Владимир Александрович Андриенко
Республика. Охота на бургомистра
Глава 7
Партизаны.
Лес.
Стоянка отряда Ткачука.
Декабрь, 1941 год.
Ткачук Антон Иванович выполнил то, что ему поручили. Начальник криминальной полиции Локтя в нем не ошибся, как не ошиблись и люди, приславшие его из лагеря. Ткачук был создан для такой работы. И его уголовное прошлое только помогало, но никак не мешало. Этот человек хитер и хорошо научился разбираться в людях. Тюремные «университеты» не прошли даром…
***
– Я в свое время даже легавым мог прикинуться, – говорил Ткачук офицеру СД. – И работало. Хотя те, кто видит меня впервые, сразу отмечают мое уголовное лицо. Но это лишь первое впечатление.
– Вы ведь знаете, что такое самооценка, господин Ткачук?
– Знаю.
– Если человек оценивает себя адекватно, то его ждет успех. Но стоит ему переоценить себя, или, не дай бог, недооценить, то он проиграет. А ваша работа такова, что проигрыш для вас – смерть.
– Я много раз ходил по лезвию, герр офицер.
– Верю, но что будет, если вашей жизни угрожает опасность? Вы сохраните жизнь ценой сдачи информации?
– Я сделал бы так. Но в моей нынешней ситуации сдать вас, значит подписать себе смертный приговор. Я хорошо знаю, как работают большевики. Одно дело уголовка, а совсем иное работа на другую сторону. Потому я не намерен попадаться…
***
Ткачук благодаря побегу из тюрьмы получил необходимый авторитет среди беглецов. Спас товарищей, задумал дерзкое и опасное предприятие. Не дрогнула рука – когда убивал конвоира.
Вокруг него быстро в одну неделю сплотилось больше сорока человек. Десяток окруженцев. которые отсиживались на болотах в старом домике охотников, десятка два местных сельских молодых комсомольцев, что горели желанием воевать с фашистами, да еще несколько темных личностей, проверить слова которых пока возможности не было.
Правда отправленные вместе с ним два других агента гестапо – Халюта и Малявин – сразу провалились. И произошло это по чистой случайности. Малявин, которого назначили связным, даже не успел сделать первой вылазки в город. Его разоблачил присоединившийся к отряду на пятый день бежавший из немецкого пелена Фома Игнатов. Он опознал в Малявине лагерного провокатора Маляву.
Он сразу поведал обо всех подвигах «Малявы» товарищам. Тот униженно просил сохранить ему жизнь и выдал Халюту как еще одного агента гестапо. Больше того он рассказал всё, что знал о планах Дитмара.
– Товарищи! Я вам всё расскажу.
Ткачук бывший на допросе сразу бы пристрелил Маляву. Но обстоятельства не позволяли. Потому он сказал тогда:
– Говори. И не вздумай юлить. А то у меня палец чешется. Так хочется нажать курок, направив ствол в твою продажную башку.
– Я все расскажу. Меня прислали сюда из лагеря.
– Это мы уже знаем, – сказал комиссар отряда. – Игнатов нам все рассказал. Ты был провокатором. И тебя хотели казнить. Но гестапо спасло тебя. Дальше говори.
– Я был отправлен в Локоть и со мной вел беседу местный начальник криминальной полиции по фамилии Третьяк. Он сказал мне, что нам помогут сбежать из тюрьмы.
– Кто поможет?
– Сам Третьяк. Сказал, что побег будет организован, и мы уйдем в лес.
– Цель?
– Организация партизанского отряда. Возглавит его человек из гестапо. А мне приказано быть связником при начальнике.
– А кто твой начальник?
– Этого я еще не знаю.
– Не знаешь?
– Клянусь! – сказал Малявин. – Указания я должен был получить через тайник.
– Какой тайник? – спросил Ткачук.
Малявин рассказал о камне с секретом.
Комиссар отряда Карасев посмотрел на Ткачука.
– Слыхал, про что он говорит, командир?
– Я не верю ему. Изворачивается гад, – спокойно сказал Ткачук. – Побег из тюрьмы, комиссар, задумал я. И тебя подговорил это сделать. Мы с тобой, получается по его словам, агенты гестапо? Я своими руками убил на твоих глазах конвоира!
– Что скажешь? – комиссар спросил у Малявина.
Тот ответил:
– Со мной говорил сам начальник полиции Третьяк. И он сказал, что побег будет организован. Но организован так, что некоторые его участники ничего знать не будут.
Ткачук сказал:
– Нас бежало из тюрьмы пятеро. Мы с комиссаром были среди тех, кто бежал. Я сам придумал план этого побега. А ты говоришь мне о том, что побег организовал начальник уголовной полиции Локтя. Как он мог это всё организовать?
– Я не знаю. Я ведь только исполнитель.
– Но кто из пяти беглецов вместе с тобой работает на гестапо?
– Халюта.
Комиссар удивился:
– Халюта? Но он окруженец. Он не был в плену.
– Был, – сказал Малявин. – Он сидел в том же лагере что и я, но в другом бараке. И также был на должности провокатора.
– Откуда ты это знаешь?
– Видал его однажды. Нас, тех, кто работал на лагерную администрацию, тайно кормили, и в одной из таких столовых я видел Халюту. Видел только один раз, но его трудно не запомнить.
– Значить Халюта должен был стать командиром отряда? – спросил Ткачук и посмотрел на комиссара, – А ведь Халюта хотел быть командиром. И биография у него получше моей. Я при советах в лагере сидел по уголовной статье. Кто меня как командира примет? А Халюта иное дело. Я ведь командиром лишь благодаря тебе стал, комиссар.
– Похоже на то, командир. Но он сказал, что нам побег организовали. А инициатором побега был ты, а не Халюта.
– Возможно, что я опередил его, комиссар. Они могли готовить план побега, а я сделал это чуть раньше них. Вот они и воспользовались. Хотя это только мое предположение. Я понимаю, что и меня самого нужно проверять.
– Да никто не подозревает тебя, командир. А скажи нам, Малявин, зачем Третьяку нужен партизанский отряд?
– Они боятся, что отряд сам по себе сложится, ведь в лесах много окруженцев. А так они соберут всех в одном месте и прихлопнут. Так сказал мне Третьяк.
– И что ты заслуживаешь за свои дела, Малявин? Как сам думаешь?
– Простите меня, товарищи. Я вам еще пригожусь!
– Увести, – приказал Ткачук.
Малявина увели.
– И что с ним делать? – спросил Ткачук у комиссара.
– Расстрелять. Не отпускать же…
***
Большим благом для Ткачука было то, что о нём Малява ничего не знал. Начальник уголовной полиции Локтя не посвятил Маляву и Халюту во все детали операции. Потому основной план пострадал мало. Но Ткачук лишился связи. И передать информацию начальнику уголовной полиции Локтя или шефу службы СД фон Дитмару он не мог. Пришлось ждать.
Хорошая новость для Дитмара и Третьяка – Ткачук признан командиром отряда! Он совершил дерзкий побег из тюрьмы гестапо и вытащил товарищей. Среди спасенных им, был бывший председатель исполкома Карасев. Он стал комиссаром отряда.
Комиссар верил командиру и уже успел выболтать много интересного. Информации скопилось много. И вся она пока оставалась в голове Ткачука.
Отряд разместился в землянках в глубине леса на островке на болотах. Место хорошее в летнее время. Почти непроходимое болото было надежным заслоном. А к отряду прибилось трое парней, что знали это болото как свой дом. Но зимой преимущество терялось. Морозы сделали непроходимое проходимым. Хотя у немцев в Локте пока не было достаточно сил для прочесывания леса.
Проблем с продовольствием у нового отряда не было. Они нашли запас, сделанный в лесу при отступлении Красной Армии. Это готовили для подполья, которое было разгромлено. Также на складе имелось некоторое количество оружия и взрывчатки.
– Отряд быстро растет, – доложил назначенный заведующим хозчастью капитан Макаров из окруженцев. – У нас уже сорок человек.
– И что? – спросил комиссар Карасев.
– Пайки нужно уменьшать. Если будем расти таким образом, то скоро станем перед проблемой нехватки харчей, комиссар. Да и оружия мало. У нас десять автоматов ППШ, пять пистолетов ТТ, немецкий автомат и два пулемета Дягтерёва. Боезапас пока достаточный, но мы еще не были в деле.
– Оружие добудем, – сказал Карасев. – Все, кто приходит к нам, должны сами добыть себе оружие в бою.
– Люди нам нужны, – сказал Ткачук. – Принимать станем всех, кто желает бороться с фашизмом. Потому продовольствие на тебе, капитан. распределяй его как считаешь нужным. Ты интендант – тебе виднее.
– Но люди могут проявить недовольство.
– Я их успокою, – сказал Ткачук.
И уже на следующий день отряд пополнился ещё пятью бойцами. Это были окруженцы из новобранцев. Воевать они еще не умели. Комиссар отряда Карасев приставил к ним опытных бойцов, дабы проводили занятия…
***
– У нас снова пополнение, командир, – Карасев зашел в землянку Ткачука.
– Снова окруженцы?
– На этот раз люди из отряда Сабурова. Заплутали в лесах и нарвались на наши посты.
– Отряд Сабурова? – насторожился Ткачук.
– Они образовались довольно далеко отсюда. На территории УССР. А вот забрались в Брянские леса.
– Далековато они забрались. Но это по их словам.
– Да. Но Сабурова я знаю лично, командир, – сказал Карасёв.
– Сабурова ты, может и знаешь, комиссар, но этих людей нет. А если это не люди от Сабурова? Если это провокаторы гестапо?
– Не думаю, командир. Люди издалека пришли. Сразу видно.
– Это и странно, что забрались столь далеко.
– Дак говорят, что отряд Сабурова движется в нашу сторону. И Сабуров всюду шлет разведку.
– А зачем Сабуров идет сюда? – спросил Ткачук. – Что тебе сказали?
– У него приказ. И касается этот приказ Локотской республики.
– Что это значит, комиссар?
– Догадаться не так трудно, командир. Не могли наши оставить это без внимания. Такая республика принесет огромный политический вред!
– Может ты и прав, комиссар. Но что нам делать в такой ситуации? Отложим все, что запланировали, и станем ждать Сабурова?
– Нет. Все остается в силе. Встретим наших победой. Хоть небольшой. Нам она ныне так нужна. Что мы за партизанский отряд без побед над врагом?
В землянку вошел высокого роста мужчина из бывших окруженцев – старшина Михайлюк.
– Еще троих поймали, командир.
– Кого? Полицаи?
– Та ни – цывильни! Гражданские. Сказали, что идут до партизан. Мужик молодой, дивчина та хлопец рокив 15-ти.
– А ну давай мужика сюда, старшина, – приказал комиссар Карасев.
– Вин сам просыться до начальства. Но мэни тайком дивчина та шепнула, что хоче наперед його до вас завитаты.
– С чего это? – спросил Ткачук.
– Дак сказала, что дело важлыве.
Ткачук посмотрел на комиссара. Тот пожал плечами и сказала:
– Ну давай дивчину сперва.
Вскоре старшина привел молодую худощавую девушку лет 17-18. Одета она была легко не по-зимнему, и вся дрожала от холода.
Комиссар сразу взял с лавки полушубок и накинул ей на плечи.
– Садись ближе к огню и грейся, дивчина.
– Чай налей девушке, – приказал Ткачук старшине. – Видишь, замерзла как. Обогреть не догадался?
– Так наказу не було, командир.
– Башкой кумекать надобно. А ты, милая, не бойся, говори, чего хотела сказать. Тут все свои.
– Меня зовут Мария Селезнева.
– Откуда ты? – спросил Карасёв.
– Из Локтя, – ответила девушка.
– Из Локтя? И чья же ты?
Девушка призналась:
– Моя настоящая фамилия Фофанова.
Карасев внимательно посмотрел на девушку.
– Погоди. Ты Фофанова? Дочка Ивана Фофанова?
– Да, – кивнула она. – Иван Фофанов был моим отцом.
– Дак я знавал батю твоего, дочка. Добрый был мужик. Жаль что погиб. А с чего ты Селезнева? Неужто замуж вышла?
– Нет. Селезнева фамилия моей тетки. Брат велел мне этой фамилией назваться.
– Брат? И Демьян здесь? В Локте?
– Он в нашей деревне Вареневке с мамой. Меня в городе спрятал у тетки. Но я не могла вот так сидеть сложа руки. Стала искать партизан.
– А откудова про нас знаешь? – спросил Ткачук.
– Дак люди только и говорят, что по ваш побег из немецкой тюрьмы. Сказывали в лесу в урочище на болоте хоронитесь.
– И как много людей про это знают? – спросил Ткачук.
– Не так много. И это всего лишь слухи, которым не все верят.
– А откуда они про урочище знают? Комиссар сказал мне, что немцы его никогда не найдут. А выходит, что про это урочище каждая собака знает.
– Не беспокойся, командир, – заверил его Карасев. – Хотя зимой опасность имеется. Я тебе про лето говорил, когда болота во всей своей силе.
– Нас сюда парнишка привел. Мирон Акимов. Он все здесь знает.
– Мирон? Петра Акимова сынок? – спросил Карасев. – Да я его знаю, командир. Человек надежный. Скала. Батя его. Да и Миронка парень не промах! В том головой могу поручиться.
Девушка снова обратила на себя внимание:
– А вам еще сказать хотела. С нами сюда пришел еще мужчина. Он в пути к нам с Миронкой прибился. Сказал, что ищет партизан.
– Ты его знаешь, дочка?
– Назвался фамилией Демьяненко.
– А имя?
– Не назвал. Только фамилию.
– А кто такой не сказал?
–Нет. Сказал, что имеет дело к командиру отряда. Но дело не в том.
– А что такое? Ты говори, Маша.
–Я видала его в локотской городской управе. Хоть и мельком видала, но запомнила. Потому и говорить с вами хотела наперед него. Он ведь к вам рвется. К командиру требует.
Комиссар отряда и Ткачук переглянулись.
– Скажи еще раз, где его видала? – спросил Карасев.
– В Локте он человек новый. Потому я и запомнила его. Ранее никогда не видала. Но был он среди работников управы при обер-бургомистре Воскобойнике.
– И что он там делал?
– С бумагами носился. Совсем рядом со мной прошел и я запомнила…
***
Когда они остались вдвоем комиссар потер руки и сказал Ткачуку:
– Вот и первый привет от немцев, командир.
– Это, по словам девушки – он работник управы. Но она точно не знает кто он.
– А мы с тобой сейчас его кликнем и поговорим с ним. Все и выяснится.
– Ты погоди, комиссар. Здесь торопиться не след. Тут думать надобно!
– А чего думать? Если шпион, то к оврагу его.
– К оврагу? Не торопись. К оврагу человека завсегда отвести можно. А вот вернуть оттуда затруднительно.
– Но, если это провокатор?
– Провокатора можно использовать. Ты комиссар уже двоих к стенке поставил.
– Дак то гниды были, командир.
– Они с нами бежали из тюрьмы.
– Но ты сам видел, что за человек был Малявин, командир. Да и ребята дюже злые на провокаторов.
– Ладно! Хватит о них. Расстреляли и шут с ними. Чего про мертвяков говорить? А этого, если провокатор, мы сможем использовать.
– Как?
– Но ведь немцы его к нам заслали с определенной целью? И нам бы хорошо эту цель понять и вместо информации немцам дезинформацию подсунуть.
Карасев задумался над словами командира и понял, что тот прав.
– А ты голова, командир. Не скажешь, что из бывших сидельцев. Стратег!
– Война всему научит, – ответил Ткачук.
***
Лес.
Партизанский отряд Ткачука.
Декабрь, 1941 год.
Комиссар отряда Тихон Карасев внимательно изучал Владимира Демьяненко. Этот человек говорит, что война застала его врасплох.
– Я в начале войны оказался в трудной ситуации. Пришлось немного отсидеться у тетки моей в селе Володино.
– Володино? А как зовут вашу тетку? – спросил Карасев.
– Пелагея Литвинова.
– И как вы оказались здесь?
– Случайно. Как я уже сказал, война застала меня в Киеве. Эвакуировался поздно. Попал под налет немецкой авиации, был контужен, и это задержало меня. Затем добрался на Брянщину и отсиделся в Володино.
– Далековато от Киева, – сказал командир отряда Ткачук.
– Пришлось немного постранствовать, – сказал Демьяненко.
– Вы собирались в Москву? – вдруг спросил комиссар.
Этот вопрос удивил командира отряда Ткачука. С чего это Карасев спрашивает о Москве? Но Демьяненко ответил:
– Я собирался в Москву. Это была моя цель.
– И что вы хотели в Москве?
– Завершить начатое. Но война забросила меня в Локоть.
– И вырешили примкнуть к отряду партизан? – спросил на этот раз Ткачук.
– Я хочу быть полезен.
– Мы подумаем, как можно вас использовать, товарищ Демьяненко. А сейчас идите отдыхайте. Вас удобно разместили?
– Не жалуюсь.
– Простите, но иных удобств у нас нет. Отряд скоро меняет дислокацию.
***
Когда Демьяненко ушел, Ткачук сказал комиссару Карасёву:
– Этот человек, скорее всего, работает на гестапо.
– С чего так категорично?
– Он пришел в Локоть к Воскобойнику за сытой жизнью. Но немцы направили его в наш отряд. И у меня план как его использовать.
– И как же? – спросил комиссар.
– Мы его отпустим. Я сделаю так, словно отпустил его без твоего ведома, комиссар. Отпущу с тем, чтобы он передал мое письмо в тюрьму гестапо.
– Что за письмо?
– В тюрьме содержится Гриша Комаров. Знаешь такого?
– Комаров? Слышал фамилию. Но не помню кто он.
– Его исключили из комсомола в конце 1940 года.
– Ах вот ты про кого. Теперь вспомнил. И ты его знаешь, командир?
– Нет.
– Нет?
Ткачук ответил:
– Слышал про него, но лично не знаю. Да это и не так важно. Я скажу Демьяненко, что письмо для него. Для Гриши.
– Демьяненко не сотрудник полиции Локтя. Как он его передаст в тюрьму?
– Но если он агент гестапо, то сразу отнесет письмо своим хозяевам.
– Допустим, – согласился Карасёв.
– Он поступит именно так, комиссар.
– Если он агент.
– Здесь он по заданию гестапо, комиссар! Все сходится. Идеальный канал для дезинформации. Вот мы и дадим её.
– Не такие там дураки, чтобы поверить в такое.
– Поверят. Я составлю особенное письмо. И мы проведем нашу акцию в Локте! Громко заявим о себе.
– Ты про склад с оружием, командир?
– Оружие нам необходимо, комиссар. А здесь такая возможность отвлечь внимание немцев. И чем мы рискуем? Ничем.
– Ты прав, командир…
***
Ночью в землянку к Демьяненко вошел человек в полушубке. Тот испугался, что его решили ликвидировать и соскочил с лавки, накрытой тулупом.
– Спокойно, – сказал пришедший.
Он повернулся к огню свечи и Демьяненко узнал в нем командира партизанского отряда Ткачука.
– Вы?
– Не спите, Володя?
– Нет. Сон не идет.
– Боитесь?
– Боюсь, – признался Демьяненко.
– И верно боитесь. Все верно. Комиссар вам не верит. Да и не в комиссаре дело. Девчонка вас опознала, Володя.
– Какая девчонка? – удивился Демьяненко.
– Да та самая, что пришла в отряд с вами. Она видела вас в канцелярии обер-бургомистра Локтя. А что это значит?
– Что?
– Вы агент гестапо.
– Что вы сказали?
Ткачук повторил. Демьяненко ответил, что это ошибка. Но командир отряда не обратил внимания на отговорки и задал новый вопрос:
– Вы и правда Владимир Демьяненко?
– Но я ведь уже вам все рассказал.
– Я пришел сюда один не просто так. Мой комиссар тебя к стенке поставить может, Володя.
– Как?
– А вот так.
– Но за что?
– За то, мил челочек, что подосланный ты от гестапо. И не нужно больше отпираться.
– Но, товарищ командир…
– Не стоит играть, Демьяненко. Я не желаю тебе смерти.
– Вы не верите в то, что я провокатор? И вы правы! А ваш комиссар не прав!
– Дело не в том. Мне надобно чтобы ты бумагу одну кое-кому передал.
– Бумагу?
– Я ведь недавно из тюрьмы сбежал, из той самой что в Локте на месте конезавода. И там у меня еще кореш остался.
– И мне передать ему записку?
– Точно так.
– Но я не работник тюрьмы, как я это сделаю?
– Но ты ведь записку мою сначала своим хозяевам из гестапо передашь. Так ведь?
– Я…
Ткачук перебил его снова:
– Ты мне больше не ври, Демьяненко. А то ведь мне надоест с тобой говорить. И я тебя комиссару отдам с потрохами. Слухай далее. Ты бумажку хозяевам передашь, а они и вызволят моего кореша.
– Почему? – недоумевал Демьяненко.
– А потому. Просто возьми записку и передай её немцам. Разве это так сложно?
– Нет. Но…
– Вот и отлично. Собирайся.
– Куда? – испуганно спросил Демьяненко.
– Не на расстрел. Не бойся. Я тебя выведу.
– Выведете?
– Из леса. Через наши секреты проведу. А то снова попадешься.
Ткачук вывел гостя из землянки.
– Ночь какая сегодня, Ты только посмотри.
Командир указал Демьяненко на морозное небо. Прямо над их головами опрокинулся ковш Большой Медведицы.
– Да ты не дрожи. Сегодняшней ночью не умрешь. Старуха с косой ныне мимо прошла. А завтра кто знает?
Командир пошел вперед, запахнув полушубок. Он вывел гостя тайной тропой через болота. Хотя ныне мороз все тропки здесь сделал безопасными.
– Вон там, за деревьями стоят сани. Там мужичок стынет на морозе. Тебя ждет. Подходи и садись в сани.
– А сказать чего?
– Просто садись и он поедет. Но никаких вопросов ему не задавай и рассмотреть лицо не пытайся. Понял?
– Понял.
– А то смотри, пристрелит ненароком. Ну, прощай. Может еще и свидимся. В другой раз не помилую. Учти.
Так судьба свела Ткачука и Демьяненко. В будущем их ждала новая встреча…
Глава 8
Сообщение «Мертвеца»
Локоть.
Управление службы СД.
Декабрь, 1941 год.
Гауптштурмфюрер Нольке явился к фон Дитмару с докладом. С Демьяненко все прошло просто отлично. Он даже не ждал такого поворота событий.
– Наша операция идет отлично, герр штурмбаннфюрер!
– Вот как? – Дитмар поднял глаза на своего помощника. – Неужели Демьяненко вернулся?
– Именно! И не с пустыми руками.
– Говорите, Нольке.
– Заброшенная нами в лес группа, которая должна была стать ядром партизанского отряда, частично адаптировалась на месте.
– Что значит частично?
– Мы с вами волновались, отчего нет связи с нашими агентами. Ткачук сообщает, что оба его товарища были расстреляны. Их раскрыли как агентов гестапо. Хорошо, что мы с вами не показали им всех наших карт. Они ведь не знали, что Ткачук тоже наш, из того же концлагеря, что и они. Потому связаться с нами Ткачук не мог. Но сейчас передал нам вот это!
Нольке протянул зашифрованное послание.
– Вы принесли расшифровку?
– Вот она, герр штурмбаннфюрер.
Ткачук рассказал о том, как расстреляли Халюту и Малявина. Бывший предисполкома Карасев занял должность комиссара отряда и у него имеются связи с прокоммунистически настроенными элементами в Локте. Отряд пополняется. На сегодняшний день уже 58 человек. Продукты питания у отряда есть, как имеется и оружие в количестве пятидесяти единиц. Патронов не так много, но на один бой хватит. Люди в отряд прибывают. Планируется акция по складам оружия в Локте. Хорошо если она пройдет «успешно». Тогда авторитет Ткачука как командира укрепится еще больше. Недавно появились посланцы от большого партизанского соединения, которое идет в наш район.
Дитмар прочитал послание и сказал:
– Отличные новости! Ставка на уголовника Ткачука сработала.
– Теперь мы наладим с ним постоянную связь, господин штурмбаннфюрер.
– Только не тяните с этим, Нольке. Что это за посланцы от партизанского соединения? Мне нужно знать!
– Как прикажете, герр штурмбаннфюрер! Но каковы будут ваши распоряжения насчет Демьяненко? Проверку он прошел.
– Пусть возвращается в канцелярию обер-бургомистра. Они жаловались, что мы забираем у них людей. Пусть вернется.
– Оставим пока?
– Его время еще придет. А вы займитесь проверкой Красильникова. Того самого, что стал начальником полиции в Вареневке.
– А что насчет акции по оружию для отряда Ткачука?
– У меня есть мысли, Нольке. Старый советский склад, что достался нам от красных.
– Винтовки Мосина и боеприпасы? Но это предназначено для вооружения новых отрядов народной милиции Каминского.
– Придется отдать склад товарищам.
– Такие действия нужно согласовывать с высшим руководством, герр штурмбаннфюрер.
– Вы сами говорили, Нольке, что нужна акция, которая подтвердит авторитет Ткачука.
– Но я думал не о таком масштабе вооружения партизан.
– А что вы думали им предать одну винтовку? И после этого авторитет Ткачука возрастет?
– Не одну, герр штурмбаннфюрер. Но не целый же склад.
– Акция должна быть почти настоящей. После этого Москва должна поверить в отряд Ткачука…
***
Пока Нольке занимался Красильниковым, штурмбаннфюрер фон Дитмар решил сам провести проверку по третьей подозреваемой Антонине Моргуновой. Ему доложили, что бежавший вместе с ней из плена красноармеец Федчук зачислен в отряд народной милиции города Локоть.
Он приказал доставить Федчука к себе в управление службы СД.
Бронислав Каминский не понял приказа фон Дитмара и Федчука приказал арестовать. Его доставили в гестапо уже без оружия и ремня с кобурой.
Когда Федчука ввели, Дитмар удивился:
– А почему он в таком виде?
Конвоиры ничего не знали.
– Ладно! Разберемся. Прошу вас, герр Федчук. Конвой свободен. Вы можете идти фельдфебель.
– Как прикажете, герр штурмбаннфюрер!
Федчук с опаской сел на край стула.
– Да вы не тушуйтесь, герр Федчук. Произошла простая ошибка. Я не приказывал вас арестовывать. Вас просто пригласили ко мне на беседу.
– Как?
– Оружия отбирать я не приказывал. Это ваше местное начальство перестаралось.
– Так я не арестован?
– Нет. Вы ответите на мои вопросы и сможете уйти отсюда совершенно свободно. Я напишу записку Каминскому, и он вернет вам оружие и документы сотрудника полиции.
– Народной милиции, – поправил барона Федчук. – Я сотрудник народной милиции Локтя, герр офицер. Я готов ответить на все ваши вопросы.
– Вы знакомы с Антониной Моргуновой?
– С Тонькой? Еще бы не быть мне с ней знакомым…
– Да или нет?
– Да.
– Вы вместе с ней бежали?
– Точно так. Бежал. Дюже в лагерь не хотел попадать, герр офицер. Вот и сбежали мы с ней в дороге. А мне и веселее и лучше. Баба она молодая и горячая.
– Вы были с ней близки, или как это по-русски?
– А иначе зачем бы я Тоньку за собой тащил? Одному в побег идти куда способнее.
– Значит, это вы предложили побег?
– Я. Бабы давно у меня не было. А тут такая оказия.
– И она согласилась бежать?
– Не сразу. Но потом согласилась. В лагере-то смерть одна. Да и мужики на Тоньку смотрели постоянно. Все равно снасильничали бы. Или наши или немцы. Хотя Тоньку-то уже к тому времени оприходовали. Не первый я был у ней.
– А что она вам говорила о своем прошлом?
– Дак сказала будто из города.
– Из какого?
– Да не больно я слушал болтовни Тонькиной. Она мне не для разговоров надобна была.
– Но затем вы Антонину Моргунову бросили? Так?
– Так. Древня моя оказалась неподалеку. А там у меня жонка и детки. Куда я с Тонькой к ним. Вот и расстались мы. Разошлись пути дорожки.
– Но она хотела идти с вами?
– Да. Умоляла взять с собой. Она Тонька пугливая больно.
Фон Дитмар задавая вопросы Федчуку, понял, что Антонина Моргунова не агент Москвы. И скоро он еще больше убедился в том, что его выводы оказались верными…
***
Шифровки.
Декабрь, 1941 год.
Шифровки «Витязя»:
«Общий Друг – Витязю»
«Как устроились на месте? Есть ли выходы на Воскобойника»?
Общий Друг»
***
«Витязь – Общему Другу»
Выходов на объект пока мало. Работаю.
Штаб 2-й танковой армии категорически запретил немецким органам власти вмешиваться во внутренние дела Локотской республики. По инициативе Каминского активно формируются части народной милиции.
Удалось случайно связаться с агентом «Старковым». Он был среди тех, кто сбежал из тюрьмы гестапо. Назначил встречу через неделю. Дайте добро на проведение.
Витязь».
***
«Общий Друг – Витязю»
«Важно! Можете предположить возможность работы «Старкова» на СД? Ответ срочно!
Общий Друг»
***
«Витязь – Общему Другу»
«Возможность провокации со стороны СД исключаю. Еще раз прошу дать добро на новую встречу с агентом «Старковым».
Витязь»
***
«Общий друг – Витязю»
«Встречу со «Старковым» разрешаю.
Общий друг»
***
Старший майор Иван Артурович Нольман не был уверен в агенте Витязе. И дело было не в ненадежной легенде. Капитан Свиридов Нольману не понравился сразу. И если бы не комиссар госбезопасности Максимов он не стал бы отправлять его в Локоть, учитывая важность Локотского округа.
Нольман заполучил в Локте своего агента, о котором Максимов не знал. Получилось это случайно. Сама судьба ворожила старшему майору. По инструкции Нольман сразу должен был сообщить о появлении нового агента в Локте Максимову, как своему непосредственному начальнику. И старший майор уже несколько раз хотел доложить про агента под позывным «Мертвец», но в последний момент откладывал доклад.
«Нужно сообщить Максимову. Я теперь под его началом и обязан сообщать такие сведения. Если он сам узнает про «Мертвеца», то меня может ждать даже трибунал. Берия меня прикрывать на сей раз не станет. Снова обвинит меня в партизанщине как в тот раз. Скажет, что я заигрался. Но если доложу, то лишусь большого преимущества в будущем. Допустим Свиридов провалится, и Берия будет в ярости. И мой «Мертвец» тогда прикроет мне спину и вывезет операцию».
«Мертвец» был единственным выжившим агентом из провалившейся группы «Сапёра». И его позывной был придуман Нольманом из-за того, что этот агент числился в списках сотрудников НКГБ как погибший при выполнении важного задания.
Старший майор имел среди сотрудников шифровального отдела своего человека. Он был у Нольман на «крючке» и потому Иван Артурович не опасался, что информация просочится к Максимову.
– Все шифровки с позывным «Мертвец» должны немедленно поступать ко мне.
– Я вас понял, товарищ старший майор. Но я в шифровальном отделе не один.
– И что?
– Могут доложить другие.
– У вас есть несколько агентов с позывным «Мертвец».
– Но не на этом участке, товарищ старший майор.
– А вот это твоя задача, лейтенант. Сделать так, чтобы никто не узнал про этого агента. Ты меня понимаешь?
– Так точно.
– Тебе не стоит беспокоиться, лейтенант. Я действую в интересах нашей Родины.
– Но почему, начальник управления не может знать об этом, товарищ старший майор?
– Потому, что это приказ генерального комиссара госбезопасности товарища Берия, – солгал Нольман.
Иван Артурович знал, что лейтенант этого проверять не станет. Да и не было у него для этого никакой возможности. И потому «Мертвец» оставался для всех тайно за семью печатями…
***
Шифровки.
Декабрь, 1941 год.
Шифровки «Мертвеца»:
«Мертвец – Общему Другу»
«Витязь» прибыл в Локоть. Проходит проверку. Могу приступать к активной фазе?
Мертвец»
***
«Общий Друг – Мертвецу»
«Никаких действий не предпринимать. Наблюдайте за «карьерой» «Витязя». Открывать себя перед «Витязем» запрещаю. Сеансы связи сократить до минимума. Основная операция ложится на агента «Витязя». Ваша задача – оказать всестороннюю поддержку «Витязю» не открывая себя.
Общий Друг».
***
«Мертвец – Общему Другу»
«Витязь» пока слишком далёк от возможностей выполнения задания в полном объеме. Я могу сделать все без его участия.
Мертвец»
***
«Общий Друг – Мертвецу»
«Никаких действий не предпринимать. Ваша ценность слишком велика. Операция полностью на агенте «Витязе». Ваше участие свести до минимума. С этого дня связь только экстренная.
Общий Друг».
***
«Мертвец – Общему Другу»
«Срочно! Человек «четвертого хозяина» «Старков» вызывает серьезные подозрения. Возможность ликвидировать есть.
Мертвец».
Последняя шифровка Мертвеца встревожила Нольмана. «Человек 4-го хозяина» – это агент начальника 4-го управления НКГБ Судоплатова под позывным «Старков». Его контакты дали «Витязю» на всякий случай. Но он уже смог пересечься с Витязем.
Назревал конфликт интересов. Агент Максимова – Витязь. Агент Судоплатова – Старков. И все хотят выполнить приказ Сталина по ликвидации Воскобойника и лидеров Локотской республики.
***
«Общий Друг – Мертвецу»
«Вмешиваться запрещаю!
Общий Друг».
***
Москва.
Управление НКГБ.
Декабрь, 1941 год.
Старшего майора Нольмана встревожила встреча «Витязя» со «Старковым». Дело в том, что сам «Старков» был запасным вариантом управления Судоплатова, которое оставило его в Локте отдельно от подполья. «Витязю» сообщили о возможной встрече со «Старковым», но никто не предполагал, что произойдет она так скоро. И самое тревожное – «Старков» побывал в тюрьме гестапо.
