Владимир Бурбелюк
Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 2. Французский обиняк

– Агентство не имеет ни одного высококлассного агента в СССР. Наше разведсообщество прогнулось под ударами политиков, которые ни хрена не смыслят в деле, а мнят себя великими разведчиками, дают глубокомысленные рекомендации по контршпионажу. Мы утратили и на сегодня не имеем первоклассных агентов для работы за «железным занавесом»^[22], хотя и продолжаем оставаться в глазах мирового сообщества всемогущей организацией.

Используя благоприятную обстановку для изложения мыслей о коренных изменениях в работе агентства, он напористо продолжал:

– Появление сверхценного агента у французов и их желание делиться получаемой информацией является хорошим призом и для нас.

– Сейчас, как я понимаю тебя, будет что-то провозглашено! – усмехнувшись, президент задиристо посмотрел на Уильяма.

Кейси действительно хотел именно сейчас выдать наметки своего плана, имея такой повод, как появление уникальных данных от источника в Москве:

– Да, само по себе престижно заполучить такого агента у русских.

Кейси замолчал, подбирая общепонятные слова, избегая профессионального жаргона:

– Тут важно правильно распорядиться этим ценным материалом, умело использовать добытые материалы для достижения главной цели – развала СССР и окончания холодной войны.

Кейси оценивающе посмотрел на президента, словно стараясь для себя сделать выводы, насколько хорошо его понимают, и продолжил, придав большую значительность в голосе:

– Осилить такую работу французы не смогут. Они только радуются, как малые дети, появлению в руках такой дорогой и красивой игрушки. Они смогут провести у себя только локальные акции, и все! Это и понятно, они не супердержава, и они не в прямой конфронтации с русскими! Использовать этот источник по-настоящему результативно против «Советской Империи» сможем только мы!

Кейси, который еще во время Второй мировой войны пришел к убеждению, что его борьба с нацистским режимом не закончилась поражением Германии, а продолжается, только теперь с коммунизмом, который он считал похожим на гитлеровский режим, только более жестоким, кровавым и беспощадным.

– Нам всем надо пройти курс лечения реальностью! – сказал он, увидев, что президент старается вникнуть в смысл сказанного, и повернул голову, чтобы лучше слышать своим единственным, хорошо слышащим ухом. Все знали, что Рейган плохо слышит, поэтому он часто просил говорить собеседника погромче, а кто хорошо знал его, всегда занимали позицию как раз ближе к этому самому уху, чтобы слышимость была максимальной.

– Покушение как метод было запрещено декретом президента Форда в 1976 году. Это касается физического покушения на определенное лицо, а нам нужно подготовить покушение на систему.

Он остановился и, видя, что президент слегка приподнял брови, показывая, что понимает его, но желает слышать подробности, горячо продолжил:

– Материалы от Приза имеют вспомогательное значение, они показывают детали, но смогут сыграть свою роль по-настоящему только в больших событиях! Агент Приз, как инструмент разведывательной системы, недолговечен. Он может закончить свое существование хоть завтра. Уверен, что русские слегка всполошились и скоро начнут вести активное расследование, поэтому нам нужно в полной мере и быстро взять все, что есть у него.

– Покушение на систему? Это что? – президент теперь начинал по-иному оценивать произнесенные слова своего ДЦР.

– Сами подумайте, господин президент, что нового принес нам этот сверхценный агент, как подчеркивают французы значимость своего случайного везения. Мы знали, а теперь доподлинно видим, что наша технология и научные разработки похищаются или закупаются русскими замысловатым образом, через длинную цепочку подставных фирм. Практически, мы работаем на них. Пора изменить политический курс прошлых лет уступок и сдерживания и начать настоящую экономическую войну.

– В рамках холодной войны есть и такая форма! – риторически воскликнул президент, ожидая от Кейси подтверждения своих мыслей, давно переполнявших его, которые он воспринимал еще пока интуитивно.

– Да, она велась и ведется! Нужно изменить характер проводки всех операций! Прежде всего отказаться от категории оценки военной силы по количеству, а перейти на качественные показатели! Полностью изменить военный бюджет, перераспределить ресурсы на новейшие виды, даже на те, которые, может быть, еще находятся в лабораторной стадии! Поднять ставки в игре! Советы никогда не догонят нас, они сейчас отстают с их больной экономикой, а ликвидировав с помощью информации от Приза их шпионские сети по добыче технических и научных секретов, мы отцепим их от себя, сбросим, и они заглохнут. Перерубим шланги, питающие их военную систему.

Президент задумчиво смотрел на Кейси, словно пытаясь что-то сказать, но ДЦР, значительно понизив тембр голоса, как-то неожиданно отчетливо сказал:

– Мы знаем их слабые места, вот туда-то и надо направить наши усилия. Прежде всего начать кампанию по резкому уменьшению поступления твердой валюты к русским. Мы можем добиться снижения цены на нефть в сотрудничестве с Саудовской Аравией. Ограничим экспорт советского природного газа на Запад, создав трудности в строительстве газопровода «Уренгой-6». Сейчас моя структура, проникнув в мировую банковскую систему, уверенно готовит обвал цен на золото, которое много и часто продает «Советская Империя». Это будет первым значительным ударом.

На службе у Кейси как связник с Белым домом состоял Дэвид Вигга, экономист, создавший систему контроля над экспортом и поступления твердой валюты в Советский Союз, а его аналитические расклады представляли варианты как полной, так и частичной возможности перекрыть поступления валютных средств. Кейси было недостаточно знать, сколько выручают русские от продажи золота, нефти и газа, он доподлинно хотел знать, насколько важен этот экспорт.

– Мы сумели оптимально проникнуть во всемирную банковскую систему, как я сказал, и начались работы по пересмотру к ужесточению существующих кредитных линий русских, вплоть до полного ограничения, а также в получении новых!

Наработки по изменению кредитования советской экономики западными банками по схеме Генри Роуэна из «Rand Corporation» в сочетании с аналитикой Герба Мейера из журнала «Фортуна» о состоянии советской промышленности в рамках мирового банковского капитала создали эффективный раздел из общего плана экономической войны по финансам.

– Генри и Герб подготовили план ведения наступательных действий! Здесь, как они считают, главное – перенести поле экономической битвы на их территорию!

Кейси увидел вспыхнувший интерес в глазах президента и, понимая, что разговор наступил раньше времени, но, почему-то радуясь этому, сказал:

– Об этом я хотел доложить в рабочей группе СНБ^[23] после Канады, но получается, что выскажусь пораньше! Поэтому мои мысли могут быть не вполне оформлены! Так вот! Те меры, которые мы подготовили и запустим, будут эффективно воздействовать на русских с их перегретой экономикой. Но это даст небольшое преимущество. Тут нужно изменить стандарты квалификации военной мощи державы.

Рейган отложил вилку с ножом и откинулся на кресло, слегка развернувшись к Кейси.

– О каких стандартах идет речь? – президент спросил таким заинтересованным тоном, что Кейси сжался. Подумал, что его идея, которая подспудно вызревала все эти годы и особенно сейчас, в этот период, когда он занял должность ДЦР и каждый день от часа и более отводил изучению материалов по СССР, этому врагу № 1, вдруг станет известна всем, без его авторства.

– Нужно отбросить в сторону количественные стандарты и перейти к качественным критериям перевооружения, втягивая Советы в этот разгон локомотива военно-промышленного комплекса. Тогда и наступит конец.

Кейси, из-под очков глянув на Рейгана, который внимательно слушал, но по всему было видно, что он вот-вот сорвется и что-то скажет, тем не менее продолжил:

– Если бы не такие крупномасштабные похищения наших технологий и достижений в научно-техническом прогрессе, Советы были бы слаборазвитой державой, с отрицательным потенциалом развития! Пока они держатся за счет воровства и обескровливания собственного населения! Наука и техника в СССР пришли в упадок, и, чтобы сохранить иллюзию своего участия в гонке вооружений, вынуждены массированно воровать западные ноу-хау.

Кейси воочию видел, что президент наметил что-то сказать, но с интересом слушает своего ДЦР, поэтому в быстром темпе продолжил:

– Отсталая крестьянская страна в беспрецедентно короткий исторический период за счет хорошо организованной мобилизации внутренних ресурсов и использования достижений западной технологической и научной мысли развилась в мощную мировую державу. Государство, которое всего за 40 лет перешло от аграрной страны к полетам в космос, реально существует только за счет всестороннего внедрения в американский военно-промышленный комплекс. Разветвленная сеть агентов под дипломатическим прикрытием копирует каждое наше изобретение.

Из доклада министра обороны США К. Уайнбергера:

«Западные страны финансируют развитие советской военной мощи. Думаю, нужно обязательно помнить, что Советский Союз поставляет в такие страны, как Соединенные Штаты, хорошо экипированных, прекрасно обученных сотрудников КГБ или других аналогичных организаций. Мы лишь в последнее время осознали истинный размах секретного сбора данных со стороны СССР!»

Рейган вдруг резко встал, отбросил салфетку и заходил по кабинету.

– Это все понятно! Особенно в эпоху президентства Никсона, Форда и этого арахисового фермера, Картера! – Рейган резко бросил эти слова почти в лицо Кейси и снова сел, а Кейси ближе придвинулся к президенту, чтобы тот лучше слышал и был в состоянии понять его странную речь, где половина слов проглатывалась, окончания были неясными, акценты придавали многоплановость, казалось бы, простым словам.

– Так вот, надо сделать резкий скачок к высокотехнологическим видам вооружений, к таким, до которых Советы не смогут дойти еще пятьдесят лет. А с новыми данными от французов мы быстро вырежем предателей в стране, уберем кукловодов из посольств, тогда-то и наступит для них крах.

Кейси замолчал, увидев, что президент перестал слушать его, а словно подбирает слова для ответа, но никак не может решить, с чего начать.

– Уильям, боюсь, что такое высокотехнологичное вооружение я начал готовить! – наконец услышал ДЦР сказанную охрипшим голосом фразу от президента. – Наша система «Высокая граница» стала основой для проекта. Мой фонд «Наследие» выделил 50 000 долларов^[24] для «Стратегической обороны», это пока условное название проекта. Сейчас эта идея прорабатывается в научном институте доктором Эдвардом Теллером^[25]. Пока мы решили назвать этот проект словом «инициатива», а потом это будет полноценная «система».

Вскинувшись от этой неизвестной формулировки нового, неизвестного плана и успокаивая себя от раздражения, что Рейган готовит тайный проект, не ставя его в известность, Кейси только и смог сказать:

– Это же хозяйство генерала Даниэля Грэхэма!

Президент кивнул, потом, словно спохватившись, продолжил:

– Совершенно правильно! Только это все началось еще в 1979 году, когда я посетил авиабазу Оффут в Омаха, Небраска и НОРАД^[26], на постоянном командном пункте, который расположен в специальном укрепленном бункере внутри горы Шайенн южнее города Колорадо-Спрингс, где они мне продемонстрировали систему слежения за советскими ракетами. Вот тогда-то именно там, когда я спросил, что можно сделать против них, мне ответили, что только видеть и отслеживать полет! Этот ответ, как отчаяние, крепко засел у меня в голове. На обратном пути в самолете я спросил своего советника Мартина Андерсона, как сделать так, чтобы можно было не только следить, но и применить какие-то меры защиты. Тогда, еще неосознанно, я и пришел к своей главной цели в жизни! Защитить американский народ! Именно эта идея помогла мне выиграть выборы на пост президента!

Кейси впервые слышал такие откровения от своего президента и, осмысливая его слова, сделал для себя вывод, что Рейган не так прост, как хочет показаться всем. Глубокие идеи, которые движут им, достойны уважения. Не всякий человек сможет так откровенно признаться в своих мыслях и переживаниях!

Президент внимательно следил за выражением лица своего ДЦР, он сам не ожидал от себя, что когда-нибудь сможет признаться в самом сокровенном.

– У меня есть информация, что в Ливерморской лаборатории^[27] отрабатывается новая лазерная технология. – Кейси, ужиная с сенатором из Комитета по обороне, впервые услышал об этом. У него самого тогда мелькнула в голове идея предложить этот сверхмощный лазер как оружие для своего нового плана наступления в экономической войне с русскими.

– Именно эти идеи ливерморских гениев стоят в основе проекта. – Рейган был слегка разочарован тем, что Кейси все же хоть и краем, но добрался до его особых секретов. Он пока еще нигде и никогда не употреблял название плана, разрабатываемого в Исполнительном управлении президента США по науке и технологической политике, который зимой 1981 года родился при обсуждении доклада генерала Даниэля Грэхема, начальника группы «Высокая граница». Именно тогда прозвучало предложение адмирала Джона Пойндекстера, одаренного быстрым, научным мышлением, с отличием окончившего морскую академию, о создании и внедрении на территории Северной Америки системы стратегической обороны.

Вчерне этот план, чтобы не возникало лишних вопросов как в Сенате, так и в Конгрессе, решили обозначить не так категорично, как «план», а более обтекаемо – «инициатива», в чем скрывалась хитрость лукавого покерного игрока Рональда Рейгана. Закрепить выделение миллиардов на программу можно было, только втирая ее незаметно для народа.

Эти две концепции, соединившиеся в голове у Рональда Рейгана, послужили отправной точкой для будущего грандиозного плана SDI^[28], «Звездных войн».

Президент подошел к письменному столу и стал искать, потом вернулся и положил перед Кейси текст директивы:

THE WHITE HOUSE

WASHINGTON March 25, 1981 NATlONAI SECURlTY DECISION

DlRECTIVE NUMBER 85

Eliminating the Threat From Ballistic Missiles (U)

It is my policy to take every opportunity to reduce world tensions and enhance stability. Our efforts to achieve significant reductions in strategic offensive forces and to eliminate LRINF land basic missiles are one approach to that aim. However, it is my long-range goal to go beyond this. I would like to decrease our reliance on the threat of retaliation be offensive nuclear weapons and to increase the contribution of defensive systems to our security and that of our allies. To begin to move us toward that goal, I have concluded that we should explode the possibility of using defensive capabilities to counter the threat posed by nuclear ballistic missies. (U)

I direct the development of an intensive effort to define a long-term research any development program aimed at an ultimate goal of eliminating the threat posed by nuclear ballistic missiles. These actions will be carried out in a manner consistent with our obligations under the ABM Treaty and recognizing the need for close consultations with our allies. (U)

In order to provide the necessary basis for this effort, I further direct a study be competed on a priority basis to assess the roles tilt ballistic missile defense could play 1n future security strategy of the United States and our allies. Among other items, the study will provide guide, acne necessary to develop research and development funding commitments for the ivy as Departmental budgets and the accoropanying Five-year Defense Program {FYDP}. (U)The Assistant to the President for Natural security Affairs is assigned the responsibility to of-null-ate detail-end restrictions for implementing this NSDD including organization. Assignment of responsibilities, and completion dates. (U)

FOR OFFICIAL USE ONLY

Ronald Reagan

COPY 1 OF 10 COPIES^[29]

 

Кейси глазами быстро схватил текст и поднял голову на Рональда Рейгана, давно усвоив манеру президента неожиданно озадачивать:

– Это же начало новой эры! Мы изменим ход холодной войны!

– Да, Уильям! Это начало большой игры! – Рейган пристально смотрел на Кейси, словно проверяя на нем свои слова. – Мой адвокат Фред Филдинг начал прорабатывать вопрос о передаче в газету New York Times некоторых аспектов нашего оборонного плана. Думаю, что и твое ведомство вскоре подключится к этому проекту. Пока он сырой и требует научной аргументации в отношении применения химических лазеров, ядерные пока на стадии испытаний. Компьютерное обеспечение зашло в тупик. Дел еще много! Но самое важное, что часы начали свой отсчет, и мы запустим этот высокотехнологический план, который приведет Советы к полному краху. Все так, как ты и говорил, перевести оборону на новый, качественный уровень! – Президент посмотрел на часы, график G7 был строг и неумолим ко всем участникам. Спросил обычным деловым тоном:

– Уильям, так что будем решать с французами?

– Вернемся в Вашингтон, примем французскую контрразведку с их материалами и начнем работать. Я распорядился подготовить технические средства для более успешной работы Приза. Наша пленка Кодак 1414, которую мы передадим в работу для агента, как самая тонкая и самая качественная в мире, предполагает обработку только здесь, на Кодаке. Другие варианты исключены. Поэтому мы будем располагать всей полнотой информации и только потом передавать французам.

– Делайте так! По возвращении в Вашингтон продолжим развивать наши планы в отношении русских! Французы называют СССР «Советской Империей», а я назову эту страну «Империей Зла»! Вот так! – самодовольно произнес президент, испытывая горделивое чувство от найденного определения страны, с которой начинался и заканчивался его рабочий день. Озвучивание этого определения произойдет в выступлении на встрече перед национальной ассоциацией евангелистов.

«Правда состоит в том, что равновесие сил теперь является очень опасным мошенничеством, поскольку это просто иллюзия мира. Действительность состоит в том, что мы должны найти мир через силу… Я предпочту увидеть, что мои маленькие девочки умрут сейчас, все еще веря в Бога, чем, если бы они росли при коммунизме и однажды умерли, больше не веря в Бога…

Позвольте нам помолиться за спасение всех тех, кто живет в той тоталитарной темноте. Просите, чтобы они обнаружили радость милосердного Бога. Но пока они проповедуют всемогущество государства и его превосходство над личностью, пока они веруют в свое будущее господство над всеми народами земли, они – центр зла в современном мире».

Рональда Рейгана позже стали называть визионером^[30], провидцем, который изменил ход Истории Человечества.

– Все, Уильям, к этим вопросам вернемся в Вашингтоне! А сейчас пора на церемонию, опаздывать мне нельзя, я ведь впервые на G7.

При входе в конференц-зал, где были накрыты столы, он заметил Миттерана, который напряженно всматривался в лицо президенту, словно пытаясь разгадать, какие итоги вчерашней беседы выложит перед ним американец. Рональд Рейган помахал ему, подошел и, дружески приобняв за плечо, сделал несколько кругов по залу под пристальными взглядами всех делегаций, иногда отвлекаясь на приветствия.

– Ваша супружеская пара Гаспон, ваши case officer^[31], – Рейган решил щегольнуть термином, который подкинул ему в разговоре Кейси, – полностью отвечают за безопасность Приза? – как бы вскользь заметил Рейган, отводя в сторону французского президента, после совместной трапезы членов G7.

Миттеран слегка опешил от такого конкретного упоминания имени его секретных агентов от американца, но, не зная терминов, тут же нашелся и ответил:

– Теперь мы вместе несем ответственность! Мои французы, эти бесстрашные ребята, которые поехали в самое пекло «Советской Империи», не подведут!

Рейган, довольный эффектом, который произвел на Франсуа Миттерана, протянул руку и, пожав, сказал:

– Это крупнейший шпионский случай двадцатого века! Присылайте своего директора контрразведки, и мы начнем работать! – Потом словно в задумчивости, а на самом деле спрашивая то, что просил выяснить ДЦР, спросил: – Почему этим занимается ваша контрразведка? Вот и Уильям, мой директор центральной разведки, не может понять.

– Так уж получилось! В целях большей конспирации! – уклончиво ответил президент, совершенно не желая выдавать случайность, когда удача сама приплыла в руки.

Рейган понял, что Миттеран скрывает предысторию появления своего суперагента, поэтому спросил, переводя разговор на исполнителя:

– А где он, ваш директор?

– Во Франции, на своем рабочем месте! Следит за порядком на территории, как и положено контрразведке! Здесь только представители SDECE. – ответил Миттеран, с холодком ощущая, что, не взяв с собой Марселя Шале, получил проигрыш в глазах президента Северной Америки, и, сглаживая свой промах, быстро проговорил: – Директор DST сегодня утром получил указание сгруппировать все материалы и готовиться к вылету к вам!

Договорились, что директор DST прилетает через неделю в Северную Америку на встречу с вице-президентом Джорджем Бушем, бывшим директором ЦРУ, где подробно доложит обо всем и получит весомую поддержку.

В конце дня, после пленарных заседаний, Миттеран получил возможность связаться с Марселем Шале, и первый вопрос, который он задал, прозвучал ошеломляюще для директора DST.

– Марсель, каким образом американцы узнали, что вы готовили Гаспон для работы с Призом? Мне было невыносимо стыдно, что наша совершенно секретная информация попала к ним. И кто такие кейс-офицеры?

– Сотрудники разведки, чаще нелегальной, которые работают с агентами или агентской сетью. У нас, по номенклатуре североамериканского агентства, они агенты официального покрытия^[32]. – Марсель не знал, какими словами можно успокоить президента, поэтому решился на авантюрное развитие событий: – Мы дали знать им, что в наши руки попал бесценный агент! Грубо говоря, постарались утереть им нос!

Миттеран помолчал, обдумывая слова директора, потом благожелательно сказал:

– Да, этим вы помогли мне найти благоприятное взаимопонимание, вернее, подтвердить! Благодарю за службу!

Марсель положил трубку телефона и с минуту сидел неподвижно, прикидывая для себя, откуда могла просочиться такая важная и засекреченная информация, однако, взвесив все, решил не заостряться пока, а лишь усилить заслон для всей операции.

Однако камень, пущенный в пруд, образовал волны, которые пошли по воде, все шире и шире. Марсель Шале не знал русского языка и, естественно, не знал классику. Не знал мудрое изречение Козьмы Пруткова^[33], непререкаемо звучащее: «Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые: иначе такое бросание будет пустою забавой».

Причина, побудившая Марселя усилить конспирацию проведения операции с Призом, так и осталась невыясненной, а следствие в действиях DST проявилось только впоследствии и доставило много неприятностей.

Июль 1981 года. Париж – Вашингтон. Марсель Шале еще раз просмотрел документы от Приза, уложенные в фельдъегерский ящик для перевозки особо важных предметов. Немного подумал, залез в свой личный сейф, вытащил голубую папку с бумагами, которые отложил и решил не брать с собой в Северную Америку. Одну бумагу оттуда достал и вернул обратно в сейф, а папку бросил в фельдъегерский ящик. Ехать так ехать! Президент Франции отдал приказ на встречу с разведывательным сообществом за океаном, провести там ознакомительный обзор и утоптать положение страны, как первооткрывателя бесценного агента.

Под вечер, после нескольких часов полета на «Конкорде», долгожданный гость из Франции в сопровождении охранников прибыл в столицу Соединенных Штатов.

В Вашингтоне работать с документацией было поручено Уильяму Кейси, директору центральной разведки, и Гасу В. Вайсу (Gus W. Weiss) из Совета национальной безопасности США. Вайс не так давно успешно работал с французами над проектом реактивного двигателя SNECMA. С 1981 года он, как специалист NSC^[34] по вопросам экономической разведки, был идеален для задачи, поставленной Рейганом. Тихий и непритязательный доктор экономических наук, изобретательный во всем, что он делал, никогда и нигде не привлекая внимания к себе. Он и Кейси были идеальными людьми, чтобы максимально использовать такого ценного «крота» (mole^[35]) в ПГУ КГБ СССР.

Появление источника в Москве вписывалось в план Рейгана создания невыносимо тяжелых экономических условий для СССР в гонке вооружения на новом, высшем витке, где шансов догнать Северную Америку не было, и можно было начинать вводить грандиозный план важды^[36], который пока назывался «Инициатива». Однако перед вводом такого небывалого действия как по финансам, так и по виду необходимо было подготовить общественное мнение, опрокинуть цены на золото и нефть, продажа которых была основным источником поступления валюты в СССР, закрутить вентиль газового трубопровода «Уренгой-6», как нового мощного поступления валюты из Западной Европы! Поставить дополнительные заградительные барьеры в торговых отношениях между Востоком и Западом. Не забыть перекрыть щель между третьим миром и Западом, через которую Москве еще удавалось протаскивать технологию, машины и механизмы.

Октябрь 1981 года. Женева. Отель «Интерконтиненталь». Встреча саудовского министра по нефтедобыче, шейха Заки аль-Ямани с группой нефтемагнатов из Северной Америки и Европы о положении дел на мировом рынке нефти началась сразу же после завтрака в роскошном номере отеля. На встрече присутствовали: Джордж Келлер, президент Standard Oil, Калифорния, Клифтон Гарвин-младший, президент Exxon, Уильям Тавулареас, президент Mobil, Чарли Маккинли, президент Texaco, и скромно присевший в угол комнаты Уильям Кейси, ДЦР.

Кейси прилетел на эту встречу, как обычно, на своем самолете с черным фюзеляжем без опознавательных знаков, чтобы ускорить решение двух из трех главных вопросов устремлений его службы Северной Америки. Первый был в процессе развития, и все силы отдела агентства, который занимался странами-союзниками Варшавского Договора, были брошены на поддержку «Солидарности» в Польше. Эта страна должна была стать идеологическим могильщиком всего Восточного блока.

По остальным вопросам только началось движение, и если по второму пункту приступили к финансированию и поддержке оружием моджахедов для борьбы против русских в Афганистане, оставался нерешенным последний, наиболее важный в экономической войне. Провести обвал цен на нефть, склонить к поддержке этого шага Саудовскую Аравию, ведущую нефтедобывающую страну мира, было не просто, и решение этого третьего вопроса должно было принести важную победу в этом сражении.

Кейси знал, как решать эту тему с королевским двором, который стал испытывать последнее время панический перманентный испуг лишиться власти. Государство Королевство Саудовская Аравия появилось на карте мира только в 30-х годах XX века, после того как Абдул-Азиз, глава клана аль-Сауд, объединил в жестокой межплеменной войне бедуинские племена Аравийского полуострова и всю власть в стране сосредоточил в руках королевской династии аль-Сауд. Расклад сил в королевстве с того времени не изменился. Другие племена и кланы, как и прежде, тоже хотели получить свой кусок пирога с начинкой из нефтедолларов.

Не так давно в Саудовской Аравии произошла страшная, смутная и непонятная акция. В первый день XVI века Хиджры, что соответствует 20 ноября 1979 года, под сводами главной мечети Мекки, аль-Харам аль-Кудс аш-Шариф, сотни тысяч верующих совершали традиционные обряды хаджа: семь раз обойти вокруг Каабы и пробежать семь раз между горами Саф и Марван.

В это время несколько сотен паломников с красными повязками на рукавах, заняв выверенные позиции на «стратегических точках», выхватили автоматы и открыли огонь. Среди паломников началась паника, люди бросились к выходу, давя друг друга, но выход перекрыли террористы, которые загнали шесть тысяч заложников в подвалы.

Национальная гвардия и полиция Саудовской Аравии самостоятельно не смогли справиться. Преступники были хорошо вооружены и работали профессионально. Танки и бронетранспортеры, выдвинутые против них, террористы уничтожили реактивными снарядами.

Королевский дом Саудов оказался в состоянии шока. В стабильном государстве произошел мятеж, который поначалу объявили, по головотяпству, высадкой израильско-американского коммандос. А как еще можно было объяснить такого масштаба теракт! Легенда о «нефтяном рае» растаяла, как глыба льда в жаркой саудовской пустыне над океанами нефти, плещущимися под зыбучим песком.

Турецкие коммандос, самые подготовленные из всех мусульманских стран, в силу исторически сложившихся антитурецких настроений, пригласить было нельзя. Заказать хорошо подготовленные отряды «неверных» в святыню, где над Меккой даже самолетам запрещено пролетать, такое решение не могло даже прозвучать. И тем не менее, коли сами не смогли своими силами обуздать террористов, пришлось обратиться за помощью.

Только французы, по мнению королевского двора, могли обеспечить быстрое и эффективное подавление мятежников!

Президент Франции Жискар д'Эстен высылал самолет «Мистер-20». На его борту капитан Барриль, командир французского антитеррористического подразделения GIGN^[37], и несколько его бойцов. Саудовцам пришлось разрешить «неверным» ступить на священную землю и обследовать сложную дислокацию группы террористов с огневыми пулеметными точками, со снайперами на крышах мечетей и ее минаретах, несколько групп террористов находились вместе с заложниками в подземных галереях.

Французам ничего не остается, как применить нервно-паралитический газ. Капитан Барриль запросил у властей своей страны три тонны газа, тридцать газометов, двести противогазов и полцентнера пластита^[38].

Штурм 4 декабря был жестоким. Из нескольких сотен террористов в живых осталось несколько десятков. На процессе начали вылезать подробности. Оружие грузовиками завозилось в рамках престижного подряда на ремонт мечетей, полученного строительной фирмой бен Ладена, а провез это оружие контрабандой из Йемена семнадцатый по счету сын магната, которого звали Усама бен Ладен.

Разгорающийся скандал затушили, однако вопросы остались как у бедуинских правителей, так и у мирового сообщества.

Баланс политических сил в окружении династии Саудов, как показало кровавое событие в Мекке, оказался неустойчивым. Этим кровавым инцидентом, ответственность за который никто в мире не взял на себя, быстро воспользовалось агентство Северной Америки, и началось беспрецедентное оказание помощи в укреплении режима королевства. Начались поставки самого новейшего оружия и техники, массированное обучение армейских и полицейских сил, были присланы и приведены в действие группы советников и консультантов, которые работали на укрепление союза страны суннитского ислама с неверными безбожниками из Северной Америки.