Яна Мелевич
Как найти работу
Когда Паша переехал в Москву и впервые посетил «Плаза», он не увидел аквариум, окружавший прозрачный лифт. Внутри него плавали рыбы разных размеров и форм. Создавалось впечатление, словно они медленно поднимались со дна океана. Потом Кира призналась: она не обращала на него внимания, пока одна из подруг не восхитилась мастерством инженеров-проектировщиков и дизайнеров.
— Я уже не уверен, что готов охотиться на оленей в курятнике. Они меня заклюют, – проворчал Паша, окидывая толпу у входа в бутик с косметической продукцией. Симпатичные консультантки раздавали фирменные чёрные рекламные листовки, а рядом на лавочках ютились мужчины, точно тени отца Гамлета. Печальный вид говорил сам за себя: Ёрик умер, потому вечный вопрос «быть или не быть» отпадал сам собой.
— Вот они — жертвы женского абьюза, – Кенар кивнул на скучающих мужей, женихов, братьев и бойфрендов. В это время Леонова изучала объявление о вакансии, приклеенное прямо на витрину у самого входа.
— Прекрати жалеть убогих, — одёрнула его Кира, расстёгивая пуховик и снимая шапку. Она толкнула Пашу, ткнув пальцем в листок.
— «Требуется директор магазина. Зарплата по договорённости», – прочитала Леонова и оглянулась на скривившегося Павла.
— Меня в этот рассадник парфюмерно-косметического зла? — вздохнул он, изучая текст.
— Будешь мне бесплатно боксы таскать. Не надо на подарки тратиться, — пожала плечами Кира, убирая с лица волосы и поправляя лямку рюкзака.
— И правда, — хмыкнул Паша, сорвав объявление и решительно шагнув в бутик.
Глава 3. Пять лет твоих перспектив
Не работаешь – жить не на что. Работаешь – жить некогда
© Интернет
Едва Паша с Кирой очутились в магазине – их обступила толпа. От молодых парочек до дам, судорожно хватающих цветные баночки и бутылочки с красными ценниками. Люди спешили занять место в очереди.
Цепкий взгляд Киры поймал консультанта. Леонова толкнула одурманенного ароматами Павла и потянула за собой в сторону нужной стойки. Когда необходимо, Канарейкин соображал стремительно: он перехватил инициативу, расцветая улыбкой на миллион долларов. Благодаря этому девушка в чёрном форменном наряде застыла, а затем кокетливо захлопала ресницами. Она двинулась навстречу паре, забыв о даме подле себя с пробником какого-то крема в руках.
– Добрый день. Могу я вам чем-то помочь? – проворковала консультант, выделив слово «вам» при обращении к Павлу. Киру она попросту проигнорировала.
Леонова нахмурилась и хотела возмутиться подобным поведением. Но не успела: Паша расправил сорванный лист и протянул девушке, посмотрев на бейдж.
– Светлана, подскажите, к кому я могу обратиться? – от его интонации Кира непроизвольно скривилась. Озадаченная Светочка взглянула на объявление.
– А! Вам нужно к Снежане Денисовне. Это главный администратор. Я провожу, – обрадовалась Света. Бросив в сторону Киры надменный взгляд, она вцепилась в руку Павла, отталкивая Леонову и показывая направление.
– Вот… блудник! – прицыкнула Кира. Она собралась уйти, повернувшись к выходу, но вдруг услышала голос Кенара, окликнувшего ее. Его внимание притупило обиду в душе и согрело изнутри.
– Далеко не отходи, я быстро, – Леонова махнула рукой в знак согласия и зашагала в сторону стенда «Бекка», намереваясь если не купить хайлайтер с оленями, то вдоволь налюбоваться. Как показывала практика хождения с Пашей по магазинам, времени у нее предостаточно.
– Вы знаете, Павел, Снежана чрезвычайно ответственный человек. Директор назначил её администратором нашего магазина и позволил проводить собеседование с кандидатами от своего имени. Нелегко отыскать хорошего управляющего. Большинство не понимает тонкости сферы продаж косметической продукции, – вещала Светлана.
Они дошли до незаметной серой двери, за которой располагалась подсобка. По всему помещению стояли открытые коробки с косметическими средствами. Местами на полках валялись флаконы духов без упаковки, помады, карандаши и многое другое. Увидь такое безобразие кто-то из клиентов, они бы не покупали с подобным рвением продукцию с красным ценником. Дальше стоял компьютерный стол, заваленный бумагами, а над ним склонилась сама Снежана Денисовна.
Павел прошелся взглядом от стройных ног, облачённых в туфли на шпильке, до кромки юбки. Остановился на ягодицах, ощущая возбуждённость. Администратор ему определенно понравилась, но не в качестве будущего начальника.
– Снежан, здесь молодой человек. На собеседование, – проворковала Светлана, о которой Паша совершенно забыл. Администратор выпрямилась и обернулась. Из груди Павла вырвался разочарованный вздох. Вид женских ягодиц приносил ему эстетическое наслаждение.
– Резюме с собой? – в голосе послышалась приятная хрипотца. Бейдж, приколотый к шелковой красной блузке, гласил: «Крысицкая Снежана Денисовна. Администратор»
– Обойдусь без него, – хмыкнул Павел, отмечая про себя, что перед ним вполне симпатичная женщина. Черты лица тонкие, благородные. Правда, длинный нос немного портил общую картину.
Снежана приподняла брови и кинула взгляд на Светлану.
– Иди в зал, – коротко приказала она. Света обиженно фыркнула и бросила на Пашу томный взгляд. Спустя минуту она вышла, громко хлопая дверью и оставляя Павла со Снежаной вдвоем.
Крысицкая выпрямилась, когда Паша сделал первый шаг. Он стянул пальто и бросил его на одну из коробок, двигая медленно. Словно хищник, готовый к атаке.
– Опыт работы? – выдохнула Снежана, нервно облизывая пухлые губы. Паша прищурился, ощущая на языке сладкий вкус победы.
– Большой, – отозвался Кенар, постепенно приближаясь.
– Я говорила о продажах, – выдавила Снежана, упираясь ягодицами в стол. Мятый лист с объявлением упал на пол с тихим шуршанием.
– У меня сам Сатана купит зонтик, – ответил Павел, настигая свою жертву. Канарейкин оперся о стол по обеим сторонам от Крысицкой. Их взгляды встретились, а Паша наклонил голову, проведя кончиком носа по щеке администратора.
– Охотно верю, – прошептала она, опуская взгляд.
Паша услышал, как Снежана шумно вдохнула воздух и улыбнулся. Он не торопился, предоставляя ей выбор: шагнуть в пропасть или остаться на краю. Между желанием и действием большой разрыв, преодолеть который предстояло самой Крысицкой. И она его сделала. Коснулась ладонями крепкой груди, сминая пальцами мягкую ткань белого джемпера Павла и поддалась к нему.
Ладони Кенара легли на бедра Снежаны. Паша легко приподнял Крысицкую, заставляя охнуть от неожиданности и усаживая на крышку стола. Она раздвинула ноги, Паша принялся задирать узкую юбку, прикидывая мысленно: оставлять чулки или лучше стянуть? Пальцы скользнули выше, касаясь кружевных стринг, Снежана застонала. Канарейкин немного надавил на ткань, хмыкнув от того, какая она влажная. Дрожащими руками Крысицкая потянулась к бляшке ремня его темно-синих джинсов, охнув от укуса за ухом.
– Кем вы себя видите через пять лет? – прохрипела Крысицкая.
Она помогла Паше расстегнуть блузку и стянуть с плеч. Взгляд у Кенара потемнел, едва ему открылся великолепный вид на ее грудь в обрамлении дорогого бюстгальтера. В подсобке стало жарко, температура с каждой секундой становилась выше. Девушки любили ушами, а Кенар размениваться на слова во время секса не торопился. Поэтому просто коснулся губ Снежаны и прошептал жарко:
– Лучше спроси, какие у меня планы на ближайшие полчаса, – а затем поцеловал, не дожидаясь ответа.
Кира задумчиво рассматривала два оттенка помады: «Красный бархат» или «Страстный поцелуй»? С виду они были похожи, но отличались подтоном. Первый приятно ощущался на губах, а второй выгодно подчеркивал белизну зубов и лучше сочетался с кожей. Пока она вертелась у зеркала, Светлана неловко помялась и осторожно спросила:
– Ваш спутник… Вы давно знакомы? – Кира мрачно посмотрела в сторону надоедливой работницы магазина. Хамское поведение она не простила, хоть Света пыталась это исправить, бегая туда-сюда, показывая все, на что падал взор Леоновой.
– Паша? А что с ним? Живет, здравствует, – хмыкнула Кира. Она прекрасно знала, чем занимался этот предатель. Рассказывал о своих достижениях в горизонтальной плоскости вместо того, чтобы искать нормальную работу. Дурень, как есть.
– А-а-а, – Снежана вскрикнула, прогибаясь в спине.
Паша выдохнул от восторга, толкаясь членом во влажное женское нутро. Крысицкая крепче сжала ногами его бедра, приподнимаясь немного и увеличивая глубину проникновения. Они не особо уделили внимание прелюдии, даже не сняли толком одежду. Кенар попросту сдвинул полоску стрингов в сторону, особо не стараясь возбудить партнершу. Снежана прекрасно справилась сама, цепляясь сейчас за его плечи, постанывая от каждого толчка громче.
Кира фыркнула и вновь повернулась к зеркалу, приподняв густые волосы, рассматривая помаду от Шанель на губах, пока Анастасия терпеливо ждала вердикта.
– Он очень красивый и такой… сильный, – с восторгом вздохнула Света, прижимая к груди тюбик помады марки «МАС»
– Ага, настоящий спринтер. Забеги на короткие дистанции – его конек, – рассмеялась Леонова, мысленно убивая Павлика в сотый раз за минуту.
– Бегун? – округлила глаза консультант, а Кира дернула рукой, ткнув себе помадой в щеку.
– Павлик-то? Конечно, прямо гепард на охоте, – кивнула Леонова, стирая алую линию салфеткой, заботливо поданной консультантом.
Крысицкая вонзила зубы в плечо Паши, оставляя влажный след на ткани джемпера. Она тяжело дышала, голова кружилась, и Снежана с трудом сдерживалась, чтобы не заорать на весь магазин от удовольствия, прострелившего тело. Стол под ней трясся от каждого движения Кенара, бумаги смялись – часть документов оказалась на полу. Снежана легла на спину и ощутила, как в поясницу уперся маленький степлер. Канарейкин коснулся большим пальцем нижней губы Крысицкой, оттягивая её в момент, когда член достиг матки, вышибая весь кислород из легких. Никаких возражений не последовало, канцелярские принадлежности были забыты.
Паша придержал Снежану, когда она встала на ноги, и повернул спиной к себе. Ладонь легла на живот, и Кенар улыбнулся, ощутив, как непроизвольно сжалось мышцы. Коснувшись губами мочки уха Крысицкой, Канарейкин поцеловал чувствительную точку, затем опустился ниже с поцелуями на шею. Левая рука пробралась во влажную копну рыжих волос. Паша с силой сжал их, оттягивая голову Снежаны назад и одновременно надавливая на поясницу. Он слышал тяжелое дыхание и возмущенный рык в ответ на прерванный оргазм, едва Павел остановился, словно издеваясь над несчастной партнершей.
– Видишь, Саша. В управлении важен опыт, – усмехнулся Кенар, шлепнув по оголенным ягодицам и слыша тихий вскрик.
Пальцы опустились к развилке бедер, собирая влагу и размазывая ее по коже. Он коснулся клитора, слегка ударяя по нему пальцем и Снежана дернулась, взвизгивая от восторга. На чужое имя Крысицкая не обратила никакого внимания, целиком отдаваясь во власть Канарейкина, не разменивающегося на сантименты.
– Как интересно. А кем вы ему приходитесь? Сестра? – с надеждой спросила Светлана. Кира мрачно посмотрела на консультанта, напугав до смерти.
– Единственная девушка, имя которой выбито у Паши в подкорке, милочка, – процедила Леонова, отворачиваясь к зеркалу. Немного полюбовавшись на себя, Кира протянула два тюбика.
– Возьму эти, – Света вздрогнула, схватила пробники и безропотно присела, которывая ключом ящик, где хранилась новая продукция, не тронутая другими покупателями.
– Курицы, – Кира выругалась едва слышно, наблюдая за Светочкой.
– Снежана, – проговорила администратор магазина
Она постепенно приходила в себя, анализируя собственный поступок. Послышалось тихое шуршание – Павел поправлял одежду, делая вид, будто очень торопится. Крысицкая улыбнулась, вспоминая потрясающие мгновения в объятиях Канарейкина. Повторить бы вновь, однако Кенар не спешил оставлять контакты и вообще после секса стал каким-то отстраненным. Пульс ускорился после пережитых оргазмов, мышцы влагалища непроизвольно напряглись, стоило вспомнить минуты страстного соития. Дух Снежаны словно отделился от физического носителя в момент пика. Настоящая «маленькая смерть».
– А? – Кенар повернул голову в сторону партнерши. Едва интерес угас, она больше не казалась ему красивой.
Волосы растрепаны, под глазами темные круги от косметики, пуговицы на блузке застегнуты неправильно, а по чулкам пошли стрелки. Хорошо, что помада оставалась на губах. Кенару не улыбалось отстирывать этот косметический продукт со своей одежды. Саша или Снежана скорее напоминала утонувшую выдру, чем роскошную деловую женщину, которая привиделась Кенару полчаса назад.
– Ты назвал меня Сашей, – повторила Крысицкая, приподнявшись в кресле, где устроилась после их небольшого «собеседования». – Кто она такая? – обиженно поинтересовалась, не сумев сдержать любопытства.
– Откуда я знаю, – пожал плечами Кенар, привычно улыбаясь.
– Я позвоню насчет работы, – добавил Паша таким тоном, словно они действительно обсуждали его будущую карьеру. Канарейкин послал озадаченной Снежане «воздушный» поцелуй и, подхватив с коробки свое пальто, вышел из подсобки. Первым делом Паша оглянулся, выискивая в зале светловолосую макушку своей подруги. Кира нашлась довольно быстро. Она стояла в очереди на кассу среди толпы. Значит, успела что-то выбрать, и Паша не опоздал. Канарейкин шагнул вперед, вновь погрузившись в мир дивных ароматов. Так недолго заработать астму.
– Я не могу сделать скидку на «МАС». Эта марка не указана в списке.
Кира посмотрела на недовольное выражение лица Светланы, которая всего несколько минут назад «стелилась» перед ней, точно коврик Алладина. А сейчас ехидно заявляла, будто выбранные товары не вошли в скидочный лист. Хотя красный ценник на них стоял, Леонова прекрасно помнила.
– Отлично, – она поджала губы, доставая золотую карту клиента.
– Нельзя. В честь новогодней промоакции – бонусы недействительны, – с наслаждением протянула Света. Кира скрипнула зубами, головная боль усилилась и росло внутреннее раздражение. Вся радость от предстоящей покупки сошла на нет из-за одной хамоватой консультантки, обилия запахов и поведения Паши.
– Девушка, можно быстрее? – возмутилась дамочка позади.
Кира резко обернулась и окинула женщину взглядом, наполненным презрением. Затем вновь повернулась к Светлане. Мелькнула мысль о том, чтобы плюнуть и ничего не покупать в этом магазине – это не единственный филиал. Леонова открыла рот, но внезапно знакомая рука легла на поверхность стойки с кассой, а второй Паша ловко прижал подругу к себе, игнорируя удивление Светланы. Едва его горячее дыхание коснулось уха Киры, она ощутила дрожь и невольно прикрыла глаза, наслаждаясь мгновением близости.
– Львенок, у тебя проблемы? – в нос ударил запах чужих духов, от которого Кира скривилась и быстро сбросила с себя наваждение от присутствия Канарейкина. Не хватало ей поддаться на его глупые шуточки. Но гадость сделать хотелось. Хоть кому-то.
– Она мне отказывает в законной скидке на помаду, – пожаловалась Леонова, решив не выделываться, пока этот гуляка в доброжелательном настроении после забега. Потом ему хвост накрутит.
– Этот товар не идет по акции! – попыталась возразить Светлана. Паша с ленцой наклонился, заставив консультанта резко замолчать и покраснеть от его взгляда. Она покосилась куда-то в сторону подсобки, затем вздохнула и потянулась к золотой карте, бормоча под нос:
– Возможно, я сумею что-то придумать…
— Ты, Паша, енот-потаскун, – первым делом заявила Леонова, едва они вышли из магазина. Любовно прижимая к себе фирменный полосатый пакет, Кира посмотрела на друга, замечая растрепанную прическу и довольную улыбку. Покачав головой, она к эскалатору.
– Почему енот-потаскун? Он разве не полоскун? – хмыкнул Паша, идя следом и наблюдая, чтобы подруга ни в кого-то не врезалась.
– Конкретно ты – редкий вид потаскуна, – проворчала Кира, – не удивлюсь, если в детстве мама уронила тебя в чан с виагрой.
– Феромонами. Я невероятно популярен благодаря им.
– Ты себе льстишь, – покачала головой Кира. Кенар нагнал ее у первой ступеньки, и приобнял за плечи, прижимая к себе.
– Канарейкин отстань. Трогал своими лапищами какую-то бабу. Фу! Вдруг подцепил от нее что-то? – скривилась Леонова, но попыток вырваться не предприняла. Просто ворчала по старой привычке, заставляя смеяться этого идиота.
– Мы живем вместе, маленький лев. Мои болезни – твои, – хохотнул Кенар, с наслаждением запуская пальцы в шелковистые пряди волос Леоновой.
– Индеец индейцу друг, товарищ и запасной скальп, – проскандировала она в ответ, хлопнув Канарейкина пакетом по груди. – Ты должен мне полноценный обед в шикарном ресторане на вершине мира, – желудок Киры отозвался на манящие запахи, громко урча.
– Боюсь, туда мы не успеем. Ты съешь меня раньше, – усмехнулся Паша. Схватив возмущенную Киру, он сомкнул пальцы на ее запястье и потянул за собой, расталкивая пару по дороге наверх.
– Пошли, завалим мамонта – покормим главу прайда. Пока он не съел маленького несчастного енота, – Кенар озорно подмигнул подруге, показав средний палец влюбленным, что-то крича им вслед.
– Бесцеремонный олень. И я единственная, кто способен вытерпеть тебя достаточно долго. Тасманова не считаем, он твой кошмарный близнец, – фыркнула Кира и ойкнула, стоило Паше оказаться чересчур близко к ней.
– Мои гениальные шутки больше не прокатывают? Срочно требуется апгрейд.
Леонова улыбнулась, показывая «фигу» другу.
– Плохо стараешься.
– Обожаю тебя, Симба. Если бы два года назад я был готов к семейной жизни… – Паша перехватил кулачок Киры, прикоснувшись губами к ее запястью, слыша, как она затаила дыхание.
– Ни за что. Ты же отмороженный!
– Тьфу. Не порть настрой, Леонова. Я говорю тебе о любви!
– А в подсобке чем занимался? Работу получал? Какие перспективы на пять лет?
Люди оборачивались вслед странной парочке, слыша их препирательства. Девушки прожигали Киру недовольными взглядами, а она продолжала дразнить Павла и ощущала некоторую гордость за свое положение подле него. Кенар улыбался, обнимая Леонову чуть крепче, чем положено друзьям, шепча на ухо ответ:
– Я взял, что предложили.
– Защиту не забыл, енот-потаскун?
– Обижаешь, Львенок. Презервативы – мое все!
– Тогда купишь мне двойную порцию бурито за то, что вынудил ждать и страдать в одиночестве. Чувствовала себя Пенелопой – супругой Одиссея. Стенала, как Джульетта на балконе, а ты нисколько не раскаиваешься.
– Знаешь, меня волнует другой вопрос: куда деваются калории? Грудь не выросла с момента нашего знакомства, – пошутил Паша, быстро отскакивая от разъярённой Киры.
– Потому что вечно меня объедаешь, Кенар. И прекрати шутить над моей грудью, ты ее даже не видел! – пропыхтела Леонова.
– Так покажи.
– Идиот!
Канарейкин запрокинул голову и громко расхохотался. Горбатого могила исправит, но не факт.
Глава 4. Сильная и независимая, но без собаки
Дружба между мужчиной и женщиной возможна, но в большинстве случаев, кто-то уже давно мысленно поимел другого во всех позах.
© Интернет
Кафе мексиканской кухни занимало половину пятого этажа. Когда Паша с Кирой вошли в помещение, они с удивлением отметили: за столиками никого, а официанты откровенно скучали у бара. Видимо, основная масса людей не успела смести с полок бутиков последние товары по акции перед новогодними каникулами.
Здесь было уютно. Столы с плетеными качелями располагались в стильных одиночных беседках вдоль всего зала. Можно спокойно обедать в уютной обстановке, покачиваясь в удобных мягких креслах, сидя друг напротив друга. Тихая неспешная музыка совершенно не мешала общению, наоборот, располагала к романтике.
– А-а гофячо-о! – взвыл Канарейкин, едва не выплевывая обратно в тарелку огромный кусок бурито с индейкой и вызывая у Киры неконтролируемый приступ смеха. Она никак не могла успокоиться. Хотя смеяться с переполненным ртом опасно – Леонова боялась подавиться.
Наблюдая, как Паша судорожно наливает воду в стакан, поскольку чай им еще не принесли, с улыбкой покачала головой.
– А я говорила: жуй аккуратнее. Ты же никогда не слушаешь, – хмыкнула Кира.
Острый перец халапеньо, добавленный для вкуса, заставил Кенара выпить всю воду в графине. Пока он откашливался, утирая выступившие слезы, Леонова продолжала спокойно жевать, даже не поморщившись в отличие от своего друга.
– Убить меня пыталась, бессовестная женщина? – возмутился Канарейкин, приходя в себя и недовольно глядя, слыша завистливый вздох.
– Что? – полюбопытствовал он, забывая о своих обидах.
– Твои ресницы причиняют мне боль, – проворчала Кира.
Слезы брызнули из глаз, когда жгучий перец обжег язык. Тройная порция халапеньо оказалась чересчур острой даже для нее. Давая взбудораженным рецепторам немного успокоиться, Леонова едва не подавилась следующим куском, поймав на себе заинтересованный взгляд Павла.
Медленно положив недоеденный бурито обратно на тарелку, она приподняла брови и потянулась к стакану. Убедившись, что графин пуст, Кира спросила:
– Что?
– У тебя красивые глаза, – улыбнулся подлец, подперев рукой подбородок.
На такое заявление Кира громко фыркнула, заметив официанта с подносом. Молодой человек улыбнулся и подошел к их столику, ставя две чашки, заварник и терминал для оплаты по счету.
– Ты это уже говорил, – Леонова потянулась к сумке, дабы достать телефон, но Паша опередил ее. Он ловко поднес телефон, который издал тихий писк, а следом пришло смс-оповещение о снятии средств.
– Издеваешься? – возмутилась Кира, откидывая сумку на подушки. – Ты подрываешь мою женскую независимость.
– Всего лишь оплатил еду, – развеселился Кенар. – И когда я говорил, что у тебя красивые глаза? – Паша потянулся к заварнику, убедившись, что чай готов и принялся разливать его по чашкам. Официант пожелал им приятного аппетита во второй раз и удалился, забирая грязные тарелки.
– Ты всегда платишь. Мне нечем будет отдавать долги, – ответила Кира, беря в руки чашку. – А говорил на первом и последнем свидании. Не помнишь?
– Ха! Львенок, я только успел дать по газам своей сексуальности, как выяснилось: мне негде жить. Комплимент про глаза как-то вылетел из моей памяти, – пожал плечами Паша, делая глоток.
– П-ф, мне тоже пришлось выкручиваться в срочном порядке, ища замену своей соседке, – Кира дернула плечом, невольно вспоминая, как осталась один на один с главной проблемой её жизни – оплатой съемной квартиры.
Вместе с подругой Наташей они делили аренду, и все, что касалось жизни в столице. И тогда Леонова совсем не задумывалась, что подруга может её подставить. Выселившись за неделю до окончания месяца, она заявила: оплатить свою половину не сможет, ведь им с будущим мужем нужны деньги на свадьбу. Хорошо, что её невольный кавалер оказался порядочным парнем и в лице Паши она нашла не только хорошего соседа, но и приятеля.
– Кстати, о друзьях, – встрепенулся Кенар, бросив удивленный взгляд на пискнувший смартфон на столе. На лбу появилась складка от морщин, стоило прочитать текст сообщения.
Кира наклонила голову, когда Паша повернул к ней экран, давая возможность, увидеть от кого пришло послание.
– «Птенчик, жду в девять вечера у подъезда. Не забудь почистить перья и натянуть свои лучшие труселя. Люблю и чмокаю. Только твой, Яра», – прочитала она со смехом, вновь смотря на недовольного Канарейкина.
– Десять лет за убийство – это много? – поинтересовался Паша, убирая телефон в карман.
– Тебе не понравится на государственных харчах, – хохотнула Кира, – и ты его любишь.
– Понравится.
– Нет.
– Да.
– Ты сам впустил его на балкон, – улыбнулась Кира, и Паша поморщился, вспоминая полуголого Ярика посреди своей лоджии.
– Он грозился посадить меня по статьям сто двадцать четыре и сто двадцать пять Уголовного кодекса. С друзьями так не поступают, – заявил Кенар, тарабаня по столу пальцами. – И это человек, который висел в одних трусах, убегая от разъяренного мужа!
– Так сработало же.
– Надо было дать упасть и сделать вид, что ничего не произошло, – Кира покачала головой, допивая чай и доедая бурито.
Некоторое время они просто сидели. Такие моменты Кира и Паша ценили особенно – возможность молча наслаждаться атмосферой без необходимости подбирать тему разговора. Никакой неловкости, обид – ничего из того, что по обычаю могло возникнуть на свидании или встрече. Паша отвернулся от окна и посмотрел на Киру. Она сидела, обхватив чашку ладонями, и рассеянно очерчивала край большим пальцем. Леонова часто так делала, когда думала, что Кенара не смотрит. Просто замирала, уставившись в одну точку, и Канарейкин мог любоваться ей без зазрения совести.
Над ее лицом словно поработал профессиональный художник: благородные черты, прямой нос, высокие скулы и идеальный овал. Во всяком случае, такой она казалась Павлу. Может для других Кира не была красавицей, но ему нравилось любоваться ею. Кенар опустил взгляд на длинные изящные пальцы с аккуратными ногтями и подумал, что она была бы хорошей пианисткой.
– Ты смотришь, – мелодичный голос вывел Пашу из задумчивости. Он поднял взгляд на лицо Киры и улыбнулся.
– Я уже говорил: ты красивая, – поднеся чашку к губам, Кенар сделал глоток остывшего чая.
– Паша, – она качнула головой, точно отгоняя наваждение.
– Двадцать восемь лет уже Паша.
– А мне тридцать два!
– Не начинай, – фыркнул Кенар, откинувшись на спинку кресла и морща лоб. Он и так понимал: Кира ускользает от зыбкой темы, задвинутой на дальнюю полку пыльного чулана их романтических отношений.
– Я готовлюсь к депрессии.
– У тебя день рождения только через три месяца. Ты маешься ерундой, – отмахнулся Канарейкин.
– Поправочка: уже через три месяца! – тяжело вздохнула Леонова и подперла подбородок руками, ставя локти на стол, – я постарею, умру в одиночестве и без кошки.
– Ничего, Леонова, клянусь, – Паша приложил ладонь к груди, – навещать в доме престарелых. И носить детское пюре в качестве лакомства – зубов-то у тебя не будет.
Он увернулся от смятой салфетки, брошенной в него, и расхохотался.
– Ты обещал мне домик в Норвегии, – погрозила пальцем Кира.
– Для начала надо работу найти, – хмыкнул Кенар, – но про домик помню.
– Чует моя львиная душа: бросишь одну, как в магазине, – проворчала Леонова, а лицо исказилось от притворных страданий. Она стерла несуществующую слезу чистой салфеткой. – Так и вижу: большое окно, заснеженные степи и никакой собаки.
– Недавно была кошка. И почему только ты?
– Я сильная и независимая, а собака – это хорошо. Особенно в Норвегии, – с пафосом заявила Кира и отвела взгляд от Пашиной улыбки, заставлявшей её сердце биться чаще.
«Ты красивая» – обычный комплимент, о котором она старалась много не думать. Мало ли кому и как часто Кенар говорил это.
– Слышь, сильная и независимая. Ты купила самое пошлое платье на новогодний корпоратив? Он у тебя через две недели. Длина юбки должна быть не выше колена!
– Что за патриархальные замашки, Канарейкин?
– В мире не хватает феминитивов, госпожа экологичка.
– Экологиня – поправила Кира своего друга, звонко смеясь. – Твой вариант у меня ассоциируется с алкоголичка.
– Я знал, что в душе ты немного алкоголик Вася… – хмыкнул Паша.
– Тьфу на тебя, угнетатель женской свободы.
– Отлично, тогда долг отдашь натурой.
– Паша!
Глава 5. Барбимобиль и мальчики
Дружба долго не ржавеет, если регулярно протирать её водкой.
© Интернет
Ровно в половине десятого вечера Паша вышел из подъезда и сунул руки в карманы своего зимнего пальто. Наученный горьким опытом, он знал: его дружок опоздает. А потому не слишком торопился. Достал пачку сигарет в надежде на известную поговорку: начни курить – подъедут пять автобусов.
Когда часы на смартфоне показали без одной минуты десять вечера, Кенар изрядно осатанел и замерз. Последние собачники отправились по домам, поэтому во дворе стояла непривычная тишина.
– И где этот мудак? – выругался Павел, прикуривая сигарету.
Он увидел свет автомобильных фар и закатил глаза. Выбросил тлеющий окурок, настроившись вытрясти последние мозги из своего дружка. Кенар так увлекся фантазиями, что не сразу рассмотрел подъехавший автомобиль. Но когда пригляделся, пожелал выпить без закуски чего-нибудь крепкого.
Кислотно-розовый мини-кроссовер «Ниссан Жук» – это такая милая крохотная машинка. Настоящий прототип игрушечного автомобиля для куклы Барби. Поэтому Паша захотел домой, едва дверца с передней стороны открылась, а из салона послышался веселый голос Ярика:
– Заваливайся, крошка. Здесь дует.
Кенар помрачнел и хрустнул пальцами, сжав их в кулак.
– Издеваешься? – поинтересовался он, с отвращением оглядывая транспорт. Подойдя ближе, Канарейкин заглянул внутрь и посмотрел на веселое выражение лица Тасманова.
– Сорян, «Ягуар» на стоянке у гайцев. Отец Жельки отказался оплачивать очередной штраф, – Ярослав закатил глаза, закуривая сигарету и стряхивая пепел в приоткрытое окно. – Пришлось взять эту крошку у Динки.
Он с любовью погладил «крошку» по рулю. Паша скрипнул зубами, согнулся в три погибели и забрался в салон на пассажирское место, с силой хлопая дверью. Тасманов от возмущения подскочил, ударяя головой:
– Кенар! Ей же больно! – шикнул он и схватился за макушку, которой ударился о потолок.
– Будешь знать, как опаздывать, – позлорадствовал Павел, нахмурился и пристегнулся от греха подальше.
– Кто такая Дина?
– Секретарша моей начальницы, – послушно отозвался Ярик, выдыхая дым.
– С ней ты тоже спишь?!
– А что такого? Она красивая, делает отличный минет, а ее растяжке можно только позавидовать, – пожал плечами Ярик, повернувшись к Паше. Выглядели они в этой машине как слоны в посудной лавке.
– Господи, какой кошмар. Твоя начальница старая, а ее секретарша дура, – скривился Кенар, но любвеобильности друга нисколько не удивился. Это же Тасманов. Весь высший свет столицы, наверное, побывал в его постели: от светских львиц до их дочерей.
– Сказал чувак, который дрочит на бабу старше себя, – расхохотался Ярик, отклонившись от подзатыльника.
– Захлопнись, гиена. Лучше кати свою таратайку навстречу приключениям! – рыкнул Паша, устраиваясь с максимальным комфортом. Если это было вообще возможно.
– Есть, босс! – отдал честь Ярослав, выбросил сигарету и закрыл окно, ежась от проникшего в салон холода.
Машина дернулась. Хотя «Жуку» стоило отдать должное: он был удобен для женщин, мало потреблял и отлично лавировал в городе, полном пробок. Только зимой постоянно застревал в сугробах и совершенно не подходил для людей, чей рост начинался от ста семидесяти.
Паша попытался расслабиться, но его колени уперлись в панель, и он скрипнул зубами, достал смартфон, желая написать сообщение Кире.
– Кончай уже, – подал голос Ярик, глядя на дорогу. Кенар бросил на него удивленный взгляд.
