Владимир Алексеевич Колганов
Миротворец
Глава 7. О говорящих головах
К осени ситуация в корне изменилась, и тут уж Беня ничего не смог поделать. После прорыва ВСУ под Харьковом у Закутянского появился козырь – он сумел доказать, что есть ещё порох в пороховницах и с помощью поставляемой странами НАТО бронетехники он способен одержать победу. Если попытаться убедить Пэм, что это лишь локальный, ничего не значащий успех, Беня мог лишиться её доверия, а то и попал бы в разработку ФБР, поэтому и подкорректировал сюжет пьесы, сосредоточившись на работе с союзниками США в Европе, из которых наибольший интерес представляли Германия, Франция и Польша.
Для начала Беня решил, следуя прежней методе, найти среди персонажей «закатного романа» тех, кто в наибольшей степени походил на канцлера Германии фон Шульца, президента Франции Кронвилля, ну и кого-нибудь из польских панов, стоящих во главе государства. Когда стал подбирать прототип для Шульца, как-то само собой всплыло имя барона Майгеля. Беня даже не стал обосновывать свой выбор – и без того понятно, что лучше кандидата не найти. С Кронвиллем тоже всё довольно просто – образ конферансье из театра Варьете как нельзя более подходит, даже имя подходящее. Жорж Бенгальский – ну чем не француз?
Довольный тем, что с двумя фигурантами быстро разобрался, Беня прилёг на диван, надеясь, что и дальше, как по маслу, всё пойдёт. Но вместо этого перед его глазами возник словно бы отрывок из спектакля на злобу дня – вполне возможно, что нечто подобное когда-то происходило наяву, хотя на этот раз всё это ему наверняка приснилось.
Итак, Кронвилль выходит на сцену театра Варьете, а там его уже поджидает Даймен – удобно устроился в мягком кресле, а рукой опирается на массивную трость с золочёным набалдашником. Как и положено лицу, наделённому кое-какими полномочиями, Кронвилль в обычной своей манере произносит речь, в которой очень много слов, а смысла – с гулькин нос. Беня с детства не переносил словоблудия, ещё мгновение и он мог бы сделать усилие над собой и проснуться, так и не дождавшись финала, но тут на сцену вышел Джейк Соломон в сопровождении Ллойда Хостинга. Дальше случилось отделение головы от тела в полном соответствии с текстом «закатного романа», а затем последовал вопрос:
– Ты ещё будешь молоть чушь? − грозно спросил Соломон у головы Кронвилля.
− Не буду! − ответствовала голова.
Беня не был настолько кровожадным, чтобы резать по живому. Что тут поделаешь, типичная говорящая голова! Всё равно ничего толком не изменится – голова будет произносить речи невзирая на отсутствие желудка, лёгких и других жизненно необходимых органов. Даже реакция публики, которой всё это занудство изрядно надоело, не заставит голову закрыть раззявистый свой рот. Разве что законсервировать её в спиртовом растворе.
С польскими панами всё куда сложнее, но и тут кое-что нашлось – Алоизий Могарыч, тот самый, что написал донос на Мастера, чтобы заполучить его квартиру. Дело даже не в том, что имя Алойзы довольно популярно в Польше и означает «знаменитый воин», но Пэм недавно по секрету сообщила, что во время беседы с польским послом тот намекнул: «Беня совсем не тот, кем кажется». Но это их проблемы, и Беня не собирался улепётывать из Вашингтона, только потому что послу что-то показалось. Пусть предъявит доказательства, тогда можно делать выводы. Итак, если учесть, что Польша претендует на западную часть Украины, а в перспективе надеется восстановить Речь Посполитую, тогда всё к месту – и донос, и претензии на чужую территорию, то есть собирательный образ польских панов – это ни кто иной, как Алоизий Могарыч.
Так вот, если исходить из этих аналогий, Кронвилль представляет наибольший интерес – в опытных руках эта говорящая голова может стать надёжным инструментом влияния на политику Европы. Повод для того, чтобы оказаться в его ближайшем окружении, долго не пришлось искать. Как-то после любовных утех, которые изобиловали французскими «изысками», Пэм спросила:
– А по-французски говоришь?
Беня удивился этому вопросу, поскольку не смог уловить никакой связи между лингвистикой и сексом, но тем не менее ответил:
– Ну да! У меня гувернанткой была француженка. Потому и предложили работать на МИ-6, что в некотором роде я полиглот – помимо английского знаю русский и французский.
– Прекрасно! А с китайцами сможешь объясниться?
– Когда страдал от безделья в Москве, попытался их язык освоить, но уж больно он мудрёный. В общем, могу понять, о чём они лопочут, но разговорная речь даётся с превеликим трудом.
– Думаю, что этого пока достаточно, – Пэм закончила допрос, и тоном, не допускающим ни малейших возражений, отдала приказ: – Поедешь с французской делегацией в Пекин под видом журналиста. С президентом Франции я договорюсь. Мне нужно получить из первых рук отчёт о том, как пройдёт этот визит.
После того, что было в постели, трудно отказать красивой женщине, тем более вице-президенту. Но эта поездка оказалась очень кстати – лучше способа получить возможность доступа к телу президента Кронвилля на придумаешь.
Увы, Пекин не оправдал ожиданий – всё, что Беня узнал, можно было прочитать в интернете, не покидая виллы на побережье Потомака, так что Пэм наверняка будет недовольна. Но в чём его вина, если охрана даже приблизиться не позволила ни к Председателю КНР, ни к президенту Франции?
Лишь в самом конце «командировки» Бене несказанно повезло. Дело в том, что накануне возвращения в Париж президент Кронвилль устроил в посольстве Франции что-то вроде «отходной», но пригласил только французских журналистов. Единственным исключением стал Беня, и хотя до самого конца этого мероприятия он так и оставался в неведении относительно причин своего появления в посольстве, решил на всякий случай не злоупотреблять спиртным. Предчувствие его не обмануло – в разгар вечеринки к нему подошёл Кронвилль и предложил пройти в кабинет посла для беседы тет-а-тет. Видимо, он знал, что Беня говорит по-французски.
Не успели расположиться в креслах, как последовал вопрос:
– Месье Джексон! А правда ли, что вы теперь служите в администрации президента Даймена? Не зря же с просьбой включить вас в состав делегации ко мне обратилась сама Памела Торрес.
Другой бы на его месте растерялся, но Беня чего-то в этом роде ожидал. Поэтому ответ его можно было интерпретировать двояко:
– Если мне приходится общаться кое с кем из администрации, это не значит, что министерство финансов США перечисляет деньги на мой банковский счёт.
Кронвилль не привык самостоятельно решать подобные головоломки, а никого из советников под рукой не оказалось. Поэтому не нашёл ничего лучшего, как перейти прямо к делу:
– А не хотите поработать на меня?
Тут уже Беня удивился: «Вот нахал!» Но Кронвилль, словно бы поняв, что такой вариант с Беней не пройдёт, поспешил исправиться:
– Речь не о том, чтобы вы информировали меня о решениях, которые принимает Совет национальной безопасности, вовсе нет! Я бы хотел воспользоваться вашими услугами лишь в качестве советника, да и то в одном конкретном случае. Дело в том, что мне нужно подготовить коммюнике по результатам переговоров с китайским руководством.
– Неужели ваши помощники не способны с этим справиться?
– Видите ли, они не смогли прийти к единому мнению, и я никак не соображу, кто же из них прав. Но самое главное, опасаюсь неадекватной реакции Белого дома.
«Так это же совсем другое дело! Ну как не помочь хорошему человеку, если он оказался в затруднении?», – подумал Беня, а вслух спросил:
– Так в чём же закавыка?
– Понимаете, если я заявлю, что в Пекине ни о чём не удалось договориться, это станет ударом по моему авторитету и приведёт к дальнейшей эскалации насилия внутри страны. Если же признаю, что позиции Франции и Китая в политике и экономике сблизились, это не понравится Вашингтону. Ума не приложу, как поступить!
Эта просьба любого могла поставить в тупик, даже Беню Джексона, но тогда следует сделать вывод, что ему не место ни в журналистике, ни в разведке, да и сыном своего отца он оказался из-за ошибки медперсонала роддома «Портланд», предназначенного для vip-персон. На самом деле, Беня без труда составил «план спасения» незадачливого президента:
– А что, если выбрать третий вариант? Вы заявите, что в ходе своего визита поняли: Китай поступает вполне разумно, проводя независимую политику, чего не скажешь о Евросоюзе, который несвободен в принятии решений. Французам это понравится, а я, возвратившись в Вашингтон, объясню, что ваши слова вызваны только желанием успокоить общественное мнение во Франции.
Когда до Кронвилля дошёл смысл слов, произнесённых Беней, он всплеснул руками и воскликнул:
– Не зря мне вас рекомендовали!
«Интересно, кто?»
Впрочем, он не намерен был ни проводить расследование, ни заниматься оправданием Кронвиллля при встрече с Пэм – пусть всё идёт своим чередом, а там посмотрим, что получится.
Глава 8. Особое мнение
– Бен! Я не знаю, что мне делать! Они готовы пожертвовать нашей безопасностью в угоду интересам Украины. Дай им волю, нацгвардию штата Мичиган отправят под Донецк, а тихоокеанский флот перебазируют к Одессе.
Эти слова Пэм произнесла уже после того, как оказались в постели, и на то была серьёзная причина. Судя по всему, нервная система Пэм была на грани истощения и потребовалось что-то вроде сеанса психотерапии, чтобы обрести прежнюю способность здраво рассуждать. Но что может быть лучше секса в этом случае?
А вот у Бени всё наоборот – ему бы сигарету выкурить и немного покемарить после трудов праведных, а тут некстати пристают с вопросами. Тем более, что прежде всего надо выяснить, кто виноват, а уже потом решать, что делать.
– Так ведь Джейк Соломон с Ллойдом Хостингом воду мутят! – объяснила Пэм. – Подозреваю, что у них есть свой шкурный интерес, но доказать это нет никакой возможности, тут даже ФБР бессильно.
Понятно, что Пэм в одиночку с этими громилами не справиться. Тут нужен тонкий ход, и вот что Бен придумал:
– А ты могла бы устроить мне приватную встречу с Соломоном? Неподалёку от Белого дома есть ресторан, в котором я частенько бываю, и там вдали от посторонних глаз попробую убедить Джейка, что он не прав…
– Пустая затея! Джейк так же непробиваем, как танки Абрамс. Если что-то втемяшило ему в голову, пойдёт до конца, не взирая на препятствия. Да и найти повод для этой встречи будет очень трудно.
– А помнишь, ты говорила о его подозрениях на мой счёт? Вот и скажи, что я напуган. Будто хочу убедить его в том, что не работаю на русских. Если у него появится возможность заполучить меня в союзники, он клюнет, а там уж я найду способ, как умерить его пыл.
– Что ж, я постараюсь. Если получится, милый, я у тебя в неоплатном долгу.
– Как-нибудь сочтёмся, но хотелось бы для начала получить аванс.
И понеслось, и снова завертелось…
Уже на следующий день, когда Беня ужинал у «Мариванны», наслаждаясь изысками тамошней кухни, к нему подошёл метрдотель, почтительно наклонился к уху и еле слышно прошептал:
– Вас приглашают в отдельный кабинет.
«Неужели клюнул?» Пока пробирался между столиками, Беня не мог избавиться от мысли, что слишком уж гладко всё идёт, что тут наверняка какая-то подстава. Но вот наконец прошли по коридору мимо служебных помещений, и только в самом его конце, поблизости от запасного выхода метрдотель остановился перед дверью, которую охраняли двое дюжих мужиков. Затем последовала стандартная процедура проверки на наличие «жучков», и наконец дверь открылась.
«Уж точно не место для чревоугодия, скорее комната для интимных встреч, оформленная соответствующим образом». Но поразила Беню не цветастая драпировка и не отсутствие обеденного стола и стульев – он увидел то, чего увидеть никак не ожидал. В сущности, знакомые всё лица, хотя ни с кем из них Беня прежде не встречался. Джейк Соломон входил в круг его интересов, а вот Джордж Стивенс до этого момента пребывал где-то в тени, хотя Беня знал, что именно его стараниями, то есть благодаря его деньгам, одна за другой начинались «цветные революции» в Восточной Европе. «Дряхлый старикан, его-то зачем сюда принесло?»
– Присаживайтесь, мистер Джексон!
Соломон, не вставая с места, указал на диван, ну а сама эта «сладкая парочка» расположилась в мягких креслах. Как и полагается, беседе предшествовала краткая преамбула, которую огласил всё тот же персонаж:
– Мне передали вашу просьбу, и я как советник президента по национальной безопасности обязан был согласиться на эту встречу. Всё потому, что в мою задачу входит забота об интересах американской нации, и я не могу допустить, чтобы посторонние лица влияли на решения, которые принимает Белый дом. В связи с этим считаю недопустимым ваше общение с вице-президентом. Надеюсь, всё понятно?
– Не совсем. Вы намерены запретить мне общаться с Пэм, но это противоречит указаниям президента.
– Я вижу, у вас установились дружеские отношения с этой дамой, – не отвечая на вопрос, ухмыльнулся Соломон.
– Всего лишь взаимный интерес. Пэм хочет понять, что из себя представляют русские, я ведь работал в России в течение десяти лет. Ну а я не прочь поближе ознакомиться с традициями и принципами существования вашей демократии.
Тут неожиданно вмешался Стивенс:
– Джейк, перестаньте крутить кота за хвост! – а затем обратился к Бене: – Молодой человек, в какую сумму вы оцениваете своё согласие немедленно покинуть Вашингтон?
Беня решил никак не реагировать на вопрос. «Кто такой этот Стивенс, чтобы здесь командовать?» А потому обратился к Соломону:
– Послушай, Джейк! А почему бы тебе не обратиться к президенту? Так мол и так, Бен вредно влияет на Памелу, а она заставляет вас принимать безрассудные решения.
Соломон готов был испепелить Беню взглядом – это избитое выражение как нельзя лучше описывало его состояние:
– Ты издеваешься? Мне стоит только позвонить директору ФБР, и с тобой всё будет кончено.
– Ну так звони! Только вряд ли президенту понравится твоё самоуправство, да и в Лондоне затаят обиду. Мой отец хоть и в отставке, но с его мнением по-прежнему считаются.
В иных обстоятельствах такую угрозу можно было бы не воспринимать всерьёз, но, похоже, Соломон не намерен был доводить конфликт до крайности:
– Бен, давай сделаем всё по-хорошему. Пойми, политика – это большой бизнес, а ты нам дело портишь. Мы ведь на поддержку Украины миллиарды выделяем, но кое-что остаётся здесь. Хочешь долю получить в нашем бизнесе? – тут он с надеждой посмотрел на Беню: – Тогда перестань дурить! Будешь по-прежнему втирать Пэм мозги, но только так, как я тебе скажу. Ну что, согласен? – Соломон указал пальцем на Стивенса: – Деньги тебе будут переводить со счёта Джорджа в Barclays Bank. Якобы они пойдут на поддержку оппозиции в России, тогда никто к тебе не придерётся. Хочешь – миллион в месяц, хочешь – два? Мы не жадные.
«Не хватало ещё, чтобы пустил слезу и рухнул на колени. Похоже, они с Ллойдом наваривают на этом деле миллиарды, и тут уж ничем их не проймёшь. Жаль, что документально зафиксировать наш сговор не удастся – это персоны не того уровня, чтобы допустить подобную ошибку, наверняка охрана всё проверила. Тогда для вида придётся согласиться».
– Что ж, давайте попробуем, всё равно с Украиной дело дохлое.
Соломон не сразу понял смысл произнесённых Беней слов. А когда до него дошло, сознание как бы раздвоилось – с одной стороны он рад тому, что Беня сдался, но с другой – откуда этот скепсис в отношении незалежней Украины?
– У тебя что, есть какая-то информация из Кремля?
Беня не торопился доставать из рукава свой козырь, наслаждаясь реакцией Соломона, и только выдержав небольшую паузу, как бы сомневаясь, можно ли присутствующим доверять, рассказал, откуда ветер дует:
– Из Пекина я летел через Москву, надо было уладить кое-какие дела, а заодно попытался узнать, как в Кремле отреагировали на визит Кронвилля. Но самое интересное в другом! Мой информатор из министерства обороны предупредил, чтобы я ни в коем случае не совался на Украину. Будто там ожидаются события, которые перевернут весь ход войны и даже затронут ближайшие территории, вплоть до приграничных районов Польши и Словакии. Сколько ни упрашивал, подробности он отказался сообщить.
Соломон побледнел, потом обратился к Стивенсу:
– Джордж! Неужели русские сбросят атомную бомбу?
Стивенс только отмахнулся:
– Я слишком старый, чтобы опасаться лучевой болезни. Но думаю, что это никак не помешает бизнесу.
– Да что ты такое говоришь! Какой бизнес, если миру угрожает ядерная катастрофа? Тогда все наши деньги превратятся в пыль! Я не могу этого допустить! – убедившись, что Стивенс не разделяет его опасений, Соломон обратился к Бене: – А ты не врёшь?
– Как говорят русские, за что купил, за то и продаю. В принципе, я не исключаю, что это фейк, но решил воздержаться от поездки на Украину, хотя получил приглашение из Киева.
Соломон снова обратился к Стивенсу:
– Джордж! Может, нам попридержать коней? Закутянский, он совсем безбашенный, может заиграться, а мне потом всё это разгребать.
Разошлись каждый при своём особом мнении. Стивенс свято верил в силу денег, поэтому согласие Бени на сотрудничество его ничуть не удивило. Соломона при слове «атом» ещё с детских лет бросало в жар, так что ему ничего другого не оставалось, как проверить состояние бомбоубежищ на территории правительственных учреждений. Ну а Беня не пришёл ни к какому выводу – время покажет, то ли что-то выиграл, то ли проиграл.
