Владимир Привалов
Юнцам тут не место

– Ну-ну… Милые юноши со светлыми лицами, – сверкнул линзами очков Юрий Владимирович и вышел из вагона.

– А я, пожалуй, Максим, твоим помощником стану…

– Как это? – удивился Макс.

– В прошлой-то жизни я в архиве работал, главным хранителем. А сейчас почитай уж тридцать лет как дачник. Так что помогу со сбором семян, стратификацией, выращиванием рассады, пикировкой…

Макс обрадовался, а Семен Михайлович легко встал из-за стола. Разогнулся.

– Только мне вот не терпится дойти до того холма и познакомиться с чудесными деревьями. Составишь старику компанию?

Чтобы открыть дверь, пришлось повозиться. Шестигранный ключ нашелся в ближайшем купе проводника. Матерясь про себя, Макс таки совладал с выдвижной лесенкой. Помог выбраться старику. Из вагона выскочил Сергеич, сжимая в руках эмалированное ведро.

– Я с вами! Заодно и воды наберу.

«Воды на такую прорву понадобится много. Как организовать кипячение? Как работают баки в вагонах? Вроде, их топят углем. Где его искать?» – множество вопросов заскакали, как голодные кусачие блохи, и Макс дернул плечом. Потом. Все потом. Слона нужно есть по кусочкам, а проблемы решать по мере возникновения.

Прошлогодние стебли, мокрые от талой измороси, мигом намочили штаны. Солнце палило вовсю, и Макс обрадовался, что не прогадал: на огромной поляне и впрямь стояла тишь. Только макушки огромных деревьев шумели в вышине.

Макс поднял голову и едва не полетел кубарем.

– Осторожно! Не споткнитесь, – предупредил он стариков позади.

Макс нагнулся и почесал затылок. Поверхность под ногами вдавлена внутрь, кочки сбиты, трава вокруг не такая густая… Словно высохшее русло большого потока … И тянется опять-таки к реке…

– Да, таких патриархов и деревьями-то зазорно называть, – Семен Михайлович покачал головой, любуясь деревьями. – Вроде как непочтительно…

– Чего вдруг? – хмыкнул Сергеич, напрочь лишенный сантиментов. – А как еще-то?

– Древами, конечно, – ответил старик. Он двинулся навстречу древам, оглаживая выставленной ладонью пушистые метелки сухой травы.

– Я конквистадор в панцире железном,

Я весело преследую звезду,

Я прохожу по пропастям и безднам

И отдыхаю в радостном саду, – услышал Макс. Он переглянулся с ошарашенным Сергеичем и поспешил за удивительным стариком.

Холм оказался немаленьким; четыре огромных древа поделили его между собой, расположившись на разных склонах, по сторонам света. Кое-где у подошвы холма разросся густой кустарник, но сам склон покрывала лишь густая трава, и виднелся на скате огромный мшистый валун. Толстенные корни вылезли из земли, заплетя горушку своими жилами.

Старики остановились у подножия. Даже толстокожего Сергеича проняло видом гигантов: ствол невиданного растения едва ли смог бы обхватить десяток людей, взявшись за руки. Удивительно темная, насыщенно-черная кора, изрытая глубокими трещинами и впадинами, поблескивала глянцем. Гигантские ветви, распростертые над холмом и лугом, ждали тепла. Большие почки – каждая с детский кулачок размером – уже готовились выстрелить листвой. На концах ветвей Максим приметил темно-зеленые шишки.

Если раньше у Макса и оставались хоть какие-то сомнения, то теперь они развеялись напрочь: таких деревьев на земле не было. И ни единого дикого злака, ни единой травинки на лугу он тоже не смог признать. Старики отправились вокруг холма, обследовать подножие, а Максим взобрался на вершину и подошел вплотную к древу.

– Ну, здравствуй, здравствуй, – прошептал он, оглаживая мокрую шершавую кору, – как тебе тут живется, друг дорогой? – с раннего детства родители брали Максимку в лес. Там маленький мальчик научился разговаривать с деревьями, и дух его по-прежнему пребывал в счастливом язычестве.

Тут вдруг взгляд Макса наткнулся на замазанные варом и глиной отверстия. Из-под грубых нашлепок сочился древесный сок. Максим невидящим взглядом уставился перед собой. Вдоль позвоночника пробежал холодок.

Зверю такие отверстия не проделать. Это явно дело рук (конечностей?) разумного существа. В тяжелых раздумьях Макс сделал шаг, другой, двигаясь вокруг ствола. Из-под ног вспорхнули птахи, рассерженно чирикая, и Максим застыл. Посреди корней стояли раскрытые мешки из серой дерюги. Лежали гроздья сухих красных ягод. Максим присел и набрал горсть зерна, которым мешки были наполнены доверху. Поднес к глазам. Серые, приплюснутые по бокам, семена формой напоминали зернышки кукурузы. Он закинул одно зерно в рот, попробовал на зуб – и тут же выплюнул. Твердое, словно каменное. На земле он приметил странный предмет. Не иначе, кто-то выронил, расставляя мешки. Подобрав, Макс покрутил находку. Странная белая полая кость. Коротенькая – сантиметров пятнадцать, она сужалась к краю. На узкой заточенной части виднелись насечки.

Разглядывая кость, Максим увидел, как из двери вагона-ресторана выбралось двое подростков. Они разглядели стариков у подножия холма и побежали через луг.

– Макс! – послышался обрадованный голос Сергеича. – Ты прав! Прав, ибическая сила!

Толстяк приподнял перед собой ведро и встряхнул. В ведре зашумело.

– Снега со льдом набрал! Намерзло между камушков!

– Ледничок сделаем! Не пропадут харчи!

«Много там льда? Растопить – и дистиллят будет. И с кипячением не надо заморачиваться…» – Макс хлопнул себя по лбу и подскочил к замазанному месту. Колупнув затвердевший вар, он содрал нашлепку. Заструился сок и Макс вставил костяную приспособу в отверстие. Кость вошла плотно, как влитая. Спустя мгновение закапал сок. Вот оно что!

Максим подставил ладони, дождался, пока наберется достаточно, и с наслаждением выпил прохладную, чуть сладковатую жидкость. Ух, хорошо-то как!

«Ну вот, уж ее-то точно кипятить не нужно!» – радостный Макс залепил отверстие костяного крана шариком из вара и крикнул подбегающим пацанам.

– Дуйте назад! В ресторане, за стойкой, в углу большие пластиковые бутыли. По двадцать литров, пустые. Тащите сюда!

Парнишки притормозили. Они крутили во все стороны головами, стараясь увидеть как можно больше. Древа и юные сердца тоже не оставили равнодушными: подростки запрокинули головы и уставились на облачка, разгуливающие среди верхушек. Очнувшись, улыбчивый рыжий паренек с россыпью веснушек вокруг облезлого носа крикнул.

– Там животное! Животина пришла в гости!

Макс тряхнул головой и помчался вниз по склону.

– Говори толком. Что за животина? – Макс подхватил из рук Сергеича ведро с ледяным крошевом.

– Так единорог, мля! – крикнул конопатый парень.

– Ага, винторог-единорог! – хихикнул второй.

– Ух ты, ибическая сила… – пробормотал Сергеич.

Они переглянулись и заторопились в обратный путь. Первая вылазка принесла немало сведений.

Пока они отсутствовали, из степи к составу вышел удивительный гость. Похожий на лохматого коричневого пони, он замер перед кучей гравия, перегородившей путь, бил копытом и нюхал воздух. Выглядел он игрушечной детской лошадкой: плюшевый, большеголовый, с белыми ногами-чулочками и шелковистой блестящей гривой. На вытянутой морде под глазами уместился аккуратный – с ладонь взрослого мужчины – завинченный костяной рог.

Весь состав прилип к окнам, вытащив телефоны. Нашелся умник, сообразил: выбежал через открытую дверь, пролез под составом и теперь приближался к неведомой зверушке.

– Вот, бля, смотрите, какой тяни-толкай тут живет! – выставив перед собой смартфон, юный оператор на полусогнутых приближался к пони. – Ух, ты, маленький… Ми-ми-мишный, сука, – слов нет!

– Сейчас, сейчас… – шептал в камеру блогер, боясь спугнуть красивого зверя. – Топ-контент! Перед нами настоящий единорог! Вот они какие на самом деле, бля! Не то, что вам Дисней показывал. Эй, дружок, ты радугой не бздишь? Никаких девственниц искать не будем… Сейчас я тебя поглажу, и мы прокатимся… Правда, единорожик? – парень протянул настороженному, косящему влажным глазом, пони красное яблоко. – Жри, попробуй…

Внезапно гравий поехал из-под ног блогера. Он взмахнул руками. Смартфон полетел в одну сторону, яблоко в другую. Винторог нагнул башку, ударил копытом, набрал разбег и со всего маха боднул бедолагу в бедро.

Парень завопил благим матом, ударил зверя по шее и помчался вверх по склону. В вагонах веселились, ржали, тыкали в стекло пальцами. Винторог поддал убегающего рогом по заднице, и в вагонах вновь грохнуло смехом.

Максу было не до шуток. Вставив шестигранник, он распахнул вторую дверь. Острый рог пропорол недоумку штанину и на миг погрузился в плоть. Парень несся на адреналине и не замечал, что брюки намокли от крови.

– Бинт, тряпку найдите! – бросил Максим старикам. – Живо!

Стукнула дверь между вагонами. На насыпь выпрыгнул дядя Юра. Растопырив руки, он прыгнул в сторону винторога и гаркнул так, что у Макса зашумело в ушах. Испуганное животное порскнуло прочь.

– Ну что, сделал селфи, клоун? – зашипел Юрий Владимирович, прихватив за шкирку раненого и втаскивая в поезд. – Сергеич! Аптечка под барной стойкой.

– Там телефон… Смартфон мой остался… – шептал паренек сквозь слезы, пока его уносили в ресторан.

– Ух ты… Ну ничего себе… – прошептали над головой Макса. В тамбуре показался конопатый с приятелем. Круглыми глазами они смотрели за спину Максиму. Тот обернулся и чуть не присел от увиденного.

Безмолвная степь ожила. На горизонте колыхались тысячи и тысячи горбатых косматых спин. Скромный единорожик оказался всего лишь предвестником, первой ласточкой. Огромное полчище травоядных двигалось навстречу. Максу показалось, что он слышит гул копыт и дрожь земли.

Он торопливо запрыгнул в вагон и задраил дверь. Несметное стадо громадных рогатых чудовищ, напоминающих одновременно и буйволов, и бизонов, застыли на всем протяжении перед железнодорожной насыпью. Из ноздрей разгоряченных животных поднимался пар.

Макс вспомнил примятую, вдавленную землю на лугу, и все понял.

– Водопой… Мы перекрыли им дорогу на водопой… – прошептал он.

Огромный бык-тур с множеством застарелых шрамов на шее и боку протяжно заревел и двинулся вверх по склону насыпи. Ожившая степь фыркнула и качнулась следом.

Глава 3

Короткие знакомства

– Сделал, называется, селфи, дятел. Боднули бы его чуток повыше – и каюк. Уже бы не откачали… – дядя Юра зло сплюнул. – Бедренная артерия: полминуты – и на том свете.

Макс слушал вполуха и глядел, как тонкая струйка льется в подставленную пластиковую емкость. Несколько бутылей с набранным древесным соком уже стояли в сторонке.

– Клоун… Итак неизвестно, выкарабкается ли. Инфекцию вроде не занесли, – хотя… с этим новым миром что мы знаем про местные вирусы и бактерии? Крови-то он потерял немного, вовремя остановили, заштопали, – продолжил разоряться Юрий Владимирович. – Капельницу бы поставить с глюкозой и витаминками …

У Макса перед глазами возникла гибкая тонкая прозрачная кишка капельницы с лекарством внутри. Он перевел взгляд на костяной кран, из которого веселой капелью барабанил древесный сок.

«А здесь у нас капельница наоборот… Устроили кровопускание… Сколько у такого гиганта можно откачать жидкости? Чтобы не навредить? – задумался Макс и погладил грубую кору. – Ты уж потерпи, друг. Видишь, как нам твоя помощь нужна? Без тебя не обойтись».

Древо согласно зашумело в вышине. Со стороны склона послышалось шуршание, и на холме показались Лелек и Болек, как прозвали шустрых подростков. Любознательные юнцы нашли общий язык с ворчливым Сергеичем и целыми днями крутились на кухне, помогая старику в готовке. Вот и теперь, выполняя поручение Сергеича, они подхватили по канистре и заторопились обратно.

– Пригнитесь! И вокруг шуруйте, не хрен напрямки лезть! – шикнул вслед дядя Юра. – На открытую местность ни ногой!

Парни взяли правее, и вскоре их кепки и джинсовки замелькали среди веток прибрежного кустарника.

– Если такая громадина боднет – обратно уже не соберешь. Это тебе не плюшевый единорожек. – Юрий Владимирович покосился на заливной луг неподалеку.

Мокрый луг чавкал слякотью, шевелился, исходил паром, изредка ревел; его близость пугала и манила одновременно. Сотни и сотни буйволобизонов топтались на поляне, дожидаясь своей очереди подойти к реке. Четыре древа-пастыря на холме присматривали за беспокойным стадом. Невидимая черта удерживала травоядных на заливном лугу лучше любой электроизгороди, и на тень от древесных гигантов не наступило ни одно копыто.

Железнодорожная насыпь в конце состава кончалась в каких-то паре метров от леса. Обрывалась, словно обрезанная. И вот в эту-то брешь и хлынуло ожившее двурогое море из степи, затапливая луг. Грозные чудовища ломанулись и в лес, подминая кустарник и выворачивая небольшие деревца. Чаща трещала и ходила ходуном. Молодняк со смартфонами повалил в крайний вагон СВ, снимая видео из окон, фоткая и комментируя вид исполинских зверюг. Увиденное впечатляло. В холке (которая, скорее, походила на горб) средний бычок был высотой метра три, не меньше.

Пригодный для водопоя берег оказался только на лугу, а лесной урез над водой кончался обрывом. Уж слишком маленькое пространство для такого внушительного стада! И вот тогда произошло удивительное. Матерый вожак со множеством отметин и застарелых шрамов трубно проревел – и стадо замерло. Здоровенные быки и приземистые коровы с телятами мирно паслись рядом друг с другом, выдирая пуки прошлогодней травы и подъедая кустарник, пока небольшие группы животных по очереди подходили к реке и пили вдосталь.

Это чудесное вращение продолжалось уже второй день. Вчера притихшие земляне-пропаданцы сидели втихомолку в вагонах, опасаясь, как бы животные не обезумели и не бросились на поезд – неведомую для этих краев преграду. Уж если милый единорожик проявил такую агрессию… Однако обошлось. Зверюги облюбовали заливной луг и, напившись, небольшими группками медленно отходили в степь.

Первым не выдержал Сергеич. Отмахиваясь от встревоженного Семена Михайловича, он вылез из вагона-ресторана. Чего бояться-то? Ресторан в голове поезда находился в изрядном удалении от переполненного луга. Пока бизон доберется – сто раз успеешь обратно в вагон забраться. Деловитый старик притащил длинную сухую валежину с опушки леса. Глядя на бесстрашного деда, из раскрытой двери выскочили двое подростков в одинаковых кепках и джинсовых костюмах. Они подскочили к Сергеичу, получили по незаслуженной затрещине и как ни в чем не бывало подхватили бревно. Разъяренный непослушанием, матерящийся на все лады Юрий Владимирович вылез из вагона, собираясь затащить неслухов обратно…

– Да ладно, чего уж там… Пусть парни к делу привыкают, – заступился за парнишек Сергеич. – Сейчас костерок разведем…

– Ну, б-л-ля… – протянул дядя Юра, разглядывая конопатого, – Болек и Лелек, блин. Поступаете в распоряжение Владимира Сергеича, помощниками по кухне.

– Есть, – дурачась, звонко крикнули пацаны и лихо отдали честь.

– К пустой голове руку не прикладывают, – подтолкнул их в спины Сергеич. Подальше и от греха, и от рассерженного Юры.

По указанию Сергеича парнишки выкопали между бетонными шпалами соседней колеи яму под костровище, пока толстый повар умело раскромсал топориком бревнышко на чурбачки. Развели костер. Подгоняя новообретенных помощничков, Сергеич быстро и со знанием дела наварил пахучей бурды из остатков пищи, которые приволок Славик с компанией. Блюдо с дымком получилось сытным и на удивление сносным. Молодняк ел так, что за ушами трещало, и облизывал тарелки до блеска. Старики и немногочисленные старушки не отставали.

Во время обеда Макс предупредил всех, что воду не стоит лить зря. Хоть река и рядом, но нынче-то они в осадном положении, так что… Вид горбатых зверюг на лугу повергал в оторопь. Юрий Владимирович поддержал Макса и приказал гадить в туалеты дальних вагонов – временно, пока не миновала угроза нашествия.

Дошло и до рукоприкладства: дядя Юра зарядил под дых бледному юноше. Отобедав, сопляк с умным видом рассуждал, как ловчее добыть пару-другую телят из стада. Слушатели раззявили рты: а ведь действительно, мяса пары теленков пропаданцам хватило бы надолго…

Пока дядя Юра вразумлял мечтателей, Макс крутил в руках полую кость – приспособу для сбора древесного сока – и поглядывал на древа. Сколько еще времени продлится сокодвижение? Минеральные вещества и витамины в их положении, ранней весной, никак не лишние…

Макс глубоко задумался и незрячим взглядом уставился в окно на крутой холм. Внезапно дядя Юра толкнул локтем зависшего Макса. Тот вскинулся, а Юрий качнул головой в сторону громогласного молодняка, уткнувшегося в окно.

– Да ну, херь же полная! Не может быть!

– Чего не может? Сам посмотри!..

– Да правда, правда. Я уже полчаса смотрю, не меньше. Хоть бы один горбач переступил…

– Кто? Горбач?

– А кто? Они же с горбами… А буйволобизоны эти – пока выговоришь, язык свернешь.

– И чего, за полчаса никто не зашел? Им же тесно на лугу…

– Да на башке друг у друга стоят. Быть того не может!

Макс переглянулся с дядей Юрой, и они двинулись в дальнюю часть вагона.

– О чем базар, соколики? – поинтересовался Юрий Владимирович.

Оказалось, наблюдательные парни подметили странность в поведении громадин. Как бы тесно им ни было на лугу, они ни разу не переступили за условную незримую черту между поездом, холмом и рекой. Заинтересовались все. Пропаданцы прилипли к окнам, во все глаза следя за перемещениями горбачей. Все подтвердилось – даже самый беспокойный теленок не посмел преодолеть невидимую границу.

– Надо бы до холма добраться, – шепнул Макс дяде Юре.

– На кой?

– Боюсь, сокодвижение скоро закончится. Надо бы сока набрать.

– А давай, – внезапно легко согласился Юрий Владимирович и подмигнул.

А что? Не одному Сергеичу надоело сидеть в душном вагоне!

Пригибаясь к земле, с большими прозрачными бутылями-канистрами в руках, дядя Юра и Макс прокрались к холму. За горушкой слышался треск, фырканье, и смельчаки прижались к вздыбленным корням еще сильнее, прячась за стволом древа. Однако прошла минута, другая. Разведчики привыкли, осмелели, распрямились, и Макс развернул сбор сока.

Казалось, буйволобизонам не было никакого дела, что творится за холмом, и теперь даже Сергеич осмелел и послал своих архаровцев на помощь сборщикам. Макс поднял голову и глянул на пацанов, которые уже пробрались краем леса и подтаскивали баклаги с соком на насыпь, к вагону-ресторану. Взмахивая черпаком на длинной ручке, Сергеич отгонял высыпавший молодняк – пробная партия древесного сока, бодрящая и освежающая, пришлась всем по вкусу.

«Надо будет ввести ограничение… Одну кружку в одни руки, на обед и ужин», – подумал Макс и усмехнулся. Он подставил ладони под бодрую капель и напился сока вволю. Каждое правило должно иметь исключение. Плата за риск; себя Максим сдерживать не собирался.

– Внимание! – встревожился дядя Юра. Тон спутника не предвещал ничего хорошего. – Полная готовность!

Юрий высунулся из-за древа и смотрел на заливной луг внизу. Максим покосился на первую нижнюю ветвь: они заранее договорились – при угрозе нападения лезть вверх.

«Все, – Макс дождался, пока упадет последняя капля, выдернул костяной кран и залепил разогретым в руках варом отверстие в теле древа. – Хватит».

Юрий Владимирович вдруг разогнулся в полный рост и вышел вперед, запрыгнув на изгиб корня. Уперев руки в бока, он уставился вниз. Макс осторожно приблизился и увидел матерого быка-вожака у подножия холма. Ожившая гора мышц, толстенные острые рога, белый мощный нарост на лбу, – горбач был очень опасен. Пожалуй, на костяном шишаке мог без проблем усесться взрослый мужчина. Такая махина на рога поднимет – и поминай как звали.

Пока добытчики сока развлекали друг друга разговорами, травоядный гигант бесшумно подошел совсем близко. Нервно фыркая, прихлестывая по хребтине длинным хвостом, буйволобизон блестящими глазами навыкате уставился на человеческую фигуру на вершине холма. Дядя Юра сверху вниз смотрел в ответ, не отводя глаз.

«На молодняк ругается, а сам… в гляделки играет. Мачо недоделанный!» – разозлился Макс.

Бык щелкнул хвостом, словно давая отмашку. Предводитель протяжно и гулко затрубил, разворачиваясь к пришельцам задом, – и огромное стадо снялось с места, уходя прочь. Вновь затрещал-зашумел многострадальный лес, брешь у насыпи наполнилась колыхающимися горбатыми спинами.

Черный, взбитый сотнями копыт, луг пустел. Удивительные буйволобизоны покидали водопой.

– А ты знаешь, – задумчиво протянул Юрий Владимирович. – Мне кажется, этот бычок людей-то видел раньше. Знает, что от нашего двуногого брата ничего хорошего не светит.

Он выразительно посмотрел на полый трубчатый кран в руке собеседника, а затем перевел взгляд на мешки с зерном.

– Как думаешь, студент, можно без железного инструмента так кость выточить? А мешковину выделать без ткацкого станка? Что за аборигены тут ходят рядом?

– Я не студент, – буркнул Макс. – Давно уже не студент. Просто выгляжу молодо.

Юрий улыбнулся.

– Ладно тебе, не обижайся… Знаешь ведь, как говорят… Молодость – недостаток, который быстро проходит.

Буйволобизоны уходили, оставляя за собой взрыхленный, унавоженный, истоптанный луг. Макс подумал о семенах первородной ржи у себя в рюкзаке. Кроме того, Славик наткнулся на багаж приверженцев ЗОЖ и приволок модную нынче зеленую гречку, упаковки пшеницы и других злаков для проращивания. Семена есть – надо сажать! Максим припомнил яркие этикетки.

«Фитнесс-линия для бодрой жизни! Мы достойны наилучшего!»

«Ну, уж бодрая-то жизнь нам обеспечена, – Макс вновь посмотрел на перепаханную дернину. – Бодрая, но недолгая. Не скопытиться бы здесь раньше срока».

Взрыхленный, перекопанный нечаянными рогатыми помощниками луг звал и манил Макса. Нужно постараться, опередить прорастание сорняков, засеять поле культурными растениями! Природа ведь не терпит пустоты!

Заткнув горловины чистыми тряпками, они подхватили баклаги с соком и заторопились обратно. Из состава выпрыгнули добровольные помощники и помчались навстречу.

– Тащите сок, – буркнул дядя Юра и всучил самому шустрому свои бутыли. – Стойте. С вами пойду. А то, на хрен, перевернете все.

Свою ношу Макс допер сам. Пассажиры, радуясь возможности размяться и оставить опостылевшие вагоны, выбирались наружу. Наконец-то свобода! Последний буйволобизон махнул хвостом и покинул поляну.

Максим остановился передохнуть. Невдалеке поднимался дымок от костра – близился обед. Болек и Лелек склонились над закопченным ведром. От кипящей воды шел пар, в руках пареньки сжимали упаковку и наклоняли ее над ведром…

– Куда! – гаркнул Макс что есть мочи через весь луг. – Гречку! Не тронь, млять, гречку! Положи взад!!!

Поварята мигом отложили пакет и спрятали руки за спину – так страшен им показался вопль обычно флегматичного Максима. Молодняк вокруг заржал по-жеребячьи.

– Гречка! – выкрикнул кто-то. – Макс Гречка!!

С этого дня кличка к Максу приклеилась намертво.

***

– Ну что, клоуны, доигрались? – Юрий Владимирович расхаживал перед неровным строем молодежи вдоль насыпи.

Скудный завтрак закончился, и молодняк вытолкали наружу, выстроив в несколько шеренг перед вагонами. Юные пассажиры косились на орущего Юрия и отворачивались, втихомолку похохатывая над бодрым стариканом. Все уже знали о пистолете за поясом неистового деда и потому особо не борзели. Старались не ржать в голос. А то мало ли что. Поедет крышняк на новом месте у Юрия свет Владимировича…

Старорежимные прихваты главдедов – так прозвали инициативных старичков —забавляли молодняк. А вот сами старики, замерев за спиной Юрия, хмурились. Лишь один Семен Михайлович лучился неизменной улыбкой Будды.

– Чего руки назад спрятал? – остановился дядя Юра напротив бледного зашуганного паренька. – Любитель в заднице поковыряться? Заднеприводный?

Макс поморщился. Армейский юмор он никогда не любил. Однако остальным шутка понравилась. Вокруг заржали.

Смущенный паренек мигом вытащил руки из-за спины и сложил перед собой, прикрыв пах.

– Куда? – заорал дядя Юра. – За член решил подержаться? Чешется? Как в анекдоте: у сынульки писенька – а лечить будем триппер?

Под гогот окружающих парень задергался словно припадочный, и командир сжалился над неумехой.

– Руки по швам!! – гаркнул Юрий Владимирович. Подобие строя вяло зашевелилось, выпрямляя спины.

Юрий уже сто раз пожалел, что по старой памяти затеял построение, но не сдавать же назад? Показывать слабину перед шакальем нельзя… Да и когда еще собирать всех, как не с утреца, после завтрака? Жрать-то всем хочется… Кроме татуированных: эти натаскали в свой вагон быстрой еды и выпивки. Гудели полночи. В логово расписных Юрий Владимирович ворвался, словно во вражеский блиндаж. Разбудил недоделанных воплем «рота, подъем!», подергал пару упрямых недоносков за ноги, заставляя подняться. Теперь те щурились похмельными рожами на солнце и с ненавистью зыркали на неугомонного деда.

«Это тебе не пионеры, мать их… И ведь не понимают, что подохнут здесь без нас, сосунки».

– Смир-р-рнна-а! – с первобытной яростью заорал Юрий Владимирович.

Молодежь притихла и подобралась.

– Одного из вас, недоумков, уже не хватает. Лежит на кроватке, стонет, пить просит, – Юрий Владимирович качнул головой в сторону вагона. – Ссыт, срет под себя… Спасибо Лидии Петровне, присматривает за болезным… А все почему? – вновь обвел строй дядя Юра. – Потому что он, долбоеб, полез в дикую природу со своим айфоном наперевес…

– И вы все долбоебы! – крикнул Юрий Владимирович.

Макс глянул на татуированного Славика. Тот стоял с кислым лицом и помалкивал, отбывая номер. Остальные соседи спрятались за спины впередистоящих и уставились в телефоны.

«Не разрядились еще».

– Лидия Петровна, добрый человек, присматривает за болезным. Почему не вы, молодые? Почему никто из вас не старается стать полезным, помочь обществу? – гремел Юрий. – Почему??

Один из парнишек толкнул соседа плечом и сунул ему под нос дисплей смартфона.

– Потому что вы все дерьмо! – раздался жаркий шепот позади, и Макс вздрогнул. Уши стоящих впереди поднялись торчком.

– Мы дерьмо!! – донесся ответ справа, и пареньки хрюкнули от еле сдерживаемого восторга.

– Дерьмо должно говорить громче! – послышалось слева, и молодняк задергался, давясь смехом.

Строй зашевелился, проснулся.

– Вот дикий прапор дает! – подытожил один из приближенных Славика.

«Дикий Прапор – а вот и кликуха Юрию Владимировичу подъехала. Не только мне, Гречке, значит, с погонялом ходить».

– Слово предоставляется Семену Михайловичу. В отличие от вас, балбесов, он уже принес немало пользы для нашего общего дела.

– Спасибо, Юра, – неловко кашлянул дедок, выходя вперед и с улыбкой оглядывая молодежь.

– Согласно проведенному недавно опросу всех оставшихся в поезде пассажиров, мы имеем следующую картину…

– Блин, он же старый, как дерьмо мамонта…

– Типун на язык. Накаркаешь. Ты буйволобизонов видел? Единорога? Тут и мамонты могут быть…

– Ага, и дерьмо мамонта, значит, тоже…

– А нам только мамонтов не хватает для полного счастья!

– Не, но он реально старый!..

– Ага, Мафусаил…

– Мафу… Чего?

– Это из Библии…

– Мафф…

– Точняк, он же на шоколадный маффин похож – такой же маленький, коричневый и со складками…

– Старина Маф!

Семен Михайлович, не ведая, что на старости лет обзавелся новым именем, продолжал знакомить оболтусов с результатами недавнего анкетирования.

– Итого, значит, шестьдесят пять душ. Младшему – четырнадцать лет… – старик улыбнулся конопатому Болеку и вновь кашлянул. – Ну а старшему, значится, восемьдесят один.

Восемьдесят один год! Вот это да! В глубине строя восторженно засвистели, рядом попытались аплодировать, но нарушителям спокойствия мигом напихали под ребра, и те заткнулись.

– Что касается профессионального состава… то тут наблюдается явный перекос в сторону, так сказать, сферы информационных технологий. Преобладающее большинство, – старик прищурился, – обозначились как ай-ти специалисты: программисты, таргетологи, разработчики, стримеры, блогеры, геймеры, – старик склонился над текстом, внимательно читая малознакомые термины.

– Мер-чан-дай-зер, – нараспев, словно заклинание, произнес он.

Молодняк зашевелился, перекидываясь шуточками. Юрий Владимирович мечтал об огнемете и кусал губы, в тысячный раз матеря себя за то, что затеял все это.

– Короче, дрочилы! – припечатал он. – Спасибо, Семен Михайлович, мы вас поняли. Итак, главное: шестьдесят пять рыл. И всем нужно питаться, по три раза в день. А с провизией у нас негусто. Услышали, котики? Жрать скоро будет нечего! Слово имеет ответственный по кухне Владимир Сергеевич.

Зыркая исподлобья и сопя под нос, Сергеич вышел вперед. Фингал под его глазом быстротечно миновал фиолетовую стадию и неприметно желтел на скуле.

– Слонопотам, – вновь заволновались самые беспокойные.

– Ага. Там, – подхватили слева.

– Старый Там.

– Толстый Там.

– Угу. Два другана: Маф и Там, – развеселились справа.

– Ага, старички-разбойники…

– Толстый Там в босоножках.

– В сандаликах…

Макс посмотрел на больные одутловатые ноги Сергеича и стоптанные кожаные сандалии. Ему вдруг захотелось отыскать весельчака и врезать ему по морде.

– Скоропортящиеся продукты, почитай, подъели. Есть еще кое-какой запасец сухого барахла… Лапшичка, пюре – попробую растянуть на пару обеденных похлебок. Аккумуляторы поездные еще пофурычат – в морозильнике кое-какие полуфабрикаты для ресторана лежат. Сготовим, – Сергеич обвел неунывающий глупый молодняк тяжелым взглядом и припечатал. – А потом все. Так что жратвы у нас дня на три. Максимум четыре. Потом баста.

– Я же говорил, – опять раздался шепот. – Пока бизоны рядом крутились – надо было охоту замутить. Щас бы мясо жрали и не парились…

– … Максим! – услышал окончание фразы Макс и встряхнулся. Огляделся, вышел из строя и встал на место Сергеича.

– Гречка… Гречка… Макс Гречка… – раздалось кругом.

– Разговорчики в строю!

– Итак, – Макс открыто улыбнулся. – Про гречку… – Молодняк ожидаемо расхохотался и Максим дал время подняться оживлению и схлынуть. – Вот тут у нас по незнанию едва не отправили в котел зеленую гречку. А это, между прочим, первостатейный посадочный материал. Времени у нас на изучение местной флоры покамест нет. Будем сажать свое, дабы было что жевать зимой.

Слова о зиме встревожили юнцов. Так надолго вперед они не заглядывали. Будет день и будет пища…

– Да, булки, к сожалению, как в известном мультике, на деревьях не растут. Чтобы не помереть раньше времени от голодухи, придется изрядно потрудиться. Спешу обрадовать, наши помощники под руководством Вячеслава отыскали обнадеживающий запас пшеницы, киноа, чечевицы и маша. Это нынче самые модные в ЗОЖ семена для проращивания. Сразу скажу, со многими из них я не знаком, но … дорогу осилит идущий. Кроме того, у нас с Лидией Петровной есть еще кое-какой полезный семенной фонд. Будем сажать!