Яна Мелевич
Как найти работу
– Ты же не баба, чтобы я на тебя кончал, – отозвался Паша, но телефон поспешно спрятал. Отправил только одно сообщение, где просил запомнить его молодым и красивым.
– Фу, птенчик, какой ты пошлый, – хмыкнул Тасманов, сворачивая на перекрестке и игнорируя красный сигнал светофора. Паша цыкнул, ощущая, как машина набирает скорость.
– Хочешь убить нас до приезда в клуб? Мало одной тачки на штрафстоянке, так теперь им привезешь этот розовый кошмар? Оставишь свою собачку сиротой, а баб вдовами? – елейным тоном проговорил Канарейкин, бросив взгляд на мелькнувшие вывески в окне.
– Расслабь булки, Кенар, она берет не больше ста, – закатил глаза Ярослав и бросил на него взгляд, – и какая собака?
Паша вновь попытался вытянуть куда-нибудь ноги, но ничего не вышло.
– Твой шпиц. Померанский. Сучка элитная, отозвался в ответ, судорожно пыхтя.
Ярик соображал ровно минуту, а затем резко дал по тормозам. Их бросило вперед. Машина с визгом остановилась, чуть не сбив старушку, переходившую дорогу. Она погрозила им клюкой, послышался мат водителя такси, которое ехало позади.
– Японская сила, я же забыл собаку в машине! – взвыл Ярослав и выпучил глаза так, что стал похож на пучеглазого лемура.
– Почему-то я в тебе не сомневался, – с притворным сочувствием протянул Паша. – Помнится, ты отправил гулять морскую свинку. А через две недели мы нашли ее труп у тебя за диваном, когда искали источник вони! – Кенар передернул плечами, вспоминая тот инцидент.
– Ой, тля, что делать-то? – пробормотал Ярослав. Он так отчаянно сжимал руль, что Паша решил, будто у Тасманова проснулась совесть. Однако спустя минуту Ярик расправил плечи, улыбнулся и беспечно произнес:
– Пофиг, потом заберу. Сейчас главное – успеть в клуб до одиннадцати вечера. Там бесплатно пускают тех, кто придет пораньше.
Паша молча пожалел несчастное животное и закатил глаза в сотый раз за вечер.
К клубу «Адова пасть» они подъехали за пять минут до положенного времени. Судя по ажиотажу на входе, не одни они решили воспользоваться «халявой», предоставленной хозяином заведения, который был им знаком. Полураздетые девицы и скучающие парни топтались у входа, нервно выглядывая из очереди. Многие явились сюда с парой или целой компанией друзей.
Ярик пристроил свой транспорт между двумя джипами, и они вышли из машины, шагая в сторону клуба.
Канарейкин уже почти дошел до входа, когда понял, что Тасманова с ним нет.
– Вот же… кролик, – прошипел Кенар, заметив друга у странной парочки девиц. Кажется, лесбиянок. Одна из них могла своими бицепсами поспорить с бритоголовым охранником. Вторая девушка с зелеными волосами разглядывала Ярика и что-то объясняла.
– Что вы говорите? Расскажите, а как это: ворота одного города покоряют ворота другого города? – живой интерес Ярослава к интимной жизни подружек пришелся им не по вкусу.
– Чего тебе, петушара? Давно по яйцам не получал? – услышал Паша, подходя ближе. Девица с короткой стрижкой с мускулами хрустнула пальцами и прищурилась. Улыбка Тасманова стала шире. Мысленно Кенар помолился за его красоту, которую готовилась испортить разъяренная девушка, но пока он добирался до него, спасение уже не понадобилось.
– Поясняю, красавчик: только женщина понимает женщину. Ласки, прилюдии важны в сексе, а мужчины об этом забывают…
– Какого хрена? – Кенар уставился на Ярика, который внимал словам лесбиянки. Ее зеленоволосая подруга кивала в ответ с умным видом, словно они обсуждали научный эксперимент.
– О, это твой дружок? – поиграла она бровями.
– Девочки, я же по вам, – ласково улыбнулся Тасманов, обнимая девушек. Паша захотелось ударить его, а потом закопать в сугробе. Впрочем, не впервой.
– Так и мы, – защебетали не своим голосом подружки, хотя пять минут назад басили, как прокуренные матросы. Паша не выдержал, подошел ближе и дернул Ярослава на себя за ворот куртки, чем ошарашил его собеседниц. Они отшатнулись в сторону и удивленно выпучили глаза.
– Пошли, зайчик-побегайчик. Я хочу нажраться, а не забирать тебя из ближайшего ЛГБТ клуба, – заявил Кенар, шагая вперед и игнорируя возмущенные вопли людей из очереди.
– Эй, красавчик, не забудь позвонить! И дружка можешь взять, – услышал он позади и громко фыркнул. Будучи на входе, кивнул охраннику Косте, который широко улыбнулся в ответ.
– Без шалостей мне, – погрозил он пальцем по-отечески, и Паша кивнул, пихая вперед охнувшего Ярика.
– Слышал, удод? Не вздумай опять надраться и приставать к шестам, – хмыкнул Кенар. Обиженный Тасманов недовольно цыкнул и отвернулся, поправляя светлую прядь волос.
– Че сразу Ярик-то? – проворчал он, пожимая руку Константину и заходя следом за Пашей в шумное помещение.
Внутри их встретили молодые секьюрити с металлоискателями, но черная карта с красными теснением в руках Павла заставила их пропустить парочку к гардеробной. Статус вип-клиентов давал свои преимущества. Сдав одежки, они получили на руки номерки, а Канарейкин почувствовал на себе заинтересованный взгляд девушки-администратора. Она поправила светлую прядь волос, подмигнула Паше и выдала очередному клиенту браслет с чипом для входа в зал. Мысленно Кенар сделал себе пометку познакомиться. Попозже.
– Привет, красавица, – Паша облокотился о стойку, заставив девчонку потупить взгляд. Закатав рукав темно-зеленой рубашки, он вытянул руку и показал татуированное запястье. При виде смешной мордашки Гринча глаза администратора удивленно распахнулись, и она щелкнула неоново-красным браслетом, фиксируя его до нужного размера.
– И мне, – заулыбался Ярик, бренча многочисленными фенечками и браслетами, под которым пряталась мордашка дятла Вуди. Уже равнодушнее девушка коснулась кожи Тасманова пальцами и аккуратно застегнула браслет.
– Все, хорош кости оттирать, Вуди, – хмыкнул Паша, хлопнув друга по спине. Администратор открыла было рот, но сказать ничего не успела. Послышался шум и знакомый голос окликнул парочку друзей:
– Вах! – причмокнул низкорослый, крепко мужичок. Кавказские корни в нем выдавал крупный нос и черные волосы, чуть тронутые сединой. Он спустился с боковой лестницы, ведущей к его офису, откуда открывался вид на танцпол.
– Вай, вай! Какие бриллианты сердца моего решили посетить мое скромное заведение. Пабло, Ярослав, – радости старого кавказца не было предела. Хозяин клуба раскрыл объятия, сверкая золотыми перстнями на пальцах, и похлопал каждого из парней по спине. Они действительно стали ему родными, ведь столько денег в «Адовой пасти» не оставлял ни один постоянный клиент.
– Асан, – Паша заглянул в черные глаза и улыбнулся, – как поживаешь, старый лис?
– Ай, Пабло, – Асан притворно вздохнул и схватился за сердце, качая головой, – душа неспокойна, Паблито. Ты же знаешь, моя младшая дочь Лейла еще не пристроена. Вот, тружусь в поте лица, чтобы обеспечить ее приданным, – он хитро посмотрел на Кенара, словно намекая.
– Тебе жениться не пора? – поинтересовался владелец клуба уже без акцента, а Паша в ответ усмехнулся.
– Не, Ахметович, наш Кенар только по блондинкам роста метр в прыжке, – хохотнул Ярик, вспоминая дочь Асана. А ведь, по словам Ахметовича, она была его копией. Канарейкин скривился и незаметно пихнул друга локтем вбок.
– Жаль, жаль, – цокнул языком Асан, хлопая Пашу по предплечью, – хороший жених. Тебя, белобрысый, я не рассматриваю. Больно дурной, – он похлопал замолчавшего Ярика по груди и улыбнулся.
– Чего?! – насупился Ярик, возмущенный до глубины души. Кенар весело рассмеялся, хватая друга за рубашку, и повел в сторону зала, откуда уже доносилась музыка.
– Мы пошли, Ахметович, – махнул рукой Паша, толкая Тасманова в сторону бара, где он мог залить свое горе.
– Вах, хороший мальчик, мне бы такого сына. А то десять баб, ты представь, десять! – пожаловался Асан молчаливому охраннику, покачав головой и шлепнув по филейной части одну из работниц, направляющихся в зал.
Глава 6. Красная тревога
– Павел Канарейкин, ты самый невыносимый ученик школы!
– Ничего, Зоя Никитична, вас из директоров тоже все никак не вынесут.
© Из воспоминаний Павла Канарейкина
На танцполе творилось настоящее безумие. Народ веселился, упивался в хлам и раскачивался в такт новомодным попсовым трекам, от которых у нормального человека сворачивались в трубку уши. Паша с Ярославом застыли на входе, пытаясь понять, как протиснуться к винтовой лестнице, ведущей в вип-зону, откуда открывался чудесный вид на зал. Мимо прошагали две официантки в костюме сексуальных горничных, и рядом с одной из них Ярик завис на секунду. А затем девушки скрылись в толпе, и парни двинулись в сторону второго яруса. Любимая кабинка всегда готовая для приема друзей Асана была готова: сервированный стол, напитки и уютный диванчик с подушками.
Едва они поднялись, Паша заметил два бокала с алкоголем. В один из них кто-то заботливо бросил порцию льда. Рядом стоял коньяк, тарелочка с лимоном и блюдце шпажек с кубиками первосортного сыра на закуску. Ярик бросил на гладкую столешницу зажигалку и пачку сигарет. Устроившись на диване, он схватил хрустальный бокал и торжественно поднял руку.
– За новую будущую работу, – произнес Паша тост, и послышался звон.
– Погнали! – крикнул Ярослав и залпом выпил коньяк следом за другом. Терпкий древесный вкус на языке заставил их зажмуриться от удовольствия, затем блаженно вздохнуть, когда алкоголь распространился по венам жидким огнем.
– Отличная вещь, – пробормотал Паша, разглядывая бутылку.
– Да-а-а, я прямо заново родился.
– Всегда знал, что ты из чана со спиртом вылез, – ерничал Кенар, отворачиваясь от брошенной в него подушки.
Бармен Сергей явился минут через пять, ставя на стол бутылку выдержанного виски, а миловидная официантка – блюдо с морепродуктами. Щедрый подарок хозяина для дорогих гостей.
– Оставляй, дальше мы сами, – скомандовал Паша, пожимая руку Сергею следом за Яриком, который уже успел закурить сигарету.
– Чего вас притащило напиться? – удивился Сережа, пряча чаевые от Кенара. Сергей Рогозин – один из лучших барменов города, способный из бутылки дешевого пойла сделать шедевр. Асан ценил его, как весь свой персонал. Поэтому на вознаграждение скупиться было нельзя.
– Работу ищу, – Павел закурил, отбрасывая зажигалку, и поднял взгляд на Сергея.
– Хочешь к нам барменом? – пошутил Рогозин, а Паша только хмыкнул и принялся разливать по бокалам виски.
– Еще чего.
– Вы хотите умереть? Он абсент водкой разбавляет, – фыркнул Ярослав, отклоняясь, дабы рассмотреть девушек внизу. Его цепкий взгляд скользил по мини-юбкам, и никакая темнота не могла помешать.
– Как будто ты был против, – фыркнул Паша.
– Я чуть не умер! – возмутился Ярик, повернувшись к другу. Рогозин расхохотался, покачав головой.
– Пойду в бар. Спускайтесь, драконы. Сегодня в зале много принцесс, – подмигнул он и пошагал обратно к лестнице.
– Он только по блондинкам! – крикнул Тасманов вслед и увернулся от удара, повизгивая от смеха. Паша угрожающе замахнулся подушкой, а ответ услышал сдавленное:
– Все, все, Яричка заткнулся. Никого не трогаю, честно.
– Идиот, – проворчал Паша, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку дивана, с удовольствием затягиваясь сигаретой, – разум, как у креветки в собственном соку.
– А ты, Кенар, нереально тупишь, – усмехнулся Ярослав, расслабившись, поглаживая кожаную обивку.
– Между нами ничего нет, – как можно равнодушнее ответил Канарейкин, наливая очередную порцию алкоголя. Бокалы с тихим звоном столкнулись, а сам Паша потянулся к запеченным мидиям.
– Как скажешь. Нет, так нет, – поднял руки Яр и озорно улыбнулся.
– Ноги сломаю.
– Я ничего не говорил.
– Но громко подумал.
Музыкальный ритм заставлял непроизвольно покачивать в такт головой. Паша вдохнул полной грудью и прикрыл на секунду глаза, наслаждаясь минутами свободы. Никаких отчетов, сроки не горели, а государственные службы не грозились устроить очередной рейд. Он открыл глаза и оглянулся. К полуночи в «Адовой пасти» становилось особенно весело. В расход пошла вторая бутылка, а к ней прибавилось еще несколько. Градус бил в голову не хуже молота Тора, позволяя отрешиться от реальности.
Паша не сразу понял, что рядом кто-то хихикает. Он повернул голову и заметил одну из официанток, сидящую на коленях Тасманова. Ее длинные ноги едва прикрывала пышная юбка с белой оборкой по краю. Пальцы Ярика тщательно изучали бедра девушки под одеждой. Официантка вздохнула, прикрыла глаза и откинула голову, наслаждаясь процессом. Видимо, осмотр проходил весьма успешно.
Кенар только усмехнулся, отвернулся и допил виски прямо из горла бутылки. Рядом кто-то присел на диван, аромат ванильных духов ударил в нос. Мерзко, но терпеть можно. Взгляд Павла скользнул по короткому красному платью, затем переместился к густо накрашенным ресницам и полным губам, проработанным умелой рукой косметолога. Он даже не запомнил ее лица, ведь огромные вареники в яркой помаде выделялись слишком сильно.
– Потанцуем? – хрипло выдохнула девушка, скользя ладонью по ткани его рубашки, наслаждаясь ее мягкостью. Канарейкин отставил бутылку, резко схватил охнувшую девушку за руку и потянул на себя, обнимая за талию.
– Алла, – представилась она, отбрасывая за спину платиновую прядь волос.
– Паша, – ответил Кенар, сдвигая на столе бутылки и устраивая на нем свою партнершу.
Короткий подол задрал, оголяя бедра и демонстрируя Канарейкину кружево черных стринг. Он скользнул ладонями по ее ногам, слыша короткий вздох. Или ему показалось, потому что в таком шуме почти ничего нельзя было разобрать. Наклонив голову, Павел почувствовал горячее дыхание Аллы, но не поцеловал. Лишь прикусил нижнюю губу, медленно оттягивая, с отвращением чувствуя сладковатый привкус помады.
– Зажигалок можно не выпускать? – усмехнулся Рогозин, разглядывая сцену из вип-зоны на планшете с камеры. В ухе крякнул рабочий наушник, и Асан ответил:
– Смотри, чтобы к парням никто не привязался. И попроси Джея поставить что-нибудь зажигательное. Сегодня будет программа «Максимум».
Сергей хмыкнул, отключился и сделал знак охраннику, кивая на второй этаж.
Паша провел подушечками пальцев по кромке трусиков возбужденной Аллы. Она обвила ногами его бедра, когда послышался сладострастный крик официантки. Он был уверен: завтра ее уволят за чрезмерное усердие к работе. Его мало волновала даже собственная партнерша, что уж говорить об официантке, которая повелась на мордашку Тасманова.
Кенар отпил виски из горла и щедро полил им Аллу, которая ловила языком алкоголь. Живительные капли скатились по гладкой коже в декольте, намочив тонкую ткань наряда. Мысль о помаде на рубашке, когда Алла принялась целовать его, немного омрачила момент.
Это же потом ни одна машинка не отстирает.
Паша стянул платья с плеч, оголяя грудь Аллы, и уложил ее спиной на столешницу. Надо отдать должное производителю мебели, стол даже не пошатнулся. Алкоголь жидким золотом разлился по бархатистой коже, затекая во впадину пупка, собираясь на плоском животе. Именно к нему Кенар прикоснулся языком. Он почувствовал, как девушка под ним задрожала от восторга. Попытался вспомнить ее имя, но память выдала ошибку. Аня или Алла? Едва Паша почувствовал женские пальцы в своих каштановых волосах, мгновенно ощерился и недовольно рыкнул, поднимая голову:
– Не трогай!
Чтобы лишний раз не дергалась, Паша прикусил горошину соска и заставил блондинку вскрикнуть. Она обиженно надула губы, с которых уже давно стерлась вся помада. Зрелище вдруг показалось ему отвратительным, стоило посмотреть на лицо Аллы: косметика смазалась, пучок ресниц приклеился щеке. Ее кожа покраснела и покрылась испариной, но ничего, кроме желания просто выплеснуть сексуальную энергию, у Кенара не возникало.
Не став заморачиваться на философии, Кенар задрал подол платья выше и раздвинул ноги Аллы, не очень аккуратно расстегивая кружевной черный лифчик. Один из крючков зацепился, поэтому пришлось его сломать.
– Ах, Паша, не здесь! – вспомнила о скромности Алла, однако стон удовольствия выдал ее с головой, едва пальцы Кенара коснулись влажной ткани нижнего белья.
Она замерла в предвкушении, разглядывая Павла из-под ресниц. Не прекрасный принц: черты лица грубоваты, подбородок жестко очерчен и нос крупноват. Только губы мягкие, улыбка завораживала, ее Алла приметила сразу. Таких называют «по-мужски красивыми». У него были темно-каштановые волосы и зеленые глаза, хотя не в них заключалась магия его притягательности. Харизма, стать. Павел одним движением головы мог заставить десяток женщин завороженно смотреть на себя, Алла просто желала стать первой. За такими мужчинами сила и власть. Не нужны десять кубиков и мышцы бодибилдера для того, чтобы покорить даму. Тем более, под рубашкой она ощущала, как перекатывались его твердые мышцы, хоть качком Паша не являлся.
Мелькнул знакомый серебристый квадратик, и Алла чуть приподнялась, окидывая Пашу мутным взглядом. Она закусила губу, наблюдая, как Паша достает презерватив, раскатывая по члену.
– Я на таблетках, – выдохнула она и заметила кривую усмешку, вдруг почувствовав себя униженной.
– Захлопнись, ты раздражаешь. На подержанных аттракционах безопасность важнее всего, – язвительно произнес Паша, прижимая Аллу к столу, устраивая ее ноги на своих плечах. Возмутиться в ответ на оскорбление у нее не вышло: Кенар одним плавным движением вошел до матки, ловя губами громкий крик восторга.
– Десять баллов Слизерину! – заорал Ярик, отчего толпа на танцполе взревела.
Сергей ловко забрался к диджею на сцену, указывая на вип-зону. Джей только покачал головой в ответ и переключил трек. Народ втянулся в сумасшедший кураж басов, долбежки колонок и какофонии электронного звука. Ритм пробирал до костей, звенели напряженные нервы – люди двигались, точно занимаясь любовью в зале. Мелодии сменяли друг друга, заставляя то резко подпрыгивать, то растекаться в ленивом противостоянии клубной стихии.
Голова отключилась. Мысли разлетелись вместе с яркой вспышкой оргазма, но этого по-прежнему было мало. Что-то половинчатое, невнятное. Словно игра на прохождение уровней, где Паша еще не нашел главное сокровище.
В полупьяном бреду он почувствовал, как Ярик потянул его за собой. Кенар даже не оглянулся на полуголую Аллу, оставляя ее позади. Тасманов усмехнулся и толкнул его в общую анархию. Атмосфера вокруг быстро захватила разум. Кенар почувствовал, как чье-то тело прижалось к нему. Положил руки на бедра очередной красавицы, которая что-то прошептала ему на ухо. Паше не было дела до нее, он просто наслаждался феерией чужих желаний и эмоций. Ловил кайф, позволяя захватить себя в омут безумия. В какой-то момент люди замерли, а после бросились в кавалькаду яростного ритма, тесня его к бару. Сергей помахал ему рукой, и Паша кивнул в ответ, ища глазами Ярика. Но друг нашел что-то интереснее танцев, зато Кенар почувствовал, как к нему вновь прижалась девушка.
– Кого-то ищешь? – крикнула она, смущенно улыбаясь. Молодая совсем, в скромном наряде для такого места. Может студентка. Курс второй или третий.
Кенар широко улыбнулся, обнимая брюнетку и притягивая к себе. Он осмотрелся и заметил парочку заинтересованных взглядов в их сторону. Две девицы перешептывались, хихикая точно дурочки. Они явно веселились над своей подругой, жадно вглядываясь в их пару. Словно ждали каких-то действий со стороны Паши, а он хмыкнул и покачал головой. Отцы этих девочек не знали, с кем водятся их дочери.
– Беги отсюда, кролик, пока не сожрали, – крикнул он и шагнул в сторону, оставляя ошарашенную девушку. Будь на его месте Ярослав, то нагнул бы девчонку над унитазом в ближайшем туалете. Неважно мужского или женского.
Через полчаса мокрый Паша явился к бару и устало рухнул на стул, хватая ледяную бутылку минералки, щедро поданную Сергеем. Рогозин рассмеялся, когда Кенар со стоном улёгся на прохладную поверхность, изображая бездыханный труп.
– Ну и видок, – хмыкнул Сергей, трясся шейкером.
– Как пьяная скотина?
– Как после бурного секса, птенчик, – ответил Сергей, наклоняясь к хохотнувшему Паше. Канарейкин непроизвольно глянул на второй этаж и выпрямился.
– Почти, правда, – улыбнулся он.
– Бедные девки, – цокнул языком Сергей. – Они же верят в сказки.
– Все бабы думают, что будут у тебя единственной, – пробормотал Кенар, хлопая себя по карманам, ища пачку сигарет, – как очередь в регистратуре. Думаешь все, а потом приходит следующий пациент с вопросом: кто последний?
Послышались радостные визги и ободряющие крики. Паша с Сергеем повернулись к сцене, куда уже забрался Ярослав. Тасманов шатался, но уверенно шагал ко второму ярусу с клетками, где находились танцовщицы. Они плавно двигались, трясли волосами и короткими кожаными юбками, заставляя всех в зале смотреть на себя с вожделением. Темно-синяя рубашка Тасманова ярко выделялась на их фоне, едва он оказался среди этих очаровательных бабочек.
– Яричка нажрался, – прокомментировал происходящее Сергей, наблюдая за тем, как Тасманов цепляется за прутья и скачет по клетке, точно райская птица, на радость зрителям. – Ненормальный.
– Ненормальные они, – усмехнулся Паша, глядя на друга.
Рогозин только головой покачал и пожал плечами, уже ничему не удивляясь.
Послышался крик с другой стороны бара, а затем звон разбитых бутылок. Сергей резко обернулся, заметив, как какой-то бугай схватил его помощника за грудки, вытаскивая из-за стойки под радостные вопли клиентов.
– Вашу мать! – выругался он, отдавая команду охране подойти к месту происшествия.
Судя по девчачьим визгам, парень склеил чью-то дамы. Несколько бутылок дорогого шампанского стали жертвами мужских разборок, и Сергей с тоской принялся считать убытки. Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Представители разумного вида принялись скандировать в унисон: «Бей». Народ жаждал хлеба, крови и зрелищ.
– Сейчас начнется. Они разнесут бар, и нам всем пиздец! – схватился за голову Рогозин, понимая, что охрана просто не успеет до них добраться.
Недолго думая, Кенар схватил первый попавшийся бокал и залпом выпил зеленую жидкость, мгновенно пожалев о своем поспешном решении. Горьковатый травянистый вкус осел на языке, а горло опалило огнем. В глазах резко потемнело. Разум, накаченный огромной дозой алкоголя, окончательно с ним попрощался.
– Паха, это абсент! – крикнул Сергей, но не успел.
Канарейкин поднял мутный взор на Рогозина, которого почему-то стало два. Азарт заиграл на струнах нервов, сливаясь с пошлым ритмом попсовой мелодии. Паша чувствовал себя победителем, супергероем, накачанным стимулянтами. Он ловко забрался на стойку, по дороге прихватив бутылку абсента, отпивая еще немного. Почувствовал на себе прожигающий взор, повернул голову и увидел Ярослава, смотрящего на него. Тасманов усмехнулся в свете разноцветных лучей светодиодов, прижимая к прутьям клетки знакомую Паше миловидную брюнетку.
«А я предупреждал» – подумал Канарейкин, наблюдая за тем, как Ярик ставит девчонку на колени. Пожал плечами и бодрым кузнечиком поскакал к драчунам.
– Эй, недоумки! – проорал Паша, отворачиваясь от друга. Ярослав развлекал людей порно-сценой.
Люди у бара замолкли и повернулись к Паше. У Сергея кровь застыла в жилах, когда пьяный
Канарейкин вылил на головы окровавленных «бойцов» остатки алкоголя и расхохотался. Он уже приготовился выручать любимого вип-клиента Асана, но Кенар просто уселся на стойку, достал бутылку виски и подтащил к себе чей-то стакан.
Деловито стряхнув осколки, Паша забрал у помощника Сергея шейкер и замешал в нем весь алкоголь, попавшийся ему на глаза.
– Кому коктейльчик? – поинтересовался он, встряхивая содержимое. Затем лысый мужик стер зеленые капли с лица и пьяно заревел, тяня руки к напитку.
Драка была забыта. Канарейкин от души веселился, поливая себя и других из бутылки шампанского. Мужчины лапали девушек, а те отвечали взаимностью. Пока Канарейкин ползал по барной стойке тюленем, его успело облапать несколько десятков дам. Рубашка намокла, пара пуговиц потерялась, но ему было наплевать.
Паша поманил пальцем к себе очередную девушку. Кто-то со спины обнял его за плечи и горячее дыхание коснулось уха.
– Хочу тебя, – услышал он.
Кенар прикрыл глаза, чувствуя чьи-то пальцы на своей ширинке. Канарейкин вновь приложился к бутылке, позволяя себе окончательно уплыть за грань.
Кира проснулась от настойчивого трезвона. Она сонно поправила халат и двинулась открывать дверь, искренне полагая, что это вернулся Паша. Часы в коридоре отсчитывали пять утра, и Леонова зевнула, мысленно ругая своего соседа.
Стоило открыть дверь, как она в ужасе вскрикнула и отскочила. Двое рослых мужчин придерживался Пашу под руки, который не мог даже стоять. Они перенесли Кенара через порог, а за ними в квартиру вошел низкорослый грузин, посмотревший на Киру с живым интересом. Леонова поправила ворот халата и нервно икнула, когда мужчина с золотыми кольцами и доброй улыбкой протянул ей пальто Павла.
– Э-это что? – выдохнула она в ужасе, глядя, как пьяного Кенара любовно садят на тумбу.
– Паша, – ответил представительный мужчина. – Принимай домой, красавица. Целым привезли, мамой клянусь. Дядя Асан, как сына берег.
– Я вижу, что Паша, – мрачно изрекла Леонова. Канарейкин, услышав свое имя, встрепенулся и заголосил:
– Я люблю-у-у-у тебя-а-а-а до сле-о-оз…
– Он просто чуточку перебрал. Ты его уж сильно не ругай, ладно? – подмигнул Асан и радостно потер ручки. – Мы заработали за один вечер свыше четырехсот тысяч. Хороший птенчик. Золотой.
– Кира-а-а, – пьяный Павел начал сползать на пол, и Леонова бросилась к нему, подхватывая прямо в полете. Тяжелое тело едва не сбило ее с ног, но она, пыхтя, устояла и мысленно выругалась.
– Господи, какой ты пьяный, – прошипела Ленова, морщась от запаха духов смешанного с алкоголем. Его рубашка была мокрой, грязной, а на шее Канарекйина виднелись следы чьей-то страсти. – Фу! Потаскун!
– Ну, Львеночек, – заурчал Паша, утыкаясь носом ей в шею и вызывая дрожь по всему телу, когда крепко обнял, словно не желая отпускать. – Я буду хорошим… Да. Люблю тебя, ты лучшая.
– А где второй полудурок? – спросила Кира, стараясь не реагировать на слова Павла.
– В машине, – отмахнулся один из охранников. – Он совсем не в кондиции. Тело само передвигаться не способно.
– Почти полмиллиона, Павлик, – тем временем Асан радостно похлопал Пашу по спине, – как насчет работы на меня? Из тебя выйдет отличный бармен. Поставим к Сереже, он всему научит. Можем взять Ярика. Это фурор! Какие рейтинги! мы побили все клубы города по популярности в социальных сетях… Вах, Паша, ты чего позеленел?
Глава 7. С – серпентарий
Пашу либо любишь, либо ненавидишь.
Причем второе вытекает из первого, если ты с ним спала
© Из воспоминаний Киры Леоновой
Кира едва не выронила смартфон, вскрикнув от неожиданности. Затем резко подняла голову и оглянулась на полусонное лицо коллеги. Геолог Дмитрий Соколов медитировал над чашкой с кофе, пытаясь вникнуть в расчеты документа, сброшенного на электронную почту пятнадцать минут назад. Радовало одно: он единственный, кто сидел в ее части офиса «РосНефтСтрой», и часто выпадал из реальности за работой.
Во-первых, не приставал с ненужными разговорами. А во-вторых, видео на ее телефоне лучше никому не показывать. Она жаждала промыть глаза святой водой или кислотой.
А ведь Кира волновалась за него. Когда утром его привели домой, едва духу не лишилась, увидев его на пороге в окружении странных людей. Кенар устроил целую оргию в клубе и додумался залить в историю. Хотя в этом Кира не была уверена. Но все происходящее на видео вызвало бурю негодования, отвращения и некоего неприятного чувства, которое она старалась заглушить.
– Потаскун ты, Канарейкин, – скривилась она, делая звук тише, но просмотр продолжила.
Девица с красными волосами залезла носом в ширинку Паши прямо на камеру. И все на стойке бара под вопли людей вокруг. Леонова передернула плечами и выключила видео. Смотреть похождения Ярика она не стала. В прошлый раз там была запись секса с какой-то молоденькой девчонкой прямо из машины. Со смехом, шутливыми комментариями и битьем головы о крышу.
Пошло, но комично, учитывая романтизацию подобных сцен.
Прижав ладони к горящим щекам, она уставилась в таблицу с расчетами на экране монитора компьютера. В ушах стояли стоны, крики и бархатистый смех Паши.
– Кенарок – птичка певчая! – раздраженно прорычала Кира, с силой стуча по клавишам.
Мысли возвращались к просмотренному безобразию. Похоже, она слишком много думала и часто не о том, что надо. Сейчас нужно было подбить данные лаборатории, но Леонова не могла сосредоточиться на названии столбцов.
– Кира? – голос Димы, неожиданно раздавшийся рядом, заставил вздрогнуть.
Она подняла голову и посмотрела в лицо бородатого парня, склонившегося над ней. Леонова невольно поежилась от такого бесцеремонного вторжения в личное пространство, даже откатилась в кресле и уперлась спинкой в стену. Кира очень надеялась, что этот счастливый отец четверых детей, сразу поймет намек. Не тут-то было. Дмитрий лишь навис еще больше, обдавая ароматом табака, смешанного с резким запахом одеколона.
– Дим, – сипло выдохнула Леонова. Сухой, отрывистый кашель настиг раньше, чем она успела что-то добавить. Соколов выпучил глаза, похлопал ее по спине, решив, что Кира подавилась.
Ей пришлось в панике замахать руками в попытке отбиться от навязчивой помощи.
– Димон, хочешь довести мою подругу до астматического приступа? Я видела, как ты выкурил полпачки своей табачной мути! – раздался веселый женский голос в их небольшом закутке. Перепуганный Дима отскочил от стола Киры, а она в ответ бросила благодарный взгляд на Неверову, вошедшую в помещение.
– Прости, – буркнул Дмитрий, исчезая из поля зрения подружек. Быстро схватив пачку сигарет со своего стола, он вышел, буркнув что-то про курилку.
Недолго думая, Неверова подтащила стул и устроилась на нем, пока Кира приходила в себя.
– Ну? – спросила Лана резко.
– Чего? – нахмурила брови Леонова, перекладывая бумаги, искоса посмотрев на этот прообраз феи Динь-Динь. Подруга накрутила светлый локон на указательный палец и улыбнулась.
– Ты не слышала последние новости из жизни серпентария? – спросила она. Лана поманила Киру, а когда та послушно склонилась к ней, ткнула указательным пальцем в лоб, заставив ойкнуть. Звонкий смех прозвучал, точно трель соловья.
– Шучу, Львенок, – хмыкнула Неверова, – когда я проходила мимо, змеи уже сползлись в клубок и о чем-то шептались. Варианта два: мы банкроты, или кто-то у кого-то увел мужика.
– Или третий: кто-то у кого-то увел бабу, – пожала плечами Кира, закрывая программу и понимая, что сегодня таблица у нее в простое.
