Владимир Шигин
Битва за Степь. От неудач к победам

Развод члена палаты лордов был далеко не ординарным мероприятием, по закону дело должно было слушаться… обеими палатами парламента. Слушания были открытыми, и скандал принял общенациональный масштаб. В 1829 году вся пресса страны писала о разводе четы Элленборо, причем смачной фактуры было более чем достаточно. На страницы попадали откровения свидетелей. Слуга из гостиницы, где происходили измены, сообщал судье: «Я услышал, как они целуются, а затем услышал шум, который убедил меня, что за дверью имеет место акт сожительства». Не менее интересными были показания соседа князя с Харлей-стрит, который видел, как в окне напротив Феликс Шварценберг зашнуровывал корсет Джейн. В газетах немедленно появилась карикатура, изображающая эту сцену, с подписью: «Невинное занятие заграничных князей – шнуровка корсетов». Впрочем, сами виновники скандала в это время были уже в Париже.

Скандальный развод пришелся как раз на то время, когда Эдвард Лоу развернул свою деятельность по противодействию России в ее потенциальном продвижении к Индии. Разумеется, некоторое время Лоу было уже не до козней против Петербурга. Надо было срочно погасить скандал, избавиться от беспутной жены, а также сохранить реноме, должность и влияние в парламенте и правительстве. И здесь сразу возникает вопрос, а не был ли весь скандал с разводом умело организован баронессой Ливен, которая лучше, чем кто-либо другой, знала о семейной жизни Лоу и вполне могла этим воспользоваться? Увы, разведка есть разведка (даже разведка первой половины XIX века!), и многие ее нюансы нам никогда не будут известны. Однако такой эффектный удар по инициатору антироссийской разведывательной деятельности со стороны баронессы вполне реален. Насколько серьезными были последствия бракоразводного процесса для Лоу, мы в точности не знаем. Формально он остался на плаву, но какие-то репутационные потери все же понес. Неизвестно нам и то, понял Лоу, кто именно нанес ему столь болезненный удар, или так и остался в счастливом неведении.

Что касается неукротимой Джейн Дигби (баронессы Элленборо), то она еще не раз потрясет Англию своими похождениями, чередуя мужей и любовников, среди которых будут короли, герцоги и албанские разбойники. Из-за нее будут сходить с ума, биться на дуэлях и стреляться. Любопытно, что в Греции Джейн примет… православие и останется верной этой вере до конца жизни.

После многих приключений светская львица окажется в Сирии, где выйдет замуж за шейха Меджуэля-аль-Мезраба – вождя бедуинского племени мезрабов, который был на двадцать лет младше ее. Влюбленный шейх разогнал свой гарем и оставался верен Джейн до самой ее смерти.

Но Джейн занималась не только сексуальными утехами. Известно, что через британского консула в Дамаске она наладила поставки мезрабам новейших английских ружей, что резко повысило военную мощь племени в конфликтах с соседями. Взамен англичане получили политическое влияние в данном регионе. По-видимому, уроки баронессы Ливен не прошли для Джейн напрасно… Есть версия, что именно благодаря Джейн Дигби европейцы получили «Камасутру». Джейн перевела на английский язык попавшее к ней в руки индийское пособие по интиму, после чего отправила в Лондон друзьям через британского консула. Джейн Дигби умерла в Дамаске в возрасте 74 лет, после чего шейх Меджуэль от горя едва не сошел с ума.

Но это лишь внешняя сторона жизни неукротимой Джейн. Учитывая ее близость с такими китами международной разведки, как собственный муж Эдвард Лоу, графиня Эстергази и баронесса Ливен, вполне разумно предположить, что любовный флер был лишь прикрытием реальных дел любящей приключения аристократки. Появление Джейн именно в Греции, а затем в Сирии, демонстративный переход в православие дает определенные основания предположить, что она являлась далеко не последним игроком Большой Игры. И как знать, может Эдвард Лоу вовсе не являлся униженным рогоносцем, как было представлено публике, а был циничным профессионалом, задействовавшим в своих разведывательных комбинациях собственную жену…

Глава четвертая

Прошло совсем немного времени после начала работы бюро Эдварда Лоу, и в Среднюю Азию был отправлен английский кадровый разведчик самой высокой квалификации – лейтенант Артур Конолли, официально числящийся в 6-м полку легкой бенгальской кавалерии. Именно Конолли стал первым сотрудником неофициального разведывательного бюро лорда Лоу. Именно ему и было доверено начать серьезную разведывательную работу в Средней Азии. В Большую Игру вступили английские профессионалы.

Что известно о первом профессиональном британском разведчике в Средней Азии? Родом Артур Конолли был из большой семьи чиновника средней руки и в 12 лет остался круглым сиротой. Окончив школу в Регби, он добрался до Индии, где в 16 лет поступил в кавалерийский полк корнетом. Высокий и крепкий, Конолли отличался хорошим здоровьем и завидной силой. Внешне современники описывали Конолли как застенчивого и чувствительного юношу. Однако вся его дальнейшая карьера офицера продемонстрировала присущие ему стойкость, решительность и храбрость, а также любовь к приключениям и опасностям.

Еще по пути в Индию Конолли познакомился и подружился с назначенным епископом Калькутты Реджинальдом Хебером и уверовал от него в цивилизующую миссию христианства и, прежде всего, англичан, которые просто обязаны нести спасение другим людям, оказавшимся не столь счастливыми, как они сами. Британское правление Конолли искренне считал высшим благом, дарованным варварским народам. Считая себя миссионером, Конолли скрупулезно изучал местные обычаи и языки.

Отслужив несколько лет в Индии и вернувшись в отпуск в Англию, Конолли попал в цепкие руки лорда Лоу. Быстро оценив большой потенциал молодого офицера, лорд Лоу начал готовить Конолли к будущей разведывательной миссии.

К лету 1829 года подготовка была окончена. Задача, которую Эдвард Лоу поставил перед двадцатидвухлетним лейтенантом, была запредельно сложной – добраться до Хивы и произвести разведку как самой Хивы, так и русских возможностей в достижении ее пределов.

Согласно официальной легенде, Конолли, страдая морской болезнью, возвращался из отпуска в Индию по суше через Россию. Прибыв на торговом судне в Петербург, Конолли затем отправился в Москву, откуда осенью 1829 года выехал на Кавказ. Англия и Россия официально все еще оставались союзниками, хотя отношения двух держав с каждым годом становились напряженнее.

При этом возникает вопрос, поверили ли в Третьем отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии, возглавляемой родным братом баронессы Ливен генералом от кавалерии Бенкендорфом, в достаточно наивную легенду лейтенанта Конолли? Тем более что присмотр и слежка за прибывающими в Россию иностранцами (прежде всего, за кадровыми военными!) являлось одной из главных задач данной организации. К тому же было бы просто нелепо, если бы опытнейшая разведчица-сестра не известила своего брата о секретной миссии Конолли.

Поэтому можно с большой долей уверенности предположить, что за английским лейтенантом с первого его дня пребывания в России наблюдали и все передвижения отслеживали.

В Тифлисе английского лейтенанта тепло приняли русские офицеры, среди которых были, разумеется, и офицеры штаба кавказского наместника, уже извещенные о разведывательной миссии Конолли.

Будучи приглашенным в местное офицерское собрание и подвыпив, Конолли откровенничал:

– К сожалению, русские – это не англичане, и самый лощеный русский аристократ никогда не станет истинным джентльменом!

– Неужели у нас в России все так плохо? – придвинулся к нему майор Казумашвили, накрывший для дальнего гостя щедрый стол.

– Я признаю, что правление русских при условии, что вы останетесь в сегодняшних ваших границах, все же предпочтительнее правления мусульманских тиранов, – отвечал Конолли, макая горячий лаваш в сациви. – Ведь вы, по крайней мере, все же христиане.

– Обижаешь, генацвале! – нахмурил брови грузинский князь. – Ну а то, что среднеазиатские ханы держат у себя русских рабов? Как бы смотрел Лондон, если бы рабами были англичане?

– О, мы бы просто растерли их по пустыне! Поэтому я симпатизирую желанию Петербурга освободить своих подданных и людей других вероисповеданий от рабства.

После этих слов горячий князь, хотевший уже было вызвать англичанина на дуэль, несколько поостыл и налил еще по полному бараньему рогу вина.

Духанщик принес истекающий соком шашлык по-карски.

– Чтобы русские, грузины и англичане никогда ничего не замышляли друг против друга! – поднял свой рог Казумашвили.

– За честность и открытость! – не столь искренне поддержал его Конолли.

На следующий день Конолли покинул Тифлис, направившись в Астрабад. При этом гостеприимные русские офицеры обеспечили англичанину до персидской границы казачий конвой. С одной стороны, казаки как бы оберегали Конолли от местных абреков, с другой же – приглядывали, чтобы никуда не сбежал и лишнего не увидел. При этом, опережая Конолли, в Астрабад уже полетели соответствующие указания тамошнему резиденту русской разведки.

* * *

Проезжая по России, Конолли все же успел немного изучить русскую армию, оценить офицеров и солдат, вооружение, выучку и моральную стойкость. Общая его оценка была неутешительной – русские вполне реально могут дойти до Индии.

Особенно большое впечатление на Конолли произвело то, что русские солдаты малым числом громили огромные персидские армии, легко преодолевали Кавказские горы и в случае необходимости могли спать прямо в снегу. Как на кавалериста большое впечатление произвели и казаки, которых Конолли назвал лучшей конницей мира.

Простившись на границе с русским конвоем, Конолли направился в находящийся на южном берегу Каспийского моря Астрабад, где должен был встретиться с местным купцом Хашимом (английским резидентом). Хашим встретил соотечественника со всем персидским радушием.

Встал вопрос, под какой легендой ехать дальше в неблизкую Хиву? Вначале Конолли хотел прикинуться итальянским врачом, так как немного разбирался в медицине.

– Ну, а, если вашего умения не хватит, чтобы вылечить очередного страдальца? – задал вполне уместный вопрос Хашим.

– Скажу, что такова его судьба! – пренебрежительно пожал плечами Конолли.

– Ну а есть ли у вас лекарства или какие-то европейские медицинские инструменты, которые вы могли бы продемонстрировать сомневающимся? – не унимался английский резидент.

На это Конолли вновь пожал плечами:

– Разумеется, нет!

– Ко всему прочему, все же европейский врач посреди пустыни слишком заметная фигура. Лучше путешествовать под видом купца, причем не слишком богатого, чтобы не привлечь внимания грабителей.

На том и порешили.

Через пару дней Конолли приобрел вид заурядного персидского базарного торговца шелковыми тканями и платками. Наняв проводника, слуг и верблюдов, он отправился в Хиву.

Был ли купец Хашим связан только с английской или еще с русской разведкой, мы не знаем. Для купца такой вариант вполне был возможен, куда лучше получать деньги из двух рук, чем из одной!

Как бы то ни было, но судя по развитию дальнейших событий, российский резидент в Астрабаде был полностью информирован о делах Конолли и принял все соответствующие меры.

* * *

Английскому разведчику предстояло проделать на северо-восток по пустыне более пятисот миль. Согласно предварительной договоренности, по пути Конолли должен был встретиться с большим караваном, направляющимся в Хиву, и остаток пути продолжить в его составе.

Перед отъездом купец-резидент Хашим предупредил Конолли:

– На Востоке говорят: «Мне не нравятся те собаки, среди которых вы находитесь». Поэтому будьте предельно осторожны с попутчиками, которые легко продадут, перекупят и снова продадут любого, если будет выгода.

Но Конолли лишь отмахнулся.

Первые дни похода прошли без всяких происшествий. Верблюды привычно шагали вперед по зыбучим пескам Каракумов, а сам Конолли каждое утро проверял свои пистолеты. По рассказам опытных людей разбойники-туркмены обычно нападали на караванщиков именно по утрам, когда правоверные погонщики молились.

Но когда до встречи с основным караваном оставалось совсем немного, пришла беда. Однажды утром к каравану подскакали четверо всадников столь разбойничьего вида, что Конолли схватился за пистолеты. Не обращая внимания на англичанина, предводитель разбойников обратился к проводнику. Из их разговора Конолли понял, что прискакавших якобы прислали, чтобы защитить его от неких убийц. И хотя англичанин не поверил ни одному слову, пришлось сделать вид, что верит сказанному.

Через некоторое время проводник шепотом поведал Конолли, что «телохранители» присланы его убить, так как по пустыне пошел слух о неком русском агенте на службе персидского шаха, который разведывает туркменские земли. К тому же потенциальные убийцы думали, что у Конолли много золота.

Конолли так и подмывало крикнуть разбойникам, что он не русский, а англичанин, но, думается, для головорезов не было в том никакой разницы.

Как мог Конолли заверил головорезов, что никакого золота у него нет, и продолжал настаивать, что он купец из Индии, направляющийся в Хиву, чтобы продать свои товары. Тщательно обыскав его, разбойники ничего не обнаружили, кроме бронзовой астролябии (ее, впрочем, приняли за золотую).

Как оказалось, разбойники никак не могли решить, что им делать с «индийским купцом». Спор шел о том, убить ли Конолли, а потом ограбить или ограбить и продать в рабство.

К счастью для Конолли, известие, что он захвачен в плен, уже дошло до резидента Хашима, и тот отправил своих людей на его розыски.

В конце концов, лишившись большей части имущества и почти всех денег, Конолли удалось сбежать от разбойников и вернуться в Астрабад.

Хотя английскому разведчику так и не удалось попасть в Хиву, он смог собрать много ценной информации о Каракумах и Прикаспии. Ведь именно там, по рассуждениям лорда Лоу должен был проходить один из основных маршрутов, которым могли воспользоваться русские агрессоры! Заодно Конолли выяснил, что русские еще не овладели восточным побережьем Каспийского моря, а также еще не достигли Хивы.

Оправившись от перенесенных испытаний, Конолли отправился в Мешхед, расположенный в трехстах милях к востоку у границ Персии с Афганистаном. Оттуда он надеялся проникнуть в Афганистан и достичь стратегически важного Герата, который со времен нелегального визита Кристи двадцать лет назад еще не видел ни один британец. Герат был важен, прежде всего, потому, что Лоу рассматривал его как идеальный отправной пункт русской армии вторжения.

Глава пятая

В сентябре 1830 года Конолли добрался до Герата. Там правил весьма свирепый Камран-шах, и англичанину следовало быть осторожным.

Разведчик провел в городе три недели, на этот раз выдавая себя за врача-хакима, тайно изучая и записывая все, что имело хоть какое-то значение. Особенно интересовали Конолли городские укрепления, а также возможности обеспечения армии продуктами из местной обширной долины. При этом Конолли проявил себя прекрасным конспиратором и не вызвал никаких подозрений у местных стражей порядка.

Затем англичанин решил посетить находящийся в трехстах милях от Герата Кандагар, преодолев кишащую разбойничьими шайками страну. Путешественника пугали, что афганские разбойники не только грабят, но и отрезают своим жертвам уши, что считалось на Востоке позором.

– Давно хотел исправить свою лопоухость! – иронично отреагировал на эти страшилки Конолли и смело отправился в путь.

В пути разведчик Конолли присоединился к группе мусульманских паломников, превратившись из хакима в паломника. Расчет оказался правильным, так как к паломникам местные разбойники относились снисходительно.

Несмотря на несколько опасных ситуаций в пути, Кандагара Конолли достиг благополучно. В Кандагаре англичанин серьезно заболел. Однако его вылечил один из паломников.

Однако где-то Конолли все же допустил ошибку, и по Кандагару пошел слух, что он – английский шпион, служащий главному врагу Кандагара – Камран-шаху. Слух был смертельно опасный. Пришлось тайно убегать из города. Пристроившись на этот раз к торговцам лошадьми, Конолли добрался до Кветты – крупнейшего города провинции Белуджистан, расположенного у подножия большого Боланского перевала. Кветта славилась прекрасными розами и огромными фруктовыми садами.

Но в данном случае Конолли интересовали не розы, а Боланский перевал – южный двойник перевала Хайберского, который, как и первый, мог стать удобным маршрутом для русского вторжения в Индию. Преодолев перевал, простиравшийся на 60 миль, Конолли достиг Инда. Теперь он был уже совсем рядом с территорией, подконтрольной Британской Ост-Индской компании.

14 января 1831 года Конолли вышел из пустыни к деревушке Тиббе, стоявшей на северо-западной границе между Британской Индией и Синдом – группой северных самостоятельных княжеств. Увидев патрульных сипаев индийской армии, лейтенант прослезился…

Пограничный британский офицер долго не мог взять в толк, почему заросший бородой оборванец заговорил с ним на правильном английском.

– Откуда ты знаешь английский? – спросил офицер.

– Я лейтенант 6-го полка бенгальской кавалерии Артур Конолли! – представился оборванец офицеру.

– Вы бежали из плена? – спросил тот первое, что пришло на ум.

– Наоборот, – усмехнулся оборванец. – Я еще никогда не был так свободен в своих замыслах и делах, как там за горами!

Невероятное по сложности путешествие протяженностью более четырех тысяч миль было завершено. И пусть Конолли так и не достиг Хивы, все остальные пункты своего задания он выполнил на самом высоком уровне.

Лорд Эдвард Лоу мог быть доволен своим воспитанником, нашедшим ответы на многие мучавшие его вопросы.

* * *

Надо признать, что Конолли оказался не только прирожденным разведчиком, но и прекрасным аналитиком. Помимо официального отчета лорду Лоу, он подготовил весьма любопытную книгу о своих приключениях и злоключениях в Центральной Азии, озаглавленную «Путешествие в Северную Индию сухопутным путем из Британии через Россию, Персию и Афганистан», которая была опубликована три года спустя, в 1834 году. В обширном приложении Конолли детально исследовал возможности, открывающиеся перед русскими, в случае их вторжения в Индию. Надо ли говорить, что вскоре эту книгу уже читали офицеры Генерального штаба российской армии. Кстати, книга оказалась весьма полезной не только для англичан, но и для нас.

В книге Конолли утверждал, что имеются только два пути, по которым русская армия может добраться до Индии: первый – предусматривал захват Хивы, с дальнейшим движением на Балх, затем преодоление Гиндукуша, как это проделал в свое время Александр Македонский, и занятие Кабула. Оттуда гипотетическая русская армия должна была двигаться через Джелалабад на Хайберский перевал, перейдя который взять Пешавар, после чего форсировать Инд возле Аттока. По мнению Конолли, первоначальный захват Хивы русским будет легче предпринять не с восточного побережья Каспийского моря, а с севера (со стороны Оренбурга). Хотя северный маршрут длиннее, зато большая его часть проходит по степи, которая намного лучше обеспечена водой, чем пустыня Каракумы. Помимо этого, степные кочевники будут легче подчинены, чем дикие туркмены. Кроме этого, дойдя до северного побережья Аральского моря, русские могут переправиться через него на плавсредствах непосредственно к устью реки Амударьи и затем двигаться по ней до самой Хивы. В целом захват Хивы и последующее движение в Индию представлялось Конолли весьма продолжительным и дорогостоящим мероприятием, которое должно было состоять из нескольких последовательных кампаний, на проведение которых понадобилось бы не менее трех лет.

Другим возможным маршрутом на Индию для русских мог стать Герат с последующим использованием его как плацдарма для накопления войск. Из Герата русские войска могли двигаться через Кандагар и Кветту к Боланскому перевалу. До самого Герата русские вполне могли добраться по суше через почти уже покоренную ими Персию или через Каспийское море с занятием Астрабада. Как только Герат оказался бы в руках русских или был бы захвачен союзной им Персией, армия императора Николая могла стоять там долгие годы в ожидании удобного момента для решающего удара. При этом уже одно присутствие русских несомненно возбудило бы к мятежам народы Индии. Двойного же удара (с севера от русских и с тыла от мятежников) Британская Ост-Индская компания уже бы не выдержала…

Но и это еще не все! Конолли утверждал, что если русские будут решительны, то смогут атаковать Индию сразу с двух направлений!

Казалось бы, Англия беззащитна от вторжения русских орд, но Конолли выяснил, что не все обстоит столь однозначно. Какой бы путь ни избрали русские, в обоих случаях у них будет одно главное препятствие – Афганистан – огромная природная крепость на границе азиатского и индийского миров.

В своей книге Конолли писал: «Афганцы мало что выиграли бы, если бы русские вошли в их страну, зато им было много чего опасаться… Если афганцы, как нация, решат сопротивляться захватчикам, трудности похода легко смогут стать непреодолимыми».

В этом английский лейтенант был, безусловно, прав. Но он сказал не всю правду об Афганистане, так как афганцы были противниками ЛЮБОГО вторжения в свою страну. Об этом важном моменте Конолли в своей книге промолчал. Если по причине непонимания ситуации – это простительно. Но если из-за псевдоанглийского патриотизма, тогда Конолли просто преступник. Почему? Об этом мы узнаем немного позднее…

Одним из аргументов разведчика был тот факт, что афганцы традиционно ненавидят персов, от которых, по его мнению, будут зависеть русские. Но ведь с самими русскими афганцы еще никогда не сталкивались. С чего же им их ненавидеть заранее?

В данном случае, по мнению Конолли, у русских был только один выход – действовать старым испытанным английским методом – подкупать и ссорить между собой местную элиту, натравливая одну группировку на другую. Такая политика обещала бы успех и поддержку части афганцев. Кроме этого, русские могли пообещать нищим афганцам несметные богатства Индии и привлечь их к себе в качестве вспомогательных войск.

Отсюда Конолли делал два чрезвычайно важных политических вывода. Во-первых, Афганистан в интересах англичан должен быть единым и иметь в Кабуле единого правителя. Во-вторых, этот правитель должен быть лояльным Англии и недоверчивым ко всем остальным. В качестве лучшего кандидата на такого правителя Конолли видел Камран-шаха Дуррани. «Понадобились бы чрезвычайно большие посулы, чтобы соблазнить правителя отказаться от надежного и выгодного союза с нами и вовлечь его в предприятие, которое, будучи в лучшем случае сомнительным, привело бы к его краху в случае неудачи», – писал об афганском шахе Конолли.

Конечно, русские, по мнению разведчика, попытались бы подкупить Камран-шаха, но для этого следовало лишь поднять ставки, а если бы Камран-шах заупрямился, то организовать государственный переворот. В данном случае, делая ставку на одного Камран-шаха, Конолли выдавал желаемое за действительное. Камран-шах действительно был жестоким и авторитарным правителем, но дела его обстояли не лучшим образом. Некогда могущественная империя Дуррани уже давно трещала по швам.

После смерти деда нынешнего правителя Тимур-шаха в 1793 году Афганистан распался на множество частей. После десятилетия всеобщей резни трон занял сын Тимура Махмуд-шах и его фактический соправитель, весьма влиятельный визир Фатех-хан Баракзай. В 1818 году Фатех-хан завоевал для Махмуда Герат, но попал к нему в немилость, после чего Махмуд-шах и его сын Камран зарезали Фатех-хана. Убийство влиятельного визиря спровоцировало новый виток гражданской войны, и падение империи Дуррани ускорилось. После кровопролитного конфликта Махмуд-шах был лишен всех своих владений, кроме Герата. Остальные его земли были разделены между братьями Фатех-хана. После смерти Махмуд-шах Дуррани в 1829 году его гератский трон унаследовал Камран-шах. Поэтому Афганистан был уже фактически разделен на отдельные государства. В этих условиях русским не составляло труда опереться на братьев Фатех-хана и с их помощью решить вопрос с проходом через горные перевалы.

Уже знакомый нам генерал Николай Муравьев (совершивший в 1819 году разведывательную поездку в Хиву) остался очень доволен сочинением своего английского коллеги.

– Теперь мы можем вторгаться в Индию, руководствуясь этими английскими рекомендациями! Лучшего подарка для желающих захватить британские владения невозможно и придумать! Браво, лейтенант Конолли! Ты заслужил от России если не орден, то стакан водки уж точно! – провозгласил Муравьев, прочитав книгу.

* * *

Что касается лорда Лоу и его единомышленников в Калькутте, то за год отсутствия Конолли они продолжали нагнетать истерию вокруг русской опасности Индии.

За время путешествия Конолли кабинет Веллингтона ушел в отставку, и новое правительство заняло более спокойную позицию по отношению к русскому вопросу в Азии. Зато ушедшие в оппозицию «ястребы» Веллингтона во главе с Лоу продолжали истерить относительно русской опасности для Индии.

– Я каждый день вижу один и тот же сон! – выступая, говорил лорд Лоу. – Что Турция и Персия разгромлены русскими и стали протекторатами Петербурга! Возможно ли это? Конечно, возможно! И что же будет дальше? – вопрошал слушателей Лоу. И сам же сразу отвечал на свой вопрос: – А следующей будет Индия!

– Но ведь Россия так далеко от Индии!

– Увы, Россия гораздо ближе к Индии, чем Британия, и с каждым годом она все больше и больше сокращает эту дистанцию, выводя свою армию для последнего решающего броска через Гиндукуш! Пока вперед идут купцы, но за ними, помяните мое слово, придут русские солдаты.

Впрочем, Лоу верил, что превосходство английских товаров должно остановить продвижение русских купцов.

* * *

Фактически Лоу требовал того же, за что в свое время напрасно агитировал своих начальников покойный Муркрофт. Теперь же, всего пять лет спустя, мечты бедняги Муркрофта стали официальной английской политикой.

Муркрофт мечтал увидеть, как по Инду будут доставлять британские товары к границам Центральной Азии, а там, уже караванами через горы и пустыни, можно было перебросить английскую продукцию на базары древнего Шелкового пути. Однако к страстным доводам тогда не прислушались. Однако известно, что если идея уже витает в воздухе, то ее рано или поздно, но кто-то обязательно озвучит. Так произошло и в этом случае.

На этот раз к планам покойного Муркрофта, помимо оппозиционера Лоу, обратился и новый генерал-губернатор Индии лорд Элленборо. Надо ли говорить, что теперь руководство Ост-Индской компании восприняло его идею с восторгом.

– Какой стратегический ум! – восхищались одни.

– Какой масштаб мысли! – поддакивали другие.

О Муркрофте и его записках никто даже не вспомнил.

Идея Элленборо была действительно хороша. Смущало только то, что отсутствовали надежные сведения о судоходности верховьев Инда. Поэтому логичным было вначале обследовать реку, чтобы убедиться в ее судоходности. Делать это было непросто, ведь Инд протекал по обширным территориям, не контролируемым компанией, особенно в Синде на юге и в Пенджабе на севере. Поэтому Элленборо нашел блестящее, хотя и несколько окольное решение.

Правитель Пенджаба Ранджит Сингх совсем недавно прислал английскому королю несколько великолепных кашмирских шалей. И возник вопрос, что Вильям IV мог бы послать ему в ответ? Совершенно ясно, что служившие любимой забавой стареющего магараджи женщины исключались. Следующим в списке его увлечений были лошади, и у Элленборо родилась идея – подарить Ранджиту Сингху пять лошадей. Но это должны были быть не обыкновенные лошади. Подарить следовало самых крупных лошадей, когда-либо виденных в Азии, – мощных английских тяжеловозов, дюжину кобыл и несколько жеребцов. Было решено, что они послужат эффектным и впечатляющим подарком для азиатского владыки, только недавно отправившего своего представителя в Петербург. Одновременно губернатор Бомбея Джон Малкольм приказал соорудить роскошную парадную карету, чтобы Ранджит Сингх мог запрягать в нее своих огромных лошадей и с комфортом объезжать владения во всем царственном великолепии.

Однако дело было не только в подарке. Было сочтено, что из-за размеров, непривычного климата и местности лошади да и парадная карета вряд ли смогут своим ходом одолеть 700 миль до столицы Ранджита Лахора. Кони могут просто не выжить. Поэтому их предложили доставить… по Инду на борту судна. Это давало возможность скрытно провести обследование реки и убедиться, судоходна ли она, по крайней мере, до Лахора. Для выполнения этой любопытной шпионской миссии был избран молодой толковый офицер Александр Бёрнс.

План Элленборо тайно обследовать Инд поначалу не встретил в Индии поддержки. Одним из самых строгих его критиков оказался Чарльз Меткалф, член всесильного Высшего совета и бывший секретарь секретного и политического департамента.

– План обследования Инда под видом доставки даров Ранджиту Сингху является трюком… недостойным нашего правительства, – недовольно брюзжал он. – Англичан и так зачастую несправедливо обвиняют в двуличии, а если затею разоблачат, что весьма вероятно, это только укрепит подозрения местных правителей.

Меткалф, которому суждено было стать генерал-губернатором Канады, стремился к консолидации земель компании и укреплению их границ.

А вскоре генерал-губернатор Индии Элленборо был отправлен в отставку и Индию возглавил лорд Вильям Бентинк.

Опасаясь, как потом выяснилось, напрасно, что проект обследования Инда могут отменить, губернатор Бомбея Малкольм настаивал, чтобы капитан Бёрнс отправился как можно скорее. Тот же, будучи сам большим любителем приключений, не нуждался в напоминаниях. Не теряя времени, 21 января 1831 года он в сопровождении топографа и небольшого эскорта отплыл из Кутча с каретой и пятью лошадьми для Ранджита Сингха.