– Ваша светлость, – пророкотал гном, выходя с князем из бани под навес, где исходили паром горячие кружки с «взбодрином». – Простите вы этих дураков. Фанатики, а их заносит иногда. До рассвета ведь вышли на набережную – ждут, когда вы появитесь, как обещали.
Услышавшая это Птаха тихонько прыснула. Сам же князь сдержался. Не будет же он объяснять, что просто забыл в этой прекрасной роще обо всем. Пусть считают это воспитательной мерой. Да и понял он, что все равно с этими чудаками сделать ничего не получится. Прошел у них тот возраст, когда их еще можно было воспитывать. Его и самого в боевом угаре остановить сложно. А исследовательский зуд магов тот же угар для них, только научный.
– Сейчас допьем, обсохнем и двинемся, Твердыня, – кивнул князь и приложился к кружке, чтобы скрыть свою улыбку.
Аделиан, Ленард и Бруно сидели на деревянной скамейке под небольшим деревом с пышной шарообразной кроной и о чем-то беседовали, когда князь с сопровождающими подъехал к ним, чтобы оценить то, что они успели сотворить на берегу Золотого. А посмотреть было на что.
Широкая, мощённая камнем дорожка шла вдоль озера, повторяя его береговую линию, начиналась у рва, окружающего стену княжеского дворца, и тянулась почти до Левого бастиона, от которого начиналась внешняя стена Оплота. Через каждые пару сотен шагов к воде на небольшие пляжики вели гранитные ступени. От берега пешеходная зона была отделена небольшим кованым заборчиком, который уже монтировали работяги. На противоположной же стороне бульвара была высажена зеленая аллея и стояли деревянные скамейки, на одной из которых и сидели магистры, ведя неспешную беседу.
Высаженная вдоль дорожки аллея не была сплошной. Напротив спусков к воде были небольшие свободные от деревьев пятачки. Для чего это было сделано, понять было не трудно: Атей уже давно заметил в отдалении Джирга Зеленушку, который буквально стелился перед главой городской управы Бенигной Яшмой. Не иначе выбивал для себя лучшие места, где сможет поставить свои заведения.
– Красота какая, – улыбнулась Виолин, впечатленная увиденным.
– Доброе утро, гариэры, – спешиваясь с Агата, произнес князь. – Прошу простить меня за мою несдержанность, которой вы были свидетелями пятину назад.
– Это вы нас простите, ваша светлость, – поднимаясь и уважительно склоняя голову, за всех ответил Аделиан. – Наша фанатичная преданность магическому искусству очень часто играет с нами злую шутку. В такие моменты мы просто забываем обо всем на свете. Вы довольны нашей работой?
– Более чем, магистры, – снова окинул взглядом берег князь. – Более чем. Спасибо.
– Это наш долг, ваша светлость, – устало улыбнулся магистр Жизни.
– Аделиан, – пристально посмотрел в глаза мага Атей. – А вы когда в последний раз спали?
– Не до этого было, – отмахнулся тот.
– Так, – Призрак всмотрелся в коллег Говорящего, которые ничем не отличались от своего собрата по искусству, а то выглядели и еще хуже. Как ни крути, а Аделиан магистр Жизни. – Считайте это моим приказом, но пока не отдохнете и не приведете себя в порядок, чтобы я вас не видел.
– Непременно, ваша светлость, – кивнул темный альв. – Но только после того, как мы разберемся с делом, не требующим отлагательства.
– И что же это за дело? – не без интереса спросил Атей.
– Не здесь, ваша светлость. Нужно возвратиться во дворец.
Князь с интересом рассматривал открытую шкатулку, внутри которой на черном бархате лежал странный артефакт. То, что это артефакт, было понятно даже далекому от магической науки разумному. Ну, может, и не каждому, но тому, кто хоть раз сталкивался с магами (даже недомагами, как та же Виолин), это было ясно наверняка.
Центральным элементом артефакта был огромный, кроваво-красный рубин, на гранях которого можно было заметить вязь каких-то рун. Размером он был с кулак того же Граца Малыша, и в его глубине периодически вспыхивали искры живого пламени, ну или, по крайней мере, так могло показаться по тем всполохам, что сторонний наблюдатель мог видеть, когда рассматривал драгоценный камень. Сам рубин был закреплен в не лишенной изящества золотой оправе, которую дополняли четыре темно-синих крупных кайсака, помещенных в держатели по краям этой самой оправы.
– Ну и что это такое? – кинув последний взгляд на непонятную вещь, спросил у магистров князь.
– Это «Сердце Оплота» и всего княжества, ваша светлость, – коротко объяснил Аделиан.
– А подробнее? – не удовлетворился этим ответом Атей.
– Видите ли, ваша светлость, – после короткой паузы приступил к объяснениям магистр Жизни. – Еще только когда мы начали рыть внешний ров и закладывать фундамент будущих стен, Годаб сразу же стал в толще вырезать защитные руны. Такими же рунами испещрен и каждый каменный блок, из которых складывалась стена. И все это делалось с одной целью – повысить защиту Оплота, в данном случае магическую, но не только. Потом все эти руны были соединены между собой в одну вязь, а узел их активации помещен в этот артефакт. Теперь помимо того, что начертанные руны придают всей стене практически несокрушимую мощь от обычного оружия, ну там метательных осадных машин, а также практически исключают возможность их разрушения от времени, при активации «Сердца Оплота» столица становится неуязвимой и для магических атак. Естественно, до тех пор, пока слитая вот в эти четыре камешка, – указал он на кайсаки, – сила себя не исчерпает. А слить в них можно ОЧЕНЬ много, да и количество их при необходимости можно увеличить, повышая магический резерв артефакта, а пока хватит и этого. Сейчас каждая крупица силы на счету.
Окружившие шкатулку сопровождающие княжескую чету разумные с интересом рассматривали артефакт. То, что они услышали от Говорящего, пока было выше их понимания, но, уже зная, на что способны эти кудесники, они понимали, что перед ними очень нужная и, главное, уникальная вещь.
– Спасибо, гариэры, это действительно ценный подарок нам всем. Оплот мы строим не только для себя, а и для наших потомков. Так что если его стены будут стоять многие века, нас уж точно не забудут. Вот только я не понимаю – а при чем тут все княжество? Или вы говорили о столице как о сердце княжества? Тогда да, тут с вами поспорить трудно. Столица любого государства является его сердцем.
– Ну, почти, ваша светлость, – улыбнулся Аделиан. – Это мы тоже подразумевали. Но чтобы объяснить еще одно свойство этого артефакта, мне придется рассказать предысторию его появления.
– Хорошо, – кивнул Атей, когда на него в ожидании уставились пять пар глаз немного взволнованных магов.
– После покушения на вас «боевой звезды» ваиктаирон, меня очень заинтересовал его результат. По сути дела ваша кровь, что покушавшиеся приняли вместе с будущими «мышками», защитила вас не просто от физического воздействия. Это первой девушке удалось сделать несколько шагов, пока ее не напичкали сталью по самую макушку. Остальные же начали падать, корчась от непереносимой боли, даже не успев сделать и нескольких шагов. Видимо, даже саму мысль принести вам вред частички вашей крови воспринимали как угрозу, это же позже подтвердил и Ашраф, отчего ее носители стали в корчах кататься по земле, что, впрочем, не уберегло их от своей порции стали. Ваши «детки», ваша светлость, относятся намного серьезнее к вашей жизни, чем вы сами, – с улыбкой заметил магистр. – Но я отвлекся. Вот именно этот факт меня и заинтересовал, и я стал работать над артефактом с аналогичными свойствами. Именно для этого мне и нужна была ваша кровь. Хотя и не только.
– И вы, так понимаю, – нахмурив брови, произнес князь, кивнув на полыхающий рубин, – добились в этом успеха, создав артефакт, на котором приносят магическую клятву. Мне не нужны рабы, магистр, и я считаю разговор законченным.
Атей резко развернулся и уже собирался уходить, когда, обогнув его, перед ним встали все маги.
– Ваша светлость, – пророкотал Годаб, – выслушайте до конца Аделиана, прошу вас.
– Хорошо, – после небольшой паузы сказал Призрак. – Но повторю еще раз – мне рабы не нужны.
Пятерка ученых от магической науки вновь подошли к шкатулке, и Аделиан, собравшись с мыслями, стал объяснять.
– Когда вы нам как бы между прочим сказали о замороженных кристаллах воды, их разнообразии и причудливых формах, мы вновь с головой ушли в изучение вашей крови, хотя и думали на тот момент, что все пути нами уже пройдены. Вдаваться в подробности не имеет смысла, многим это будет просто не интересно, да и неважно это. Скажу лишь одно – ваша кровь в замороженном состоянии всегда имеет кристалл одной определенной формы и одних размеров. На основе этой формы мы общими усилиями создали вязь из семи рун, которую превратили в заклинание и поместили в «Сердце Оплота». Окропивший его своей кровью разумный приносит вам «клятву верности на крови», и если посмеет нарушить ее – результат будет тот же, что произошло с «боевой звездой» ваиктаирон. Кровь разумного становиться носителем этого заклинания, а на поддержание его хватает той силы, что разлита в мире Тивалены. Магом быть не обязательно. Мы эту клятву, – он обвел взглядом своих коллег, – уже принесли.
– Зачем? – грустно произнес князь. – Я ненавижу рабство.
– Это не рабство, ваша светлость, – загромыхал камнепадом Годаб. – Вы не сможете нам приказать делать то, что претит нашим взглядам. Но зато и для нас это будет той уздечкой, что не даст вильнуть в сторону и причинить вам вред, даже неосознанно. А для таких, как Аделиан, это очень важно. В своих научных изысканиях он может залезть в такие дебри, что мало не покажется всему княжеству. А оно пока держится только на вас. В остальном же я все так же буду спорить с вами до хрипоты и не соглашаться с тем, что мне не по нраву. Тем более, процедура эта добровольная. Мы могли бы сохранить все в тайне, но зачем? Большая ложь начинается с маленькой. Мы свой выбор сделали, а остальные как хотят, – пожал он под конец речи плечами.
Потрясенно слушавшие до этого магов разумные начали перешептываться, и первым, кто в голос нарушил это шушуканье, был высокий светлый альв с хмурым серьезным лицом со сведенными бровями.
– Ваша светлость, – сказал он от дверей, где ему преграждали дорогу парочка вайрон, – позвольте и другим сделать свой выбор.
Атей развернулся и посмотрел на альва, в глазах которого увидел одну лишь решимость сделать этот самый выбор.
– Кто вы? – спросил князь, пытаясь вспомнить, кого еще напоминают черты лица этого незнакомца.
– Меня зовут Ардаль Гранит, и я бывший командир дворцовой стражи владыки Светлого Леса, – с достоинством кивнул тот. – Но еще я отец двух «упавших листьев», которые стали «верными», и моя клятва – это самое малое, что я могу сделать за то, что побеги моей родовой ветви еще живы.
Атей Призрак при упоминании Светлого Леса вдруг отчетливо почувствовал, как заканчивается спокойное время и скоро снова нужно будет вынимать клинки и поить их чужой кровью. И по-другому нельзя, иначе твою кровь и кровь твоих близких будут лакать уже чужие мечи.
Светлый Лес. Княжеский дворец
Динэль Почка, личный секретарь князя Светлого Леса, не спеша шел по направлению к кабинету своего владыки. Была бы такая возможность, он сейчас развернулся бы и, не раздумывая, ринулся из Леса подальше, как это совсем недавно сделал командир дворцовой стражи Ардаль Гранит. Видимо, все же воин узнал, что за всеми несчастьями, что обрушились на его семью, стоит сам Дэльфир Осторожный – повелитель Светлого Леса. Вот только бывший командир был бойцом, в отличие от него, причем не из последних, поэтому и ушел почти спокойно, хоть и говорят княжеские лизоблюды, что убили его, когда тот пробивался к границам Леса. Тогда где тело и кто тот альв, которого видели в Мегаре рядом с княгиней Сайшат?
Его же настигнут сразу, да и семья у него тут, пусть и состоит она из него самого да дочери – но это семья.
Князь Сайшат. Об этом разумном, появившемся в Центральной Тивалене словно снег в разгар летнего сезона, не говорил, наверное, уже только немой или глухой. За какой-то год он сумел не только громогласно заявить о себе, но, что самое главное, почти полностью разрушить тщательно вынашиваемый владыкой план о расширении границ Светлого Леса и стравливании между собой центральных людских королевств. Теперь Динэлю было совершенно ясно, что на Тивалене появилась еще одна сила, которая уже заставила считаться с собой. И слова не такого уж и древнего пророчества, передаваемого из уст в уста в определенном кругу разумных, совсем не бред или выдумка выжившего из ума старика.
Но даже если упорно твердить самому себе, что это все же выдумка, – существующая реальность напомнит об обратном. Вокруг «выдумки», словно пчелы вокруг своей царицы, не будут роиться разумные, готовые в любой момент, наплевав на свою жизнь, ринуться на ее защиту. Да и сам князь Сайшат больше похож не на «царицу», а на «пчелиного волка» или шершня, не боящегося окунуться по макушку в кровь своих врагов, чем сильно отличается от всех других правителей стран Центральной Тивалены, в том числе и их владыки.
Да, Динэль Почка теперь мог с уверенностью говорить, что Атей Призрак не просто какой-то вольный князь, а самый настоящий правитель. И пусть для всех он является безродным выскочкой, собравший под своей рукой таких же, как и он сам. Пусть ему еще предстоит основательно чистить свое княжество от бывших хозяев и криминального сброда, заполонившего территории недавних герцогств, это ситуации не изменит. Возможно, у него ничего и не получится в конечном итоге. И соседи, поблагодарив за ту грязную работу, что он сделал за них, быстро растащат новоиспечённое княжество по кусочкам. Возможно. Вот только сам секретарь в это не верил. И причиной тому были не новые известия из Даргаса и бывшего Верена, что он получил сегодня утром. Вернее, не только они. Сам Атей Призрак был этой причиной. Он и его воины. Ну и торчащие из Леса Изгоев ушки Галиона Изумруда списывать со счетов не надо, как-никак его дочь теперь великая княгиня Сайшат. Так что если соседи быстро крепнувшего княжества захотят померяться длиной клинков – пусть готовят больше дров для погребальных костров.
Примерно такие мысли были у Динэля Почки, когда он с выступившими на лбу холодными каплями пота, подошел к дверям кабинета князя Светлого Леса. Сам владыка еще ни о чем не знал, и какова будет его реакция на то, что его план практически полностью развалился, можно только гадать. Хотя, если говорить откровенно, о настоящих планах Дэльфира знал, наверное, только сам Дэльфир. Остальные могли только догадываться. Этот альв никогда и никому полностью не доверял, даже своему отражению в тщательно отполированном серебряном зеркале.
Два новых гвардейца (прежний состав пришлось тщательно перетряхнуть, а кого и приговорить к казни) пристально осмотрели секретаря князя, проверили его каким-то артефактом и лишь потом, еще раз окинув хмурым взглядом, пропустили в кабинет.
– Владыка, – согнулся Динэль в почтительном поклоне.
– А, Почка, – стоявший у проема в живой стене Дэльфир улыбнулся краешком губ. – Смотри, какой день над Лесом. В такие дни у меня всегда появляется уверенность, что если уж мать-природа радуется, значит, мы все делаем правильно. И надеюсь, что сведения, что ты принес, это только подтвердят.
Услышавший эти слова секретарь невольно поежился и стал не только потеть. Его начала бить крупная дрожь. Эти самые сведения смоют сейчас добродушное настроение князя, как летний дождь пыль с зеленых листьев. Но он все же взял себя в руки, мысленно при этом попрощавшись с дочерью.
– Кхм, – прочистил он горло. – Владыка, боюсь вас разочаровать, но у меня довольно скверные новости.
Князь постоял еще несколько мгновений, смотря на расстилающийся перед ним Лес, а потом медленно повернулся к секретарю. От недавней улыбки на его лице не осталось и следа.
– Говори, – коротко произнес он.
Динэль на мгновение задумался, решая с чего начать, а потом, тяжело вздохнув, начал говорить.
– Покушение на княгиню Сайшат полностью провалилось…
– Какую еще княгиню? – взорвался князь. – Ты говоришь об этой потаскушке Виолин, дочери Изумруда?
– Да, владыка, – склонил голову секретарь. – Я говорю о жене князя Сайшат Виолин Льдинке.
– Подожди, – взял себя в руки Дэльфир и прошел к своему столу, удобно устроившись в резном кресле. – Давай с самого начала.
– Да, владыка, – кивнул секретарь и, дождавшись внимания князя, продолжил: – Нанятые нами в Рузее через подставных лиц вольные наемники полностью провалили порученное им дело. Отряд был уничтожен воинами князя Сайшат, когда те уже начали отрабатывать свои деньги. Охрана княгини оказалась намного грамотнее и сильнее, чем мы предполагали.
– Так наймите еще один отряд, – спокойно сказал Дэльфир. Это была не та новость, из-за которой можно было сильно расстраиваться. – И повысьте гонорар за головы близких этого князя. Одна неудача еще не повод отступиться от своих намерений.
– Это так владыка, – кивнул Динэль. – Но есть несколько причин, препятствующих этому. И первая из них – это то, что наемники теперь и слышать не хотят о контрактах, где хоть вскользь упоминается имя князя Сайшат. Какие бы деньги им ни предлагали. Да и наемников тех почти не осталось – одна безусая молодежь. Так они сами говорят.
– И это «псы войны», как они сами себя называют, – усмехнулся князь, – готовые ради золотых данеров хоть в пасть к хургу залезть?
– Владыка, – поморщившись на такое пренебрежение к воинам со стороны князя и даже немного осмелев, сказал секретарь, – эти самые «псы войны» хорошие бойцы, и их действительно очень трудно чем-то напугать, но они, ко всему прочему, еще и думать умеют, ну и суеверны, как, наверное, любой воин. Сейчас взять контракт на князя Сайшат означает для них только одно – подписать себе смертный приговор.
– И чем же он их так напугал? Неудача двух отрядов еще не повод терять свою репутацию.
– Не двух, – бросаясь словно в омут, произнес Динэль.
Князь Светлого Леса сделался мрачным. Он, наконец, до конца понял: все, что сейчас скажет его секретарь, действительно очень важно.
– Я больше не буду тебя перебивать, – сказал князь. – Говори. Но коротко. Только факты. Твои размышления и выводы мне не нужны.
Секретарь склонил голову, а потом начал выкладывать эти самые факты.
– Покушение на близких князя Сайшат полностью провалилось. Наемники убиты или пленены. В окружении княгини был замечен Ардаль Гранит, бывший командир вашей дворцовой стражи. К настоящему моменту княгиня и все вассалы князя Сайшат покинули Даргасский Мегар. Все имущество распродано. И направились они в бывшее владение баронессы Луго.
– Так там же место сбора наемников, которые уже скоро начнут выполнять контракт на юге Даргаса, оплаченный, между прочим, нами, – удивленно воскликнул князь, перебивая, несмотря на обещание, своего секретаря.
– Нет, владыка, – покачал головой Динэль, чувствуя в душе небольшую радость от того, что собирался сказать. – Там князь Сайшат и его воины. Все наемники или убиты, или в плену, а владения баронессы теперь называются Оплотом. Это столица нового государства, появившегося на Тивалене – Великого княжества Сайшат. Призрак решил не мелочиться и прибрать к своим рукам оба герцогства, и ему в настоящий момент никто помешать не в силах. Бывший Гальт-Резен почти полностью в его руках.
– Как? Откуда у него столько воинов? – неверяще глядя на секретаря, спросил Дэльфир.
– Они стекаются к нему, как ручьи в половодье, владыка, и…
– ХВАТИТ! – вскочил разъяренный князь. – Я устал слушать об этом разумном. Потеря тысячи наемников еще не повод отказываться от своих планов, я еще раз это повторяю. Пусть Рузея начинает выполнять свои обязательства. Морич и Сарем натравить на этого выскочку. Пообещать им лучшие земли Верена. Пусть людишки передерутся между собой нам во благо. Разослать информаторов и шептунов во все концы Центральной Тивалены. Узнав о намечающейся заварушке, сюда начнет стекаться весь сброд, охочий до грабежей и насилия. А нам останется только посылать их на убой, а потом снимать вкусные пенки.
Князь снова подошел к проему в стене его кабинета и посмотрел наружу, с удивлением для себя отметив, что Хассаш спрятал свои лучи за непроницаемыми тучами, и теперь мать-природа была не такой приветливой, как совсем недавно. Помолчав немного, он чуть слышно пробормотал:
– Для «моих детей» появилась работа в Даргасе. И не только, – а потом все так же, не поворачиваясь лицом к своему секретарю, равнодушным голосом произнес: – Все, что я сказал, тебя не касается, Динэль Почка. Оставь на столе свою папку, с ней разберется мой новый секретарь. Ты меня разочаровал. Стража!
Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появились два гвардейца.
– Под замок его. На празднике Пробуждения Леса он составит компанию бывшим подчиненным Ардаля Гранита.
«Что ж, – подумал Динэль, подходя к столу, чтобы положить папку с документами. – Этого и стоило ожидать. Я и так продержался на этой должности очень долго. За дочь можно не переживать, у нее уже есть защитник. Ну а мне только осталось сделать небольшой сюрприз владыке. Как там купцы говорят: долг платежом красен? – губы альва тронула легкая злорадная улыбка, когда он быстро и незаметно вытащил из папки, а потом спрятал за обшлаг рукава своего камзола несколько небольших, плотно исписанных листков. – Я совсем забыл вам сказать о магах великого князя Сайшат, владыка».
Великое княжество Сайшат. Оплот
Атей сидел на причале возле Озерных ворот своего дворца и с улыбкой наблюдал, как его жена, приподняв руками юбку своего платья, жмурясь от удовольствия, ходит босиком по мелководью, пугая многочисленные стайки мальков.
Период относительного спокойствия подходил к своему логическому завершению, хотя, по размышлениям князя, ему и так дали хорошую фору, чтобы собраться с силами.
Не по дням, а по часам рос Оплот, постепенно приобретая очертания настоящего города. Города, который в недалеком будущем должен стать самой красивой и неприступной из всех существующих на Тивалене столиц. До этого было еще очень далеко, но первые признаки были уже налицо.
Взять ту же Храмовую площадь, где бок о бок выросли три величественных здания, которые сразу стали самыми посещаемыми среди жителей Великого княжества Сайшат местами. Центральным из них был храм Парону, богу воинов и ратей. Строгостью своих форм храм обращал на себя внимание так же, как бывалый суровый воин, облаченный в полную справу, притягивает взгляды мечтающих о славе мальцов и желающих оказаться в его крепких объятиях девиц. С двух сторон к храму Парона, словно те самые девицы, прижались две другие обители: Хатиар – богини любви, красоты и нежности, и Тамины – богини удачи, которую очень почитали в новом государстве.
Или взять, к примеру, Посольский квартал, в котором обживалось пока только одно-единственное посольство – Леса Изгоев, во главе с Файорэлом Кречетом. Но уже сейчас за высокой живой изгородью из густо переплетённых ветвей какого-то кустарника можно было наблюдать кусочек самого настоящего альвийского леса.
Начала работать школа для «котят», в которой обучали не только воинскому искусству, но и давали начальное образование. Княжеству в будущем понадобится очень много образованных разумных.
Его соперником на ниве обучения подрастающего поколения должна была стать магическая Академия, центральный учебный корпус которой медленно, но верно рос, что вширь, что вверх. До завершения еще было ой как не скоро, но первые учебные аудитории уже появились. Как и ученики, которые эти самые аудитории уже стали посещать. И магистры, к великому облегчению князя, быстро удалились в место своего постоянного пребывания, то бишь Академию, решив начать обучение своих воспитанников незамедлительно. Над тем и другим учебным заведением взяла шефство великая княгиня Виолин Льдинка. Тем более что в Академии магии она числилась еще и как ученица, хоть и проходила занятия факультативно. Не дело, чтобы княгиня сидела за одной партой с остальными одаренными.
Наливалось в полях золотой тяжестью высаженное по весне зерно. Уже скоро и первый урожай можно будет снимать, а после второго мокрого сезона, не такого продолжительного, как бывает под занавес года, но очень нужного истощенной земле, можно будет вновь засевать поля. Тем более, теперь быстро истощить земли было довольно проблематично. Практически невозможно. Раньше так и случалось, но не сейчас, когда в качестве практики за этими полями присматривают ученики Аделиана Говорящего – магистра Жизни.
Крепчал с каждым днем поток купцов, которые не просто использовали княжество как территорию, по которой проходили их торговые пути, но и очень быстро сделали его местом своего постоянного присутствия и торговли. Самые отчаянные из них уже устали обивать пороги кабинета главы городской управы Бенигны Яшмы с просьбой построить за стенами Оплота свой дом и перевезти сюда свои семьи. Будущая неопределенность с самим княжеством их совсем не пугала – они почему-то верили, что у князя Сайшат и его вассалов все получится. И некоторые такое разрешение уже получили. Те, кто без раздумий согласился принести клятву на «Сердце Оплота». Как-никак торгаши такие разумные, что на одном месте не сидят, а вдруг «заразу» какую из очередного своего вояжа привезут? Лучше уж подстраховаться.
Сам князь об этом не знал, хоть и догадывался. Его ближники решили, что у него и без этого забот целый воз, зачем еще всякую мелочь на его плечи скидывать. Бывает, что и лишняя соломинка может преломить спину несущего такой воз.
С самой клятвой тоже получилось интересно. Все те же ближники решили, что приносить «кровную клятву» – это не обязанность, а привилегия. А ее нужно еще заслужить. И кандидатуры претендентов на эту привилегию за спиной у Призрака рассматривал целый совет, председателем которого была Катаюн – личная «тень» его светлости. Само же «Сердце Оплота» было помещено в хранилище с бесподобной магической защитой, возле которого был выставлен круглосуточный караул из «верных», оборотней и ваиктаирон.
Ну и, как полагается, первыми клятву принесли все те же «верные». Вайрон и «мышкам» это было просто не нужно. У последних и так по жилам бежали частички крови Изначального, а у первых был гипертрофированный кодекс чести. На вопрос князя, который он задал Хальду: «Тебе-то это зачем нужно?» – тот совершенно спокойно ответил:
– Княже, неужели я не доказал, что предан тебе и душой и телом?
– А это здесь при чем? – недоуменно спросил Атей.
– Ну, так получается, что я тебе становлюсь почти кровным братом, – ухмыльнулся в усы андеец. – Хоть это и не совсем та церемония, когда напрямую смешивают кровь. Но это и не важно.
Махнув рукой на это заявление, мол, делайте что хотите, лишь бы польза была, князь снова окунулся в ворох ежедневных проблем. Великое княжество Сайшат крепло с каждым днем, вот только спокойных дней, чувствовал Призрак, уже почти не осталось. Кроме как Лес Изгоев новое государство не признал больше никто. По крайней мере, с послами к нему никто не спешил, да и сам Атей не слал их, например, к тем же соседям. Этот вопрос волновал его меньше всего. Куда большей проблемой стоял вопрос о прокорме стекающихся в княжество разумных. Но иногда и он в его голове все же застревал, мешая думать о чем-то другом.
– Как думаешь, Ви, – спросил жену Атей, – король Даргаса признает княжество?
– Должен, – кивнула княгиня, посылая ногой струю брызг и вызывая этим небольшую радугу. – А даже если и не признает, нам-то какая разница? Идти все равно некуда, да и незачем. Мне и здесь хорошо.
– Так-то оно так, – кивнул Атей. – Только понимаешь, в чем дело, вот как сговорятся соседи, да и не соседи тоже, да пошлют на нас объединённые армии своих королевств и герцогств. Как отбиваться будем? У нас только один союзник есть – Лес твоего отца. И все. А еще парочка в таком деле никогда лишней не будет.
– Ат, – нахмурилась альвийка, – да не забивай ты себе этим голову. Изгои одни сумели от всех отбиться, а теперь нас как минимум двое. И не говори, что у изгоев был в союзниках сам Лес, в который смогут полезть лишь самые ненормальные. У тебя тоже есть большая сила – маги княжества.
– Тоже верно, – согласился Призрак, подобрал небольшой плоский камень и с силой запустил его по воде, наблюдая, как он скачет по небольшой ряби.
– Бать, – крикнул со стены один из вайрон, – кавалькада Узелка прошла Княжеские ворота.
Атей поднялся с причала и отряхнул прилипший к штанам сор.
– Все, родная, – подойдя, чмокнул он в щеку жену. – Я пошел.
– Угу, – кивнула княгиня, – а я еще погуляю. Это полезно будущим матерям. Но если ты исчезнешь без предупреждения – я обижусь. И на Лайгора тоже.
Ждать Узелка долго не пришлось. Хоть и было от Княжеских ворот до дворца приличное расстояние, а сама столица представляла собой большую стройку, кавалькада из десятка всадников преодолела это расстояние очень быстро.
– Здравия, брат, – тепло улыбнувшись, сжал предплечье альва Призрак.
– Здравия, ваша светлость, – не менее лучезарно улыбнулся Лайгор. – Думаешь, начинается?
– Даже если не начинается, дружище, – начнем сами. Лучшая оборона – это нападение, – ответил князь.
– Хм, интересное изречение, – проговорил альв. – Надо запомнить.
Время решения мирных вопросов для Атея закончилось. Все, что он не успел обговорить со своими вассалами, занявшими важнейшие государственные посты, он с видимым облегчением скинул на хрупкие плечи жены. А сам готовился к тому, что умел делать лучше всего, – воевать. Поэтому и в кабинете у него собрались лишь те, кто в скором времени с клинком в руке будет доказывать разным «стервятникам», косо смотрящим на княжество, всю ошибочность их поведения.
– Друзья, – окинул взглядом комнату и всех, кто в ней находился, князь, – на длительные разговоры у нас просто нет времени. Если не хотим потом навёрстывать упущенное, нужно начинать действовать самим. Дарек, обрисуй нам в общих чертах то, что сейчас творится внутри и вокруг княжества.
– Да, ваша светлость, – поднялся со своего места недавняя правая рука парха Резена, а теперь глава Тайной стражи княжества, принесший его правителю клятву на «Сердце Оплота». Лучшего главы на это место, досконально знающего криминальный мир, имеющего в нем связи и не боящегося запачкаться, князь просто не видел. И не важно, что сам Дарек в этом мире стал изгоем, знания и связи от этого не исчезли. А тяжелое золото любят все. Нужно лишь знать, кому его дать. – Сами понимаете, за прошедшее время раскинуть сеть надежных осведомителей у нас просто не было возможности. Тем более в соседних Мориче, Сареме и Рузее. Но все равно, моим «плащам» удалось собрать довольно интересные и правдивые данные.