Я любил слушать эти рассказы.
Словно другое, отжитое, умершее, невозвратное время говорило устами этого старика.
Он был, кажется, последним «законченным типом» приниженного актера старого времени, которое зовут «добрым».
Навстречу этим старикам, словно конфузившимся своей дорогой, своею любимой профессией, пришло племя новое, смелое, гордое, которое высоко держит голову, сознает свое достоинство, свое значение.
Только вот играет это племя скверно.
Это жаль.