Владислава Юрьевна Бурносова
Я рисую крылья бабочек
Ставь корзину, давай посмотрим, что рисует девочка.
Руки в краске. Передник перепачкан. Медленно и слажено работают кисти.
– Что рисуешь? – задашь ты вопрос.
– Крылья бабочки, – спокойно ответит девочка.
– Почему? – спросишь ты, присаживаясь на душистое сено, что лежит в углу навеса.
Ты смотришь на яркую сочную зелень, до которой не добралось беспощадное солнце. Мимо пролетает бабочка. Она сложила свои красивые крылья, опустилась на цветок. Тончайшее кружево. Мельчайший узор.
– Во время войны Сталин приказал разработать маскировку для техники. Единственным человеком, который мог бы это сделать, был мужчина, который изучал крылья бабочек. Вот только его кафедру закрыли ещё до войны, ведь это такая ерунда, эти крылья бабочек… – девочка отбросила с лица прядь волос и продолжила: – Человека нашли в блокадном Ленинграде и привезли в столицу. Когда мужчину спросили, какую награду хочет за работу, то он ответил, что просит открытия кафедры…
– И…они открыли кафедру? – спросишь ты, и голос предательски дрогнет.
– Да, в 1944 году. Говорят, на его могиле изображена та самая бабочка, что когда-то позволила этому человеку начать свои научные поиски.
И ты почему-то заплакала… Ты смотрела на рассвет, на кулон в виде бабочки, что висел на шее девочки и оживал каждый раз, когда юная художница проводила кистью по бумаге. А слёзы текли и текли, превращаясь в бездонный океан из эмоций и чувств. Девочка набрала их в стакан, зачерпнув из ручья, и опустила туда кисть, чтобы сделать последние штрихи.
