Яна Александровна Гецеу
Пиковая Дама
– Дак чё, хоть чё! Эликсир бессмертия! – очень важно ответил Мишка. – Способности мысли читать!
– Лучше б такое, знаешь, когда вот идёт дядька какой-нибудь, богатый, а ты ему говоришь – дяденька, отдай-ка мне триста денег! – мечтательно проговорила Алька.
– Чего? – толкнул её в плечо Махтэ-Матвейка. – Каких денег?
– Да хоть каких, – хмыкнула она и склонила голову набок. – Деньги лучше, можно хоть чего купить и никому не говорить, чё купила.
– А чё же ты такого хочешь? – ехидненько уставился на нее Мишка: – Что аж сказать нельзя?
– То, что тебе не покажу! – ядовито улыбнулась ему сестра.
– Нууу, давайте про эльфов, – капризно надул губы малыш Артурчик. – Не интерееесно!
– Вот, они такие худые, как палки и в чёрном! – кивнул и продолжил, нагоняя таинственности голосом, Мишка: – У нас одна девочка сама видела, в школе! Он такой стоял за забором и пырился на детей. И глаза, как угли, а сам страшный, как… как, я не знаю, как мертвец! У него такое пальто длинное чёрное, даже летом, волосы тоже чёрные, и такие за ухи зализаны, и просто молча такой смотрит, и всё, и ничё не делает.
– А разве он не должен предлагать имя продать? – скучающим тоном уточнила Алька, разглядывая ногти. Миланка только тут заметила бледно-розовый лак, и тут же позавидовала. А ей-то мама не разрешает, даже детский! «И так много химии, волосы красить, если ещё и ногти!»
– Ну он и предложил, потом, – недовольно напорщился Мишка: – Чё ты перебиваешь? Он стоит, молчит, ничё не делает, за забором пырит, сам как дерево, кто станет к такому подходить? Чё, она дура чтоль? Только вот потом эту девочку никто не видел…
– Потому что она уехала с родителями в другой город? – всё так же скучая, спросила Альматие. Миланка разозлилась:
– Да чё ты перебиваешь? Рассказывай, чего там потом! – кивнула она брату. Мишка кивнул ей в ответ, не ведясь на провокации Альки.
– Она из школы шла домой, а у подъезда, прямо на углу, стоит он опять. Она маме ничего не сказала, думала – ну подумаешь. Не ангел же, они ж не такие....
При запретном слове все дружно вздрогнули, даже Алька застыла и оторвала наконец, взгляд от ногтей. Прикусила язык и слушала.
– Потому никто не знает, что там было, я уж врать-то не буду, но всяко он такой за ней увязался и говорит: девочка, хочешь, всё что хочешь? А она не дура, отличница, вообще-то, и говорит: не хочу я ничего, у меня всё есть! А он: нет, вот прям хоть что! Она и согласилась. Подумаешь, имя… у всех их два, кто нелюди, ну продаст одно, ну ещё останется! И вот он такой – агаааа, здорово! Отвел её в лесок, и намазал ей под глаза кровь… этих…
– Фэйри! – помог ему Матвейка.
– Точно! – веско поднял палец Мишка. – И сказал: отныне твоё имя – моё, ты отдаешь мне его, по своей воле и обратно не потребуешь!
– То есть, обратно можно потребовать? – шёпотом спросила Миланка и потянулась к одеялу, спрятаться в домике.
– Ну, вот видимо, только тогда надо что захотел в обмен, отдать!
– А откуда у них хоть что в обмен? – всё-таки дрогнув голоском, спросила Алька.
– Ну вот откуда, как думаешь? – развел руками Мишка. – Оттуда, они ж берут с именем хоть что, всё что есть твоего. А потом другим отдают.
– Ну и чё тогда в этом плохого? – слишком громко спросила Алька, храбрясь.
Все примолкли.
– Дети, вы чего не спите, завтра утром всем подъём, блины кушать с предками! – прикрикнула мама. Все промолчали, делая вид, что спят и не слышат.
– Так чё плохого, ага, – усмехнулся Мишка и продолжил ещё тише и страшнее: – А того, что ты потом как та девочка. Чё пожелала, сама забыла, потому что мама ей утром: вставай, в школу пора! А она не понимает, что это ей говорят. В школу придёт, там её к доске зовут, она не втыкает ни во что. Ну вот и уехали поэтому из города. Если уехали… может, она совсем пропала, эльф тот забрал, вместе с именем. Раз не понимает ничего, то будет его слушать и вечно шататься, и станет таким, как он – тощей, и страшной! Вот.
Он замолчал, оглядывая всех – ну, как, напугались?
– Не страшно, – проворчал сонно Артурчик, и улегся набок, обняв подушку. – Говори ещё…
И тут же уснул. Алька встала и накрыла братишку покрывалом.
– Да ну, такое,– сказала она тихим шепотом. И видно было, собралась начать какой-то свой рассказ, но Миланка перехватила:
– О, а вот знаете чё, давайте Пиковую Даму вызывать!
Все молча уставились на неё большими блестящими глазами. Внизу тихо запел протяжную троллью песню папа, за ним и дядька, испортил красивый голос папы своим кривым басом, а там и мама присоединилась. Пела мама тоже слабо и плохо, но зато от души. Огоньки с ёлки двигались по потолку, как северное сияние. Дети молча разглядывали друг друга, совещаясь глазами – а точно надо? Вроде и момент самый тот… часа два ночи, а с двух до четырех идеально, это «время врат», когда между мирами вспыхивают «колодцы», и из них может вынырнуть кто угодно… а вроде это и не шутка, и кого ты вызовешь, вдруг ту самую Пиковую Даму? Но человеческие дети постоянно вызывают, и ничего. Или не ничего… или то для людей ничего? Кто такая эта ваша Дама и на что её вызывать, непонятно.
– Ладно, давайте, – первым решился смелый Мишка. Он был старшим из братьев, хоть бы и на полчаса, а всё одно, взял на себя роль «большого» и всегда последнее слово оставлял за собой. Миланка сладостно поёжилась – ух, вот начинается настоящая жуть! Ну если что, кого-то и правда вызовут, так взрослые же тут, выгонят! Или вон за стол посадят, дадут булку с корицей, та Дама и передумает гадости делать!
– Тогда давайте, – тихо сказала Альматие и встала с кровати. Она пошарила в своей сумке и вынула зеркальце, села с ним обратно.
– А рисовать чем? – чуть слышно спросил Миариз.
И тут настал Миланкин момент: она вынула из кармашка тот мешочек. Глаза Мишки ревниво блеснули. Миланка, намеренно дразня, развязала мешочек очень медленно.
– Да что там? – не выдержала Алька.
– Давай быстрее! – добавил Махтэ. Миланка усмехнулась, довольная и вынула мелок.
– Эт чё, для тараканов? – брезгливо скривила губы Алька.
– Это для твоей морды, – разозлилась Миланка и ткнула мелом в лицо сестре. Та успела увернуться и вспыхнув, надулась.
– Я щас зеркало заберу!
– Да чё вы как клуши! – урезонил Мишка. – Давайте начинать!
Он протянул руку к мелку, но Миланка не отдала.
– Нет уж, я сама!
И старательно сопя, она принялась чертить на зеркальце ступеньки.
Мелок крошился по стеклу и выходило прерывисто. Ну да ладно, наверное и так сойдет.
Дети переглянулись и взялись за руки, образовав круг.
– Пиковая Дама, появись, – чуть хрипло от торжественного напряжения, прошептал Мишка и сжал руку брата, передавая ему очередь:
– Пиковая Да… – голос Махтэ иссяк, он сглотнул: – Пиковая Дама, появись!
Алька и Миланка переглянулись и торопясь быть первой, выпалили вместе:
– Пиковая Дама, появись!!
Все застыли, ручонки Махтэ подрагивали, Миариз сжал пальцы слишком сильно, выдавая себя. Миланку мелко затрясло от азартного предвкушения – ну, когда, когда же?! Алька молча сосредоточенно вглядывалась в темноту в глубине зеркальца. Все были готовы мгновенно разжать руки и стереть злополучную лесенку, при первом же признаке шевеления в зеркальце… и оно шевельнулось!! Нечто всколыхнулось на первой ступеньке, проплыло по поверхности зеркальца! Миланка выхватила руку из хватки брата и собралась было смахнуть мелок, но Алька её остановила:
