bannerbannerbanner
Шаляпин в «Scala»

Влас Дорошевич
Шаляпин в «Scala»

Занавес падает вовремя, черт возьми!

На какую оргию благословляет с отвратительной улыбкой, расползшейся по всему лицу, опьяневший от сладострастия дьявол!

– Какая мимика! Какая мимика! – раздавалось в антракте, наряду с восклицаниями:

– Какой голос!

Какой голос.

Классическая ночь. Мефистофелю не по себе под небом Эллады, этому немцу скверно в Греции.

– То ли дело Брокен, – тоскует он, – то ли дело север, где я дышу смолистым воздухом елей и сосен. Вдыхаю испарения болот.

И по каждому движению, неловкому и нескладному, вы видите, что «блажному детищу Хаоса» не по себе.

Среди правильной и строгой красоты линий, среди кудрявых рощ и спокойных вод, утонувших в мягком лунном свете, – он является резким диссонансом, мрачным и желчным протестом.

Он – лишний, он чужой здесь. Все так чуждо ему, что он не знает, куда девать свои руки и ноги. Это не то, что Брокен, где он был дома.

И артист дает изумительный контраст Мефистофеля на Брокене и Мефистофеля в Элладе.

Последний акт начинается длинной паузой. В то время, как г. Карузо, словно гипсовый котенок, для чего-то качает головой, сидя над книгой, все внимание зрителей поглощено фигурой Мефистофеля, стоящего за креслом.

Он снова давит, гнетет своим мрачным величием, своей саркастической улыбкой.

– Ну, гордый мыслитель! Смерть приближается. Жизнь уж прожита. А ты так и не сказал до сих пор: «Мгновенье, остановись! Ты так прекрасно!»

Чтобы создать чудную иллюстрацию к пушкинской «сцене из Фауста», чтоб создать идеального Мефистофеля, спрашивающего:

 
А был ли счастлив?
Отвечай!..[35]
 

стоит только срисовать Шаляпина в этот момент. А полный отчаяния вопль: «Фауст! Фауст!», – когда раздаются голоса поющих ангелов.

Сколько ужаса в этом крике, от которого вздрогнул весь театр! И, когда Мефистофель проваливается, весь партер поднялся:

– Смотрите! Смотрите!

Этот удивительный артист, имеющий такой огромный успех, – в то же время единственный артист, который умеет проваливаться на сцене.

Вы помните, как он проваливается в «Фаусте». Перед вами какой-то черный вихрь, который закрутился и сгинул.

В «Мефистофеле» иначе.

Этот упорный, озлобленный дух, до последней минуты споривший с небом, исчезает медленно.

Луч света, падающий с небес, уничтожает его, розы, которые сыплются на него, жгут. Он в корчах медленно опускается в землю, словно земля засасывает его против воли.

35А был ли счастлив? // Отвечай!… – Неточная цитата из «Сцены из Фауста» (1828) A.C. Пушкина.
Рейтинг@Mail.ru