Владимир Александрович Андриенко
Республика. Охота на бургомистра
Глава 13
Новый бургомистр
Последствия нападения на Локоть.
Январь, 1942 год.
Партизаны Сабурова с большими потерями ушли из Локтя. Лидер Народной социалистической партии России Воскобойник был убит. Погибло 24 солдата народной милиции Каминского. Правда самого Каминского и его заместителя Мосина сабуровцы достать не смогли, но пострадали сотрудники канцелярии обер-бургомистра.
Впоследствии обе стороны давали весьма противоречивые сведения о бое в Локте. Сабуров после войны написал книгу «За линией фронта» где упомянул об этой операции, отметив её как свой успех, и увеличив число погибших из народной милиции до 54 человек. Но на деле партизаны вынуждены были отступить в леса, и они понесли большие потери. Задачи по устранению всего руководства НСПР и по разгрому народной милиции они не выполнили.
Но и планы Воскобойника были окончательно похоронены с его гибелью. На Орловщину даже прилетел шеф Абвера адмирал Канарис в связи с событиями в Локте. Многие руководители немецких служб были смещены со своих постов.
Рейхсфюрер СС Гиммлер звонил начальнику СД оберфюреру Грефрату.
– Вы обещали, что эксперимент в Локте будет успешным. Грефрат!
– Я и сейчас готов это сказать, рейхсфюрер.
– Вы считаете, что все идет хорошо? Фюрер в бешенстве от действий партизан!
– Я не думаю, что смерть Воскобойника для нас большая потеря, рейхсфюрер. Тем более что ему есть отличная замена – господин Каминский. Он не столь инициативен как был Воскобойник.
– Все это так, Грефрат! Но дело получилось слишком громкое! Партизаны нападают на город в нашем тылу! Вот что беспокоит фюрера!
– Но последствия нападения не столь велики. Каминский принял бразды правления.
– Вы должны указать ему на то, что он должен делать, Грефрат! Пусть поумерит свой пыл! Его задача – создать силу для борьбы с партизанами. Для наших тылов это главное!
– Каминский желает создать Русскую освободительную народную армию.
– Пусть называет это как хочет. Мне нужны реальные дела!
– Каминский гарантирует, что без согласия с германским командованием он не станет превращать своё подразделение в политический инструмент.
– Именно, Грефрат. Его задачи в настоящий момент носят чисто военный характер. После вашей встречи с Каминским представите для меня отчет!
– Да, рейхсфюрер!
После беседы с Гиммлером оберфюрер приказал вызвать Каминского к нему.
– Новый обер-бургомистр Локтя должен быть у меня через два дня! – приказал он. – И вышлите охрану, дабы по пути и с ним чего не случилось!
– Как прикажете, герр оберфюрер!
– Что адмирал Канарис?
– К нам он не поедет, оберфюрер! Об этом сообщили три часа назад!
– Вот как? А ведь собирался. Но если не приедет, то это меня огорчает мало. Признаюсь, что не люблю старого лиса. Вечно примазывается к чужим успехам. Но зато неудачи всегда ловко спихивает на других….
***
Бронислав Каминский, начальник народной милиции Локтя, прибыл в управление СД в районный центр. Герфрат сразу высказал ему свое неудовольствие:
– Я вынужден разбирать это дело лично, господин Каминский, – сказал оберфюрер. – Вы обещали спокойствие региона. Вам дали самостоятельность, о которой вы просили. Мы не вмешивались в дела Локотского самоуправления.
– Господин оберфюрер, я отдал приказ о проведении масштабной мобилизации в народную милицию мужского населения призывного возраста от 18 до 50 лет. Будет введена уголовная ответственность за уклонение от мобилизации. Я выполню все обещания.
– Меня по поводу нападения партизан вызывали на совещание в штаб тыла 2-й танковой армии. Нападение партизан на Локоть вызвало недовольство рейхсфюрера СС. Партизаны продемонстрировали свою силу, а народная милиция, понесшая большие потери, – свою несостоятельность.
– Я не стал бы говорить столь категорично, герр оберфюрер. Потери партизан весьма значительные.
– Они смогли прорваться в тюрьму.
– Да. И освободили ряд заключенных. Но казармы народной милиции они не захватили.
– Однако господин Воскобойник был убит.
– Это случайность, герр оберфюрер. Константин Воскобойник был дома, в то время когда партизаны напали на Локоть.
– Его семья не пострадала?
– Нет. Их предупредили.
– Предупредили? Кто?
– Один из работников канцелярии обер-бургомистра. Благодаря ему жена Воскобойника осталась жива.
– Как погиб господин Воскобойник?
– В здании канцелярии бургомистра, куда он прибыл, была организована оборона. И Воскобойник ею руководил. Я в это время оборонял здания казарм, потому прийти на помощь не мог.
– Я вас не обвиняю в смерти вашего лидера. Но вы понимаете всю важность борьбы с партизанами.
– Я всегда это понимал. И в короткий срок готов создать боеспособный полк, который будет успешно противостоять партизанам. Но мне нужна техника, и более совершенное вооружение. Автоматическое оружие для моих солдат. Минометы. Автомобили и мотоциклы. Я приказал отремонтировать пять поврежденных в ходе боев мотоциклов немецкого производства. Но сами понимаете, как это мало.
– Буду ходатайствовать, дабы вам это выделили. Но вы действительно готовы выставить полк?
– Я обещаю, что через месяц предоставлю полторы тысячи бойцов! Вы сами сможете прибыть на смотр первого полка РОНА.
– Хорошо. А что у вас там случилось с заместителем начальника полиции?
– Следователь господин Лисовин пропал. Он исполнял обязанности помощника господина Третьяка.
– И куда он делся? Его тела вы не нашли? Это так?
– Да. И сейчас проводится следствие.
– А возможен его переход на сторону партизан?
– Не думаю, герр оберфюрер. Лисовин не похож на агента большевиков.
– Если бы можно было ловить шпионов по внешнему виду, господин Каминский. Потому вам надлежит оказывать помощь штурмбаннфюреру фон Дитмару в расследовании.
– Но следствием занимается начальник уголовной полиции Локтя господин Третьяк.
– А вот Третьяк вызывает у меня сомнения. Вы выяснили, где он был во время нападения партизан?
– Выяснил. Господин Третьяк был у себя дома.
– И партизаны не атаковали его дом?
– Никак нет.
– Странно. На дом господина Воскобойника напали. В ваш дом, где вы квартируете, была брошена гранта.
– К счастью, я был в это время в казармах.
– А на дом начальника уголовной полиции не напали.
– Партизаны могли счесть это несущественным, герр оберфюрер.
– Возможно! А возможно, что они не напали на дом Третьяка намеренно. Это нужно проверить.
– Я готов оказать штурмбаннфюреру фон Дитмару всё необходимое содействие.
– И еще одно, господин Каминский. Отныне в Локте будет располагаться штаб 102-й венгерской пехотной дивизии. Подберите для них достойное помещение.
– Сделаю, герр оберфюрер.
***
Локоть.
Локотское самоуправление.
Канцелярия обер-бургомистра.
20 января, 1942 год.
Каминский вернулся в Локоть новым обер-бургомистром. Немцы утвердили его кандидатуру. Грефрат даже консультировался по этому поводу со вдовой погибшего Воскобойника Анной Колокольцевой. Она дала Каминскому хорошую рекомендацию и сказала, что он справится с обязанностями руководителя Локотского самоуправления.
– Нам дали еще один шанс, – сказал бургомистр Мосину, ныне занявшему пост командира народной милиции.
– Немцам деваться некуда. Контролировать брянские леса без нас они не смогут.
– Это нам с тобой деваться будет некуда, если допустим еще нечто подобное. Что узнал по следователю Лисовину?
– Ничего не узнал.
– Я же просил.
– Дак нет его среди трупов и среди живых нет. Исчез и все. Никто ничего не видел. Третьяк твердит, что следователя похитили партизаны. Но им было не до Лисовина. Да и фигура он был малозаметная. На кой он большевикам?
– А если предположить, что он сам работал на советы?
– Как теперь разобрать? Я не следователь. Пусть сам Третьяк это разбирает или СД. Моя задача войско формировать. Я занимаюсь призывом. Что немцы сказали по оружию?
– Грефрат обещал.
– Нас обвинять все ныне горазды. Так дайте нам автомобили и минометы. Мы партизан прижмем.
– Я же сказал, что дадут. И у нас в Локте ныне будет штаб 102-й венгерской пехотной дивизии. Какая никакая, а подмога.
– Части этой дивизии по всей области раскиданы. Нужна нам такая подмога.
– Меня перед фактом поставили.
– Да хрен с ними пусть будут. Ты скажи, что делать станем с пленными?
– С какими еще пленными? – не понял Каминский.
– Это пока тебя не было, наши во время рейда в Вареневку захватили шесть партизан.
– Кто такие?
– Из местного отряда, которым командует сбежавший из нашей тюрьмы Ткачук.
– Допросили?
– Да. Интересные вещи говорят. У них уже больше сотни бойцов. И это у нас под носом.
– Поставить всех к стенке. Церемониться с партизанами больше не будем. Исполнителя нашел?
– Да.
– Не такого как в прошлый раз? Мне сопли размазывать не нужно. Крепкий парень должен быть.
– Девка согласилась.
– Что? – не понял Каминский. – Какая еще девка? Ты в уме?
– В уме.
– Мужчины собачьей работы не выдерживают. А ты мне девку нашел? Дело не разовое. Мне штатный исполнитель нужен!
– Вот она и будет.
– Кто такая?
– Антонина Моргунова. У красных санитаркой была.
– И откуда она в Локте?
– Сама пришла. Была в плену у немцев, но сбежала. Затем пришла к нам. Её в полиции допрашивали. Затем отпустили.
– Как давно в Локте?
– Два месяца.
– И чем она занимается?
– Ублажает наших парней за деньги. Тем и живёт.
– Этого только не хватало. Проститутка и будет стрелять?
– Я её проверил. Из пистолета двоих при мне уложила. Бабу и мужика. Я такого спокойствия еще не видал.
– А что будет когда за пулемет её посадим?
– Стрелять станет. Не сомневайся.
– Твоя ответственность. У меня ныне других забот полно.
– До тебя все время Демьяненко рвался. Тот самый, что из Вареневки вернулся.
– Выяснил, отчего его партизаны не расстреляли?
– Сбежал он тогда от партизан.
– Сбежал?
– Староста из Вареневки Анкундинов подтверждает факт его бегства от партизан. Да и вдова Воскобойника говорит, что именно Демьяненко спас её и детей в ту ночь.
– Вот как?
– Он сбежал от партизан и предупредил Воскобойника.
– Только поздно предупредил.
– Как успел. В том его вины нет. Не мог он быстрее саней по снегу бежать. И благодаря Демьяненко все наши в Вареневке выжили. Никого не потеряли. Капитан Гордеев хвалит его.
– Гордеев в Локте?
– Да. Я без него как без рук. И все его люди вернулись. Так что ты с Демьяненко поговори. Он все носился по Локтю, и запросы делал в эти дни.
– Какие запросы?
– Все звонил куда-то. Но про то он сам тебе рассказать хочет. Прими его. Мне вникать некогда…
***
Новый обер-бургомистр пригласил к себе господина Демьяненко, который ныне возглавил отдел агитации и пропаганды. В канцелярии его стали ценить. Благодаря нему в селе Вареневка не погиб ни один сотрудник полиции и ни один сотрудник сельской администрации.
– Господин обер-бургомистр, спасибо, что нашли для меня время.
Бронислав Каминский пожал руку Демьяненко.
– Я знаю о вашем поведении в Вареневке, Владимир Алексеевич. Благодаря вам там не пострадал ни один из наших людей. Вы вели себя мужественно, и о вашем поведении известно немецкому командованию. Они не оставят вас без награды.
– Я выполнял свой долг, господин Каминский. Но я пришел к вам не за наградой.
– Я вас слушаю, Владимир Алексеевич.
– Я знаю, что на меня подали донос. И хотел бы разобраться с этим как можно скорее.
– Да. Господин Третьяк, начальник уголовной полиции считает, что вы агент большевиков.
– Господин Третьяк желает попросту переложить вину с больной головы на здоровую. И я предпринял собственное расследование за эти десять дней.
– Вот как?
– Именно так, господин обер-бургомистр. Я должен очистить свое имя от клеветы. Вам уже известно, что после нападения партизан на Локоть в городе не нашли господина Лисовина, следователя полиции и заместителя господина Третьяка.
– Третьяк утверждает, что господина Лисовина похитили партизаны.
– А вам не кажется это странным, господин обер-бургомистр, что нашего лидера они просто убили, а господина Лисовина похитили. Неужели Лисовин такая важная фигура для большевиков?
–Я думаю также как и вы, господин Демьяненко. Но это только домыслы. Никаких доказательств того, что господин Лисовин сбежал у меня нет.
– У меня они есть.
Каминский удивился.
– У вас имеются доказательства того, что Лисовин сам ушел к партизанам?
– Лисовин просто сбежал. Не думаю, что он связан с партизанами. Но это не оправдывает его дезертирства.
– Но тогда я не понимаю, господин Демьяненко. Куда мог сбежать Лисовин?
– А я вам все объясню.
– Говорите, Владимир Алексеевич.
– У меня имеется список, в котором указаны драгоценности переданные в канцелярию обер-бургомистра два месяца назад. Они были переданы старостой из Суземок в казну Локотской республики.
– Я знаю про это. Но каким боком здесь Лисовин?
– Я думаю, что Лисовин и Третьяк присвоили значительную часть ценностей, и Лисовин попросту сбежал с ними, воспользовавшись суматохой. Своего подельника Третьяка он кинул, но тот жаловаться не станет. Сами понимаете.
– Для такого обвинения нужны серьезные доказательства, господин Демьяненко. Третьяк начальник уголовной полиции.
Демьяненко положил перед Каминским два листа.
– Что это?
– Это тот перечень, что передал староста из Суземок. А вот это лист с перечнем, который попал в казну самоуправления через господина начальника полиции. Сравните! Здесь не хватает малахитового ларца с гербом князя Голицына. А это ценности, по самым минимальным подсчетам, на сумму около 20 миллионов золотых рублей. Но я не оценщик и точной суммы знать не могу.
Каминский внимательно изучил списки.
– Нестыковки имеются. Но где здесь перечень ценностей ларца?
– Вот он, – Демьяненко положил на стол бургомистра третий лист. – Этот бумага из архива. Здесь вы видите полный перечень ценностей малахитового ларца. Лисовин и Третьяк думают, что изъятый ими из архива документ был в единственном экземпляре. Они уничтожили его. Но в архиве оказался дубликат! К этому перечню я прилагаю справку из архива с подтверждением того, что документ не подделка. И у вас есть возможность спросить господина начальника полиции, отчего в документах такая нестыковка. Это доказательство того, что Третьяк ограбил Локотское самоуправление и не может больше, как уголовный преступник занимать свою должность.
– Вы проводили это расследование по собственной инициативе?
– Я не мог поступить иначе. Третьяк оклеветал меня, назвав агентом большевиков. А это так хорошо разоблачить вражеского агента, на которого, можно все списать. В том числе и собственную некомпетентность.
– Но вы уверены, что именно Третьяк или Лисовин брали в архиве этот перечень?
– Да. Дело в том, что именно Третьяк, работая в прокуратуре при большевиках, занимался делом Золотой банды. И он знал все о малахитовом ларце Голицына. Также имеется запись в архивной книге о том, что Лисовин интересовался делом Золотой банды. И архивариус даст показания, если вы назначите следствие по делу.
Каминский задумался. Господин Демьяненко обладал многими талантами. И все им сказанное похоже на правду. Но начинать дело портив Третьяка сейчас было совсем не в интересах Каминского.
– Владимир Алексеевич, я вынужден просить вас забыть об этом деле, – сказал бургомистр.
– Как забыть? Но Третьяк ограбил республику!
– Я понимаю, но сейчас после того, как убит наш лидер, я не могу бросить тень еще и на начальника полиции. Это будет новый удар по престижу самоуправления. Сейчас этого допустить нельзя. Немцы и так нами недовольны и могут вообще запретить нас как самостоятельную единицу. Я всеми силами сейчас пытаюсь продолжать дело нашего павшего вождя.
– Значит, расследования деятельности Третьяка не будет?
– Нет.
– И он останется на своем посту?
– Да. Дело в том, что Третьяком довольны немцы. Штурмбаннфюрер Дитмар считает его хорошим начальником полиции. И ликвидация большевистского подполья его заслуга. Конфликтовать с СД я сейчас не могу.
– Но что по моему делу? Меня обвинили в страшном преступлении – шпионаже!
– Я снимаю с вас все обвинения, господин Демьяненко. Ваше поведение в плену у партизан сняло с вас все подозрения. И больше никто не бросит тени на ваше имя. Вы удовлетворены?
– Да, господин обер-бургомистр.
***
Москва,
Управление НКГБ СССР.
1 февраля, 1942 год.
Старший майор государственной безопасности Иван Артурович Нольман получил шифровку от «Мертвеца». Тот подтверждал, что сведения, полученные через партизан от Витязя, соответствуют действительности.
Он сделал доклад своему начальнику комиссару госбезопасности 2-го ранга Максимову.
– Похоже, что ваш человек, Владимир Иванович, смог удержаться в Локте даже после того, что там устроили люди Сабурова.
– Капитан Свиридов мой ученик, Иван Артурович. Причем лучший ученик. Я в него всегда верил. Но вы проверяли моего человека по своим каналам. Мнения Сабурова вам оказалось мало.
– Дело слишком серьезное, Владимир Иванович.
– Это Генеральный комиссар госбезопасности поручил вам перепроверить Свиридова, Иван Артурович? Как видите и мне кое-что известно.
– Тогда вы понимаете, Владимир Иванович, что вашему агенту нужно сильно постараться, чтобы остаться в живых.
– Свиридов лично ликвидировал Воскобойника и смог остаться в Локте. Я думаю, что это показатель высокой эффективности агента, Иван Артурович.
– Но вы помните, по какому делу его осудили.
– Дело против Свиридова закрыто.
– Владимир Иванович, вы давний работник ОГПУ. И вы, как и я, работали в Иностранном отделе. Дело Ежова всегда останется делом Ежова. И никакого срока давности здесь нет и не будет. Берия отпустил вашего протеже. Но это не значит, что он его простил.
– Вы же знаете, что Свиридов никакого отношения не имеет к делу Ежова!
– Да что толку от нашего с вами знания, Владимир Иванович? Свиридов ходит по лезвию. И сейчас мне чудом удалось его отстоять. И я сказал Лаврентию Павловичу, что Свиридов (Витязь) нам еще пригодится. Но ему просто необходимо попасть в свиту нового бургомистра Каминского.
– У Витязя после ухода партизан нет связи.
– Я уже подготовил группу для него.
– Рация?
– И рация и опытный радист. Самому Витязю больше рисковать не придется и сидеть на ключе.
– Как скоро вы готовите заброску, Иван Артурович?
– Через неделю будет завершена подготовка и группа отправится за линию фронта.
***
Локоть.
Локотское самоуправление.
Управление службы СД.
1 февраля, 1942 год.
Штурмбаннфюрер фон Дитмар внимательно выслушал доклад начальника уголовной полиции Третьяка.
– Таким образом, господин штурмбаннфюрер, Владимир Демьяненко не ушел с партизанами, но остался в Локте. Я был удивлен, когда узнал об этом. Никак не ожидал от него такого.
– Вы продолжаете настаивать на том, что господин Демьяненко агент красной разведки?
– Теперь я уверен в этом, герр штурмбаннфюрер. Если ранее сомнения у меня и были, то теперь нет.
– Но после нападения на Локоть и убийства Воскобойника, зачем ему возвращаться?
– В Локте для него много работы.
– Но он не может не догадаться, что будет под подозрением. Его начальство в Москве должно это знать.
– Я думаю, что у Демьяненко не было выбора, герр фон Дитмар.
– Что вы имеете в виду?
– Я видел его лицо, герр барон.
– И я его видел. И что с того? Чем вам не нравиться его лицо?
– Мне еще тогда он показался странным. Человек молодой, но уже надломленный морально. И я понял почему. Он был осужден по политической статье.
– Вот как? – удивился Дитмар. – И с чего такой вывод?
– Это моя догадка, герр барон. Только догадка. Но именно в этом случае все сходится.
– Объясните.
– Его вытащили из лагеря и отправили на это задание. Именно тогда, когда мы уничтожили Локотское подполье. Большевики послали сюда смертника. И возвратиться Демьяненко не может. Там его ждет смерть.
– Но ведь если он агент, то задание свое выполнил.
– Убийство Воскобойника? Не думаю, что этого будет достаточно, чтобы выкупить его жизнь. В сущности, разве удар, который нанесли по Локтю партизаны такой сильный? Разве без Воскобойника республика прекратит свое существование? Наоборот – мобилизация Каминского только ускорит формирование отрядов для борьбы с партизанами. В Москве это быстро поймут.
– Возможно, что вы правы, господин Третьяк. Возможно! У вас есть план как нам использовать Демьяненко?
– Он надломленный человек. Надломленный большевиками в лагерях. И он агент Москвы. Это можно использовать.
– Дезинформация большевиков через него?
– И не только, герр барон. Большевики не оставят Локоть своим вниманием.
– Уверен, что не оставят, господин Третьяк. Хорошо. Я принимаю ваше предложение. Разрабатывайте Демьяненко. Но не торопитесь. С ним, если он действительно агент Москвы, нужно работать осторожно.
– Я вас понял, герр барон. Разрешите идти?
– Идите, господин Третьяк.
***
Дитмар в свое время доверил проверку Третьяка следователю Локотской полиции Лисовину. Тогда, в ноябре 1941-го, он считал, что выбор верен. Лисовин был конкурентом Третьяка, который занял пост начальника полиции. Но теперь после того, как Лисовин исчез, результаты его проверки можно поставить под сомнение.
Дитмар еще раз просмотрел доклад Лисовина. Тот характеризовал Третьяка как надежного человека, враждебно настроенного к советской власти.
Фон Дитмар вызвал к себе в кабинет гауптштурмфюрера Нольке. Он три дня назад дал ему задание выяснить, что происходит в канцелярии нового обер-бургомистра.
– У меня был господин Третьяк, Нольке. И изложил свой план действий. Весьма завлекательный план, скажу я вам.
– И что он предложил, герр барон?
– Игру с Москвой.
– Третьяк? Но он начальник полиции Локтя. Он еще не служит в контрразведке СД. С чего у него такие планы?
– Он считает, что обнаружил агента Москвы в Локте.
– И это господин Демьяненко?
– Так полагает Третьяк.
– Я выяснил, что за интриги Третьяк плетет в канцелярии бургомистра. Он захотел все списать на Демьяненко. Нападение партизан, исчезновение следователя Лисовина, смерть Воскобойника. Как выгодно найти того, кто станет отвечать за все.
– Вы не верите, Третьяку, Нольке?
– Нет. И у меня есть для этого основания.
– Прошу вас. Нольке. Излагайте.
– Как вы знаете, герр барон, у нас здесь работал передатчик. Тот самый, который господин Третьяк захватил со своими полицейскими. Но я попросил в управлении у оберфюрера Грефрата проанализировать шифровки, которые посылались отсюда.
– И кого вы просили? Самого Грефрата?
– Нет, конечно. У меня нет выхода на Грефрата. Но я просил своего приятеля он служит в отделе дешифровки.
– Они расшифровали код?
– Нет. Но оказалось, что работало два передатчика. Два, а не один, герр барон.
– Два? Из Локтя вещал только один! Это точно.
– Второй выходил в эфир не из наших мест.
Нольке подошел к карте и показал:
– Вот отсюда примерно.
– И в чем связь?
– Служба перехвата также не сразу обратила на это внимание. Передачи эти не связывали. И мой приятель обер-лейтенант Фольмер обратил на это внимание только из-за моего предупреждения.
– Не тяните, Нольке.
– Он расколол шифр.
– Так дешифровка сделана? – вскричал Дитмар. – Но вы сказали недавно, что ключа к шифру нет!
– Дело в том, что шифры этих радиограмм разные. Наш локотский передатчик вещал более новым, а отсюда шли передачи старым шифром. Фольмер расшифровал часть кода. И оказалось, что это избежавшие ареста агенты из группы «Сапёра».
– А что это за группа, Нольке?
– Их взяли несколько месяцев назад наши коллеги из СД северного округа. И, как я выяснил, один агент смог избежать ареста.
– Я все еще не вижу связи Нольке. Какое отношение этот агент группы «Сапёра» имеет к Локтю?
– Он здесь, герр барон.
– Здесь? В городе?
– Уверен, что да.
– Погодите, Нольке. Вы сказали, что радиограммы шли отсюда, – Дитмар указал кружок на карте. – Так?
– Да.
– Но это далеко от Локтя.
–У агента есть эстафета! И он передает сведения в партизанский отряд в этом квадрате.
– Но с чего вы взяли, что он в Локте?
– Из содержания радиограмм. Из тех которые смог расшифровать Фольмер.
– Они с вами?
– Да. Вот они.
Дитмар прочитал:
«Мертвец – Общему Другу»
«Витязь» прибыл в Локоть. Проходит проверку. Что делать если «Витязь» адаптацию не пройдет?»
«Общий Друг – Мертвецу»
«Наблюдайте за «карьерой» «Витязя». Если «Витязь» не пройдет адаптацию его операция на вас. Пока открывать себя перед «Витязем» запрещаю».
«Мертвец – Общему Другу»
«Человек четвертого хозяина «Старков» вызывает серьезные подозрения. Возможность ликвидировать есть».
Барон положил листки на стол.
– Здесь сказано, что Витязь прибыл в Локоть.
– Именно, герр барон. И сообщает это некто под именем «Мертвец». Я считаю, что это и есть тот самый выживший агент из разгромленной группы «Сапёра». И он работает в Локте. И здесь у него есть связь.
– Это версия, Нольке.
– И я подозреваю, что этот Мертвец наш начальник полиции Третьяк.
– Но Третьяк из числа военнопленных. Его переправили сюда из лагеря. Он никак не может быть тем самым агентом из группы «Сапёра».
– Я сделал запрос в лагерь, в котором содержался Иван Петрович Третьяк. И выяснилось, что в лагере был большой побег. Это и лагерем трудно назвать. Просто поле, обнесенное колючей проволокой. Пленных тогда было так много, что мы не успевали создать для них никаких условий.
– И был побег?
– Сбежало около 100 человек. Из них 54 вскоре были возвращены в лагерь. И среди этих возвращенных был бывший следователь военной прокуратуры господин Третьяк. И по времени это совпадает с разгромом группы «Сапёра».
– И вы полагаете, что место Третьяка занял избежавший ареста агент?
– Это возможно. Он присоединяется к группе сбежавших пленных. Знакомится с Третьяком. Затем занимает место Третьяка. Сам Третьяк мог погибнуть случайно, а мог быть убит. Ведь настоящий Третьяк был среди тех, кто совершил побег. А этот, когда его вернули в лагерь, сразу изъявил желание сотрудничать с нами.
– Все это следует проверить тщательно.
– Я уже подготовил новые запросы.
– А в личном деле Третьяка, которое нам прислали, есть его фото?
– Нет. Фото Третьяка сделано уже здесь в Локте.
– А его удостоверение, с которым он попал в плен?
– Удостоверения или иных документов в личном деле Третьяка, которое нам прислали, нет.
Дитмар задумался. Третьяк настойчиво подставляет ему Демьяненко.
Если Демьяненко агент «Витязь», присланный сюда из Москвы, Москва могла дать команду «Мертвецу» ликвидировать «Витязя».
– У Мертвеца есть связник, который обеспечивает эстафету, – сказал Дитмар. – А Лисовин пропал. Можно предположить, что Лисовин и есть этот самый связник.
– И я так думаю, герр барон.
– Но все это лишь версия. Версия стройная, Нольке. Но если начинать игру, нужно иметь уверенность. Демьяненко, может быть, вообще не имеет никакого отношения к красной разведке.
– Третьяк советует начать игру с Демьяненко, герр барон. А мы можем начать игру с ним самим.
– Третьяк знает о нашей операции с командиром партизанского отрада Ткачуком. И если он агент большевиков, то игра с Ткачуком теряет всякий смысл.
– Но пока Третьяк сдавать Ткачука не станет.
– А знаете, что я еще вспомнил, Нольке? Ведь это Третьяк тогда настоял на том, чтобы мы освободили из тюрьмы Тихона Карасева! Карасев бывший председатель исполкома сидел в нашей тюрьме, и его ждала пуля. Но мы стали готовить побег Ткачука, и я лично наметил тех из коммунистов, что могут с ним бежать.
– И что?
– Третьяк попросил заменить одного из них на Карасева.
– И вы согласились, герр барон?
– Тогда я подумал, что это хорошая идея. Так Карасев попал на свободу.
На столе зазвонил телефон. Барон снял трубку.
– Дитмар у аппарата!
– Герр штурмбаннфюрер, это Третьяк.
– Что у вас случилось?
– Звонили из Вареневки. Тамошний начальник полиции Красильников звонил. Они обнаружили повешенного с табличкой «Предатель».
– В Вареневке? Доложите подробнее!
– Полицейские нашли тело. Висело на фонарном столбе. Мужчина с табличкой «Предатель» на груди. Его сняли быстро, дабы местные ничего не узнали. В кармане обнаружен приговор подписанный комиссаром партизанского отряда.
– Приговор?
– В приговоре стоит имя Ткачука. Я приказал привезти труп в Локоть для опознания.
– Доложите по результату, господин Третьяк.
Дитмар бросил трубку.
– Плохие новости, герр барон? – спросил Нольке.
– Похоже, что нашего Ткачука повесили партизаны из его же отряда.
– Как повесили? Когда?
– Начальник полиции в Вареневке позвонил Третьяку и сообщил, что найден повешенный с табличкой «Предатель» на груди. И в его кармане приговор на имя Ткачука! Наша затея с ложным отрядом провалилась. И мы с вами сами создали и вооружили партизан, Нольке. И командует ими отпущенный нами из тюрьмы Карасев!
– Значит агент большевиков – Третьяк?
– Возможно, Нольке.
– И что делать теперь? Уже доложено об успешном ходе операции по внедрению нашего агента в руководство партизанского отряда.
– Ничего делать мы не будем, Нольке. О провале Ткачука сообщать не станем. Мне не нужны после нападения на Локоть новые проблемы. Тело привезут в Локоть на опознание. Но я уверен, что это и есть Ткачук.
– Но оберфюрер Грефрат не забудет нашей операции по партизанскому отряду, герр барон. Рано или поздно докладывать придется.
– Это я понимаю. Нужна акция против партизан. Мы знаем место их дислокации и нужно завершить операцию, о чем и будет доложено Грефрату.
– У нас недостаточно сил, герр барон.
– Я запрошу помощь из Брянска. Нам нужна зондеркоманда СС с минометами…
****
Владимир Андриенко
2.11.2021 – 21.11.2021
***
Корректура В. Андриенко
21.02.2022 – 27.02.2022
***
Далее роман «Республика: офицер РОНА».
***
Серия «Республика»:
«Республика: Охота на бургомистра» (осень 1941- зима 1942 гг.).
«Республика: Офицер РОНА» (1942 год).
«Республика: Ловушка для «Мертвеца» (1943 год).
«Республика: Группа риска» (1943 год).
«Республика: Пуля для бригаденфюрера» (1944 год).
***
Серия «Сотрудник Абвера»:
«Вдова»: Метроном смерти» (события осени 1941 года).
«Вдова»: архив царского профессора Пильчикова» (события лета 1942 года).
«Вдова»: полковник из Аненербе» (события осени 1942 года).
***
Серия «Протокол допроса»:
«Протокол допроса»: Операция «Крыса в норе» (события осени 1943 года).
«Протокол допроса»: Ликвидатор» (события весны 1944 года).
***
Серия «Рыцарский крест»:
«Рыцарский крест: Кригсхельферин Ева» (события лета 1944 года).
«Рыцарский крест: Русская карта» (события осени 1944 года).
