Яна Евтушенко
Из глубины
Квакали лягушки. Пахло разложившимися водорослями, поверхность пруда зеленела ряской. Ксюша смотрела на воду и видела плавающие в глубине тени. Рыба? Вряд ли. Дед Иван в прошлом году разводил карасей, но они за месяц передохли. Ксюшина бабушка считала, дело в воде: она ядовитая, и никто в этом пруду жить не будет. Чушь какая! Живут же здесь лягушки!
– Пруд голодный, – раздался над Ксюшиным ухом голос Ады.
– А? – переспросила Ксюша.
– Жарко. Пруд проснулся, – Ада крошила в кастрюльку соцветие аира, похожее на незрелый кукурузный початок. – Он голодный и ест людей! – Ада скорчила страшную рожу.
Ксюша закатила глаза и от нечего делать уставилась на Наташин участок на правом берегу. К воде выходили побуревшие от старости мостки. На мостках валялась пара желтых женских сланцев. По берегу росли кусты крыжовника. Между ними торчал деревянный короб туалета. Дверь туалета со скрипом открылась, и Ксюше почудилось, что за крыжовником замелькало яркое пятно детского платья. Она моргнула, и платье исчезло.
С дороги послышался стрекот. Из-за поворота на велосипедах выехали Антон и его друг Борян, чернявый мальчишка, ровесник Ксюши. На велосипедной раме у Боряна болтала ногами Марго. Ее светлые волосы раздувал ветер, и девочка посматривала в круглое зеркало на руле, откровенно любуясь собой. Компания остановилась у пруда. Ксюша пристально наблюдала за ребятами. Антон спрыгнул с велосипеда и пошел снимать с рамы Марго. Девочка близко наклонилась, обвила руками шею Антона. Ксюша не выдержала.
– Эй, привет! – бешено замахала она.
– Привет! – отвлекся Антон от Марго. – Гулять выползешь?
– Думаю, нет, – ехидно сказала Марго, – она пока не наловила достаточно лягушек.
– Лягушек нельзя ловить, – встряла Ада, – пруд не любит, когда ловят лягушек!
– О, детский сад растет, – ухмыльнулся Антон. – Не будем мешать, выползай вечером!
Ксюша растерялась, но увидела злорадное выражение на лице Марго и приняла решение:
– Через пять минут выйду, подождите меня! Аня, – строго сказала она сестре, – я с Антоном поболтаю недолго. Не свались в пруд, а то мама нас убьет, ясно?
– Ясно, – пролепетала Аня.
Ксюша сошла с настила и беспокойно огляделась. Лейла сажала цветы на другом конце участка. «Эта и за два часа не поймет, что меня нет», – усмехнулась Ксюша и выскочила за калитку.
4.
Борян стоял у воды с соломиной рогоза во рту. Антон гаечным ключом ковырялся в цепи велосипеда. Марго расхаживала по берегу, гремя сережками в ушах. Ксюша улыбнулась Антону и присела рядом с ним. Аню с Адой Ксюша хорошо видела: девочки «варили» суп из водорослей в помятых кастрюльках. Позади Ани задвигались кусты. Неужели Лейла? Нет, обычный ветер. Ксюша выдохнула.
– Сломался? – спросила она у Антона, кивая на велосипед.
– Цепь соскочила, велик давно на свалку пора выкинуть. Подержишь? – Ксюша с воодушевлением схватилась за незнакомую ей железку, и Антон принялся натягивать цепь на «звездочку».
– В клипе Анаконды12… – начала Ксюша, но ее перебила Марго:
– Поехали на площадку! Тошик, твой кабриолет готов?
Антон поднял велосипед, надавил на педаль. Цепь щелкнула и встала на место. Ксюша медлила, глядя на сестру. Аня переливала воду из ведерка в чашки.
– Тошик, ты что-то потерял, – Марго подняла гаечный ключ и вложила Антону в руку, задержав пальцы у его ладони дольше, чем следовало.
– Я с вами! – моментально сказала Ксюша.
«В конце концов, за столько времени с Аней ничего не случилось, – рассуждала Ксюша. – Я побуду полчасика на площадке и, под предлогом довезти меня до участка Лейлы, вырву Антона из цепких лапок Марго». В приподнятом настроении Ксюша подошла к велосипеду Антона, но на багажнике уже сидела Марго.
– Ой, место занято! – захлопала ресницами она.
– Садись к Боряну, – предложил Антон, – и догоняйте!
Он оттолкнулся ногой от забора и поехал. Марго завизжала от восторга. Борян выплюнул изо рта тростинку и с хмурым видом указал Ксюше на велосипедную раму.
Детская площадка, поросший бурьяном участок неподалеку от въездных ворот, была местом сборищ местных подростков. Посередине, на вытоптанном пятачке, стояли столбы с натянутой между ними волейбольной сеткой. На дальнем краю – деревянная беседка с колченогим столом и изрисованными скамейками.
Борян подождал, пока Ксюша неловко слезет, швырнул велосипед в траву и разлегся на столе в беседке, уткнувшись в телефон. Марго изящно спрыгнула с багажника, впорхнула в беседку и объявила:
– Предлагаю сыграть в «дурака» пара на пару. Чур, я с Тошиком! Борянчик, составь нам компанию, пожалуйста! Ксю, садись, что стоишь в дверях как не родная!
Ксюша сердито плюхнулась на скамейку. Антон сдал карты. От злости на Марго Ксюша путалась и ходила не в свой черед. Марго и Антон хохотали, а Борян закрывал лицо веером карт и цедил сквозь зубы:
– Овцааа… Мы ща продуем… В седьмой раз…
– И Борян прав, – Марго сбросила последнюю карту. – Поехали ко мне, ба пирожков напекла!
– Пирожки! – живо откликнулся Борян. – Тоха, погнали!
– Ксю, ты идешь? – спросил Антон. – Быстрей решай, пироги стынут!
– Мне сестру забирать из гостей, – сказала Ксюша. – Антон, не отвезешь?..
– Ну… ты иди одна. Я проголодался, а у кого-то пирожки стынут, – подмигнул Антон Марго и оседлал велосипед.
Марго устроилась на раме, и ребята уехали. Ксюша побежала к Лейле, но скоро выдохлась и перешла на шаг. Пятью минутами раньше она придет, пятью минутами позже – разницы нет. Но Марго! Считает себя крутой, дура крашеная! Вечно лезет в их с Антоном отношения! Ксюша проскользнула на участок Лейлы. Со стороны пруда доносились плеск и крики. Ксюша рванула туда и увидела совершенно мокрую Лейлу. Женщина держала ошалевшую Аню. В волосах девочки запутались целые гирлянды элодеи. С платья потоками текла вода. У Ксюши упало сердце.
– Ксюша! – воскликнула Лейла. – Ты из туалета, да? Я завозилась с лилиями, не сразу поняла, что произошло. Прибегаю – из воды Анюткина макушка видна, а потом раз – и скрылась! Я и прыгнула, не раздеваясь. Не переживай, она дышит, но испугалась очень, – Лейла передала Аню Ксюше.
– Вы маме моей не говорите, ладно? – умоляюще сказала Ксюша. – Я на минутку отошла от них…
– Не скажу, – заверила ее Лейла.
Ксюша побрела к дому. Аня, как мешок с песком, оттягивала руки и, кажется, была в шоковом состоянии. Не попасться бы на глаза предкам! Попадется, и ее точно посадят на домашний арест до конца каникул, и телефон отберут! И бабушка ни за что не вступится! Ксюша дернула калитку своего участка. К ногам спланировал клетчатый листок: «Мы в магазине в Гнилушах». Аня словно сделалась килограмм на десять легче. Ксюша донесла сестру до дома, посадила на кровать и завернула в пляжное полотенце. Рядом положила чистую одежду, бросила: «Анька, переодевайся!» и пошла на кухню ставить чайник – после пережитого хотелось чаю со сладким, да и Аньке горячее не повредит: сестра холодная как лягушка. Ксюша выложила на тарелочку вафли и глазированные сырки, плеснула кипяток в чашки и заглянула в комнату:
