Ян Сундуков
Трижды рухнувший мир
– Да что ты, Мери. Его за углом не спрячешь. – Альфред был сама уверенность. – Я бы запомнил такого бугая. Он у тебя только называется эльф, а на самом деле тощий тролль.
Мери засмеялась.
– Да ну тебя, Альфи. Не такой Карл и большой.
– Да уж как сказать, – в дискуссию вклинилась мать Веры. – Сколько я нас всех помню, здоровее него только Ди был, но ему как бы и положено.
– А то, – пробасил Ди, выдающихся размеров тролль и отец Чарли. – Селена не смогла прийти, записалась на массаж. Я за неё. Что этот бездельник натворил? – обратился он к Ларсу.
Ларс не успел ответить, вместо него заговорила невысокая женщина со светлыми волосами. У неё был тихий приятный голос, и она производила, как уже понял Ларс по её дочери, обманчивое впечатление тихой и стеснительной.
– Я так мыслю, что Чарли здесь ни при чём. Опять командная работа. Мало нам школы и этого злосчастного переулка, с которым они враждуют, так теперь и тут. Я права, учитель Ларс?
– Отчасти, Ксения, – ответил учитель. Он старательно выучил имена всех ещё после первого занятия, когда они только привели своих потомков. – Собственно, ничего такого и не случилось…
– Значит, ещё случится, – уверенно заявила бабушка Мелкого.
– Как пить дать, – согласился с ней Альфред. – Они вчера весь вечер чего-то замышляли у нас на чердаке.
– А я тебе говорила! Заколоти свой дурацкий чердак. Они именно там вынашивают все свои зловещие планы, – пожурила его Омра, мать Киры.
– Ну заколочу я его, и что? Думаешь, планов станет меньше? Найдут себе подвал, или другой чердак. Вы в их возрасте тоже по чердакам да подвалам лазили, я то помню, сколько шишек себе набил, чтобы вас по домам разогнать. А тут я хоть отчасти могу за ними присмотреть, не рискуя последними остатками здоровья.
– Толку от твоего присмотра… – вмешалась в их диалог Ксения. – И, кстати, я не лазила. Меня вообще тут не было.
– Это точно, не было. И пока тебя не было, было как-то спокойней, – заметил Альфред, – потому что когда твой нынешний благоверный тебя привёл, заявив что ты его девушка, в тринадцать-то лет… Откопал же он… Так вот, к чему я… До тебя тут было непросто, но мы справлялись, а с твоим появлением всем настал переходный возраст. И ваша дочура вся в маму, такой же цветочек. – Альфред улыбнулся.
– Что-то наговариваешь ты на меня, старик. – Ксения тоже улыбнулась. – Он походу на всех тут наговаривает. Надо Маргоше рассказать, как часто её папа с парнями в магазин ходит.
– Это запрещённый приём, Ксюха! Даже не думай!
– Ладно, – Ксения махнула рукой. – Но только из уважения к твоим сединам, и к тому, что ты покупал нам мороженое, когда мы помогали тебе сдавать стеклянные и керамические бутылки.
– И на том спасибо, – Альфред усмехнулся.
– Ну, учитель, рассказывайте. – Омра решила прервать грозившую затянуться ностальгическую дискуссию Ксении и Альфреда, и, усевшись на лавку, прищурившись посмотрела на Ларса. – Нам можно говорить всё. За последние одиннадцать лет мы такого наслушались и натерпелись… Вряд ли вам удастся кого-нибудь тут удивить.
Остальные участники собрания были явно с ней согласны, и Ларс открыл их импровизированное заседание.
– Родители детей с улицы Шипов, я пригласил вас в первую очередь, чтобы вернуть ваш военный инвентарь. Как я понимаю, вы ещё не в курсе, что ваши потомки притащили на занятие всё оружие, которое смогли найти дома, включая камнемётную машину в виде рогатки.
– Я в курсе, – заявил Альфред. – Мне Гарри сразу рассказал. Знал, чем пахнет, паршивец.
– Что-то я не поняла, – Ксения была слегка озадачена. – У нас дома нет оружия.
– Теперь есть, – заметил Ларс.
– В смысле есть?
– Вот, – Ларс показал ей грабли. – Теперь это боевые грабли, с авторской росписью.
Ксения всплеснула руками.
– Ах ты ж..! Я их обыскалась. Думала, попёр кто. Что ещё у вас есть?
– Я же говорил, что твоя дочура вся в маму, – вставил шпильку Альфред.
Ксения в ответ показала ему язык.
Ларс раздал весь арсенал и продолжил:
– Не забывайте. Есть специальное предписание по способам хранения оружия в доме: всякие ящики, замки и прочее. Дополненное издание вышло в прошлом году. Если власти прознают про неправильное хранение, могут штраф наложить. Насчёт садового, плотницкого и столярного инвентаря тоже стоит подумать.
– Это седьмая рогатка. Я устал у него их отбирать, – Ди махнул рукой. – Он стреляет из всего, даже того что не может стрелять. Если ему дать в руки, скажем, лопату и отвернуться, минут через сорок она обязательно выстрелит. Я, не подумав, привёл его в музей осадной машинерии. Вы не поверите, думал, со стыда сгорю. Он всем смотрителям плешь проел: «Дайте пальнуть, дайте стрельнуть, подарите требушет. Почему таран не окован?..» И всё в таком духе.
– Надо его в стрелковый или инженерный кружки отдать, раз ему так нравится. Могу замолвить словечко, – предложил Ларс.
– Не выйдет, – устало ответил Ди. – Он, как все. Куда они, туда и он.
– Мы уже пытались их разделять, – мать Дани покачала головой. – Ничего не вышло. Так что пусть лучше вместе у вас учатся.
– А если им не понравится? – Это было как раз то, на что рассчитывал Ларс, но вслух, разумеется, не сказал.
– Не понравится, пойдут в шахматную секцию! – безапелляционно заявила Ксения. – Сколько уже можно терпеть это безобразие.
– А почему ты решил, что им не понравится? – полюбопытствовал Альфред. – Гарри был очень воодушевлён вашими занятиями.
– Да, да, – поддержала его Мери. – Олаф с Гектором тоже планов настроили. Как убить дракона.. где найти забытое княжество… И всё такое.
– Ну, мало ли что. – Ларс замялся. – Вдруг им надоест… или планы изменятся.
– Кстати! – Ди воодушевился. – Шахматы – отличная идея. Там стрелять точно не из чего.
У Ларса было немного другое мнение по этому вопросу. Он хорошо помнил, как в офицерском клубе не так давно после цейтнота, гамбита и портвейна, он не сильно разбирался в шахматной терминологии, летали и фигуры, и доска, и даже часы, которыми отмеряют время партии. И летали они не хуже, и даже точнее, чем заряды из пращи. А закончилась эта стрельба уже на улице, в присутствии секундантов и на вполне традиционном, пусть и слегка затупленном, клинковом оружии. На всякий случай Ларс не стал огорчать Ди и оставил свои наблюдения при себе.
После собрания учитель шёл домой, терзаемый сомнениями. Что-то было не так. Встреча с родителями и их рассказы осели тяжелым камнем в его душе. Надежда, конечно, не умерла, но её сияние очень сильно поблёкло. Ларс тряхнул головой. «Нет, не может быть», – пронеслось в его голове. Он так всё расписал. Ни одна разумная тварь после такого на выстрел из катапульты не подойдёт к этому клубу. «Всё будет хорошо», – убеждал себя он. Однако червь сомнения и не думал уползать.
На следующий день, подходя к месту занятий, Ларс остановился. Так с ним уже бывало… Какое-то нехорошее предчувствие, которое не осознать, не прогнать. Последний раз оно было у него перед боем, где Ларса ранили, а затем после выздоровления отправили в город в качестве преподавателя.
Собравшись с духом, он вошел в здание клуба и проследовал в гимнастический зал. Ученики должны были быть уже здесь, но было тихо, слишком тихо для девяти детей. Ларс открыл дверь и вошёл. На полу сидели двое. Одну из них Ларс, разумеется, знал, это была Корнелия, а вот второго паренька видел впервые. Это был гоблин, судя по виду тех же лет, что и Корнелия. Дети очень серьёзно смотрели на него.
