнилось восемнадцать, он был выше меня на две головы, говорил низким голосом, виртуозно водил катер, отлично учился, но… оказался пустышкой. Впервые это слово прозвучало два года назад. Выяснилось, что мой великолепный в учёбе и спорте брат не обладает способностями вигов. Когда у родителей появились подозрения в отсутствии у Лэрда дара, дома появились огромные коллекции минералов, драгоценных металлов, камней, разных пород дерева, различных веществ и предметов. Лэрд каждый вечер садился медитировать, держа в руках образцы.
– Возможно, у господина нье' Товена нет дара к поиску веществ, но ведь некоторые виги умеют искать живых существ. Случается, что дар поиска вообще отсутствует, но виг умеет строить переходы, – говорил преподаватель медитации. Лэрд пробовал снова и снова, старался строить переходы по координатам и по описанию, но бесполезно. Однажды я застал безобразную сцену – из глаз Лэрда катились слёзы, он орал на маму:
– Ты! Какое ты имела право выходить замуж пустышкой?! Лучше бы ты никогда не рожала таких никчёмных детей! Таким, как ты, нельзя существовать в нашей Вселенной! Именно из-за тебя, из-за твоих генов я пуст! Из-за тебя у меня никогда не будет способностей, я навсегда останусь ничем, моя жизнь продлится всего девяносто или сто лет! Ты калека, которая не должна иметь детей! Тебя следовало стерилизовать, как только стало понятно, что у тебя нет дара!
Мама плакала, сидя на диване. А я и не задумывался, что будет, если у меня не окажется способностей. В гостиную ворвался отец. Он дал Лэрду пощёчину, вызывал медиков и гаркнул мне:
– Пошёл отсюда!
И я сбежал в свой отсек, шокированный этой сценой.
А ночью, под наплывом эмоций, мне приснилась… Али'Ра. Она почему-то оголила грудь, её соски призывно торчали, и она шептала:
– Иди ко мне…
Мне захотелось лизнуть нежную тёмно-зелёную горошину, прижаться губами к шее этой привлекательной девушки, захотелось, чтобы она коснулась меня там, снизу…
Да… ещё… ещё…
Необыкновенное чувство охватило меня, и я проснулся от сладкой судороги, трусы оказались влажными. Я провёл рукой и изумился. Что это? Густая светлая жидкость покрывала мой член, трусы и волосы на лобке.
И только окончательно проснувшись, я сообразил, что это.
Поллюции?!
Прошло два года с тех пор, как мои яички стали больше. Впервые осознав это, я испытал шок и залпом проглотил информацию об анатомии мужчин-вигов из энциклопедии. Об изменениях осторожно сообщил гувернёру, тот родителям, а затем мне провели полную диагностику в амниотической капсуле медицинского отсека станции. Диагностика подтвердила, что началась перестройка организма. Незаметно мой член увеличился сначала в длину, а потом в толщину, у меня появились волосы в подмышках и в паху; я перестал быть пухлым и сильно вытянулся, а мои плечи, хоть и не нарастили пока мышечную массу, сильно раздались. Я полюбил занятия спортом и теперь совсем не отставал от брата, мы часто висели на турниках в спортивном зале, пытаясь обогнать друг друга в подтягиваниях.
Да, я знал об этапах взросления мальчиков, и тем не менее первый спонтанный выброс спермы застал меня врасплох. Я сидел на кровати и часто дышал. Я знал, что последует за этим: как только мальчик становится юношей, можно узнать, есть ли у него способности, дарованные Точкой начала. Вот только я не хотел способностей. Я ведь собирался стать пилотом, им способности ни к чему.
На уроке танцев Лира танцевала с нье' Милуном, нормальным, в общем-то, парнем, вот только его рука постоянно съезжала с её талии на попу. И почему-то это очень меня бесило.
Следующим уроком шла медитация, где мои сверстники, чистокровные виги и виги-полукровки, в очередной раз пытались почувствовать, есть ли в их крови, душе и разуме поиск.
Под сочувствующие взгляды Кыня и Лиры я перекинул косу за спину (все виги мужчины носят косы), подхватил коврик и уселся на пол, зная, что сейчас бот притащит несколько десятков коробок с образцами, а я вместе с остальными попытаемся ввести поиск. Уже два парня и одна девочка определили, что у них есть дар. Тимал обладал способностью искать гранат, Ливария – змеевик, а Иратий – воду. Надо было видеть выражение их лиц в момент осознания того, что у них есть дар. Сначала неверие, потом недоумение, а следом – безграничное счастье!
Я привычно взял образец, похожий на мрамор, сел поудобнее на коврике и чуть прикрыл глаза, стараясь чуть расфокусировать взгляд: именно так у меня получалось добиться состояния расслабленной сосредоточенности. Я не раз сидел так, трогая камни и металлы, опуская пальцы в жидкости. И теперь не спеша ощупывал пальцами все выемки и трещинки этого минерала, и совершенно ничто не отзывалось во мне.
– Время! – скомандовал нье' Лековиц. Это означало, что нужно положить образец и взять новый.
Не глядя, я схватил первое попавшееся нечто в руку, и снова уселся на место. Ощупал предмет.
Это точно не металл и не минерал. Кусок дерева? Похоже на то.
Я пожал плечами: деревья я искать ещё не пробовал. Неожиданно оказалось приятным исследовать пальцами этот кусок. Образец ощущался тёплым, местами – совершенно гладким, отполированным тысячами ладоней таких же молодых навигаторов; местами, в выемках, он был шершавым. Я зачем-то поднёс его к носу – захотелось узнать, пахнет он чем-то или нет. От образца совсем слабо пахло деревом.
Ммм, я, оказывается, соскучился по деревьям и траве.
– Внимание, Вэрдиан нье' Товен открыл переход на Фиринис! —раздался голос искина. – Внимание, Вэрдиан нье' Товен открыл переход на Фиринис! Внимание, Вэрдиан нье' Товен открыл переход на Фиринис.
Я завистливо подумал о том, что кто-то из нас открыл переход, и только потом до меня дошло, что этот переход открыл я! Я! Образец выпал из рук, но я тут же его схватил!
Так вот какой у меня дар – поиск деревьев.
Ко мне подошёл преподаватель и, хлопнув по плечу, воскликнул:
– Поздравляю, Вэрд! Хочешь знать, какой у тебя дар?
Я молча кивнул. Всё ещё не мог прийти в себя от осознания, что у меня есть способность к поиску.
– Ты можешь искать лиственные породы деревьев, в основном те, что растут в скалах. Дар распространённый, но он открывает тебе двери в школу навигаторов, теперь всё зависит только от тебя.
Я не хочу в школу навигаторов, я хочу быть пилотом!
Остальные уроки прошли как в тумане. Я бесконечное число раз повторял про себя: «У меня есть дар! Почему не у Лэрда? Он ведь так хотел!»
Кынь даже пошутил на эту тему.
– Ну всё, Лира, этот виг для нас теперь потерян!
Едва я вернулся домой, как кто-то схватил меня и прижал к стене, вдавив в горло локоть. Лэрд! Его лицо побагровело от бешенства.
– Почему ты?! – кричал он. – Почему именно у тебя есть дар? Признавайся, ты как-то обманул систему? У тебя не может быть дара, ты не достоин его!
Да! Не достоин! Действительно – Лэрд достоин его, а не я, но дар есть у меня! Есть, дырявая червоточина!
Я с силой оттолкнул Лэрда, он, казалось, забыл, что я уже не толстый увалень, каким был три года назад. Он окончательно взбесился и бросился на меня, мы катались по полу, молотя друг друга руками и ногами.
– Ну-ка прекратили, оба! – крикнул над нами отец, но мы даже не обратили вынимания на него. Разнять нас смогла только охрана, вызванная отцом.
Болело всё тело – рёбра, руки, ноги. Глаза заплыли, губы кровоточили. Впрочем, Лэрд выглядел не лучше меня. Отец отправил меня в медицинский отсек, где я всю ночь провёл в амниотической капсуле – оказались сломаны три ребра и нос, и ещё я получил ушиб мозга.
Утром прямо из капсулы я отправился на учёбу. Когда я пришёл домой после занятий, узнал, что Лэрд отправился учиться в школу пилотов – таково было его желание. За ужином родители не разговаривали, впервые на моей памяти они поругались, мама выглядела заплаканной. Отец хмурился и что-то быстро набирал на планшете. Я, не доев, выскользнул из-за стола и ушёл в свой отсек.
Да плевать я хотел на этот дар! Чувствовать деревяшки… что это за дар дурацкий?! Деревья есть во всех обитаемых мирах.
Почти всю ночь я изучал условия поступления в школу пилотов. Я должен был поступить туда! Пришла пора браться за учёбу!
***
Лира стала очень красивой, очень женственной девушкой, и я знал, что. по меркам туви, она уже невеста, а её организм уже может выносить и родить здорового ребёнка. Она была старше меня – двадцать лет туви равны двадцати пяти годам вигов.
Пробравшись в оранжерею станции, я похитил жёлтую ирулию – прекрасный цветок для прекрасной девушки. Для этого пришлось две недели возиться с настройками камер в пятом, двадцать втором и тринадцатом коридорах. Вносить изменения понадобилось вручную, искин наотрез отказался помогать. В саму оранжерею я проник, одевшись во всё зелёное, выкрасив руки и лицо зелёной краской, чтобы слиться с растительностью. Оранжерейные работники заканчивали в шесть вечера, и мне пришлось довольно долго пролежать в густом кустарнике, чтобы остаться одному и не попасться никому на глаза. Донимали мелкие насекомые, жившие в грунте, они забирались под комбинезон, вызывая дикое желание почесаться. Камеры в оранжерее я перенастроить не смог, поэтому прибегнул к такой маскировке. Когда все ушли, я сорвал прекрасную ирулию, открыл панель технологического перехода и скользнул туда: камеры именно этих переходов я отключил за три часа до похищения. Три часа могли списать на сбой, а вот если бы отключил на более длительный срок – началось бы расследование.
Отмывшись от зелёной краски и переодевшись в обычный комбинезон, я постучался в отсек, где жила семья Али'Ры. Дверь практически сразу же открылась, на пороге стояла Лира. Два раза в неделю я приходил к ней и помогал с задачами по математике и астрофизике. Теперь уже Лира отставала по этим предметам. Мне они давались не то чтобы легко, но отец поощрял моё стремление поступить в школу пилотов, поэтому я занимался дополнительно, и мои успехи росли.
И вот сейчас мы прошли в её часть отсека, выделенного её семье. Лира отодвинула стул, приглашая меня сесть, новая тема уже была открыта на голоэкране, знакомые формулы… Лира отвлеклась, и я немного расстегнул комбинезон, достал ирулию и протянул её ей. Признаться, такой реакции я не ожидал! Лира почти мгновенно стала тёмно-зелёной.
– Тебе плохо? Почему ты так резко потемнела? – испуганно спросил я.
Али'Ра, сверкнув своими чёрными глазами, фыркнула:
– Вэрд, тебе неделю назад исполнилось восемнадцать, а ума у тебя всё ещё как у маленького ребенка. – Она чуть вздохнула. – Мужчины твоего вида взрослеют поздно.
Я недоумённо уставился на неё.
Потом мы вместе сидели перед голоэкраном, я рассказывал теорию, а Лира пыталась решить задачу. Пока она хмурилась, я украдкой смотрел на неё. Аааа-лии-рааа. Али'Ра. Али. Лира. Я уже давно произносил на разные лады её имя, этой прекрасной девушки-туви, моей одноклассницы, моего друга, моей возлюбленной. О последнем никто, кроме меня, не знал, да и я сам осознал это всего два дня назад, когда во время уроков физической подготовки её в спарринге повалил на мат один из моих одноклассников. Парней в классе было больше, чем девушек, и не всем доставалась пара на спарринг; преподаватель не придумал ничего лучше, кроме как ставить в пару самого слабого парня и самую сильную девушку. Тогда мне очень захотелось схватить противника Лиры и хорошенько встряхнуть его, чтобы он убрал от неё свои лапы. И только минуту спустя я понял, что промелькнуло в моей голове, и всё встало на свои места. При этом меня охватил ужас, ведь через несколько месяцев я собирался улететь в школу пилотов. С другой стороны, я понимал, что такая девушка, как Лира, не станет дожидаться, пока я закончу свою школу и вернусь сюда, на станцию. Уже сейчас многие парни разных видов засматривались на неё, хотя прекрасно знали, как она выглядит под охлэ. Выходило, их, как и меня, это вообще не волновало. Вечером, лежа в своей постели, я решил, что буду жалеть до конца своей жизни, если не попробую завоевать её.
***
Лира и Кынь, не останавливаясь, смеялись над моими шутками и остротами. Я стал делать быстрые, казалось, ничего не значившие комплименты Лире, и как-то придержал её за локоть, когда она споткнулась. Старался всё время быть рядом. В столовой предлагал принести напитки, правда, обычно приносил три стакана: Лире, Кыню и себе. Я стал замечать, что Али'Ра бросает на меня взгляды, но вот смысла их понять не мог. Когда она попросила помочь ей с математикой и астрофизикой я, не задумываясь, согласился.
Однажды Кынь напрямую спросил меня:
– Тебе нравится Али'Ра?
Я не стал скрывать и признался:
– Очень.
Друг рассмеялся.
– Как жить-то теперь, такую девчонку из-под моего хобота увели!
Я напрягся.
– Тебе тоже нравится Лира?
– Я люблю её, – рассмеялся Кынь, и, увидев, как сжались мои кулаки, со смехом пояснил: – Как друга. Но дразнить тебя не перестану!
Бесячий Криц!
***
– Нет, Али'Ра, ты очень быстро отпустила тягу, поэтом нас так сильно затрясло, – пояснил я, когда она, сидя в кресле пилота, испуганно посмотрела на меня во время вибрации катера. – Давай вместе.
Великая точка начала, наверное, я для такого момента и затеял это обучение Лиры вождению катером: я положил свою руку поверх её руки и плавно потянул рычаг на себя.
– Поняла?
– Да, но давай попробуем ещё раз вместе, мне так будет спокойнее, – попросила Али'Ра.
Я, внутренне ликуя, кивнул. Вернул рычаг в исходное положение, а когда Лира взялась за него, снова положил свою руку на её, ощутил тепло девичьей ладони и потянул. В паху потеплело. Я опустил взгляд вниз: дырявая червоточина, там, где начинался замок комбинезона, сейчас явно виднелся бугор.
Ну и как сейчас выходить из катера? Я же сгорю со стыда, если Али'Ра это заметит!
К своим восемнадцати с половиной годам я уже хорошо управлял катером. Это оказалось нетрудно, отец уделял много времени обучению, мы даже соревновались с Лэрдом, когда он приезжал на каникулы. Казалось, он, наконец, принял, что ему не стать смотрителем, и стал вкладывать все силы в пилотирование. Мы не раз устраивали гонки, но каждый раз брат выходил победителем. Мне не хватало скорости, решимости в некоторых манёврах, азарта и навыков. Лэрд же оказался виртуозом в этом деле! Когда Лира попросила меня научить её водить катер, я очень обрадовался – нашёлся ещё один повод побыть вместе. Вот уже две недели Али'Ра училась (с разрешения, конечно же, моего отца и её родителей) управлять маломерным космическим судном. Пилотов на станции всегда не хватало. Даже посредственный пилот или пилот-новичок, такой, как моя Лира, мог приносить ощутимую пользу: доставлять раненых на станцию, не ввязываясь в бой, привозить грузы с планет, транспортировать их со станции, обучать новичков…
Когда урок закончился, Али'Ра остановила меня у шлюза.
– Подожди, Вэрдиан.
Стало заметно, что она волнуется. Внезапно она поднесла два пальца к своему охлэ, как бы поцеловав их, и потом приложила их к моему плечу.
Э… это какая-то традиция расы туви?
Лира смотрела на меня расширенными от страха глазами, из уголка её глаза стекла слезинка, а я лихорадочно пытался вспомнить всё, что знал об этой расе.
Кажется, это связано с брачными традициями. Великая точка начала! Происходит нечто важное, а я не понимаю, что именно!
Когда я вспомнил, едва успел перехватить руку, пытавшуюся нажать кнопку выхода. Глядя в глаза Али'Ре, я поцеловал её запястье. Она ахнула и поражённо посмотрела на меня, а я, глядя в её восхитительные чёрные глаза, поцеловал запястье второй руки.
Обычаи туви гласят: если женщина желает, чтобы мужчина ухаживал за ней, делил с ней постель, она целует свои пальцы и прикладывает их к плечу мужчины, и, если мужчина принимает её предложение, если он готов прожить с ней всю жизнь – он целует её запястье.
Лира всхлипнула и, вздрагивая, прижалась к моему плечу. Я был счастлив: девушка, которую я полюбил, выбрала меня! Али'Ра взяла меня за руку и потянула в сторону трюма. Я не сдержался и, притиснув её к стене коридора, начал покрывать поцелуями её шею, глаза, вконец обнаглев, потянул застежку её комбинезона вниз и обнажил ключицы. У женщин-туви нет губ, но у них есть и другие чувствительные места… О, я хорошо изучил матчасть, хотя и не надеялся обладать любимой девушкой. Строение их репродуктивных органов мало чем отличается от строения органов вигов. У нас даже могли родиться дети, которые унаследовали бы дар.
Лира застонала, и я подхватил её на руки. Мозг работал лихорадочно. Я знал: в трюме есть запасы на непредвиденные случаи, в том числе и спальники. Опустив любимую на пол, дёрнул ближайший мешок. Почти не видя, что делаю, рывком достал спальник. Али'Ра, глядя мне в глаза, расстегнула до конца свой комбинезон, не спеша сняла его. Великая точка начала, только глядя на эти плавные движения, я был готов кончить. Лира осталась обнажённой, только охлэ всё также прикрывало нижнюю часть лица. Я скользил взглядом по изгибам её тела, по груди с тёмно-зелёными, призывно торчащими сосками, по завиткам почти чёрных волос внизу живота. Я, не переставая смотреть на неё, стянул свой комбинезон, трусы. Лира, не смущаясь, смотрела на мои плечи, живот, возбуждённый член.
– Мы ещё можем всё это остановить… – проговорил я и не узнал свой голос. Он стал совсем низким, едва не срывался от волнения.
Ну да… молодец какой, переложил на её плечи ответственность, самому то страшно сделать что-то не так, что-то, что ей не понравится, что-то, что может обидеть её или напугать.
Али'Ра только покачала головой, и мне показалось, она улыбнулась – её глаза чуть сузились.
– Нет, – мягко ответила она и плавно опустилась на расстеленный спальник.
***
Мы старались проводить наши занятия по пилотированию катера в любое свободное время. Навыки вождения Али'Ры значительно улучшились, а ещё после таких уроков мы каждый раз занимались любовью. Оказалось, несмотря на отсутствие губ, язычок моей Лиры может творить совершенно безумные вещи с моим телом. Мне нравилось делать такие открытия, мне нравилось постепенно познавать друг друга…
Как-то, лёжа на моём плече, Али'Ра спросила:
– Ты не забудешь меня, когда уедешь в свою школу пилотов?
– С чего бы? – удивился я.
Лира вздохнула:
– Туда ведь поступают и девушки, возможно, у некоторых есть ваш дар. Женившись на такой девушке, ты почти со стопроцентной гарантией сможешь зачать детей, обладающих навигаторским даром.
Я поднялся на локте.
– Туви Килянсэ, ты примешь мой квазар?
– Что? – недоумённо спросила она.
Я смутился. Это ведь я, давно влюблённый в Лиру, изучил их обычаи, но моя любимая могла и не знать про наши брачные ритуалы. И я пояснил:
– Когда мужчина-виг делает предложение любимой женщине, он дарит ей родовой кулон – квазар. У меня сейчас его нет, но я обязательно его раздобуду.
Лира рассмеялась.
– Обязательно приму квазар, как только он у тебя появится!
Я нахмурился.
– Через месяц я уеду на вступительные экзамены, а когда поступлю, то мы будем видеться очень редко – такова программа обучения.
– Я буду ждать, – прошептала Лира, и я почувствовал влагу на плече – она плакала.
– Да, будешь, но в качестве моей жены. – Я поднялся и протянул ей руку.
– Как?! – всхлипнула Али'Ра. – Наши семьи не разрешат!
– Это не их дело! – сообщил я, полный решимости.
***
Мы с Лирой беспрепятственно вошли в кабинет отца. В сейфе, код от общей части которого знали все члены семьи нье' Товен, находилась книга регистрации семейных союзов рода нье' Товен.
Я осторожно взял книгу, и мы с Лирой быстро поставили в ней свои подписи.
– Госпожа Али'Ра нье' Товен. – Я запечатлел на виске Лиры поцелуй. – Наконец-то ты полностью моя!
– Навсегда твоя, – эхом откликнулась Али'Ра.
Вечером я представил родителям свою жену. Мама то бледнела, то краснела, но, собравшись, обняла Лиру и поприветствовала её:
– Добро пожаловать в семью.
Отец был сдержан и мрачен, он вежливо попросил Али'Ру подождать в моей спальне, а сам больше часа орал на меня в своём кабинете.
– Эта девушка не сможет обеспечить тебе блестящее будущее! Если ты поступишь в школу пилотов, ей придётся пять лет ждать тебя тут, на станции. Ты уверен, что она не увлечётся другим мужчиной? Вы оба слишком молоды! Даже если она дождётся тебя, ваши дети, скорее всего, не будут обладать способностями вигов, ты хочешь таких же обвинений, что бросил твоей матери Лэрд?! Чем ты думал? – Он мрачно подытожил: – Тебе восемнадцать, я понимаю чем…
– Ты тем же думал, когда брал замуж маму? – резко спросил я.
Не размахиваясь, отец дал мне пощёчину.
Я сжал зубы и пошёл на выход, меня остановил его усталый голос:
– С родителями туви Али'Ры я переговорю и достойную жизнь, пока ты будешь на обучении, твоей жене обеспечу.
Не оборачиваясь, я пробормотал:
– Спасибо, отец!
***
Недели до поступления пролетели стремительно, разум разрывался. Часть его желала остаться с моей женой, часть – поступить в школу пилотов, окончить её и вернуться сюда, на станцию помощи смотрителям.
Надо было видеть лица одноклассников, когда преподаватель биологии попросил зачитать доклад о цитологии госпожу нье' Товен, даже Кынь страшно удивился. На перемене он подошёл к нам и, поздравив, задал вопрос:
– А что сказали ваши родители?
Мы практически хором ответили:
– Они уже не смогли возразить.
Конечно не смогли, ведь мы уже связали себя узами брака, вписав свои имена в семейную книгу нье' Товенов. Брак у туви оказался такой же формальностью, как и у вигов. Отец моей жены отдал мне все её охлэ, а затем нейтрально пожелал нам крепких семейных уз. Я знал, что родители Али'Ры не в восторге от выбора дочери, но решили смириться после того, как мои родители посетили их.
***
– Вэрд, сейчас у меня урок вождения с Кынем, – сообщила мне утром моя жена.
Мне нравилось это слово, я снова и снова повторял его про себя: «жена». Сегодня ночью мы с Лирой пробовали новые ласки, более чувственные, более раскрепощённые, и утром моя любовь вся светилась. Мне нравилось наблюдать, как она собирается, – вот она натянула невесомые трусики, которые мне тут же захотелось стянуть с неё, чтобы провести языком по нежным складочкам; вот она спрятала свою высокую упругую грудь в комбинезон. Я вздохнул.
– Хорошо. Пока у тебя урок, я пройду полосу препятствий, а потом господин нье' Бакалу снова будет мучить меня экзаменационными билетами.
В конце полосы препятствий меня обычно ждала Мили: она садилась мне на спину и читала свой любимый учебник по химии, пока я отжимался с нагрузкой. Я иногда не знал, что тяжелее: моя сестра или её огромный учебник.
Лира поцеловала два своих пальца и прикоснулась ими к моему плечу. Этот знак у нас давно стал обозначать «Я люблю тебя».
Любимая уже хорошо летала. Так хорошо, что пять дней назад получила аккредитацию инструктора по вождению, и вот сегодня Кынь уговорил её дать урок ему. К слову, мой лучший друг оказался малоприспособленным к пилотированию. У него была отменная реакция и скорость движений, но он никак не мог понять, как можно заставить тело одновременно отпускать педаль, нажимать сенсорные кнопки и дёргать рычаги. Но я был уверен, что моя терпеливая жена его этому научит. Не пройдёт и пары месяцев, как мы с Кынем станем летать наперегонки.
Во второй половине дня Лира должна была вернуться, мы собирались пообедать вместе, а потом погулять по огромной станции, на которой жили. На ней оставалось ещё множество неизведанных укромных уголков, не просматриваемых камерами искина и обычно пустующих. В душе я лелеял надежду, что, заведя Лиру в какой-нибудь технологический коридор, смогу соблазнить её…
Из мыслей меня выдернул искин станции.
– Господина Вэрдиана нье' Товена ждут на медицинском уровне. Господина Вэрдиана нье' Товена ждут на медицинском уровне.
Я попытался через коммуникатор связаться с Али'Рой, хотел предупредить её, что отлучусь из нашего отсека, чтобы она не теряла меня. Она не ответила.
Накатило тошнотворное гнетущее чувство. Я помчался к лифтам для спуска на медицинский уровень, выбежав из лифта, увидел, как мимо меня на гравиносилках проплыл чёрный пакет, в котором, казалось, лежало тело. Пакет закрыли второпях – сквозь прореху я увидел знакомый отблеск красных камней. Остановил носилки, которые сопровождал бот, рывком сдёрнул пакет и судорожно сглотнул. На носилках лежало едва узнаваемое тело Кыня. Не хватало трёх рук, хобота, практически отсутствовала челюсть, а один глаз болтался на растянутом зрительном нерве. Я опознал его только по браслету из красно-розовых камней, который он носил не снимая. Я замотал головой.
– Кынь! Кынь!
А потом пришло осознание: он был вместе с Али'Рой. Я бросился в сторону операционных. Навстречу мне шёл отец.
– Её сейчас оперируют.
Я немного успокоился. На станции работали высококлассные медики, зачастую дежурная бригада состояла только лишь из элефинов – признанных во всей Вселенной медицинских специалистов.
Прошло почти три часа, прежде чем из операционной вышел элефин. Его лицо ничего не выражало, он прохладно спросил:
– Госпожа нье' Товен беременна, кого нам спасать? Женщину или ребёнка? Двоих спасти не удастся.
Отец вопросительно посмотрел на меня, а я трясущимися губами выдавил:
– Лиру! Пожалуйста, спасите Лиру!
Ещё около часа мы с отцом ходили по коридору рядом с операционной. Наконец, оттуда вышел тот же элефин. Он чуть мотнул головой.
– Мы сделали всё, что могли…
Отец мгновенно сориентировался и быстро спросил:
– Вы успели погрузить её в криосон?
– Нет, – отвел медик, – не успели. Повреждения оказались слишком обширны.
А до меня дошло.
– Лира умерла? – завыл я. – Умерла?!
Стены стали быстро отдаляться, свет потух.
***
Заключение о причинах катастрофы я читал, находясь в катере, который уносил меня на вступительные экзамены. Вот только я решил полностью поменять свой образ жизни. Я хотел, чтобы мои мечты, если они ещё появятся, стали иными, не связанными со станцией помощи смотрителям, хотел загрузить себя так, чтобы не иметь времени и сил думать о Лире, хотел измениться, хотел стать другим, иначе сошёл бы с ума от тоски по моей зеленоволосой красавице. Сейчас я летел в школу навигаторов. Моих знаний должно было хватить, чтобы поступить, и неважно, что основная масса поступающих – пятнадцатилетки. В правилах поступления в школу навигаторов не имелось ограничений по возрасту. Это значило, у меня есть кое-какие преимущества. Осталось только добраться до этапа, где эти преимущества можно использовать.
Вступительные экзамены проходили на материнской планете вигов. Всё время хотелось поправить косу, но прошло уже два дня, как я избавился от неё – мужчины-туви во время траура бреют голову. Я, хоть и виг, сейчас хотел быть ближе к расе туви и коротко остриг волосы.
Всю прошлую неделю я прожил в кошмаре. Пришлось решать вопросы с погребением, решать, что стану делать дальше. Ни о какой школе пилотов думать не хотелось. Хотелось бродить по тем же коридорам, где мы бродили с Лирой, держась за руки. Хотелось просто лежать в своей кровати и не двигаться.
Согласно логам полёта, которые велись искином станции, крушение катера – нелепая случайность. Кынь не убедился в правильности манёвра, Лира отвлеклась в это время на переписку со мной, и катер на бешеной скорости врезался в астероид. Счастье, что тела не разорвало на кусочки и нам было, что хоронить. Вчера тела Кыня и Али'Ры отправили к газовому гиганту – так всегда хоронили умерших на станции, которой управлял отец. Моя любимая и друг окончательно растворились в Точке начала, когда огромный протуберанец лизнул тела, завёрнутые в саваны.
В заключении всё оказалось предельно просто: для технического обслуживания катера, на котором вылетели в учебный полёт Лира и Кын, были использованы детали, снятые с других катеров. Это произошло из-за задержки поставок ремонтных комплектов.
Во время перелёта до школы навигаторов я крутил в пальцах тонкую композитную прокладку, устанавливаемую в механизме торможения. Именно эта прокладка была поставлена с другого катера на катер Лиры и Кыня, именно её признала годной для использования комиссия из трёх техников, пяти инженеров-ремонтников и двух независимых пилотов. Именно эта испорченная деталь стала причиной смерти моей любимой и моего лучшего друга.