Влас Дорошевич
Друг актера
Полицеймейстер спрашивал уже о Рошине-Инсарове почтительно:
– А «они» скоро к нам приедут?
Вся жизнь Рудзевича была «одним мученьем» благодаря Рощину.
– Боже ж, каким мученьем! Как жизнь суфлера Соломона.
– Сбору полторы копейки в кассе, а он подъезжает в коляске. Говорит: «Заплати». Он иначе, как в коляске, не может!
– Спектакль начинается! Занавес поднимать! А он в Останкино поехал даму провожать! А? Даму? Лечу. «Бога вы не боитесь, Николай Петрович!»
– В другой город ехать надо. Афиши выпущены. А он: «Не поеду, – я здесь влюблен!»
Одни «мучения».
