Владимир Фёдорович Власов
Пределы мира
8. Эхо из прошлого
(О чём не говорил Конфуций)
Сюн Ди-чжай обладал манерами аристократа,
Был членом Академии (1), слагал стихотворенья,
Гулял с советником Чэнь И (3) в годы Канси (2) правленья,
А с ними – Цзи, начальника помощник цензората.
Пирушка в храме Баогосы (4) как-то проходила,
Высокого достигли они рано положенья,
Любили роскошь и веселье, им благоволила
Судьба, и общество к ним проявляло всем почтенье,
Но были раздосадованы, им здесь не хватало
Певичек знаменитых, и послать тогда решили
Слугу, чтоб пригласил шаманку, знавшую немало,
Поющую песни янгэ (5), которые любили.
Когда та кончила петь, вдруг распухла, застонала,
Как бы была больна водянкой, вышла помочиться
Под стены храма, а вернувшись, начала молиться,
Встав на колени перед ними, громко закричала:
– «Я – Ван-эр, родом из Шанси, убит был в этом месте,
Где Чжао-сань двор постоялый здесь делил со мною,
Зарыл он моё тело в этом храме под стеною,
Присвоив всё имущество, нажитое с ним вместе.
Молю сановников, чтоб об обиде сообщили,
Мне нанесённой, и злодея чтобы покарали».
В испуге те переглянулись, но не говорили,
Лишь Сюн один сказал, когда те оба промолчали:
– «Подведомственно это дело всё лишь главе Юю,
Не нам о нём судить». Дух возразил ему смиренно:
– «Вы передайте просьбу, вас прошу проникновенно,
Я б сам пошёл, но примет ли он плоть мою гнилую»?!
– «Но дело же серьёзное, нельзя ведь голословно
Сказать о том, что сразу вызовет у всех сомненье,
Что скажем мы ему? Какое будут утвержденье?
Любой наш довод из уст наших прозвучит условно».
– «Вы извините, – дух проговорил, – из вас любого
Могу я убедить в том, от чего я так страдаю,
Пришлось воспользоваться мне устами рта живого,
Найдите способ сделать за меня всё, умоляю».
Промолвив это, вдруг шаманка та ничком упала
И долго не могла потом ещё прийти в сознанье,
Когда её спросили, ничего та не сказала,
На все вопросы их, не проявляла пониманья.
Втроём те стали рассуждать, как поступить им верно:
– «Как можем с вами говорить за дух мы об обиде?
И примут ли серьёзно изложенье в этом виде?
Ведь сама жалоба, на первый взгляд, недостоверна.
Давайте завтра пригласим мы Юя к нам на встречу,
Чтоб выпил с нами, эту женщину опять попросим,
Чтоб выступила, дух опять изложит свои речи,
Тогда же вместе с Юем мы опять его допросим».
В день, следующий, Юя звали в храм на угощенье,
Он прибыл, прибыла шаманка с песнями своими,
Те рассказали Юю о причине приглашенья,
Всё, как и накануне, повторилось то же с ними.
Достопочтенный Юй велел прорыть властям траншею,
Чтоб убедиться, совершил ли кто-то преступленье.
Был обнаружен труп у храма с раною на шее,
Дознанье чтобы провести, тут приняли решенье.
Узнали, постоялый двор стоял у храма ранее,
О нём все знали, популярен был он среди здешних,
Владельцем его Чжао-сань тогда был из Цзинани,
Потом закрыл его совсем в Шаньдун уехал спешно.
Бумагу из суда в Цзинань с курьерами послали,
Действительно, там Чжао-сань был и считался местным.
Но в тот же день исчез он, а куда исчез, не знали,
Чем кончилось то дело, так осталось неизвестно.
Пояснения
1. Член академии учёных – высшее учёное звание в старом Китае.
2. В годы правления под девизом Канси – император, принявший девиз Канси, правил с 1662 по 1722 годы.
3. Чэнь И (1670 – 1742) – сановник цинского двора.
4. Храм Баогосы – храм Служения Отчизне, построенный в XIII в. в южной части Пекина.
5. Янгэ – народные песенно-театральные представления, исполнявшиеся при посадке риса, а также в весенних празднествах. В данном случае речь идёт о песнях и плясках, противопоставленных профессиональному искусстве певичек, приглашаемых на пирушки знати, где принимали участия шаманки, молодые девушки в богатых нарядах.
9. Холодное дыхание духа
(О чём не говорил Конфуций)
Когда Чэнь Пэн-нянь (1) не был знаменит так повсеместно,
Дружил с односельчанином Ли Фу, бедным учёным,
Любил встречаться с ним, стихами тоже увлечённым,
И время проводить в кружке друзей-поэтов, тесном.
Раз вечером осенним поболтать решил немного,
Зайдя к нему, когда домой с прогулки возвращался,
Тот радостно воскликнул, его встретив у порога:
– «Я только-что к вам, поболтать чтобы, зайти собрался.
Хотел, как раз, вина я выпить, но тут оказалось,
Что в доме кончилось вино, схожу, куплю любое
В ближайшей лавке, если там ещё что-то осталось,
Вы подождите, любоваться будем мы луною».
Чэнь сел, читать стал свиток со стихами в ожиданье,
В то время женщина вдруг за вратами появилась
С распущенными волосами в странном одеянье,
Войдя, увидев гостя, у дверей остановилась,
Попятилась назад. Чэнь отодвинулся, решая,
Что это – родственница Ли, пришедшая в смущенье
От встречи с ним, заметил, её мимо пропуская,
Что у порога что-то спрятала та при вхожденье.
Когда в покои женские та гостья удалилась,
Решил Чэнь посмотреть, что спрятала она у входа,
Нашёл в крови верёвку, что вся плесенью покрылась,
Кончают с жизнью все верёвками такого рода.
Он понял, что повесившейся женщины дух встретил,
Верёвку спрятал в туфлю и опять сел, как и прежде,
Вернулась та, чтоб своё спрятанное взять, в надежде,
Но не нашла, и в ярость вдруг пришла, как он заметил,
Накинулась на Чэня с криком: «Вещь верни сейчас же»!
– «Какую вещь»? – спросил Чэнь. – Вы чего-то потеряли»?
Та, рот раскрыв, дыхнула холодом таким, что даже
Все встали дыбом волосы и зубы застучали,
А пламя лампы задрожало, гаснуть собираясь.
Подумал он: «У духов мёртвых даже есть дыханье.
Так что же у меня его нет»? И тут со стараньем
Вдохнул в себя он, как мог, воздухом весь наполняясь,
И дунул на неё так, что сил больше не осталось,
Такой был сильный выдох, что она уже не лезла.
В том месте, где он дул, дыра на ней образовалась.
Пробит живот был, голова; потом и вся исчезла,
И, превратившись в дымку, больше уж не появилась.
Пришёл Ли Фу с вином, вдруг вскрикнул, выйдя из покоев:
– «Жена повесилась, но как, ведь не было побоев» ?!
Чэнь рассказал ему о том, что без него случилось,
Сказав: «Вреда та женщина же ей не причинила,
Верёвку духа в туфлю спрятал я, когда вернулась».
Имбирного настоя в рот ей влили, чтоб очнулась,
Она пришла сразу в себя и так заговорила:
– «Дом беден наш, а муж гостей всех принимать так любит,
Забрал последнюю он мою шпильку, что осталась,
Купить вина чтоб, нас к нему любовь его погубит,
