Откинулся я от ноутбука дух перевести:
«Он стал хотеть стать писателем-профессионалом, говоришь? – бурчу под нос, поднимаясь со стула. Задница от пролитого чая вся мокрая. − Хотеть-то он хочет, да кто ж ему даст?»
А сам не знаю – то ли мне ржать в голос, то ли чашкой об стену шваркнуть… Брюки стаскиваю; нога, как назло, в штанине застряла.
Прыгаю я на одной ноге и думаю:
«Эх. Где ж ты, братец джипитишный, так врать-то насобачился? Ведь нет ни писателя такого, ни книг таких не писал никто. И всё же как гладко стелет-то, под конец только притомился!.. «Вечный ком» и «Кэхкумава», мать её! И кто тут фантаст? Ну «кадры воображаемости, которые вибрируют силой», «воплоченные события» и «день глотания» – это у тебя по неопытности. Вижу, понимаю. Мозг твой электронный подрастет чутка, шурупики там тебе подкрутят, − да ты сам себе их и подкрутишь, ага. Самообучаемая система, понимаю…
Но всё ж-таки… Кто же тебя так врать-то научил, митохондрия? Разве ложь без разума может быть?»
Снял я штаны, швырнул их с досады в угол.
«В общем, звиздит он как дышит, черт этот ваш джипитишный… Э-э-э стоп! Так ведь не дышит он! Да и не думает особо, судя по всему. Тогда о чем речь ведем?»
Рассмеялся я, наконец. Сухие портки надел и на кухню пошел. Гречку есть. С маслом.