Владимир Михайлович Марченко
Случайная симфония
Глава 44. Качка из меня не вышло, пришлось стать турникменом
В 2007-ом году заниматься спортом было еще не так модно, как сейчас, в 2019-ом. Нет, мы с одногруппниками регулярно играли в футбол на физкультуре и выезжали поиграть в бильярд (это не спорт, говорите? Может быть). Но вдруг как-то неожиданно меня пробило на фитнесс.
Я купил пару трехкилограммовых гантелей и начал отжиматься. Сейчас, регулярно, хотя и с перерывами, занимаясь вот уже 12 лет, я скажу вам так: самое трудное – начать. Когда мои ручонки подкашивались от десятка отжиманий, а на одной ноге я не мог присесть ни разу – я ненавидел себя. В дальнейшем каждое занятие стало вызовом и маленькой победой – над собой и своей ленью. Это в спорте самое трудное – превзойти себя.
Я включал кинофильмы про Рокки Бальбоа для вдохновения и учился правильно отжиматься. Я раз за разом прокручивал сцены, где он тренируется, пытаясь победить Ивана Драго. Я бегал зимой, купил упаковку дешевого белорусского четвертьпротеина (это когда белка в составе 25% от общей массы вещества) и морщась пил его.
Я скачивал по одному треки для создания «мотивирующего музыкального диска» (он работает до сих пор). Мне не нужны были картиночки из «Вконтакте» для мотивации, я просто хотел победить себя. Я набрал пару килограммов, стал отжиматься по 50 раз за один подход и наконец смог присесть на одной ноге.
Скоро я шпынял трехкилограммовые гантели как перышки и понял, что нужно нечто потяжелее. Так были куплены сборные гантели по 7 кг. Занятия вышли на новый уровень и с приобретением велосипеда. Теперь я мог, как настоящий тяж, чередовать силовые и кардионагрузки. Началось золотое время моих достижений. Пика тренировок я достиг в 21-22 года.
Я мог отжиматься по 150 раз, таскал гантели и делал разводку, а потом прыгал на велосипед и мчался вдаль. Я мог пробежать 2 километра после 2 литров пива. Я был подтянут и с иронией смотрел на недавние фото покатых плеч. Это было уникальное сочетание, когда я успевал все – и пиво попить, но и через пару дней потренироваться. Такой нестандартный вид тренировок я хотел бы применять и по сей день, но многое изменилось…
Году в 2013-ом на месте моего любимого школьного стадиона, на котором я любил зависать в одиночку, прийти побегать и постучать мячом в бетонную ограду, внезапно начались строительные работы. В огромном, бестолково застроенном городе, наполненном офисными помещениями, не нашлось места лучше для нового стеклянного аквариума , хранилища офисного планктона, чем старая возвышенность возле городского кладбища. Стадион разворотили и вырыли на его месте огромный котлован. А потом буквально за полгода-год там выросла бетонная офисная обитель. Детишкам, конечно, компенсировали потерю, разбив возле школы первоклассный стадион, огороженный и с покрытием. Но меня с ним ничего не связывает.
Гантели мои выросли до 11 кг, равно как и мои плечи. Я стал типичным турникменом – по-прежнему худым, но с прокачанными широчайшими мышцами спины. Я сбавил темп тренировок – я уже не могу встать в воскресенье после субботней попойки и спокойно провести 2 часа за зарядкой. Теперь я занимаюсь один день по будням. И все-таки спорт – это немалая часть моей жизни, поэтому я и к своему юбилею являлся обладателем плоского живота, а не пивной цистерны, как многие мои ровесники.
Я продолжал учиться.
Глава 45. Учеба, учеба превыше всего
Да нет, вы не подумайте, в универе я учился хорошо со скорым переходом на отлично. Теоретическая часть юриспруденции давалась мне легко. Понять систему той или иной правовой науки, запомнить несколько важных законов и потом пересказать их на экзамене – это было несложно. Кроме того, за высокие баллы снимали плату за обучение, этим я, как мог, помогал родителям.
Я никогда не был ярым тусовщиком, хотя на выходных любил оторваться. Но если начинались зачеты и экзамены (в простонародье именуемые «сессия») – все. Я садился за конспекты и учебники и штудировал их до полной уверенности, что все запомнил. А потом с легким сердцем шел играть в компьютер и ползать по Интернету.
Работать параллельно с учебой на дневном отделении я, в отличие от нескольких одногруппников, и не пытался. Решил, что всему свое время, все я наверстаю и успею поработать. В принципе так и вышло. Я абсолютно не жалею о том, что не рвал жилы одновременно на работе и учебе. Отсутствие работы позволило мне сдавать зачеты и экзамены вовремя и в целом учиться «на отлично». Единственное, что мешало – это бесконечные личные драмы и переживания.
Но каждые полгода они тонули в дымном полумраке ночных клубов.
Глава 46. Ночные мотыльки неверного света
Что самое интересное в моей студенческой жизни, так это то, что я бывал в ночных клубах только большой компанией с одногруппниками или на общеинститутских мероприятиях. И учитывая, что контингент был из серии «все свои», клубы производили на меня приятное впечатление.
Там можно было вдоволь потанцевать (что я делал и делаю с удовольствием), намешать себе пару коктейлей и утонуть в сигаретном дыму до двух часов ночи. Было конвульсивно. На дискотеках мне всегда удавалось поугорать. Забавно было также наблюдать с утра осоловевшие лица будущих менеджеров, соцработников и юристов, которые брели на лекции, как в дыму (универ, естественно, снимал клубы только по будням). А еще я узнал, что пиво в клубе стоит в два-три раза дороже, чем в магазине и это окончательно убедило меня в несправедливости бытия.
Я побывал всего в трех или четырех местах. Это были довольно популярные на то время заведения. Никогда не забуду первый поход в клуб. Когда я вывалился из дверей в третьем часу ночи, до меня вдруг дошло, что в кармане у меня каких-то пять тысяч рублей. За такие деньги такси могло подвезти меня максимум на один километр вперед. И тогда я решил пройтись пешком – ноябрь выдался теплый, правда, идти было очень далеко. Когда я мысленно наложил маршрут на карту города, меня обуял суеверный ужас. Ночь, видимо, предстояла долгая.
Когда я подошел к одной круглой площади, то вдруг не поверил своим ушам. За спиной отчетливо провыл подъезжающий троллейбус. Я ринулся к остановке и начал усиленно жестикулировать. Водитель приветливо мигнул поворотником и остановился. После короткого диалога стало понятно что пять тысяч рублей ночью в Беларуси – ничто. Драйвер долго вздыхал и качал головой, но в итоге согласился подвезти меня до родной улицы, потому как якобы сам туда ехал.
То, что произошло потом, я помню очень отчетливо. Троллейбус вдруг словно приподнялся на дыбы, как застоявшийся мустанг, и постепенно начал набирать ход. Ни до, ни после, да и вообще никогда больше, я не видел, чтобы троллейбус развивал такую скорость. Он верещал как пущенная в цель стрела, он пожирал километры ночной дороги и изо всех старался довезти меня до дома ровно к трем часам ночи (я-то уже рассчитывал в лучшем случае попасть к пяти). Стрелка спидометра уперлась в ограничитель – мощная машина производства «Белкоммунмаш» в тот вечер показала все, на что была способна.
В остальных случаях я просто брал такси. С тех пор очень люблю такси. И уж точно не хочу машину – из-за препирательств и вечных непоняток по поводу того «кто сегодня за рулем». Теперь я никогда не за рулем, я просто глотаю этот город километр за километром, развалившись в пассажирском кресле.
Глава 47. Откуда они все-таки меня знали?
В жизни каждого парня и каждой девушки бывает такой период, когда ему или ей вдруг начинает звонить незнакомый человек и усиленно беседовать. Происходило так и со мной, причем в две волны. Первая волна была где-то в 9-10 классе, когда мне звонили какие-то подруги, непонятно откуда взявшие мой телефон и достававшие меня дома. Пришлось даже подключить старый определитель номера, хотя это мало чем помогло. Вторая же волна началась аккурат летом после третьего курса института.
Вначале звонили какие-то явные подростки – девушек было несколько, по голосу мне понравилась только одна. Они утверждали, что жили в Барановичах (где у меня ни родственников, ни близких друзей) и знали обо мне не так много, но даже поверхностные познания впечатляли. На мои расспросы возникала бетонная и непробиваемая стена из «мы тебе не скажем, откуда тебя знаем и кто дал твой телефон». Что же, когда мне бывало скучно, я им звонил, а когда скучали они – тоже набирали меня. Перезвон как-то сошел на нет к концу лета.
Другой случай был поинтереснее. Звонит как-то девушка – по голосу серьезная, воспитанная и все такое. Не из Минска. Очень усердно хотела встретиться и знала обо мне достаточно много. Я же не узнал о ней особо ничего. Встретится было, конечно, интересно, тем более, что стояло лето, а планов у меня особых не было. В общем ей я набирал почаще. Не помню уже, что меня остановило, кажется, я поставил ей ультиматум – дескать, она мне называет, кто дал мой номер и так подробно рассказал биографию, и мы тут же встречаемся. Что меня особенно развлекало, так это то, как она говорила «хочу на тебя посмотреть». Значит, тайный информатор не имел на руках мое фото. Потом я уехал в тур по Европе и общение как-то само собой закисло. Надеюсь, она нашла себе другого минчанина и желательно не копирайтера.
Вы знаете, я иногда даже скучаю по этим звонкам. Было в этом что-то тайное и приятное. Впрочем, то лето 2007-го года было последним, когда со мной пытались познакомиться таким «секретным» образом. С тех пор звонили либо знакомые, либо ошибались номером.
Так я и не узнал, кто дал мой номер как минимум в двух случаях.
Глава 48. 9 жизней
Настало время перевернуть еще одну трагическую страницу моей жизни. Когда Тишка умирал на наших глазах, пошатываясь, и с трудом выдерживая плавный кошачий шаг, наши сердца разрывались. Но это будет много позже, а до этого…
Шел 1997 год, когда мамина подруга с тяжелым сердцем отдавала нам подобранного ею где-то котика. Найденыш обладал редким генетическим дефектом – один глаз у него был мраморно-желтый, а второй – темно-голубой как ночь над океаном. Кажется, это называется дихотомией. Но это было не важно – главное, что теперь у нас был новый член семьи.
Поначалу кот очень боялся нас – он даже просидел несколько дней под диваном, наотрез отказываясь выходить. Затем, постепенно, шаг за шагом, мы сближались. Отношения наши складывались непросто – уж очень нелюдимым оказался наш новый гость. Пару раз я даже применял силовые приемы, чтобы вытащить кота из его убежищ. Ребенка можно понять, а вот чтобы понять судьбу уличного кота, нужна мудрость, которой у меня не было.
Шли годы. Мы играли, Тишка продолжал испуганно прятаться при появлении чужих людей, не очень любил нежности, но зато крепко любил поспать. Мы выносили его на улицу, раз возили на дачу, но более-менее сносно ему было у себя дома. Он сам приходил и укладывался вечером у ног, правда, на ночь я его выносил – спал я беспокойно и хотя коты и так не жалуются на бессонницу, думаю, нам было бы не очень комфортно.
Кот в доме – это символ покоя, уюта и семейного тепла. Все это наш необычный Тишка по мере сил старался создавать. Грел как мог зимой, вальяжно валялся на боку летом, задорно играл и даже в почтенном возрасте допрыгивал за игрушкой до моего лица. Обожал лазерную указку и, повинуясь хищному инстинкту, жестоко наказывал нас за оставленные припасы на столе. «Не съем, но добычей овладею» – таков был девиз этого мухолова и охотника за птицами.
Мне кажется, однажды я увидел старость в его глазах. Тишка будто осунулся и острая мордочка словно затупилась. Он больше спал, был менее активен и все чаще приходил полежать у ног, видя какие-то свои охотничьи сны. Острая болезнь подкосила его внезапно. Ветеринары разводили руками и давали сильнейшие антибиотики, а бедное животное громко кричало, с трудом ходило и уже не контролировало никакие выделительные процессы. Когда сердце рвется на части от того, что ты не можешь ничем помочь, от бессилия опускаются руки.
Блестящая стальная молния впилась где-то в подбрюшье нашего кота и его разноцветные глаза умиротворенно закрылись навсегда. Больше домашних животных мы не заводили…
А через несколько лет мне наперерез бросился на улице незнакомый молодой кот. Он был тигрового окраса и глаза его горели двумя ярко-желтыми прожекторами. Малыш усиленно бросался мне на руки и всячески мурлыкал. А я гладил его и думал о том, что Тишка до сих пор приходит ко мне во сне…
Глава 49. С велосипедом по жизни
Велосипед я любил всегда. Я научился кататься лет в пять и с тех пор неизменно к нему возвращался, хотя иногда и подзабивал на двухколесный транспорт. В школе я катался на «Аисте» двоюродной сестры и до сих пор считаю его конструкцию приближенной к идеалу. У него была очень удобная посадка и оригинальный стиль торможения. На нем можно было очень эффектно рассекать по окрестностям
Массовое увлечение велосипедами в Беларуси прошло в два этапа. Первый пришелся на девяностые, когда мы гоняли на подростковых великах и мечтали иметь «взрослик» – скоростной велосипед для шоссейных гонок. Тогда многие ездили на купленных еще в советское время великах. Потом, где-то к концу 2000-ых началось постепенное обновление велопарка. Но катались мало и редко. Молодежь увлекалась автомобилями.
В 2007-ом году, еще до всяких обвалов и прочих девальваций, отец купил российское чудо техники – 650-ый Stels. На фоне редких «Туристов» и тех же «Аистов» он казался «Мерседесом». 21 передача, стальная рама, мягкое сиденье и изящный силуэт – эта машина выглядела очень круто. Летом того года я рассекал по пустынным тротуарам и спокойно наслаждался ездой, разгоняясь до 35-40 км/ч. И был абсолютно счастлив в этой жажде скорости.
Постепенно мода на новые велосипеды стала поглощать умы юных и не очень обитателей столицы. К 2009-му году городские власти проложили в Минске велодорожку – очень грамотный и отлично сделанный маршрут. Спешиваться, если едешь по ней, нужно всего пару раз, пролегает она в чистых и пустынных зонах. И даже в нашей холмистой местности она проходит преимущественно по ровной плоскости, лишь в нескольких местах вздыбившись горбатыми мостами. Во время подготовки к госэкзаменам в университете я очень активно катал по ней, отдыхая от груза знаний. И не мог не заметить, что количество велосипедистов увеличивается.
Их становилось все больше, этих самодовольных и заткнувших наушниками слуховые раковины «рейсеров». К 2011 году велосипедисты уже все чаще попадались на велодорожке, стали ездить в шеренгу, а не колонной и напрягали не только пешеходов и водителей, но и друг друга. Появились всякие мероприятия вроде «открытия сезона», «критической массы», совместного планирования поездок в Интернете и было создано «Минское велосипедное общество».
К 2014 году только по самым приблизительным оценкам в Минске насчитывалось до 400 000 велосипедов, из них постоянно крутились по велодорожкам до 10 000. В тот период я много работал над статьями и ездить стал реже. В будние дни это стало и вовсе трудно – количество находящихся в городе людей, за счет постоянно прибывающих студентов и периферийщиков, увеличивалось из года в год, и на улицах вечером бывало не протолкнуться. Только на моих глазах, прямо передо мной, два раза на полном ходу врезались друг в друга велосипедисты на велодорожке. По-прежнему росло число компаний, ехавших шеренгами на всю ширину дорожки.
В 2015 я выезжал также очень редко – максимум по воскресеньям с утра, когда людей мало. Плюс летом было как-то прохладно, так что ездить хотелось не всегда.
В 2019 году появилось и вовсе уникальное чудо – шеринг велосипедов, которые по приложению можно было взять где угодно и потом столь же легко бросить. Некоторые велосипеды до сих пор шлют сигналы из Свислочи и мусорных бачков. Также это совпало с пришедшей с Запада модой на электроссамокаты, гироскутеры, ховерборды и кучу всякой высокотехнологичной лабуды, по сравнению с которой «Аист» кажется динозавром. Но таких эмоций, которые дарил он, не было больше никогда. Особенно когда девчонки прыгали на багажник или можно было умчаться с другом к озеру.
К велосипеду я стал постепенно охладевать. Нет, кататься мне нравится, как и прежде, но теперь надо постоянно следить за всем – голуби, собаки, машины, пешеходы, дети, другие велосипедисты и скутеристы, ямы, постоянные стройки и т.д. Держать в голове такой батальон факторов и при этом получать удовольствие от поездки очень непросто, поэтому иногда трижды думаю перед тем, как выезжать на покатушки.
Отдыхать «по старинке» мы тоже не брезговали, хотя я попутно продолжал очень много читать.
Глава 50. Лучше всего быть там, откуда некуда падать
Книга с четверкой повестей братьев Стругацких стояла в первом ряду одной из наших книжных полок столько, сколько я себя помню. Помню, лет в 12-13 мне захотелось фантастики и я потянулся за «Трудно быть богом». Я не только ничего не понял, но и решил, что Аркадий и Борис Натановичи – это не мое. Книга была отставлена на долгие годы.
Я почему-то не помню, как вернулся к ней. Что-то мне подсказывает, что уже в студенческие годы я закачал «Пикник на обочине», узнав, что одиниз моих любимых фильмов «Сталкер» снят именно по этой книге. Помню, что я открывал «Пикник» несколько раз и все никак не мог начать чтение. И вдруг как-то «пошло».
Я залпом проглотил «Пикник», потом «Трудно быть богом», «Обитаемый остров» (тут как раз и фильм Бондарчука подоспел), «Гадкие лебеди» и все остальное. Кстати, я до сих пор прочитал не все произведения моих любимых фантастов, при том, что некоторые перечитывал уже по три-четыре раза.
Стругацкие стали вторым «приговором» целому жанру – научной фантастике. После них, как и после Ремарка, я не могу ничего читать из этой обширной сферы литературы. Я почему-то уверен, что все остальные пишут хуже. Книги братьев поражают воображение глобальным охватом многих процессов и пороков современного общества. Им удалось предсказать появление Интернета, смартфонов и гораздо более неочевидных вещей – тотального «мещанства» и торжества буржуазии. Интересные рассуждения о коммунизме и капитализме, человеческой сущности и общественной морали – в этих книгах я нашел все.
Мимо меня до сих пор проходят эти герои-призраки. Размахивает острозаточенным мечом Антон-Румата, чей путь на неизвестной планете оборвался дорогой, по которой «было видно, где он шел». Грустно минует ржавые грузовики Рэдрик Шухарт, жаждущий найти ответы на вечные вопросы. Остервенело ухмыляется Максим Камерер, пытающийся проникнуть на Островную империю. Иван Жилин хочеь вернуть людям «духовное содержание». Бурчит товарищ Фарфуркис, которому опять выпало устранить затруднение. Все они словно передают мне привет из далекой и не существующей, но такой близкой и многомерной Вселенной братьев Стругацких.
Спасибо вам, Аркадий Натанович и Борис Натанович, вы сделали мою жизнь лучше.
Глава 51. Привокзальные беляши
Отмечать День независимости Республики Беларусь 2008 года мы начали очень неплохо. Первую порцию джин-тоника мы с другом выпили уже где-то к двум часам дня, потом заехали за его девушкой и двинули гулять. Маршрут наш потонул для меня в зеленом похмельном дурмане, я помню, что выпил прилично, а потом мне захотелось есть.
Да, чипсы и сухарики, безусловно, вредная и опасная хрень. Вспомнив этот незыблемый постулат, в тот день мы решили поесть мяса. В поле нашего зрения как раз оказался столичный вокзал. Мы спустились в переходы и купили аккуратно поджаренные беляши в пакетиках. Пока провожали девушку друга домой, я успел слопать свой и почти половину беляша друга. Все было клево. Мы кое-как вернулись домой из Малиновки, и я брыкнулся спать.
Проснулся я часа в четыре утра (при том, что пришел в полночь). Меня мутило внизу живота. Я решил, что капитальный поход в туалет станет моим спасением. Я спокойно уселся на унитаз, сделал дела и начал поворачиваться, чтобы смыть безобразие из унитаза и со своей совести.
Очнулся я в коридоре с едва надетыми трусами (больше на мне и так ничего не было – июль месяц все же). В туалете хлестала вода, вокруг бегали родители. Я в шоке вращал глазами, не понимая, что произошло. Оказалось, я не успел повернуться и нажать на спуск – меня обрубило, я потерял сознание и рухнул спиной прямо на бачок унитаза, снеся его и расколотив вдребезги. Проснувшиеся от грохота родители решили, что началось локальное вторжение инопланетян.
Я был в порядке – ни переломов, ни ушибов, ни порезов, ничего не болело. Унитаз временно перекрыли (предки с утра побежали за новым). Половину следующего дня я провалялся, мучаясь от отравления. С тех пор я стараюсь поменьше есть, особенно на вокзалах, особенно когда пью.
А стоило мне доползти до компьютера часам к двум дня, как я узнал, что той же ночью в столице, в самом центре, прогремел взрыв и осколками ранило более полусотни человек. Это был один из первых крупных терактов в стране.
