Влас Дорошевич
Друг актера
О публике он невысокого мнения.
И если театр набит битком, а актер играет «скверно», – этот «дикий антрепренер» не постесняется заорать в коридоре на весь театр:
– Видали дураков? А? Дурака смотрят!
Рудзевич старовер.
Во «всех этих новых гг. режиссёров» не верит.
Для него:
– Театр – это актер.
Театр, сцена, обстановка, пьеса – только оправа для актера.
Земной шар, кажется, только:
– Подставка для актера.
И среди этой верной, трогательной, страстной, горячей, необузданной любви к актеру и его творчеству у Рудзевича в его театральной жизни, – а другой у него, кажется, и не было, – был роман, роман его души – Н.П. Рощин-Инсаров.
