Владимир Бурбелюк
Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 2. Французский обиняк

– Мы недавно это поняли по косвенным данным.

– Если ты мне говоришь об этом, а я тебя хорошо знаю, значит, меры принимаются? Какие?

– Пока все в аналитическом изучении, по секторам, мы чувствуем глубину передаваемых секретов, но не можем понять источник, а действовать внутри аппарата рискованно, чревато тем, что крот уйдет в глубину.

– У тебя что, силы только в Москве, а в стране полмиллиона бойцов! Забери к себе толкового сыщика, который сделает эту работу!

Андропов хотел было возразить, но увидел, что генсек хочет продолжить и собирается с мыслями.

– Вот что, Юра, я помню по нашей операции «Тор»^[56], там, в Крае, полковник раскусил вас! Как его фамилия, я что-то подзабыл, а в записной книжке искать долго!

– Там работала Каштан! – осторожно начал Андропов, лихорадочно вспоминая фамилию начальника контрразведки Края.

– Ее я знаю и помню! Дора Георгиевна! Ага, вот вспомнил! У него хорошая фамилия! Быстров! – Брежнев, приподняв левую бровь, победоносно смотрел на Андропова. А тот поразился, в еженедельных сводках указывалось на медленное ухудшение здоровья генсека, ослабление памяти, реакции, а тут, как энциклопедист, спокойно выдергивает из памяти все, что нужно.

– Да, полковник Быстров. Павел Семенович! – Имя и отчество Быстрова вдруг резко пришли на память.

– Вот и возьми этого Павла Семеновича, пригласи его в Москву на работу по выявлению и обезвреживанию предателя. Он здесь нужен, а не там, в Крае, со своими способностями! Ничего путного он там не сделает, а здесь, у тебя, исправит положение!

Андропов явственно начал чувствовать по всему телу эти тысячи иголочек, начала туманиться голова. Торопиться, торопиться надо было. Машина с японским аппаратом гемодиализа, привезенная офицерами из Токио, стоит на парковке рядом с его автомобилем «Чайка».

– Да, Леонид Ильич! Я вызову этого Быстрова и поручу ему!

– Вот-вот! Вызови его, Юра, и прими лично! Побеседуй с ним, пусть проникнется реальным положением вещей! Цени и уважай кадры! Потом доложишь мне, как его устроили здесь и что он думает по всему этому делу. Можешь быть свободен!

Вот и его, Председателя КГБ СССР, генсек отпустил со словами «свободен», как будто это означает хоть какую-то, хоть малую частичку той самой свободы, о которой мечтал он последние годы. А кто-то другой у него в мыслях отвечал: «То ли еще будет, Юра!»

Из приемной генсека Андропов набрал номер своего помощника:

– Я на профилактику. По кадровому вопросу вызывайте Быстрова.

– Того самого? – помощник хоть сразу и понял председателя, но переспросил, с легким оттенком понятой замысловатости хода мысли Юрия Владимировича.

– Да, того самого! По личному приказу генсека! – ответил просто Андропов, снимая шлейф таинственности в принятом кадровом вопросе.

– Вот даже как! – протянул помощник и твердо добавил: – Слушаюсь, товарищ председатель комитета!

– Готовьте на него все! – Андропов помедлил. – Хорошо бы и Каштан подключить к этому делу. Где она сейчас?

– Преподает в нашем институте! Вы же сами вывели ее в действующий резерв. Помните? Возмутительное отношение к ней во Франции после операции «Тор»!

– Да, помню. Подготовьте и на нее бумаги. Она нам может пригодиться. Все, я буду завтра во второй половине дня. Там все и обсудим.

Андропов повесил трубку, слабо улыбнулся уголками губ секретарю и, осторожно, немного замедленно ступая, пошел в сторону лифта.

Глава 2. Трудности кадрового вопроса. Элементы поверхностной жизни. В разрезе. Стремление личности относительно цели движения. Французский объект заинтересованности. Канадский криминал в агентурном деле

Февраль 1981 года. Москва. Ясенево. ПГУ^[57] КГБ СССР. Вернувшись на службу после торжественного открытия выставки «Микроэлектроника-81» в «Экспоцентре»^[58], подполковник Марк Вьюгин сказался приболевшим. Гонконгский грипп, ходивший по Москве, в самом деле валил с ног всех подряд. После суровой зимы прошлого и особенно позапрошлого года начало февраля 1981-го отметилось нулевой температурой, нездоровой атмосферой, гнетущей низкой облачностью со свинцовыми тучами и снегом пополам с дождем, что способствовало эпидемии, которая навернулась на столицу нежданно-негаданно, опровергая оптимистические прогнозы санитарных врачей столицы.

– Все! Я готов! Подхватил грипп! – сказал Вьюгин, кладя на стол начальника отдела отчет о пятидневной городской командировке – работе на выставке.

– Ну, как не вовремя! – изобразил на лице неудовольствие начальник информационно-аналитического отдела Управления «Т»^[59] ПГУ КГБ СССР, начиная пролистывать отчет Вьюгина. – У вас всегда то ангина, то понос, после каждой выставки! – Он сузил свои и без того узкие монгольские глаза.

Действительно, после каждой напряженной работы с фирмачами на выставках Вьюгин постоянно, под видом болезни, брал два-три дня, чтобы, как он говорил, оклематься. И всегда приходилось выбивать эти дня для себя с такими трудностями и усилиями.

– А что я могу поделать, товарищ полковник, не климатит! Меня вон ломает всего, голова болит, уши заложило. Все признаки гонконга! Хотите, чтобы я перезаразил тут всех! – Вьюгин начал крепко напирать на начальника. Гриппа у него не было и в помине, но он хотел получить хотя бы три дня.

Начальник отдела, прочитав по диагонали, вскользь, отчет и пощелкав ногтем по итоговому разделу о научно-техническом потенциале некоторых, особенно интересных участников, сам того не ожидая от себя, встал и пожал руку Марку:

– Ну, что сказать, Вьюгин, хорошая работа!

– А чего, дело привычное! – небрежно бросил Марк и озабоченно спросил: – Так я пойду отлежаться, товарищ полковник?

Однако тот молча смотрел, как бы изучая состояние Вьюгина, потом мягко сказал:

– Послушайте, Вьюгин, понимаю, что вы заболели, но сегодня все изменилось! Тут важное дело нарисовалось! – Он достал из папки бумаги, только что полученные от руководителя управления, где было целевое задание по французской фирме «Хиллэлекс».

Неделей раньше, до получения сегодняшнего задания сверху, Вьюгин установил первые легкие контакты со всеми участниками международной выставки во время их аккредитации и размещения в павильонах, куда он прибыл под видом представителя ТПП^[60]. В том числе и с фирмой «Хиллэлекс» из Франции.

Вьюгин на выставках чувствовал себя как рыба в воде, активно работая с фирмачами в павильонах при монтаже стендов. Это была внутренняя командировка в рамках узкого информационного обзора для отдела, и, отправляя Вьюгина, начальник конечно же не знал, что фирма «Хиллэлекс» появилась в Москве неспроста. Микрочипы этой фирмы и технологии в микро электронике с год назад привлекли внимание ВПК^[61] СССР. Выманивать фирмачей для участия в международной выставке «Микроэлектроника-81» пришлось резидентуре КГБ в Париже по приказу из Центра. Задействовали все возможные и невозможное связи, пошли на замысловатые хитрости, но задание было выполнено. Втихаря, как и было поручено, не привлекая чрезмерного внимания, фирму втащили в Москву, чтобы здесь в приятной, домашней обстановке поработать с французами, вступить в плотный контакт и приобрести производственную линию.

– Товарищ полковник, – Вьюгин не отступал и продолжал напирать, – дайте хоть оклематься! Все сделаем потом! Разрешите идти болеть?

Начальник на вопрос не ответил, а протянул Вьюгину сколотые листочки: – Вот задание! Ознакомьтесь! – и тихо смотрел, как тот читает, ожидая реакции подполковника.

В приложении к заданию лежал приказ о командировке подполковника М.А. Вьюгина на выставку в «Экспоцентр» для проведения оперативной работы. «Они там у себя порылись, порылись и конечно же никого не нашли, кроме Вьюгина, эрудита и знатока Франции, да еще с таким опытом работы! – тревожно думал начальник отдела. – Никто сработать так, как этот матерый, опытный, надежный шпион не сможет!» И если Вьюгин, не дай Бог, заболеет в такое напряженное время, то остаться без него равносильно провалить полученное сверху задание.

Он скептически и нелицеприятно сам себе отвечал, что в таком случае будет совсем худо, и, реально оценивая возможности своих сотрудников, он не видел никого, кто мог бы заменить и справиться вместо Вьюгина. Дальше его мысли поворачивались, как всегда, на личность: «Непонятно, почему его засадили настолько лет в отдел! Видать, где-то сильно проштрафился, не иначе! Наследил так, что не оттираются следы! – И возвращаясь к сегодняшнему приказу: – А тут еще некстати заболел! Вон как сидит, размазался по стулу! Действительно, гриппует, черт возьми!»

Секретно

Bx. № 12-34567-81

Дата приема 06.02.81

Начало 10.02.81

Окончание 25.02.81

РАЗРЕШАЮ

Начальник 1 Управления КГБ СССР

06.02.1981 г.

ЗАДАНИЕ № 12345

Начальнику информационно-аналитического отдела

Управления «Т» КГБ СССР

1. Прошу подготовить и провести мероприятие «Иволга».

2. Объект. Фирма «Хиллэлекс». Место Экспоцентр.

3. Обоснование мероприятия. Оперподборка 98765

4. Цель мероприятия. Получение полного контракта.

5. Ориентировка по объекту. Фирма работает в области микроэлектронике и на сегодняшний день обладает уникальными разработками по производству микросхем. Военно-промышленная комиссия нуждается в этом виде материалов, как в виде получения лицензии, так и в приобретении полностью укомплектованной производственной линии с запасом сырья.

6. Полученные материалы направлять (выдать) Иванову И.И.

Начальник отдела

Управления КГБ СССР

Полковник В.В.Сидоров

Исполнитель Петров П.П. телефон 66–66–66.

Примечание. При заполнении бланка руководствоваться требованиями нормативных актов, регламентирующих проведение конкретных мероприятий.

Вьюгин давно глазами схватил приказ, но медлил, удивляясь самому себе, что при первом знакомстве с фирмачами из «Хиллэлекс» он предположил, даже более того, был почти уверен в перспективе работы именно по этой фирме.

Звякнул телефон внутренней связи. Разговор был недолгий и, как показалось Марку, затрагивал его, так как начальник пару раз вскинул взгляд в его сторону.

– Ваш отчет оценило руководство! – положив трубку, коротко бросил начальник отдела. – Спрашивают, когда приступите к исполнению приказа?

– Я же только что оттуда! Как и кем я там снова появлюсь? Они там думают или нет? – раздраженно ответил Марк, не представляя себе, после того, как со всеми там распрощался, он снова поедет на выставку.

– Вернетесь под той же легендой на все дни проведения выставки и будете выполнять приказ! – еще более раздражаясь, с металлом в голосе ответил начальник и снова сузил до щелочек свои глаза.

– Задание на полный объем работы? – спросил, задумавшись, Марк и уверенно заявил: – Я все сделаю, результат будет, только дайте мне оклематься!

– Вы понимаете, товарищ подполковник, какое значение придают они там, – он показал жестом руки наверх, – этим французам! Так что, сами видите, нельзя сейчас хворать! Надо браться за работу и делать!

– Да кто со мной, в таком состоянии, будет входить в контакт? От меня шарахаться будут, как от чумного! У меня же на лице написано «Гонконг! Берегись!». – Вьюгин сделал жест рукой, словно защищаясь от яркого света.

Начальник, осознав, что ситуация имеет только одно решение, сказал, поджимая губы:

– Хорошо! Езжайте домой, но через два дня быть в деле на выставке! Вы же знаете, что вас, как специалиста по Франции, руководство нацелило на проблему, которая у них в «фокусе»! Предполагаете, какой контроль поставлен?

– Предполагаю! – размягченно отозвался Марк.

– Справитесь с этим заданием? – с надеждой в голосе спросил начальник.

– Как будто вы не знаете меня! – с апломбом начал было Марк, но, увидев, как поморщился начальник, быстро изменил тон и накат: – Будьте спокойны, у меня есть идея, как их зацепить! Я набросаю в рапорте свои соображения. Если моя просьба будет удовлетворена, то я их сделаю. – Марк сделал характерный жест, прихлопнув раскрытой ладонью руки по сжатому кулаку.

Начальник отвалился на спинку кресла и спросил:

– Так, что надо предпринять?

– Изменить цены на механические прессы, которые экспортирует Воронежский завод механических прессов. Увеличить втрое!

– А мотивировка?

– В рапорте я изложу и мотивировку, и обоснование. Фирма настроена купить партию для своих производственных целей и еще столько же для самостоятельной перепродажи в стране. На этом мы их и сыграем! Если изменить цены на механические прессы, то можно рассчитывать на получение контракта! Закройте этот вопрос, и я протолкну тему с «Хиллэлекс».

– Хорошо! – сквозь зубы выдавил начальник, совершенно не представляя себе, как он сможет отменить решение ТПП. – Давайте, изложите эти обоснования сейчас в рапорте. Посмотрим, может, и пробьем!

Вьюгин кивнул, пошел к себе, достал комплект документов по заводу «Механические прессы». Написал рапорт, где вынес на первое место короткий обзор по хитростям ценовой политики, и отнес начальнику.

– Вот подготовленный анализ по ценам на механические прессы и мой рапорт с предложениями! – он положил на стол пачку бумаг.

– Я сегодня же прозондирую наши возможности! Как они, вообще, взаимодействуют у себя в фирме?

– Фишман у них главный по науке, Элюар отвечает за производство. А вот Фрост для меня пока загадка, и его надо глубоко копнуть.

– Есть данные? – скучно спросил начальник, зная, что ничего нет.

– Есть чутье! Я его чувствую!

– Этого мало. – Начальник посмотрел на Вьюгина и на его лице отразились эмоции бывшего оперативника.

Вьюгин жестом остановил начальника:

– На аккредитации его не было в списках фирмы, а только позже подослали из Парижа. Наспех готовили выезд, вот и прокололись.

– Бывает и такое. Мало ли что там у них в канцеляриях происходит! – попытался было отпарировать Вьюгину, но Марк снова прервал его:

– Я там был всю неделю и отслеживал пару раз его неосведомленность по делам фирмы, даже при размещении стендов продукции. Монтировщикам пришлось два раза переделывать, а указания давал именно Фрост. Видел я мимическую сценку между ними после очередного ляпа, но основное, конечно, то, как я его воспринимаю. Это контрразведчик. По-моему, он под легендой^[62]!

– Мне понятны ваши интуитивные подозрения. Сегодня же запрошу дополнительные сведения по нему! – Начальник выразительно посмотрел на Вьюгина и после паузы озабоченно спросил: – Как думаете, получим контракт?

– Сделаем их, только бы получить достоверные данные на Фроста. Без них…. – Вьюгин со значением замолчал, потом уверенно заговорил: – Рано делать какие-то прогнозы и выводы, пока мы не получим информацию! Без них работать контракт невозможно! Не мне говорить вам об этом. Вот только нужна оперативно значимая информация^[63]! – Увидев, как приуныл начальник отдела, Вьюгин уверенно сказал: – Не беспокойтесь! Сделаем французов!

– Как это не беспокоиться! Нельзя сорвать выполнение задания! – начальник отдела покачал головой и махнул рукой, всегда испытывая неловкость в общении с ним. Да это было и понятно, почти десять лет Вьюгин сидел в отделе, в самом неперспективном для карьерного роста месте без продвижения, без связей, без протекций. В прошлом успел побывать в двух достаточно престижных по странам командировках, но допустил, скорее всего, роковые ошибки и навсегда осел здесь. Недавно перешел в возрастную категорию на выход в действующий резерв, иными словами, на пенсию – как-никак, пятьдесят три года! И ничего хорошего у него не могло произойти, впереди не светило, не грезилось, кроме тусклого пятна окончания не сложившейся карьеры в госбезопасности.

В отделе сменилось не одно поколение выпускников «вышки»^[64], где назначение в информационную структуру считалось неудачей. Каждый попавший сюда всеми силами и способами старался не задерживаться, отчаянно прорываясь в отелы по страновой принадлежности, где маячили заграничные командировки. Хоть в Африку к людоедам, или даже в Социалистическую Республику Бирманский Союз, пусть даже так, но только не засиживаться на этом непрестижном, малоперспективном островке, посреди бушующего океана закордонной разведки. Вьюгин сидел в отделе, как живой памятник тому, как легко попасть сюда и как трудно выскочить на большую дорогу.

Нынешний начальник отела был назначен год назад после окончания работы в азиатской стране, где он проторчал два срока командировки, подхватив тропическую лихорадку. Излечившись от симптомов болезни, которая так и осталась в глубине организма, напоминая о себе периодическими вспышками рецидива, он возглавил отдел при живом, продолжающем трудиться как до него, так и при нем патриархе информационно-аналитического отдела, инженере-подполковнике Марке Александровиче Вьюгине.

Новому начальнику пришлось начинать с азов, врубаясь в малопонятную для действующего оперативника специфику нудной, скрупулезной работы с цифрами, данными, отчетами, систематикой, анализом, синтезом и научным пророчеством, в то время как Марк свободно плавал в этой тихой лагуне информационно-аналитического отдела Управления «Т».

Не получив должность начальника отдела, Вьюгин пережил очередной и, очевидно, последний в своей жизни карьерный удар. Отношения между ними складывались напряженные, даже взгляды, какими Вьюгин иногда награждал своего начальника, заставляли того напрягаться и мысленно искать кобуру под пиджаком. Начальник старался не замечать поведения Вьюгина с легким вызовом по отношению к себе, да и некоторые аспекты морального облика Марка пропускал между пальцев, потому что не было сотрудника более знающего и разбирающегося во всех тонкостях многообразия дел работы малозаметного, но очень важного подразделения в сложной структуре научно-технической разведки. К тому же некоторые ответственные мероприятия не только по линии отдела, а всего управления проводились с привлечением Вьюгина, так же, как и сейчас.

Он давно перерос все возможности отдела и теперь как бы поплевывал на некоторые служебные обстоятельства как по внутренним делам, так и по субординации. Все хорошо знали, если Вьюгин в деле, значит, не стоит беспокоиться, все будет сделано «рукой мастера», как тот сам горделиво отмечал свою работу перед молодняком, от обилия которых отдел трещал по швам.

Неожиданный просвет в этих застоявшихся отношениях внезапно появился, как ни странно, именно вчера, когда после планерки у генерала, одного из руководителей научно-технической разведки, тот задержал начальника отела и долго расспрашивал о текущих делах, сотрудниках, а когда разговор иссяк, он, словно примериваясь, спросил:

– Понимаешь, полковник, какое дело! Там, – он показал глазами на потолок, – хотят видеть наши достижения!

– Кто? – спросил начальник отдела, еще не совсем понимая, с полной готовностью отследить намеки руководителя.

Вчера генерала пригласил к себе секретарь парткома^[65], где сидел человек, которого он видел впервые, но понял сразу же, что это человек из инстанции^[66], но не из Административного отдела ЦК, который курировал их. Наблюдая, как вел себя перед ним секретарь парткома, генерал начал догадываться, что этот человек откуда-то из совершенно высоких, недосягаемых структур и секретное приватное задание, которое он позже получил, исходит с самой вершины власти.

– Слушай, тут вот какая штука! – секретарь парткома оглянулся на неизвестного, который качнул головой. – В Политбюро ЦК КПСС хотят знать и видеть полную картину нашей работы по линии научно-технической разведки. Постоянно! А у нас, как ты сам хорошо знаешь, что ни день, то подвиг, вот нам и предложили проявить инициативу, нашу работу, даже, если хотите, подвиги, было бы хорошо отражать там! – Он вновь коротко оглянулся на представителя инстанции.

– Так, мы же подаем отчеты по графику! – тут же вырвалось у руководителя научно-технической разведки, и как он в ту же секунду понял по лицам, такой ответ не устраивает присутствующих.

– Разъясните товарищу! – тихо и мягко сказал человек из инстанции.

– Там, – снова показал глазами на потолок секретарь парткома, – понимаешь, хотят знать, сколько добыто важной научной и технической информации! Сколько получает страна экономии от добытого! Какие перспективы! Товарищи хотят слышать, читать, видеть это каждый день! Поступление валюты сокращается, а наша работа требует ее все больше и больше! Надо показывать важность нашего тяжелого дела для народа, для страны! Все рапортуют каждый день о сборе зерна, добыче руды, угля, выплавке стали и чугуна, строительстве квадратных метров жилой площади для народа, ну, и так далее! Вот и мы тоже ведь можем сказать свое слово! Да еще как сказать! Чтобы каждый день все члены политбюро и кандидаты видели наши достижения! Понятно?

– Я понял! – в замешательстве, напряженно думая, как обставить это дело, ответил руководитель научно-технической разведки.

– Вот и приступайте! – напутствовал секретарь парткома, обменявшись с человеком из инстанции коротким взглядом. – Информировать никого не надо, кому необходимо, будут знать!

Такие поручения от инстанции, как правило, выполняются так, что земля дрожит и искры летят из-под копыт! Сразу же из приемной парткома руководитель набрал телефон начальника информационно-аналитического отдела и срочно пригласил к себе, где своими словами начал пересказывать задание, а начальник, обиженно глядя на него, принялся загибать пальцы.

– Да нет! Это же целые дни воротить груды бумаг, донесений, сводок, отчетов! А когда заниматься потоком информации, да еще готовить аналитику, как дальнюю, так и ближнюю! – начальник отдела говорил сбивчиво и обеспокоенно.

– Ну, так, а что делать? Там товарищи хотят знать все! – скучно, растягивая слова, сказал руководитель. Помолчав, добавил властным голосом: – Найди мне человека и сделай поручение на это дело! Сам понимаешь, не простое задание. Тут нужен мастер, не простая отчетность пойдет наверх, а особо приготовленная, крылатая, красивая с подачей!

– А кого? У меня одни только выпускники! Еще на губах не обсохло… – продолжал тихо отбиваться начальник отдела.

На такую работу он не мог поставить никого из новых сотрудников, прибывших в его отдел, большей частью «позвоночники»^[67], представители партноменклатуры, их дети, племянники, даже просто друзья. Еще толком ничего не умея, рвались в иностранные отделы, хорошо зная, что, попав сюда по блату, как отпрыски больших начальников, им теперь не надо доказывать свою пригодность, тут вступала в действие система степени поддержки в партийных верхах. В распределении по страновым отделам, конечно, каждый из отпрысков получит наконец долгожданную ДЗК^[68], кто в престижную страну, а кто в средненькую, а то и похуже. Посадить за бумажную работу бьющего копытами сынка партийного бонзы было нельзя, такое обошлось бы себе дороже! Схлопотал бы для начала выговор за нерациональное использование молодых кадров, а потом и частичное несоответствие должности.

Начальник отдела только начал прикидывать для себя, каким образом лучше выполнить секретное поручение от самой инстанции, как вдруг как-то сразу всплыла фамилия сотрудника, который смог бы выполнить все на высоком уровне. Подтащить под это рутинное, скучное дело своего заместителя инженера-подполковника Вьюгина. Да, именно его! Для этой цели, как никто, годился лишь он, без поддержки «сверху», без рекомендованного к нему отношения. Однако попытку отбиться все же сделал:

– Штатной единицы нет у меня для должности архивариуса!

– А и не надо! Мы дадим должность дознавателя, и все! – ободряюще сказал руководитель, который понял, что решение начальником отдела найдено и тот только для форса продолжает топтать тему. – Ну, так что? Есть человек?

– Ну, конечно же Вьюгин! – выдохнул с облегчением начальник, произнеся его фамилию, и сразу же увидел, как вскинулось выражение лица руководителя. Понял, что попал в точку.

– Так что? Подойдет кандидатура? – спросил начальник отдела, начиная прикидывать, как все хорошо будет складываться в его коллективе без постоянного нависающего присутствия Вьюгина, и главное, есть опытный, хорошо знающий дело человек, кому можно сбросить эту обузу.

– Да, знаю его! Он вроде как с непонятным прошлым, там и отзыв из командировки в Канаду, а до этого какое-то невнятное происшествие во Франции… – Руководитель вздохнул, понимая, что и сам шел к этой кандидатуре как бы по инерции. – Ладно, давай! Об этом никому ни слова! Меня предупредили! А я тебя! – Он значительно посмотрел. – Возьмись за это дело! – закругляя ответ, доверительно закончил руководитель и махнул рукой вместо напутствия.

После этого разговора, который произошел вчера под вечер, и приватного поручения начальник отдела с утра по-другому смотрел на Вьюгина. Словно тот исчез за грудами бумаг и больше не будет нервировать и, что самое главное, исподволь подначивать его. Правда, это назначение совпадало с заданием Вьюгина на выставке, где нужна была ювелирная работа мастера, а тут он вдруг заявляет, что заболел! И в то же время Вьюгину надо готовить и выдавать победные реляции в инстанцию. Все свилось в один клубок, который надо было грамотно растащить.

Начальник отдела, словно пробуя нож о точило, прищурился и, цепляясь за последние слова Вьюгина о фирме «Хиллэлекс», сказал:

– Задание на контроле управления, а то и бери выше! Это нехорошо, что у них на фирме торчит спецслужба, как вы говорите, вернее, подозреваете! Что скажете?

– Раскручу я их, будьте спокойны! – уверенно заявил Марк, намереваясь встать.

– Погодите, тут еще вот какое дело!

Начальник отдела решил, что лучшего момента не будет, и начал осторожно вводить Вьюгина в новый статус.

– Тут есть персональное решение по вашу душу, – задумчиво глядя на Марка, продолжил он, – понимаете, нужны материалы сравнительного плана. На самом верху, в инстанции, посчитали, что они такую информацию должны иметь ежедневно, а лучше вас никто не справится с такими многогранными и многопрофильными делами по нашему управлению. У нас хватает оперативной информации по всем странам и по всем направлениям работ, но вот свести все это дело в качественную реляцию^[69] – вопрос чести нашего управления.

– А что, им наших отчетов в обычном порядке не хватает? Не совсем пойму, что мне надо делать? – Вьюгин расслаблено смотрел на начальника, начиная понимать задумку инстанции и какие выгоды для него она может принести, ему хватило доли секунды, чтобы понять значимость и все последствия принятого по его кандидатуре решения.

– Сравнительный анализ добытого материала по стоимости, экономия времени и средств, словом, победные цифры на «выходе». – Начальник отдела немного позволил себе улыбнуться и кивнул в знак поощрения к сказанному.

– Я понимаю это так, – Марк выпрямился в кресле и быстро заговорил, – мы слямзили формулу и технологический процесс изготовления защитной пленки для использования в химвойсках. Я просчитываю количество времени и средств по созданию на нашем предприятии такой же, подобной, естественно, похуже, пленки. Затем вывожу эту цифру в графу сэкономленные народные деньги и время?

– Совершенно верно! Смотрите выполнение годового плана-разнарядки и готовите выполняемую на сегодня ее часть. Делаете сравнительный расчет и выводите цифры!

– Мониторить выполнение плана, выдергивать удачные операции и считать? Работа бухгалтера или архивариуса! Тут надо подумать, годится ли для меня такое ответственное поручение партии, вернее, даже имею ли право браться? – Вьюгин начал откровенно играть, изображая из себя скромного, критичного по отношению к себе сотрудника, однако в полноте представляя перспективу такого дела.

– А кого, прикажете, посадить на эту ответственную работу? Вон тех, которых вы за нос водите по материалам и тычете, как слепых, во все засранные ими же углы! Они же спят и видят, как их величества под белые ручки приглашают и выводят в загранку, лучше по линии первого отдела, на худой конец по пятому, ну, а в худшем случае остальные страны мира!

– Ну, может, еще и я прорвусь! Мои знания французского сектора, сами знаете, как высоко оценивают в руководстве! – начал торговлю Марк, одновременно в который раз прощупывая свои карьерные возможности.

Начальник горестно посмотрел на него и покачал головой:

– Вы побывали в двух командировках, и за полтинник перевалило, сами понимаете, вам не остается надежды на прорыв в ДЗК.

– И на очередное звание надежды нет? – подхватил больную тему Вьюгин, десяток лет носивший две звезды «подпола».

Полковник, начальник отдела, неодобрительно посмотрел на Вьюгина, но, собравшись с духом, сказал:

– На пенсию выйдете полковником! Обещаю! Так что держите хвост пистолетом. Вы все поняли? Все хорошо?

– А что с зарплатой? – теперь принципиально, по-деловому приступил к опросу своего начальника Вьюгин.

– А как же! Будет полное довольствие штатной должности дознавателя, согласовано с финчастью!

– А время работы? – продолжал Марк, подсчитывая в уме, сколько благородного напитка он сможет прикупить теперь.

– Вы можете на два, три часа задерживаться после работы, может, больше, если будут оперативные задания.

– Так, значит, я и швец, и жнец, и на дуде игрец! – с притворным раздражением начал было Марк, но начальник прервал его:

– Будете, будете! Сами подумайте, кто, если не вы! Этот молодняк, что ли?

Выполняя просьбу секретаря парткома, кадровики не вписали в картотеку учета по новой штатной должности Вьюгина добавление обязанностей и не оставили в деле запрос руководства о перемещении, как было положено. Теперь Вьюгину негласно вменялось ежедневно выводить сравнительно-качественные показатели деятельности научно-технической разведки по всему миру в суммирующие итоги, с победными цифрами, барабанной дробью достижений, которые звучали, как елей, на заседаниях Политбюро ЦК КПСС: «В результате активной работы сотрудников линии «Х»^[70] ПГУ КГБ СССР в США с химическим концерном были достигнуты результаты по серийному выпуску защитной пленки нового поколения, которые позволили стране сэкономить 5 миллионов рублей народных денег и пять лет работы научных учреждений. Это позволило не допустить отставания от передовых стран Западного блока!»

Такие подсчеты велись и раньше, однако они тонули в потоке статистики. На заседаниях ВПК они были доступны только министерствам. Дальше это никуда не шло, а если где-то и звучало, то лишь общими словами, без уточнения, без деталировки, без победного тона.

Теперь неизвестно, по каким причинам, скорее всего от отчаяния, а может быть, для поднятия духа в инстанции решили озвучивать подробности деятельности научно-технической разведки. Всплывать такими грандиозно звучащими реляциями, да еще на политической вершине государства, где сосредоточилась реальная власть, такого еще не было. Подполковник Вьюгин готовил эти победные рапорты в лицах, действиях и цифрах, чтобы они были представлены в кремлевской вышине, озвучивались и надлежащим образом оформлялись. Теперь вместе с добычей руды, угля, нефти, газа постоянно присутствовала добыча плодов секретных научно-технических разработок чужих стран, словно речь шла о картошке, которую копали у себя в огороде.