Владислав Март
Один месяц один
22 марта.
Всматриваюсь в начало поезда метро по прибытии его на станцию. Обхожу автобус спереди. Заглядываю в открытые ларьки, продающие утром кофе на вынос. Нигде нет людей. Электрички едут сами, автобусы сами. Кофе варится и, если постоять достаточно долго, видно, как он уменьшается в огромном аппарате. Никто его не варит, никто не покупает, а он появляется каждое утро и уменьшается. Я стою на небольшой площади, образованной магазинами с едой. Вокруг меня, подхваченный ветерком кружит брендированный пакет одного из магазинов. Всё открыто и можно войти. Можно взять корзину для товаров, можно вытереть ноги, посмотреться в зеркало. Овощи и фрукты на полках свежие или приемлемые по сроку. Несмотря на то, что людей нет уже вот как два дня, я обнаруживаю свежий хлеб. А может три дня? Нет и старого хлеба. Его убрали? Купили? Или четыре дня. Я беру что-то, затем со страхом возвращаю на прилавок и ухожу. Что происходит? Можно ли мне брать эту пищу? Напитки? Где люди и почему всё так как есть. Меня догоняет ветерок и пакет прилипает к штанине. Стряхиваю, он уносится к полной урне. Полной свежими газетами из метро и шкурками бананов. Свежими шкурками бананов и мандаринов. Мне становится немного дурно, я возвращаюсь к компьютеру, в офис, к дверям, за которыми, наверное, кто-то есть. Ухожу поздно, как никогда задерживаюсь и проходя турникет это случается снова. Охраны нет. Пока сидишь и ёрзаешь мышкой, читаешь тексты, отлучаешься к кофе-машине… Всё это время видится, что ты в громаде офиса не один. Нет-нет да слышен зуммер принтера или свист чайника. Кто-то редкий, чужой, но человечный есть. За стеной или в коридоре. Его не получается увидеть и поздороваться. Этот кто-то всегда успевает ускользнуть в автоматическую дверь и скрыться за замком, к которому у меня нет доступа. Как та белка мимо пса, как опасный заяц. Двери других отделов не открываются. Не работает мой электронный ключ. В офисе есть чуть-чуть жизни. Толика человечества. Но за его пределами… В транспорте и лифте… В магазинах и на улицах – никого. Меня накрывает простуда беспокойства, нервозность и в итоге настоящий страх. Я опять бегом перемещаюсь от остановки к двери квартиры и испытываю первый за день момент счастья закрывая за собой дверь. И второй, убеждаясь, что у пса всё в порядке.
24 марта.
Можно ли привыкнуть к отсутствию светящихся гирлянд окон соседних домов? К отсутствию заблудившегося ночного таксиста, срабатыванию сигнализации во дворе, не знаю. Возможно привыкну. Можно ли продолжать жить, не получая рабочих писем по е-мейл? Откровенно нет. Мне более никто не пишет. Я переделал всю работу, все прошлые задания и не получаю ничего. Меня не просят ни о чём. Нет тренингов. Нет согласований. Я захожу в систему будто в демо-режиме и часами жду письма, звонка, сообщения в телефоне. Страх не заставляет себя долго искать. Мне страшно. Меня уволили? Похоже ещё хуже. Весь мир исчез. Сегодня я вынес из пустого магазина свежий багет и йогурт. Мне было неловко делать это в пустом торговом зале. Я не смог оплатить в отсутствии кассира. Потому я зашёл за угол, где полка молока заслоняла меня и засунул свои товары под куртку. Положил во внутренний карман шоколадку и скорым шагом вышел, стараясь не смотреть в сторону, где обычно сидит кассир. Я украл. Украл впервые в жизни. Необходимую мне еду из пустого магазина.
25 марта.
Я украл в пустом магазине снова. Целую коробку элитного корма для собак. Но это же для собаки. Это же совсем другое.
26 марта.
Сегодня пол в лифте и на первом этаже подъезда оказался вымытым, входная дверь приоткрытой для лучшего проветривания. Так раньше делала консьержка. На влажной плитке отчётливо различим след от ведра. Невидимый кто-то убирал на лестнице и в подъезде и следы этого были очевидны. Я задержался ещё немного внизу и осмотрел почтовые ящики. Часть была переполнена платёжками и рекламой, никто не забирал бумагу из металлической коробочки. Это из числа тех жильцов, которых как я думал недавно забрали самих. Но значительная часть ящиков была пустой. Картонная коробка для сбора ненужных листовок наполнялась. Кто-то забирал почту, бросал лишнее в коробку, а главное, кто-то приносил всё это в подъезд и уносил по своим квартирам. Они чудесным образом избегали меня. Специально делали так чтобы мы не пересекались. Не включали свет. Не шумели. Не гуляли. Не писали в чате подъезда об отсутствии интернета. Меня игнорировал весь подъезд, весь двор, весь город и похоже мой родной офис также. Выйдя из подъезда, я постарался раскрыть их заговор. Сделал несколько вещей нетипичных для меня. Поймать их на ошибке. Спровоцировать. Сломать их стройную систему пряток. Я подходил к случайным подъездам и нажимал номера домофона ожидая ответа, набрал несколько телефонных номеров в мобильном и долго ждал, зашёл на сайт новостей ОАЭ и Китая, заглянул в окна детского сада, сильно пошатал одну машину пока она не начала кричать и моргать фарами. Завёз пса на ту площадку, что по умолчанию отвели здешним корги. Я пытался сломать систему. Но чтобы я не предпринял, как бы долго не ждал ответа, я не увидел признаков людей. Зайдя в магазин канцелярских товаров на углу, пустой, как и все прочие, чистый и пахнущий химией, я нашёл цветные мелки. Забрал их, незаметно на всякий случай, и выйдя, направился к торцу дома. Огромная стена не имела окон на первом этаже и стала моим холстом. Я старательно написал полуметровыми буквами, искрошив все мелки о кирпич: «Позвоните мне кто-нибудь» и указал свой мобильный номер. Надпись была отлично видна. Проезжающий автобус и соседний дом, торговый центр, могли видеть мою надпись. Я рассчитывал, что какой-нибудь школьник или хулиган, кто угодно, не удержится и позвонит. Просто в шутку, по приколу. Он или она не смогут выстоять перед искушением. Нарушат заговор и дадут этим мне знак, что я правильно всё понял. Я также не пошёл на работу, а ряду коллег написал письмо намекающее, что мне немедленно нужна помощь. В мессенджерах я поставил статус «Жду звонка». Сделав по району неспешный круг во время вечернего выгула пса я ещё несколько раз пытался стучать в двери, звонить в звонки и провоцировать срабатывание сигнализации у машин. Тщетно обыскивая местность, я не обнаружил ни одного человека. Но обнаружил множество следов, что люди недавно присутствовали. Вымытые самокаты и подъезды, горящий свет в шиномонтаже и на парковках, игрушки на лавочке у подъездов, летящий по небу воздушный шарик с надписью – «С Днём рождения!». Постепенно моя наглая решительность сменилась страхом. У меня не было ответов, я вернулся в единственную открытую квартиру, точно жилую, в мою, чтобы замереть там и бездельничать, перебирая книги и одежду. Переставляя безымянные бумажные параллелепипеды и избыточно волосатые джемпера.
