Владимир Михайлович Шулятиков
Ответ Е. А. Соловьеву
15) Г. Соловьев отрицает, что он «точно» изложил содержание характеристик, которые г. Скабичевский дал Клюшникову, Всеволоду Крестовскому, Авсеенко и Головину.
Мы имеем в виду ту общую характеристику особенностей талантов этих писателей, которую г. Скабичевский сделал в своей «Истории» и которую г. Соловьев повторил в точности, имеем в виду их распределение по степени их таланта, их отношение к аристократии и чиновнической среде, мы имеем в виду сходство в разных деталях. Г. Скабичевский пишет: «Самое заглавие первого романа («Панургово стадо») показывает, как смотрел В. Крестовский на движение шестидесятых годов; он отрицал в нем всякую самостоятельность и самобытность, органическую связь с процессом развития русской мысли»… Г. Соловьев перефразирует: «Заглавие «Панургово стадо» особенно характерно для автора. Мелочно и злобно относится он к описываемой им жизни, он видит в ней что-то стадное, нецельное»… Г. Скабичевский характеризует Клюшникова, как «идеалиста сороковых годов», которому именно приверженность культуре сороковых годов не позволили понять шестидесятников. Г. Соловьев повторяет сказанное г. Скабичевским.
Правда, г. Скабичевский делает некоторые дополнения. Из книги г. Головина «Русский роман» он берет дополнения к характеристике романа «Петербургские трущобы». Фраза: «Крестовский выводит кружок аристократов, но эти последние обрисованы без всякого таланта, по шаблону французских бульварных романов»… есть, несомненно, «переложение» соответствующего места из книги г. Головина. Но, безусловно, отрицательная оценка «реализма» Крестовского, реализма, с которым он обрисовал петербургские вертепы, навеяна также соответствующей оценкой у г. Головина. Но то место, где говорится о «сгущенных красках и в одном фокусе собранных эффектах» – опять-таки является результатом влияния г. Скабичевского. Дополнение к характеристике Клюшникова ограничивается изложением в нескольких строках взглядов Писарева на «Марево». Г.Соловьев дополняет характеристику Авсеенко и Орловского указанием на их симпатии к среднему дворянству. Но при этом он выражает свои мысль не в категорической форме, а в форме предположения. Он как будто сам сомневается в справедливости своей мысли. В виду чего мы сочли невозможным придавать ей серьезное значение.
16) Касаясь вопроса об общих взглядах на ход литературного движения, г. Соловьев опять-таки прибегает к удивительному полемическому приему. Как явствует из начальных строк моего фельетона, я разумею «под общей точкой зрения» именно ту «общую точку зрения», в деле установления которой он (г. Соловьев) считает себя новатором (см. его статью в «Жизни», 1899 г., ноябрь, с. 421). Об этой точке зрения, согласно которой историк литературы должен выяснить ход литературной эволюции из развития общественных групп, я и говорил тогда, когда ссылался на произведения г. Михайловского, г. Скабичевского и г. Протопопова. В своих прежних произведениях названные критики много и убедительно трактовали о психологии писателей-дворян и писателей-разночинцев. А нового освещения психологии и художественного творчества писателей-дворян и писателей-разночинцев г. Соловьев не дал. «Больше того, что говорили по данному вопросу названные критики, г. Соловьев не сказал. Он лишь повторял их слова».
Г. Соловьев на это отвечает, что ни у г. Михайловского, ни у г. Протопопова, ни у г. Скабичевского русская литература не рассматривается «с точки зрения ее борьбы с официальной народностью» и ход этой борьбы не излагается по формуле диалектического развития». Ответ, как видите, дается замечательно удачный!
Что же касается «борьбы с официальной народностью», то действительно в начале книги она выставляется г. Соловьевым в качестве «основного тезиса русской литературы». Но, во-первых, тезис этот не представляет из себя ничего особенно глубокомысленного, хода литературного развития за целое столетие никак нельзя объяснить с помощью этого тезиса, и в книге г. Соловьева он является чем-то искусственно пристегнутым. Поэтому мы и не упоминали об этом тезисе. Весь интерес книги заключается в «проведении» другой «общей точки зрения». Но к несчастью, в деле проведения последней точки зрения автор «Очерков» не сказал никакого «нового слова».
17) Говоря об изложении философских взглядов Герцена, я имею в виду взгляды, высказанные в тех статьях Герцена, которые г. Соловьев называет «философскими статьями».
29. Крестовский, Всеволод Владимирович (1839–1895) – прозаик, поэт. Литературный дебют состоялся в 1857 г. с публикацией в журнале «Общезанимательный вестник» перевода оды Горация и рассказов «Офицерша» и «Переписка двух уездных барышень». В 1861–62 гг. сотрудничал в «Русском слове». Поэтические сборники Крестовского «Испанские мотивы» (1860–61) и «Стихи» (1862), критика встретила неодобрительно. Наиболее значительным произведением стал роман «Петербургские трущобы» (1864–1866), выдержавший несколько переизданий, также вызвавший противоречивые оценки. В 1868 г. стал офицером уланского полка. Участвовал в русско-турецкой войне, позже издал книги «Двадцать месяцев в действующей армии (1877–1878)» (1879) и «Очерки о кавалерийской жизни» (1892). Публиковал этнографические очерки о Дальнем Востоке, Китае и Японии и др., связанные с перемещениями по службе. В этот период приходит к убеждению, что российский нигилизм является следствием польского восстания. Эту идею воплотил в дилогии «Кровавый пуф. Хроника о новом смутном времени Государства Российского» (1875). Также верил в еврейский заговор, чему посвятил романы «Тьма египетская» (1888), «Тамара Бендавида» (1889–1890) и др.
30. Авсеенко, Василий Григорьевич (1842–1913) – беллетрист, публицист, критик. Начал печататься, будучи студентом, опубликовав ряд статей по историографии и истории Западной Европы. С 1869 г. сотрудничал в журнале «Заря», где вел отдел «Политический обзор», а также в 1871–75 гг. публиковал «Очерки текущей литературы» в газете «Русский мир». Положительно оценивал произведения публиковавшихся в «Русском вестнике» писателей – Маркевича, гр. Салиаса, Аверкиева, резко критиковал писателей-демократов (Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Г.Успенского), протестуя против их апологетического отношения к простонародью, считал подлинными носителями культурных ценностей «тонко развитых и тонко чувствующих» представителей образованного общества. В собственной прозе обращался к актуальным проблемам российского общества. В романах «Млечный путь» (1875), «Скрежет зубовный» (1878), «Злой дух» (1881) и др. изобразил девальвацию идеалов и моральную апатию, меркантилизм и разрушение семейных устоев, трагическую судьбу «нигилистического» движения, разоблачал бюрократию, пустоту и ложь высшего света. Критики отмечали, что его проза является подражанием Л.Толстому, хотя идейно Авсеенко не был ему близок: он отрицательно относился к его философским воззрениям, выраженным в поздних произведениях.
31. Головин, Константин Федорович (1843–1913) – прозаик, публицист, критик, писал под псевдонимом Орловский. С 1880-х гг. печатал в журналах статьи по экономическим и аграрным вопросам. В 1882 г. опубликовал роман «Вне колеи» (1882), в центре которого история нигилистки, впоследствии порывающей со своими убеждениями. Представив героиню жертвой общего умственного и нравственного шатания, ответственность за которое, по его мнению, в равной степени лежит как на нигилистах, так и на представителях чиновной бюрократии и великосветского общества, Головин, таким образом, воплотил типичную для антинигилистической беллетристики схему. В этом же ключе написаны и др. его произведения («Блудный брат», 1884; «Дядюшка Михаил Петрович», 1886; «Молодежь»,1887–89). Сотрудничал в «Историческом вестнике» и «Русском обозрении». В конце 1890-х гг. выпустил книгу «Русский роман и русское общество» (1897), где попытался проследить и систематизировать перемены в общественном настроении, отразившиеся в русской романистике и созданном разными писателями типе «лучшего человека» (от Пушкина до Горького).
32. Даже единовременная цитата из «Марева», которую приводит г. Скабичевский, очутилась на с. «Очерков».
33. Из которой г. Соловьев в двух местах своих «Очерков» приводит длинные цитаты.
34. Писарев, Дмитрий Иванович (1840–1868) – критик, публицист. Дебютировал в журнале для девиц «Рассвет», где вел библиографический отдел, занимался рецензированием, опубликовал литературно-критические статьи о романах «Обломов», «Дворянское гнездо», рассказе Толстого «Три смерти». В 1867–1868 гг. сотрудничал в журналах «Дело» и «Отечественные записки». В статьях о художественной литературе развивал «реальную критику» Н.А. Добролюбова, трактуя художественные образы как объективное изображение социальных типов, что нашло отражение в статьях «Базаров» о романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» (1862), «Борьба за жизнь» о романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» (1867) и др. Вёл борьбу с поэзией «чистого искусства», отрицал значение творчества Пушкина, проповедуя необходимость социально-исторического и культурного прогресса, который возможен только при условии гражданских свобод и общественно-практической направленностью науки, искусства и просвещения, чему посвятил статьи «Реалисты», «Пушкин и Белинский», «Разрушение эстетики», «Посмотрим!» и др.
35. Орловский (см. Головин, К.Ф.).
36. Наибольшие свои надежды… оба они возлагают, по-видимому(!), на среднее дворянство.
37. Протопопов, Михаил Алексеевич (1846–1915) – критик. На литературное поприще выступил в 1877 г. (под псевдонимом Н.Морозов) со статьей «Литературная злоба дня» в «Отечественных записках», где сотрудничал до закрытия журнала. В 1878 г. активно публиковался в газете «Русская правда», печатая ежедневные обзоры периодики и фельетоны. В начале 1880-х гг. сотрудничал в «Слове», «Устоях», «Русском богатстве», «Деле» и др. В 1884 г. был арестован и на несколько лет выслан. В конце 80-х – начале 90-х гг. печатался в «Северном вестнике» и «Русской мысли». Свои критические статьи собрал в книге «Литературно-критические характеристики» (1894), «Критические статьи» (1902). В биографической серии библиотеки Павленкова опубликовал книгу о Белинском. Являясь последователем Чернышевского, в то же время пытался уточнить его теорию, делая акцент на нравственно-воспитательном воздействии искусства и утверждая, что идеалы истин и добра должны стать объективными критериями оценки художественных произведений, а также спорил с его положением о том, что литература является учебником жизни.
