Влас Дорошевич
Первая гимназия

– Ты горбатенький. Ты должен хорошо учиться. В этом для тебя все спасенье!

Внушали каждый час и каждую минуту.

И горбатый мальчик учился с ужасом, учился с отчаянием:

– Получу двойку – и всему конец! Ему вбили в голову:

– Будешь плохо учиться – и погиб! Вбили крепко, как гвоздь.

Вероятно, когда он получал двойку, ему казалось, что горб вырос у него еще больше и давит его еще тяжелее:

– И с горбом, и с двойкой. Он рыдал.

Я редко видал, чтобы рыдали с таким отчаянием.

Вероятно, он считал себя погибшим человеком.

Когда его «вызывали», он бледнел, терялся, хватался за чужие тетради.

И часто раздавался оклик:

– Хвостов Алексей! Вы хотите обмануть наставника? Это чужая тетрадь! Тогда он колотился всем своим маленьким хилым телом.

– Господин учитель! Господин учитель! Г-н учитель брался за перо.

И Хвостов Алексей кричал, словно это был меч, которым ему сейчас отрубят голову:

– Господин учитель! Господин учитель! Не ставьте! Не ставьте! Вот моя тетрадка!

Хвостов был любимцем «грека».