Владимир Алексеевич Колганов
Призрак Мастера
Глава 13. Заколдованный
Снова ночь. На этот раз встретились у Патриаршего пруда – беседовали, сидя на той самой скамейке, где Берлиоз когда-то попытался спорить с Воландом.
– Ну что, Глеб, ты теперь доволен?
– Конечно! Если бы не Гелла, Коровьев и Бегемот, я бы с Митяем никогда не справился. А кстати, они-то как здесь оказались? И тогда, в моей квартире…
– Мне позволено привлекать к делу персонажей своих произведений, если возникла острая необходимость.
– Любопытно, у кого ещё есть такая привилегия?
– У Фёдора Достоевского и других великих классиков. К примеру, Мышкин, тот, что князь, тоже иногда сюда захаживает. Не встречал?
– Да вроде нет. Хотя, если присмотреться… Такие люди у нас есть, совестливые, в чём-то наивные, до сих пор верят в справедливость. Удивляюсь, как только они уживаются в этом мире. Исчезающий вид!
– Не скажи! Такие люди были в меньшинстве всегда, но мир в значительной мере держится на них.
– Проблема в том, надолго ли этой поддержки хватит. К примеру, если бы не ты… Но ведь не сможешь каждому помочь.
– Есть и другие подвижники. Помимо Достоевского этим делом занимаются Чехов, Платонов и Олеша. Просто ты их не замечаешь, но и они ведут крайне важную работу среди вас.
– Ну а что Есенин, Маяковский, Гоголь, они здесь появляются?
– Самоубийцам путь сюда заказан, они проходят по другому ведомству. А Николай Васильевич пока что не у дел, потому как до сих пор не удаётся избавить его от депрессии.
Если бы некоему прохожему удалось подслушать этот разговор, наверняка пришёл бы к выводу, что эти двое сбежали из психушки. Однако бульвар к ночи опустел, что как нельзя более способствовало не только беседе Глеба с призраком, но и продуктивному состоянию ума. «Допустим, я не сплю, и всё, что говорит мне он, соответствует действительности. Конечно же, не той, к которой я привык, а скрытой от наших глаз, в которой обитают Булгаков, Достоевский и прочие великие. Тогда сразу возникает вот какой вопрос: если у нас действуют некие законы природы, что-то должно быть и у них, однако вряд ли писатель способен разобраться в физике этих явлений. Совсем другое дело, если тот мир существует вопреки привычным нам законам, и только потому, что правят там волшебники и феи, тогда Булгаков сможет что-то объяснить». К такому выводу пришёл Глеб и попытался осторожно затронуть эту тему:
– Всё это смахивает на колдовство.
– Так оно и есть.
«Выходит, угадал! А если так, почему бы этим не воспользоваться?» У Глеба возникла странная, почти безумная идея:
– А нельзя ли мой фильм заколдовать?
– То есть? – удивился Булгаков.
– Ну чтобы не пришлось идти к кому-то на поклон, с прокатчиками и телевизионщиками договариваться.
– Для этого тебе нужен агент, а не колдун. Впрочем, все агенты жулики.
– Вот и я о том же.
«Похоже, он считает свою миссию выполненной, что вполне резонно. Помог с Митяем разобраться, да и то лишь потому, что не хотел допустить издевательства над содержанием его романа. Ну а всё остальное ему без разницы – выйдет фильм на наши экраны или нет, это мало что изменит». Глеб размышлял о том, чем дело может кончиться, ну а Булгаков не удержался от того, чтобы высказать претензию:
– Тебе не кажется, что слишком многого ты хочешь?
– Я только хочу довести дело до конца, однако сомневаюсь, что без твоей помощи будет нужный результат. Литература, кино – в этом я немного разбираюсь. А бизнес для меня нечто чуждое и непонятное, я не хочу этим заниматься. Дошло до того, что на переговоры с прокатчиками пришлось послать Алину. Надеялись на её чары, но Митяй нас тогда опередил, а теперь наверняка появятся новые препоны. Роспотребнадзору не понравится обилие обнажённых тел на балу у сатаны, Госдума встанет на защиту чести и достоинства жертв сталинского террора, да и Минкульт найдёт, к чему придраться. И так будет до тех пора, пока мне не надоест вся эта тягомотина.
В ответ Булгаков выразил сочувствие:
– Ты выбрал трудную стезю, поэтому наберись терпения. Многие через это прошли, такова уж судьба незаурядной личности, – а затем пояснил: – Бизнес, политика и искусство – это несовместимые понятия, и никто не сможет примирить торговца, чиновника и творца, особенно в нынешних условиях. Между ними идёт жестокая борьба, поскольку чинуша действует по принципу «как бы чего не вышло», торгашу нужна лишь прибыль, а у художника, творца другая цель – просвещение сердца и ума.
– И что нам делать?
– Не знаю. Я попытался как-то воздействовать на людей с помощью сатиры, но, как видишь, толку никакого.
– Вот я и говорю – без колдовства не обойтись.
– Опять ты за своё! – Булгаков криво усмехнулся, покачал головой, а потом, вдруг посерьёзнев, объяснил: – Видишь ли, проблема в том, что у фей, у колдунов могут возникнуть свои соображения на этот счёт…
– Так ты поможешь?
– Ладно, я сегодня же кое с кем переговорю.
Если бы Глеб не был так увлечён своей полубезумной, но казавшейся ему спасительной идеей, он не пропустил бы мимо ушей предостережение Булгакова. Но что поделаешь, уверил себя, что всё будет сделано, как надо, однако случилось то, чего он никак не ожидал.
Когда на следующее утро Глеб включил свой ноутбук, он обнаружил, что все файлы, относящиеся к фильму, уничтожены. То же самое произошло и с копиями на флешках. «Какой ужасный финал! Ведь столько сил истрачено, и всё оказалось зря! Выходит, этот фильм кому-то очень не понравился там, на воображаемом Олимпе. Но что конкретно в нём не так? Одно дело тот вариант, что сделан по заказу Митяя, а наш – совсем другое! Неужели по ошибке оба уничтожили?» И вдруг услышал голос:
– Пойми, несчастный! Писатель написал роман, и он не нуждается в экранизации. Пусть каждый воспринимает его содержание по-своему. Для одних – это сатира на общество, для других – история о любви, а третьим интересна только тема взаимоотношений личности и власти. Вот кто-то нашёл скрытый смысл в романе, честь ему и хвала, однако нельзя лишать читателей удовольствия, пусть сами попытаются эту тайну разгадать.
Глеб хотел было возразить, но его уже никто не слушал…
Алина отнеслась к этой новости удивительно спокойно:
– Куплю себе кота, а лучше сразу двух. И всё, забуду! Будто ничего и не было.
А ещё через день крупнейшее издательство России обратилось к Глебу с предложением издать собрание его сочинений. Есть справедливость на Земле! Хотелось бы верить, что обошлось без вмешательства неких высших сил вроде фей и колдунов. Ну а фильм, что ж… Не свезло!
