Яна Евтушенко
Из глубины
6.
В беседке орала переносная колонка. Борян полулежал на скамейке и покачивал головой в такт музыке. Марго и Антон играли в бадминтон, перекидываясь воланчиком через провисшую волейбольную сетку.
– Иди в беседку! – проинструктировала Ксюша Аню, а сама прислонилась к столбу и попыталась заговорить с Антоном, но он был увлечен игрой.
Ракетки хлестко ударяли по воланчику, он со свистом пролетал то в одну, то в другую сторону. Прошло несколько томительных минут, и воланчик все-таки упал в траву. Ксюша воспользовалась моментом и спросила у Антона:
– Как дела? Видел клип Анаконды12 «На дне»?
– Ага! Мне понравилось, как он на тачке врезался в витрину!
– И мне! – загорелись глаза у Ксюши. – А…
– Тошик, погуляем? – Марго обняла Антона за талию. – У меня от беготни на солнце макияж потечет! Борянчик, айда шататься по улицам!
Марго взяла под руки Боряна с Антоном. Ксюша выволокла Аню из беседки и последовала за троицей, впечатывая подошвы кроссовок в белесый песок дороги. Палило солнце. Ксюша чувствовала, что на ее коже можно поджарить яичницу. А пальцы Ани были ледяными.
– Сестра твоя? – Борян, жуя травинку, указал на Аню. – Тормозная какая-то. Больная или че? И воняет от нее… – Борян скривился.
– Она не больная! – вспыхнула Ксюша. – Она… – Ксюша хотела сказать «нормальная», но внезапно поняла: ей сложно применить слово «нормальная» к теперешней сестре.
– Ой, Борян, – сказала Марго, – что пристал к человеку? Лучше уж она, чем Ликина Сонька. Вечно путается под ногами, пристает. Лика чуть чего, нападает на всех. Выдала мне, прикинь, она принцесса, а в лесу стоит ее замок! Психованная семейка!
Ребята добрались до пруда. Аня села на берег и провела ладонью по поверхности воды. Оттаскивать спокойно сидящую сестру Ксюша застеснялась: побоялась, что на нее, как на Лику, навесят ярлык «психованная». Сдерживая себя, она в страхе наблюдала за Аней. Сестра зачерпнула воду пригоршней. В ладошке у девочки оказался лягушонок.
– Пруд голодный… – произнесла Аня и запихнула лягушонка в рот.
Марго взвизгнула, прижала руки ко рту и стрелой полетела в лес. Антон и Боряном с отвисшими челюстями уставились на Аню. Происходящее не укладывалось у Ксюши в голове. Она беспомощно переводила взгляд то на мальчишек, то на сосредоточенно жующую сестру. Наконец, Борян вышел из оцепенения, ткнул друга в бок, и оба поспешили за Марго. Блестящая, ставшая черной гладь пруда, зарябила.
– Ксюшечка, – улыбнулась Аня. – Подойди поближе, посмотри, какой пруд голодный!
По спине у Ксюши побежали мурашки. Она схватила Аню поперек живота и почувствовала, что сестра стала много сильнее, чем утром. Аня упиралась в твердый, поросший колтунами травы, берег и сандаликами оставляла в нем глубокие канавки. Ксюша с трудом дотащила сестру до участка и заперла калитку. Аней моментально овладела привычная для нее в последние дни отрешенность. Она молча стояла и теребила рогоз, выросший под забором.
Отирая пот со лба, Ксюша смотрела на сестру. Поведение Ани перестало выглядеть как шутка. Есть лягушек – это слишком! Ксюша приняла решение: она расскажет маме и как Аня голодает в последнее время, и про постоянную вялость сестры, и будь что будет! Мама и бабушка топтались возле теплицы с помидорами. Ксюша направилась к ним.
– Будь здоров затопило! – озабоченно говорила бабушка, вглядываясь в недра теплицы. – Хоть ведрами черпай!
В грядках стояла вода. Помидорная рассада терялась среди рогоза и осоки.
– Мам! – Ксюша потянула маму за кофту. – Аня съела лягушку!
– Ксения, отвяжись! – мама стряхнула руку Ксюши. – Что за ерунду ты несешь?
– Я правду говорю! – возмутилась Ксюша. – Аня изменилась! Она не ест, второй день сидит как в анабиозе!
– Ты тоже как в анабиозе сидишь, когда свою музыку слушаешь! Не мешай нам работать, ясно?
Бабушка покосилась на маму и добавила:
– Ксенечка, правда, иди поиграй. Видишь, откуда-то налило, помидоры погибнут. Да и болотная трава эта… Настя, может, деда Ивана позовем? Ксенечка, не стой, иди к Анечке, чаю попейте с сырочками.
Ксюша пнула грабли, прислоненные к теплице, и вернулась к Ане. Сестра, вцепившись в сетку забора, тоскливо смотрела на пруд.
7.
Ксюша ворочалась в кровати и не могла заснуть. Что на Аньку нашло? Почему она оживает только вблизи пруда? А фраза «пруд голодный»? Что она значит? Какая-то игра? Если подумать, сестра резко изменилась после того, как чуть не утонула. Анька наглоталась ядовитой воды и заболела? Подхватила паразита? Из уроков биологии Ксюша смутно помнила: некоторые черви могут забраться человеку в мозг… Точно! Анька проглотила червя, он ест ее мозг, поэтому Анька ведет себя как сумасшедшая! Вот пазл и сложился! Ксюша хлопнула рукой по матрасу.
– Ква! – прозвучало снизу, и снова: – Ква, ква!
– Анька, прекрати! – прикрикнула Ксюша.
Квакание не прекратилось, а наоборот, усилилось. Ксюша включила фонарик на телефоне и осветила комнату. Ани в кровати не было. По полу прыгали лягушки, шесть или семь штук, и утробно квакали. Ксюша спрыгнула на пол и, содрогаясь от отвращения, пробралась через толпу лягушек к окну. На берегу пруда застыла пухлая фигурка в пижаме.
Ксюша не помнила, как она добежала до пруда. Аня стояла по щиколотку в воде и жевала. По поверхности пруда катились легкие волны. В шелесте рогоза чудился человеческий шепот. Ксюша сгребла сестру в охапку и понесла прочь от черного стекла воды. Дома она уложила Аню в постель. Сестра брыкалась, сопротивлялась и успокоилась, когда Ксюша позволила ей собрать лягушек с пола и унести в кровать. Лягушки квакали, Аня бормотала что-то. Ксюша разобрала «пруд голодный». Вскоре квакание прекратилось, но Ксюша продолжала вслушиваться в тишину. Сон сморил ее только под утро.
