Владимир Михайлович Шулятиков
О новой теории искусства

Одним словом, скомпрометировать «идейное», «гражданское» искусство, объявив его наследником традиций древнего «творчества», нельзя, потому что подобная родословная не имеет за собой научного авторитета.

Наконец, г. Неведомский самым удивительным образом спутал два различных процесса дифференциации различных форм искусства и эволюцию того, что составляет «содержание» произведений одной определенной формы искусства.

Некогда, действительно, три искусства – танцев, пения, поэзии – составляли художественный синтез, дифференцировались. Но какое отношение факт их дифференциации имеет к истории «морального элемента» в литературе?

А между тем, именно из факта их дифференциации г. Неведомский заключает о необходимости для художественной литературы избавиться от проповеднического тона. Строится следующий силлогоизм:

1) Древний художник танцевал и пел и вместе с тем был «проповедником».

2) Современный художник (благодаря развитию общественной дифференциации) не танцует и не поет.

3) Следовательно, современный художник не должен быть проповедником.

Логика опять сильно пострадала…

Вот к каким «историческим», «социологическим» и «логическим» злоключениям приводит г. Неведомского стремление сказать «новое слово», обосновать новую теорию искусства.

Мы говорим – приводит, желая обозначить этим словом, что злоключения г. Неведомского носят, так сказать, фатальный характер, что на путь злоключений г. Неведомского толкала не «добрая воля», а некоторого рода внешняя «необходимость».