Владимир Евгеньевич Псарев
Совершенная Одержимость Не Источает Яд
***
И вот ведь чертова жизнь – действительно стало весело. Теперь ты заведующий никому ненужным отделом очень нужной всем корпорации. Сидишь на этаже с номером откуда-то с самого конца простой таблицы умножения. За стеклом затухающий Петербург – город мечты. Он очень легко дался, даже слишком. Последний сотрудник отдела собирается домой, а ты сидишь, как прикованный к своему стулу, перебираешь что-то белое с черным.
С тобой прощаются. Ты чуть ли не моложе всех здесь, но всеми руководишь – повезло. Тебе помогли, а им нет. Но хоть где-то повезло. У подчиненных тоже миллион проблем, но они лишь подчиненные. Зависимые и одержимые своей зарплатой, а тебе на все хватает и тебе начхать. Менеджер среднего звена. Что-то тебе тогда давно подсказало, что нужно двигаться дальше и браться за дело. Теперь ты можешь желать чего угодно, но есть вещи, которые находятся в ведении людей, которым на тебя плевать. Но ты об этом не думаешь и редко вспоминаешь прошлое – настоящее и без того достаточно комфортно, да и все триггеры далеко, не так ли?
Гасишь верхний свет, оставляя только свою настольную лампу, и любуешься Финским заливом Балтийского моря. Лист ложится на лист, подпись копирует подпись. Ручка жадно выискивает на бумаге ошибки, но не находит их, и ты снова оставляешь свой след внизу страницы. Дата и подпись чуть пониже знака копирайта:
– А они ничего у меня, – хвалишь своих сотрудников.
Завтра все эти бумаги на подпись следующему звену пищевой цепочки прямо на этаж, номера которого уже нет в таблице умножения. Как хорошо, что эту стеклянную "свечу" в полкилометра высотой построили – теперь Питер хоть что-то уродует. А то, право, это было совсем неприлично – сплошная духовность. Но молодежи и это понравилось. Окей, бумер.
Где-то вибрирует телефон. Искать его не хочется, но ты ищешь. Номер на дисплее неизвестен, только вот до боли знаком. То ли регион родной на том конце, то ли память обманывает. На часах уже полночь, а ты и не заметил за своими очень важными бумажками, как потерял надежду на здоровый сон. Опять отсыпаться в свой выходной до самого вечера, а потом не иметь возможности заснуть вовремя, чтобы начать новую неделю со сбитого режима и мешков под глазами.
– И чего вам не звонится днем? – негодуешь ты. – Ах, да, кажется, я понял.
Нервничаешь, что не менял номер еще с тех времен, когда сидел за партой, и теперь тебя, большого и важного, беспокоят люди, уменьшившиеся за давностью лет до размеров твоего модного пресс-папье.
Пару лет назад ты бы и не поднял трубку на звонок той, которую так долго пытался забыть. И как можно помнить чужой номер десяток лет спустя? Сознание сохранило его, чтобы никогда больше не отвечать. Но время лечит, и теперь можно о чем-то поговорить. Не о важном, а просто. Хотя кто она такая – на том конце? Сразу заяви ей, что ничего возвращать не нужно, а то никто не поймет. Она думает, что ты поведешься? Ты уже совсем не тот человек, и вдруг стал интересен. Потому что изменился? Послать бы, но ты будешь вежливым.
Телефон вибрирует на ладони. Нужно собраться и поднять трубку. Как много вопросов проскочило в голове всего за пару секунд. Главное сейчас не подавать виду, что тебя что-то задело. Говори уверенно и будто без единого повода – дежурным тоном начальника. Время, место и объем поставки – все по протоколу. А-то возомнит о себе.
– Да, я слушаю, – спрашиваешь у телефона.
В трубке звучит голос Бога. Он пробивается сквозь годы, города и постоянные вопли чужих женщин, но слышно его как никогда отчетливо. И вот уже вся спесь пропала. И спорить не о чем, и доказывать некому.
