Вольдемар Хомко
Похождения Кирпи-Апенди

Полная версия

Кирпи-Апенди философствует

Глава 10.

Пустынная жара добралась и до гористой местности. Не спасает от нее ни близость снежных вершин, ни почти пустой бурдюк с водой. Вода выходит почти сразу же, как только ты делаешь несколько глотков. Выходит с потом, через кожу. Ах, если бы легкий ветерок пронесся мимо, охладил разгоряченное тело, уставшее от пыльной нудной дороги.

Седок вздыхает, поправляет попону на которой сидит, и продолжает свой нелегкий путь. Старый, рваный, когда-то ярко-синий халат. Стоптанные туфли с загнутыми носами. На голове чалма, серая от пыли, что даже не понять, какого она цвета. Вы не узнаете его? Это же наш знакомый, Кирпи-Апенди! Он двигается на восток, а его верный каши Зумин все так же бодро перебирает копытцами, иногда спотыкаясь о мелкие камешки и отгоняя длинными ушами случайных мух и оводов. Как обычно, в кармане у путника только несколько зуиров, но Кирпи не унывает – Великий Хом помнит о своем чаде и всегда поможет в трудную минуту. Покачиваясь на каши, Кирпи-Апенди вспоминает последние свои похождения и слабо улыбается. Пересохшие губы потресканы, но ему приятно осознавать, что почти каждый бедняк города Кекшиба получил по кожаному мешочку с золотыми зуирами. Верный своему слову Манул-баба в следующую за грандиозной аферой ночью приказал всем своим сорока абрекам разнести часть украденных из казны Илбирс-хана денег по всем бедняцким домам. Всю ночь бегали они по улочкам, кидали деньги в открытые окошки, оставляли под дверью, но в конце концов выполнили волю своего бабы. Но, а как распорядится каждый дехканин неожиданно упавшим на него богатством – известно только одному Всевышнему.

Такой наглый грабеж среди темной ночи свалят конечно же на абреков. Ведь никто и не вспомнит, что среди разбойников был небольшого роста философ, который наставлял на путь истинный переодетого Арс-ууру.

Кстати, маленький хитрый горностай все также ворует, но простых бедняков он больше не трогает. Встреча с Кирпи-Апенди повлияла на его жизнь, и теперь он стал умеренным в своих аппетитах и крадет только по острой необходимости. Работать он не умеет, ведь воровское ремесло – это и есть его работа, как не крути. Ну, да ладно.

Кирпи-Апенди снова улыбается своим мыслям и отгоняет лапкой надоедливое насекомое, кружащееся вокруг носа. Он держит свой пут на восток, туда где восходит солнце, но что будет за следующим поворотом, он не знает. На пути обязательно попадется наполненный свежей водой кудук, может повстречаться и оазис. Ну и обязательно, очередной город великого Каганата встретит нашего колючего путника все теми же решетчатыми воротами, сборщиком податей и кучей простого люда, бегающего, суетящегося, чтобы заработать себе и своей семье на пропитание и прожить еще один душный пыльный день.

«И все-таки, не все из бедняков так уже несчастны, – рассуждает Кирпи-Апенди про себя. – Многие не стремятся к огромному богатству и относятся к жизни с довольством. Они рады и тому, что посылает им Великий Хом, и готовы работать за небольшую плату, главное, чтобы богатый бай, шах, паша или сам великий хан не отбирал у них последнее, и не заставлял мучиться, пытаясь найти лишний зирин на кусок чурека».

Он вспоминает притчу про богатого бая и его маленького сына.

Однажды бай решил показать сыну, как живут бедняки. Они поехали в аул и пробыли там один день и одну ночь. Вернувшись домой, бай спросил у сына:

– Ну что, понравилась тебе наша поездка?

– Да, отец, все было так интересно!

– А что ты вынес для себя из нашего путешествия в аул?

– Я увидел, что у нас есть одна собака, а у той бедняцкой семьи четыре пса. Что у нас вырыт бассейн в саду, а у них вид на прекрасное бескрайнее озеро. Мы на ночь зажигаем кучу факелов, а им всю ночь светят звезды.

Отец-бай был ошарашен таким ответом, а мальчик добавил:

– Спасибо папа, что показал мне какими богатыми могут быть люди!

Кирпи-Апенди не хочет больше философствовать, у него появляется озорное игривое настроение. Несмотря на усталость он желает петь, тем более в его песенке есть место еще одному куплету. Стесняться некого – на пустынной дороге не видно никого кроме парящих над головой беркутов, оседлавших горячие воздушные потоки:

В Дадгабе я причислен был

К семи умнейшим мужам!

И философию учил

Чтоб с ураганом сдюжить!

Я своей жизнью рисковал

Чтобы помочь кедею!

Эмиру дождь я предсказал

В зиндане коченея!

Я в славном Шое пойман был

Но избежал треххвостки!

Зуир кедею подарил

Дабы поел он вдосталь!