Яна Мелевич
Поцелуи под омелой

Глава 1

– Захарова, ты спишь, что ли?!

Вопль Семена Петровича продрался сквозь негу сна. Я с трудом разлепила веки, разглядывая смятые подушки и перекрученную простынь. Пока мозг анализировал происходящее, тело медленно просыпалось вместе с ноющими мышцами.

Организм напомнил о произошедшем вчера.

– Уже встала, – хрипло выдала я, мысленно вознося молитву.

Хоть бы ушел тихо под утро или сбежал через окно, как все нормальные мужики! Встречаться со вчерашним позором я не хотела. Ни за какие коврижки.

«Ты свободен? Проведём вместе вечер?» – я представила воочию лицо парня. Того, к которому вчера подкатила с этим предложением.

В памяти всплыло перекошенное лицо и глаза цвета малахита, что постепенно увеличились от моих слов.

Все верно. Приличные женщины с розовым чемоданом не пристают к красивым мужчинам на улицах. Уж точно не так топорно.

– Куда ты встала? Хоть помнишь о своем задании? Три часа мне в кабинете мозг компостировала на тему того, что наша компания проигрывает распиаренным «Спарклинг»! «Семен Петрович, нам срочно пора изменить концепцию бренда», – передразнил меня наш креативный директор.

Было такое. Понятия не имею, каким местом думала, когда несла ту ерунду. Поди, жаждала нагрузить работой праздники, чтобы не возвращаться в пустую квартиру. Старая стала. Тоска и одиночество взяли верх над разумом.

– Я все поняла и работаю, Семен Петрович, – быстро заговорила я, садясь в постели. Прижала к груди покрывало, отметила отсутствие одежды и гостиничного одеяла.

Последнее нашлось под столиком. Тоже в непотребном виде, будто из него всю ночь выжимали синтепон. Настойчиво.

– Смотри мне, Захарова. Провалишь проект, уволю к чертям. Мы с Владимиром Аркадьевичем утром обсудили бюджет. Миллионы, Аленка. Он тебя с потрохами сожрет, если не договоришься с этим мастером, – буркнул Семен Петрович.

Ответить я не успела. Со стороны душевой послышался шорох, и где-то в районе затылка у меня зашевелились волосы. Сначала решила, что горничная вошла через незапертую дверь. Потом дошло: это шуршит мое вчерашнее приключение.

– Конечно, Семен Аркадьевич, – пискнула я, вытянув шею в надежде рассмотреть что-то из-за стенки.

Стандартный номер с одной кроватью, ванная комната напротив шкафа. Рядом с входной дверью. И не рассмотришь, кто там шоркает. Не с моего ракурса. Для лучшего обзора следовало переползти на другой край постели, чего делать категорически не хотелось.

– Чего ты скулишь мышью, Захарова?

Подозрение в голосе Семена Петровича немного отрезвило сознание и угомонило разбушевавшиеся гормоны.

– Ничего, – прочистила я горло, – головой вся в проекте уже.

– Главное, чтобы не сидячим местом.

О, шутки за триста подъехали. Класс.

Сначала мимо прогарцевало махровое полотенчико, обмотанное вокруг бедер, затем взгляд оценил весь масштаб преступления. Что вчера, что сегодня российская версия Тарзана нисколько не разочаровала. Внешне. Все та же стать и плечи, как у атланта из древнегреческой мифологии. Ни грамма жира – одна сплошная эстетика.

Я стерла слюну с подбородка. Соберись, Захарова! Некогда считать кубики на теле светловолосого мажора!

– В общем, Аленушка, я жду отчет на почту. Времени у тебя до конца праздников. С наступающим! – хрюкнул в трубку Семен Петрович, довольный шуткой.

Кто-то должен сказать ему, что он не имеет чувства юмора. Совсем.

– Спасибо, – буркнула я уже отключенному абоненту и бросила смартфон на тумбочку.

На несколько минут повисла глубокомысленная тишина. Атлант, имя которого напрочь стерлось из памяти, возвышался над кроватью и комкал скульптурными пальцами свитер с оленями. С тем же садистским наслаждением я щипала пододеяльник. Будто надеялась, что он подскажет выход из щекотливой ситуации.

Блин, как женщины прощаются с любовниками? Пикаперы со своими пассиями?

«Хэй, детка, это было круто, но давай разойдемся без взаимных обид?» – от подобных мыслей совесть истошно завопила чайкой, на задворках подсознания закопошился стыд. Пришлось прихлопнуть их воображаемой тапкой, чтобы не отсвечивали и не мешали думать.

Мой ночной повелитель страсти сдвинул брови, отчего на лбу появились две морщинки. Под веером густых ресниц в зеленых глазах томилось ожидание… чего-то. Он стоял исполином, украшал пространство номера. Явно перегружал систему. Завис.

Неужели решал, как лучше сбежать? Дверь, окно – выбор небольшой.

– Итак… – протянула я, чтобы немного подтолкнуть бедолагу к действию.

Он ведь мужчина, пусть спасает даму в беде. Даже если она сама создала проблему.

– Ну что же… – почти пропел хороший такой тенор. Очень мелодичный, прямо согрел изнутри и мгновенно всколыхнул волну воспоминаний эротического содержания.

Нет, так мы никуда не придем. А то и вовсе опять окажемся в горизонтальной плоскости.

– Ты очень классный парень, – расплылась я в улыбке из рекламы зубной пасты. – Один сплошной восторг.

– Ты тоже очень веселая, – засмеялся в ответ незнакомец. – Такая искра.

– Фейерверк!

– Ага, бабах-женщина, – закивал он и рукой показал траекторию падения не то ракеты, не то бомбы. – Вжух, и все. Свалилась на голову.

– С чемоданчиком. Розовым.

– Да, да, – свитер с оленями бережно прижали к широкой груди. А затем вопрос, последовавший за бессмысленной беседой, чуть не заставил меня свалиться с кровати кубарем:

– Так… Как тебя зовут вообще?

Я откинулась на подушки и приняла вид оскорбленной невинности. Таинственный, почти мистический.

Мама всегда мне говорила, что в женщине должна быть загадка. Желательно такая, чтобы мужчина не сломал об нее последнюю извилину и при том чувствовал себя победителем по жизни. Немного кроссворд, капелька судоку.

Незнакомец в ответ приподнял брови, как бы выражая свое бесконечное удивление. Не знаю, какие вычисления произвел его внутренний компьютер, но спустя минуту зрительной дуэли он выдал:

– Что?

Кажется, я переборщила. Сломала прекрасный экземпляр.

С другой стороны, какая мне, в сущности, разница? Нам с ним все равно не по пути. Сейчас избавлюсь от хозяина дурацкого свитера, схожу в душ и займусь рабочими делами. Я ведь здесь для этого.

Самоубеждение на высшем уровне, ага.

– Ладно, проехали, – я вздохнула и поправила на груди сползающее одеяло, заметив интерес на лице незнакомца. И не только.

– У тебя там, – я кивнула, – рог. Под оленями.

Мужчина опустил взгляд, но не смутился. Наоборот, бросил многострадальных оленей на стул к синим джинсам и покрутил головой в поисках остальных вещей.

На подоконнике нашлись боксеры, а ниже – одинокий серый носок. Он забился под батарею в тоске по своему близнецу.

– Ничего, дружочек, – ласково погладил предмет одежды любитель свитеров. – Не плачь, найдется твоя истинная пара.

А, ну отлично. Он еще и странный.

– Знаете, вы меня немного пугаете. Сначала интересуетесь именем, потом ведете беседы с носком, – осторожно проговорила я. – Цепочку ваших логических измышлений понять трудно.

Вероятный чокнутый полез под кровать с тихим кряхтением и принялся шарить там рукой. Со спины мужчина тоже выглядел достойно.

Жаль, что ненормальный.

– Я бы раскрыл весь арсенал аргументов и начал с приставаний на улице, – он цокнул языком и выпрямился. Второй носок бесследно пропал. – Однако мама учила меня вежливости.

– Мог бы вспомнить, – я надула губы. – Точно знаю, что назвала его в лифте!

– До расстегивания ремня или после?

Я прикусила губу, замерла на минуту, затем вздохнула.

– Не помню, – честно призналась в совершенном преступлении, и наши взгляды встретились.

Разочарованно екнуло что-то в груди, безымянный палец правой руки заныл там, где остался крохотный след от обручального кольца. Прикусив щеку, я стряхнула наваждение.

Красивые мужчины – зло. Я в этом убедилась на личном опыте.

– Вот, – незнакомец обошел кровать, после чего бесцеремонно залез под мою подушку.

– Эй! Нет там твоего носка!

– Я должен убедиться, что ты не держишь его в заложниках, – на полном серьезе заявил он.

– Да зачем мне твои вещи, господи, – я закатила глаза.

– И телефончиками не предложишь обменяться? – прищурился мужчина. – Сильная, независимая, замуж по любви до гранитного камня на кладбище?

Я вздрогнула, но, к счастью, мой собеседник отвернулся, потому мгновение слабости прошло незамеченным. Отодвинув тумбочку, он с ликующим криком добрался до заброшенного туда носка. Отряхнул его от невидимой пыли и сел на постель.

– А вдруг маньяк? Будешь страстно дышать мне в динамик, рычать через слово: «Ты моя-а-а».

Матрас прогнулся под весом незнакомца, и я невольно придвинулась ближе. Еле уловимый аромат пряной вишни, терпкий и согревающий, долетел до меня сквозь шлейф стандартного запаха гостиничного геля для душа.

Я протянула руку в непреодолимом желании прикоснуться к спине незнакомца. Ни его имя, ни «странности» меня сейчас не волновали. Все мы с приветом.

– Есть опасение, что у маньяка здесь женское лицо.

Мужчина обернулся, практически не оставив мне шанса на спасение. Да я и не хотела. Подцепив пальцем шнурок с причудливым кулоном в виде древа жизни, я потянула его на себя. Горячее дыхание щекотало кожу, вишня полностью перебила остальные ароматы.

Большим пальцем я очертила линию челюсти. Все в этом мужчине идеально: и мягкость прядей, и светлая щетина, и ровный нос.

– Замуж не пойду, – сообщил он. Прямо на границе между поцелуем и дыханием рот в рот. – Жениться тоже не буду. Но разрешаю меня подобиваться. Если что, я люблю чебуреки, борщ с галушками и болею за «Чемпион»!

И все напряжение убило моим громким хохотом.

Глава 2

Гудели ноги, мышцы изнывали от чрезмерной физической активности. Поясничный отдел и несколько ссадин напомнили, что в тридцать один трудно стать гимнасткой в узком пространстве душевой кабины. Потому сейчас я немножко страдала от утренних приключений с очаровательным незнакомцем в свитере с оленями.

Страсти – это хорошо, но здоровье не резиновое!

Поколупав лед у двери подъезда, я сделала круг и поежилась от холода. Столица радовала декабрьскими морозами в преддверии праздника, потому руку без перчатки нещадно щипал ветер. Пальцы покраснели, держать смартфон с каждой минутой становилось все труднее. Во мне загорелось стойкое желание уйти на месяц в глубокую спячку для восстановления ресурсов организма.

– Твой соловей имя-то назвал? Или улетел раньше, чем принесли завтрак?

Круглое лицо подруги заняло весь экран. Видеосвязь передавала не только вздохи интереса Ирины Сорокиной, но и крики ребенка.

– У тебя там будущий стакан воды в старости надрывается, – прокомментировала я вопли маленького Сережи.

Ирочка пожала плечами и немного отвела руку. Привычный хлам в спальне сменился игровой зоной, где сидел ее четырехлетний сын. Он избивал плюшевым динозавриком остатки железной дороги и радостно вскидывал ручонки. Потом замирал, чтобы через несколько секунд заголосить на всю квартиру.

Я посочувствовала соседям. В панельном доме с картонными стенами юный террорист представлял собой настоящую звуковую бомбу.

– Сержик играет, – сказала Ира.

– Возникает ощущение, что он расширяет тебе жилплощадь. Хочет выселить соседей из дома и превратить вашу двушку в дуплекс, – скептически заметила я.

– Должен же быть в моей семье настоящий мужчина? Матери-одноночке и так живется несладко.

– Одиночка, – поправила я Сорокину на автомате и вновь покосилась на металлическую дверь.

Память воскресила карту из приложения, затем адрес на клочке бумаги. Нет, все правильно. Иван Петрович Штерн проживал в исторической части Москвы неподалеку от Китай-города и в пяти минутах от метро Лубянка. Восьмиэтажная сталинка на четыре подъезда, вокруг нее шум улиц и где-то дальше находится сквер.

Вроде не ошиблась.

– Одноночка, – отрезала Ира. – Всего одна ночь, и вот ты уже собираешь справки на всякие выплаты, пока биологический отец твоего сына покоряет просторы тайги!

– Есть вероятность, что его сожрал медведь, – предположила я, в очередной раз сверяясь со временем.

Когда я назначала встречу с мастером елочных игрушек, как-то представляла себе более комфортное времяпрепровождение. На свободной руке у меня болтался праздничный фирменный пакет с двумя звездами над словом «Драгоценность», внутри которого прятался дорогой напиток, шоколад и прочие приятные подарки. Содержимое как бы намекало: мы не просто ювелирный бренд, выпускающий кристаллы. Мы самый настоящий люкс!

Ничуть не хуже «Спарклинг» с их уникальной огранкой и многомерным блеском. Иван Петрович обязательно проникся бы духом нашего бренда, если бы соизволил появиться. Только время шло, а на горизонте все никого не наблюдалось, и по домофону никто не отвечал.

– Ты не отвлекайся, – Сорокина с кряхтением придвинулась поближе к сыну. Видимо, не доверяла юному строителю. – Признавайся, куда дела зеленоглазого оленя в свитере. Небось сожрала сразу после завтрака, а кости выбросила в унитаз.

– Кем ты меня считаешь?! – возмутилась я, краем глаза уловив кроваво-красный капот въезжающей машины. – Есть вероятность, что я ему не понравилась для дальнейшего знакомства.

Сразу пожалела, что не оформила хотя бы аренду. Моя красавица цвета сапфира осталась в родном Петербурге. Грела бока в отапливаемом гараже и периодически нервировала свою хозяйку незакрытым автокредитом. Стоила она столько, что я побоялась брать ее в столицу. О чем дважды успела пожалеть.

– Захарова, – вздохнула Ира между делом, – смотрю я в твои бесстыжие карие глаза и думаю: блондинка ты по жизни или виноват пергидроль. Темненькой казалась умнее.

– Пепельный оттенок подчеркивает мою индивидуальность, холодный тон кожи и делает богиней, – выпятила я губу, отслеживая передвижения автокрасавицы.

Нет, ну до чего хорошенькая. Наверняка хозяйка – дама с большим кошельком и широкими амбициями. Спросить, что ли, сколько употребляет в литрах сие четырехколесное сокровище?

– И насчёт твоего вопроса: олень жив. Сбежал раньше, чем я закончила красить левый глаз. Созвонился с кем-то, затем усвистал обратно на Северный полюс, бодро стуча копытцами.

– Хм, – протянула Ира, – интересно. К жене поди поскакал.

– Да какая разница? – ответила я, чувствуя раздражение от бесконечного форсирования темы моего приключения. – Взрослый мальчик, силком никто не тащил.

– А…

Автомобиль остановился неподалеку. Место не очень удачное, ведь при случае кто-то из жителей мог пожаловаться. Однако владельцу или владелице было все равно.

Ира вновь попыталась втянуть меня в разговор, но мне стало не до нее. Я наблюдала за тем, как открылась дверца со стороны водителя и молодой мужчина в изумрудно-зеленом шарфике сайгаком выпрыгнул из салона. Без шапки, зато в модном пальто. Один в один, как у моего ночного гостя. И волосы тоже – чистейшее золото.

Так. Не поняла.

– Я тебе перезвоню, – быстро отключила я вызов и замерла в позе суслика. Ждала, когда объект наблюдений повернется.

Очаровательный блондин нажал кнопку блокировки замков, обошел машину и нежно погладил по крыше. Что-то тихо сказал, словно прощался с дорогой сердцу женщиной. Сначала я решила, что ночной незнакомец приехал домой.

Но потом заметила это…

Подмышкой мелькнул знакомый до судорог в пальцах черный пакет с лебедем. Знак дома «Спарклинг» я бы узнала, где угодно. Ночью разбуди, назвала бы дату создания, имя нынешнего владельца. Потом в порядке ценовой категории перечислила бы все виды их кристаллов.

– Папочка скоро придет, – долетел до меня знакомый тенор, и сомнений не осталось. Передо мной олень, только без свитера.

Рифленая подошва ботинок из коричневой замши утонула в остатках неубранного снега. Поправив шарф, мой незнакомец заглянул в боковое зеркало, пригладил волосы и, насвистывая какую-то мелодию, зашагал к знакомому мне подъезду. Пакет покачивался взад-вперед, по-новогоднему хрустел снег.

Пока я безуспешно высчитывала их количество, олень подошел к домофону. Оставалась призрачная надежда, что сюда мужчину принесло отнюдь не желание заполучить в компанию уникального мастера.

Иван Петрович был моей целью, ради которой я приехала в столицу, и отдавать ее первому встречному не собиралась. Я нашла его среди десятка тысяч подобных мастеров на известной платформе «Ярмарка Умельцев». Целых два месяца у меня ушло на то, чтобы убедить руководство компании в необходимости сотрудничества с человеком, чьи поделки вызывали бешеный ажиотаж среди людей.

Многим нравились авторские игрушки из хрусталя, выполненные по технологиям прошлого столетия. Спрос на подобные вещи рос с каждым днем. Мастера хэндмейда заполонили социальные сети, создавали группы и вели курсы. Выпустить коллекцию со Штерном – шанс привлечь новых клиентов. Мы бы продавали целые адвент-календари с очаровательными зверятами, сверкающими звездами, изящными балеринами…

Да я все странички Ивана Петровича перешерстила, нашла его дочь, написала той на личную почту и каждый день просыпалась в надежде увидеть заветный ответ. Сам мастер вел закрытый образ жизни и продавал работы исключительно на площадке. Заказы там оформлялись стандартно: забросил понравившуюся вещь в корзину, оплатил и жди. Так что было счастьем, когда он все-таки ответил и предложил встретиться.

И вот я здесь, но не одна. В спину дышит соперник, с которым мы несколько часов назад миловались у раковины. А в том, что блондин явился к Штерну, я почти не сомневалась.

Нет, жизнь все-таки сволочь. Почему от красивых мужчин вечно веет проблемами?

Как и я двадцать минут назад, мой незнакомец потерся у двери, потоптал крылечко, после чего вернулся к машине. Взгляд уперся в смартфон, потому меня он даже не заметил. Стащил зубами перчатку с правой руки, сунул в карман и теперь сосредоточенно тыкал в экран, совсем не ожидая нападения.

Я подкралась со спины, как ниндзя. Бесшумно, несмотря на каблуки. Сначала хотела вырвать злополучный пакет, чтобы «случайно» уронить на асфальт, но потом одернула себя. Мы взрослые люди, чай не дети какие-то. Здоровая конкуренция на рынке требовала от специалистов профессионализма без примеси идиотизма.

Мужчина покачивал головой, напевая под нос: «Крутой шуга дэдди»; и игнорировал происходящее вокруг него. У меня зачесались ладони ударить по светлому затылку бутылкой, но стало жаль коллекционный напиток.

На яркий аромат вишни я постаралась не обращать внимания.

– Здравствуйте, – протянула я недобро. – Вы, часом, стойлом не ошиблись, красноносый друг Санта-Клауса по имени Рудольф?

Я ждала паники. На худой конец, урони олень свой пакет, мне не пришлось бы выполнять грязную работу по уничтожению конкурента. Однако вместо вышеперечисленного незнакомец замер, расправил широкие плечи и медленно повернулся с голливудской улыбкой на лице.

– Чемоданчик, – пропел он хорошо знакомой интонацией с нотками превосходства, – ты снова в поиске партнера по греко-римской борьбе на горизонтальной плоскости? Имей в виду, я занят до вечера. Потерпишь.

От неисчерпаемой наглости у меня открылся рот. А затем челюсть едва не встретилась с асфальтом, когда этот олень вдруг нахмурился и поинтересовался по-деловому:

– Кстати, откуда ты узнала мое имя?

Глава 3

Пока я собиралась с мыслями для достойного ответа, переваривая услышанную информацию, Рудольф – боже, ну и имя! – наклонился вперед. Меня моментально одурманил аромат – дерзкий, немного отдающий горечью миндаля с едва слышимой ноткой ликера. Слишком богатый букет для того, чтобы удержаться и не вдохнуть полной грудью.

– Признавайся, Чемоданчик, – понизил голос Рудольф. – Ты все-таки рассчитывала на продолжение знакомства?

Чего? Мужчины из семейства парнокопытных все такие самоуверенные? Или только мне повезло наткнуться на уникальный экземпляр? Так сказать, краснокнижное зверье, до сих пор не отстреленное какой-нибудь ушлой дамой.

– Смешно, – съязвила я. – Сейчас в сугроб упаду и ножками задрыгаю от хохота. Что ты здесь забыл, сохатый? – требовательно спросила, глядя в невинные малахитовые омуты.

И ведь, что любопытно: Рудольф никак не показал своего удивления на мое появление. Невероятная выдержка. Наоборот, приосанился, еще шире улыбнулся и тренькнул бутылками в подарочном пакете.

Две. Точно две. И что-то еще с бантом.

– Значит, паспорт не видела, – довольным тоном заключил Рудольф. – Я-то испугался, думал – все. Очнусь окольцованным, в коммуналке с тремя котами. На шее ипотека, за окном унылая пора, и распевают песни гопники по лавочкам. А рядом ты в жутком цветастом халате времен перестройки…

– Прекрати кривляния, – прошипела я и метнула взбешенный взор на пакет. – Какого Деда Мороза ты здесь забыл? Отвечай!

Рудольф моргнул, затем покосился куда-то мне за плечо и вновь сосредоточил внимание на мне.

– Вообще-то работаю, – сказал он серьезно. – Ты как-нибудь попробуй. Очень преображает жизнь.

Окончательно потеряв совесть, Рудольф стряхнул снежинку с моего плеча, поправил меховой воротник куртки-авиатора. Потом подцепил прядь, намотал на палец и принялся ее рассматривать. Как будто нашел клад. Это немного сбило с толку. Вызвало неоднозначные чувства: от желания ударить по руке до тяги придвинуться ближе.

– Откуда ты узнал про Штерна? – я облизнула пересохшие губы, отметив, как потемнел малахит под веером густых изогнутых ресниц Рудольфа.

– Коммерческая тайна, – хрипло отозвался он.

– И с дамой не поделишься? – притворно надула я губы, хотя прекрасно понимала, что ничего мне не расскажут.

Идею о шпионаже я отмела сразу. Слишком разные весовые категории у брендов. Наша компания на рынке была не столь известна. Да и у «Спарклинг» оставалось их главное преимущество – уникальная технология огранки. Именно благодаря ей они стали так популярны, а обычное стекло внезапно выросло в цене до бриллиантов.

Вот в находчивость оленя я верила. Больно ушлый он и хитрый. Рудольф демонстрировал лишь те эмоции, которые играли ему на руку.

Наверняка и в переговорах хорош, и подарки притащил достойные. Не поскупился в бюджете для привлечения старика-мастера к сотрудничеству.

– Ну-ка.

Рудольф сунул нос в мой пакет. Бесцеремонно. Вытащил на свет бутылку и цокнул языком.

– Ничего себе, коллекционное вино, – посмотрел на этикетку. – Глубокий аромат красной вишни, сливы, земли и сладких специй. У тебя неплохой вкус.

– И достаточно денег, чтобы выложить за бутылку четыреста тысяч, – с вызовом сказала я.

– Вот только мастера хэндмейда пафосные вина не пьют, Сахарочек, – промурлыкал Рудольф, возвращая мне бутылку. – Весь спектр вкуса способен оценить не каждый.

– Ты сейчас потенциального клиента изящно быдлом обозвал?

Он моргнул, а я уловила боковым зрением движение у арки. В нашу сторону шагали две старушки и о чем-то громко спорили. Про пенсии, кажется. Еще недалеких водителей автобусов и автомобилей.

– Что за слова вылетают из твоих уст, Сахарочек? – нахохлился Рудольф. – Просто учитывай, кому и что даришь.

– Бренд покупает презенты и делает рассылки на свое усмотрение.

– Но ты идешь на контакт. Маленький экскурс, раз уж мы здесь по одному делу: всегда учитывай потребности и сферу интересов тех, с кем будешь сотрудничать, – он погладил меня по макушке, отчего шапка съехала на глаза. Пришлось поправлять.

– А ты что принес? – хмыкнула я. – Две бутылки обычного шампанского и сыр-косичку?

Ой, да ладно. Не могла я снова угадать!

– В упаковочке с бантиком, – похвастался Рудольф голубой коробочкой, в которой и правда лежал чечил.

– Еще, поди, торт с масляными розочками в машине.

– Это на случай, если переговоры пройдут удачно.

– Ага, – отмахнулась я и сделала шаг вперед, когда старушки почти поравнялись с нами. За ними с пакетом двигался Иван Петрович.

Что же, возможно, в чем-то олень прав. Но об этом я подумаю завтра.

– Кстати, Рудик, – я скользнула ладонями вверх по мягкой шерсти пальто, чем изрядно насторожила и одновременно удивила Рудольфа. – Меня зовут Алена…

– И?

Он затаил дыхание, едва наши губы соприкоснулись. И все равно оставался спокойным. Какая выдержка, мне бы его стальные нервы. У самой уже сердце из груди выпрыгивало от изрядной дозы адреналина и накалившейся атмосферы.

– На будущее, чтобы знал, кто у тебя увел контракт, – шепнула я, затем резко отступила и громко произнесла: – Мужчина, вы что творите? Здесь не парковка! Знак не видели?

Одуванчики-старушки запустили цепную реакцию. Обожаю тех, кому дома скучно и мозг выносить некому. Всегда найдется применение их талантам, главное – направить в нужное русло!

Бабушки одновременно всплеснули руками и дружно заорали на весь двор:

– Понапокупают права, потом приличным людям ходить негде!

– Куда смотрит милиция?!

Быстро метнувшись к застывшему Ивану Петровичу, я оставила Рудольфа разбираться с неожиданно свалившемся ему на голову народным судом.

Ничего, пусть отполируют рога, пока умная Аленушка заключает сделку года!

Лицо мастера исказило удивление.

Чем ближе я подходила, тем сильнее понимала слова Рудольф об уместности определенного вида подарков разной ценовой категории. Пиар-отдел действовал по старой отработанной схеме: вот вам напиток, вот вам шоколад, а к нему парочка товаров из нашей последней коллекции. Вы будете с нами сотрудничать?

По такому принципу всегда закладывалась основа для будущих переговоров. Только есть разница: заключать контракт с дизайнерами и мастерами, чьи имена гремели на весь мир. Или совать эксклюзивные подарки милому дедушке, для которого работа со стеклом и хобби, и дополнительная прибавка к пенсии.

– Иван Петрович?

Он моргнул, и лоб прорезали глубокие морщины. Вязаная шапка съехала набок, показав прядь серебристо-серых волос в тон почти выцветавшим ресницам и бровям. На вид ему было не меньше шестидесяти. Шестьдесят три, если верить информации в анкете.

Ни потрепанная дубленка, ни испуг в карих глазах не выдавали в нем профессионального мастера по работе со стеклом. Скорее обычного, немного одичалого старика, привыкшего вести замкнутый образ жизни.

Ряд морщин, следы усталости проведенных ночей за станком и трещины на пальцах – все, что выдавало в нем увлеченного творчеством человека. Именитые мастера поддерживали себя в форме, там маникюр обновлялся каждые две недели. А здесь ничего. Подозреваю, что и страничку на сайте создал не он сам, а дочь. Или еще кто-то из родни. Причесали, нарядили, сфотографировали и выставили в социальных сетях в качестве рекламы.

– Простите? – Иван Петрович не отступил, но пакет с трепетом прижал к себе. – Вы меня знаете?

Я немного приуныла. Вот как с ним работать? Получается, общалась-то я не с ним. И голос другой, в трубке слышался зычный бас и непоколебимая уверенность.

– Иван Петрович, я креативный менеджер бренда «Драгоценность». Наша компания специализируется на производстве рассыпных кристаллов, украшений, кристальных фигурок и огранке синтетических и природных драгоценных камней. Также мы производим оптическое оборудование, готовые светильники и люстры, – заученной фразой протараторила я и решительно отобрала у робкого господина Штерна пакет, при этом не забывая ослепительно улыбаться. – У нас с вами назначена встреча. Помните?

Ладно. Быстро введу Ивана Петровича в курс дела. Мне совсем нетрудно повторить то, что сто раз проговорила по телефону с таинственным мужчиной. Знать бы еще, кто отвечал по указанному номеру…

– Да, да, – закивал вдруг Штерн, и я мысленно возликовала. – Гена мне говорил, что вы придете. Только я совсем запамятовал…

Моей выдержке позавидовал бы Семен Петрович, учитывая весь сюр сложившейся ситуации. Ехала на встречу со знающим человеком, а нашла скромного дедулю, который одной ноздрей на ладан дышит.

– А Гена это…

– Мой зять, – отмахнулся Иван Петрович, проникшись ко мне доверием. Даже позволил взять себя под руку и повести к подъезду. – Представляете, с дочерью решили организовать мне бизнес. Мол, папа, почему ты не продаешь свои шедевры? – он рассмеялся, а я кисло кивнула.

Неспешная прогулка до подъезда под беседу с дедушкой, пахнущего пряниками и старым бабушкиным шкафом. Прелесть. Особенно если учесть ушлых родственников Штерна, в чьи карманы явно уходила большая часть прибыли от продажи игрушек и поделок.

– И в социальных сетях не сидите? – между делом поинтересовалась я.

– Нет, что ты, красавица, – похлопал меня по руке Штерн. – Я в этом ничего не понимаю, стар уже. Люда, дочка моя, сейчас в Италии. Вам бы лучше с ней обсудить все.

Отлично, Людмила с мужем отдыхают на морях. Где здесь подвох?

– Иван Петрович, я приехала поговорить о сотрудничестве с нашей компанией, – аккуратно перебила я Штерна, перехватив поудобнее пакет. Ручки врезались в кожу, и я лишний раз убедилась, как люблю новомодные эко-шоперы и доставку на дом. – Вы не против?

– И все-таки лучше бы Людочку…

К дьяволу Людочку! Мне сделка нужна!

– Иван Петрович, – я добавила голосу патоки и захлопала ресницами, – давайте мы с вами поднимемся в квартиру или поговорим в каком-нибудь уютном кафе. Наша компания приготовила вам подарок…

Вот зря я про подарок сказала. Старик, остановился, замкнулся и подозрительно прищурился. Пришлось встать напротив него, применив тактику: глаза в глаза.

– Вам ничего не надо за него платить, – быстро уверила я. – Все расходы на себя взял наш бренд.

– Послушайте… – протянул он со вздохом.

– Иван Петрович, – промурлыкала я. – У вас будет шанс создать нечто уникальное, невероятное, волшебное! Подумайте, скольких людей порадуете своими творениями, воспользовавшись нашими ресурсами.

Эх, по мне плачут курсы личностного роста. Сейчас бы марафоны за миллионы в социальных сетях продавать, а не уговорами заниматься. Один раз отправила десять тысяч наивных пользователей в ресурс – вилла на Мальдивах куплена.

За мыслями и беседой я не заметила, как мы добрались до подъезда. И упустила момент, когда бабушки перестали кричать о милиции с требованием сдать нарушителя парковки системе правосудия. Зря, потому что Рудольф Красный Автомобиль нарисовался подле нас. С улыбкой шире моей и наглостью сетевого агента косметической компании.

– Ива-а-ан Петрович, – растягивая гласные, запел соловьем белобрысый олень, держа под руки знакомых мне старушек. – Здравствуйте.

– Рудольф! – обрадовался Штерн, будто увидел родного сына.

Какого… Деда Мороза?!