Владимир Александрович Андриенко
Протокол допроса. Смерть командарма
– Дорога через Милятин может быть опасна. У села Гоща был бой.
– Небольшая стычка с партизанами УПА. Разве это бой? На войне, генерал, все дороги могут быть опасны! – сказал Вахрушев. – Со мной охрана. Прорвемся. Или ты стал боязливым, генерал?
– Я опасаюсь не за свою жизнь.
– Да ты не обижайся, генерал.
Пухов спорить с Вахрушевым не стал. Знал нрав командующего фронтом.…
***
Село Милятин.
Засада.
29 февраля, 1944 год.
Время – 18.50.
Ястреб выслушал хорунжего Сома:
– Едут друже сотенный.
– Где Грицай? – спросил Ястреб.
– Его люди разбросаны по трем пунктам.
– Я же отдал приказ стянуть всех сюда. Они идут прямо на нас! А у меня тридцать человек. Передай по цепи, без команды огня не открывать!
Сом передал.
– Никому не стрелять без команды! Ждать выстрела командира!
Ястреб поднес к глазам бинокль.
– Впереди бронеавтомобиль.
Сом тоже смотрел в бинокль.
– Такую машину можно одной гранатой из строя вывести. Топорец!
Молодой солдат откликнулся:
– Здесь Топорец, друже сотенный.
– Впереди кортежа движется бронемашина с пулеметом. Её нужно вывести из строя сразу. Сможешь сделать?
– Сделаю, друже сотенный.
Топорец приготовил связку гранат и осторожно стал продвигаться к самой дороге.
Ястреб обернулся и посмотрел на своих солдат. С ним бойцов было не много, но это были лучшие силы легендарной сотни Варта. Он сделал знак пулеметчикам.
Хорунжий Сом рассмотрел бронеавтомобиль и движущиеся за ним две легковушки…
***
Полковник Семенов, офицер для особых поручений при штабе фронта, ехал в первой машине. Он был на переднем сидении рядом с водителем сержантом Моноселидзе. На заднем сидении было еще два офицера штаба командующего.
Офицер оперативного отдела штаба майор Белошицкий сказал:
– Неудачный маршрут.
– Почему? – повернулся к нему Семенов. – Втрое короче.
– Не нравятся мне дома впереди, товарищ полковник.
– Дома, как дома, – спокойно произнес другой офицер.
В этот момент бронеавтомобиль взорвался. Гранаты Топорца были брошены крепкой рукой. Броневик запылал и съехал в кювет. Правда из солдат что были внутри никто не пострадал. Они быстро покинули машину. Сразу же ударил ручной пулемет Ястреба. И за ним застрекотали выстрелы из автоматичегокго оружия. «Перша варта» начала бой.
Полковник Семенов закричал:
– Стоп машина! Засада!
Он открыл дверцу и выпрыгнул из авто. За ним также поступили все пассажиры первой легковушки. Лейтенант Хабибулин, сидел у левой дверцы на заднем сидении и в руках он держал пулемет Дягтерева.
Лейтенант быстро выскочил из авто и сполз в овраг. Место хорошее для точки. Хабибулин привел «Дягтерева» в боевую готовность…
***
Генерал армии Вахрушев приказал остановить машину.
– Засада! Долой из машины!
Все покинули вторую легковушку.
Член военного совета Крайнюков держал в руках портфель с оперативными документами.
– Николай Федорович! Вам нужно уходить. Возьмите портфель с документами и сопровождение. Мы прикроем вас.
– Что? Мне бежать от банды националистов?
– Но ваша жизнь принадлежит…
– Я офицер, и бежать подобно зайцу не стану. Вот и дело для нас с тобой, генерал-полковник, – обратился он к Крайнюкову. – Всем к бою!
– Николай Федорович! – сказал Крайнюков. – Все же вам не стоит оставаться. Вы командующий фронтом!
– И поэтому я должен бежать? Занять позиции!
– Но документы, Николай Федорович!
– А вот документы стоит убрать отсюда. Полковник Семенов!
– Здесь, товарищ командующий!
– Возьмите портфель у генерал-полковника!
Семенов исполнил приказ.
– Возьмите одного человека и тайно уходите. Вдвоем сможете прорваться.
– Но, товарищ командующий… – попробовал возразить Семёнов.
Вахрушев прервал его:
– Выполняйте приказ, полковник!
Семёнов позвал одного из автоматчиков. Они двинулись к лесочку.
Вахрушев приказал занять позиции. Солдаты и офицеры расположились в глубоком придорожном кювете.
Снова загрохотали выстрелы. Крайнюков понял, что они попали в клещи.
– Товарищ командующий.
– Чего тебе еще, генерал-полковник? Снова станешь уговаривать?
– Я только хочу сказать, что засаду они устроили грамотно.
– Но и мы с тобой не зеленые новобранцы. И позиция у нас хорошая. Но почему молчит пулемет бронемашины?
– Неисправен, – доложил майор Белошицкий. – Что-то заело у него.
– Головы вам отрывать за такое, – сказал Крайнюков.
– Некому отрывать, товарищ генерал-полковник, – смело ответил майор. – Капитан Нестеренко убит выстрелом в голову. Можно считать, что ваше наказание уже осуществилось.
– Хватит головы отрывать, товарищи, – прервал перепалку Вахрушев. – Судя по огням выстрелов их не так много.
– Нас тоже, товарищ командующий.
– А ты хороший стрелок, генерал? – спросил Вахрушев у Крайнюкова.
– Да.
– Возьми-ка винтовку у рядового. Солдат, уступи оружие генералу. Пусть покажет себя.
Крайнюков принял «мосинку» и прицелился на огонь выстрелов ручного пулемета. Выстрел! И пулемет врага затих.
– Молодец. Тебе бы снайпером быть, Крайнюков. А ну еще!
Но второй выстрел бы не так удачен. Враги стали менять позиции.
– Они сейчас пойдут в атаку, товарищ командующий. В атаку под прикрытием пулеметного огня, – высказался майор Белошицкий.
И он не ошибся. На отряд Вахрушева наступали с двух сторон. Но позиция генерала в кювете была хорошая. Они заставили противника залечь в снег автоматным огнем.…
***
Сотенный Ястреб приказал своим людям залечь. Враги умело использовали кювет и сразу видно были не новичками в военном деле. Силы сотника утроились за счет людей, которых, подтянул поручик Грицай.
– Чего так долго, поручик? – спросил Ястреб Грицая, который подполз по снегу к нему.
– Так получилось, друже сотенный. Пришлось распылить людей на большом расстоянии.
– Заслоны оставил?
– Так точно. Но с немцами, когда мы с тобой Лютце брали, было много проще. Он сразу оказался на линии огня. Да и светло было.
– Ничего мы и Вахрушева возьмем.
– Я отправил двух парней ко второй бронемашине. Первая уничтожена, но вторая почему-то молчит. У них крупнокалиберный пулемет.
– Я и сам думаю, отчего они не стреляют, – сказал Ястреб.
В этот момент вторая бронемашина взорвалась. Люди поручика исполнили приказ.
– Молодцы, хлопцы! – похвалил их Грицай. – Все из моего села. С такими к черту в зубы идти не страшно.
– К черту в зубы не нужно, поручик. Наша задача ликвидировать Вахрушева. Понапрасну людей ложить я не стану…
***
Враг приближался. Солдаты Варты сжимали кольцо. Автоматчики Вахрушева вели огонь. Заработал пулемет. Но пуля из винтовки успокоила пулеметчика – лейтенанта Хабибулина. Его место быстро занял капитан из штаба Вахрушева, но и он был убит минуту спустя.
Рядом разорвалась граната. У генерал-полковника Крайнюкова заложило уши. Бой разгорелся с новой силой. Люди Ястреба подобрались совсем близко. Стрекотали автоматы, на снегу уже было много мертвых.
Крайнюков увидел, что генерал Вахрушев вдруг уткнулся головой в снег.
– Товарищ командующий!
Вахрушев поднял голову.
– Похоже, что меня зацепило, – сказал он.
– Вы ранены?
Крайнюков подполз к командующему. Пола простеленной бекеши генерала намокла от крови. Вахрушев морщился от боли.
– Николай Федорович! Держитесь!
– Да не ори ты так, генерал-полковник. Я не убит.
Вдали застрекотали автоматные очереди.
– Это наши, – сказал Крайнюков.
– Какие наши? – не понял его Вахрушев.
– Я приказал команде майора Вершинина следовать за нами. И вот они завязали бой.
– Вершинин здесь? Не могу тебя не похвалить, генерал…
***
Ястреб услышал автоматные трели из леса.
– К ним подоспела помощь, – сказал он.
– Наши их задержат, друже Ястреб. Пока мы не разделаемся с генералом.
– Погоди, – Ястреб поднес к глазам бинокль.
Было темно и только вспышки выстрелов освещали пространство.
– Друже Грицай! Похоже, мы сделали дело.
– Ты про что, сотник?
– А сам посмотри.
Он передал поручику бинокль.
– Что? – спросил тот. – Ничего не видно.
– Да ты не туда смотришь. Ближе к машине поверни.
– Они несут кого-то.
– Не кого-то, а генерала! Ты на лампасы смотри. Вот как раз вспышка!
Грицай отметил, что сотенный прав. Они смогли свалить генерала.
– Всем отходить! – отдал приказ Ястреб. – Выходим из боя! Передать по цепи. Отходить!
– Отходим!
Грицай сказал Ястребу:
– Странно все это, друже сотенный.
– Чего странного? Наша задача выполнена.
–Похоже, что Вахрушева сразила случайная пуля.
–А ныне день для коммунистов неудачный, поручик. Ныне Касьянов день. А этот самый Касьян хоть и святой, но не любит людям помогать, особенно грешникам. Предание помнишь?
–Нет.
–В Касьянов день предки наши из дому носа не казали. Боялись, как бы Касьян у них здоровья не отнял.
–Но и мы, друже Ястреб, из дома вышли и дело затеяли.
–Мы другое дело, поручик…
Глава 9
После акции.
Сообщения.
1 марта, 1944 год.
Иван Артурович Нольман по телефону доложил своему начальнику комиссару госбезопасности Максимову о случившемся. Говорить прямо он не мог, но знал, что Максимов и так все поймет.
– У нас здесь произошло ЧП, Владимир Иванович. 29 февраля вечером опасно ранен командующий фронтом генерал армии Вахрушев.
– Ранен? – спросил Максимов.
– Так точно, товарищ комиссар.
– Где сейчас Вахрушев?
– Насколько мне известно, в госпитале танковой части.
– Как состояние командующего?
– Насколько мне известно, средней тяжести.
– Что значит «насколько мне известно», Иван Артурович?
– Точной информации нет. И о ранении Вахрушева еще никто не знает, Владимир Иванович. Пока я первый делаю вам доклад. И это показывает оперативность моей команды. Тем более что мы здесь по другому делу, насколько вы знаете.
– Прости, Иван Артурович. Обидеть не хотел.
– Я, как только что-то узнаю, сообщу товарищ комиссар второго ранга. И есть еще одно.
– Что?
– Мне мешают работать.
– Как это понимать? – не понял Нольмана Максимов.
– За мной установили наблюдение.
– Какое еще наблюдение, Иван? Я не понимаю тебя.
– Местное отделение СМЕРШ приставило ко мне людей. Они меня водят.
– Как водят?
– А вот так. Кто конкретно, мои люди выяснить не смогли пока. Но водят меня люди из СМЕРШ. Установили постоянное наблюдение за нашей конспиративной квартирой в Луцке. А я просил тебя, Владимир Иванович, пусть эту квартиру не трогают.
– Её и не должны были трогать, Иван Артурович. СМЕРШ не должен вмешиваться работу второго управления.
– Но они вмешиваются. И этим мешают моей работе.
– Я разберусь. Иван Артурович. И перезвоню тебе уже сегодня. Жди моего звонка. Будь на связи. Ты меня понял?
– Так точно, товарищ комиссар госбезопасности…
***
Старший майор Нольман первым узнал, что генерал армии Вахрушев был ранен в бедро. Его смогли вывести из под огня и доставили в военный госпиталь 13-й армии, где командующему оказали медицинскую помощь.
Нольман сразу доложил Максимову и тот узнал новость первым. Ибо член военного совета 1-го Украинского фронта генерал-полковник Крайнюков доложил об инциденте Сталину по ВЧ только два часа спустя.
Сталин немного помолчал, а затем сказал Крайнюкову:
–В вашем распоряжении такая огромная масса войск. А вы беспечно выезжаете к фронту, не взяв даже надежной охраны. Так не годится, товарищ Крайнюков. Составьте письменное донесение о случившемся.
–Так точно, товарищ Сталин!
Верховный положил трубку. Крайнюков вытер пот со лба и ещё немного постоял. Затем он сам опустил трубку на рычаг. За письменное донесение он принялся сразу, не откладывая.
«29 февраля 1944 года, проездом из штаба 13-й армии вместе с товарищем Вахрушевым в составе четырех машин и с личной охраной в количестве 18 человек, в 18.50 при въезде на северную окраину деревни Милянин, что 18 км южнее Гоща, подверглись нападению бандитов численностью…»
Крайнюков не знал еще точной численности нападавших. Расследование еще предстояло провести и потому написал так:
«…подверглись нападению бандитов численностью 300-350 человек. При перестрелке товарищ Вахрушев был ранен. Все меры по вывозу раненного товарища Вахрушева из района нападения были приняты. Характер ранения: сквозное пулевое правого бедра с переломом кости. По предварительному заключению хирурга 13-й армии, ранение относится к категории тяжелых, требует лечения как минимум два месяца. К оказанию медицинской помощи привлечены лучшие силы. На 3.00 1.03.1944 года состояние товарища Вахрушева удовлетворительное. Товарищ Вахрушев находится в 506-м армейском госпитале в городе Ровно. Врачи настаивают в течение суток не трогать, а 2.03. 1944 обязательно эвакуировать самолетом «Дуглас» в Москву.
Член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал-полковник Крайнюков».
***
Нольман понимал то, чего не досказал ему Максимов. Задание по ликвидации выполнено не было. Вахрушев мог выжить. А нужно было, чтобы он умер. Но что мог Нольман сделать сейчас?
Телефонный звонок вывел его из раздумий.
– Нольман!
– Максимов на проводе!
– Слушаю вас, товарищ комиссар государственной безопасности.
– САМ уже знает об инциденте. В ярости. И расследование на месте проводить тебе, Иван Артурович.
– У меня нет полномочий.
– Уже есть.
– Но это дело СМЕРШа.
– Они будут делать свое дело, а ты свое. САМ уже дал приказ Абакумову39 перетрясти здесь все. А Меркулов40 приказал мне провести наше расследование. И я доверю его тебе. Ты меня понял?
– Так точно, товарищ комиссар госбезопасности 2-го ранга!
– И тебе присвоено звание, Иван Артурович. Теперь ты комиссар государственной безопасности 3-го ранга. На местное Луцкое начальство это произведет впечатление. Теперь сам разбирайся с теми, кто учинил за тобой слежку.
– Я вас понял, товарищ комиссар.
– И времени у тебя две недели!
– Так точно!
– Торопись, Иван Артурович. Основные вопросы: почему командующий попал в засаду? Кто выбирал маршрут движения? Не было ли это спланированной акцией немецкой разведки?
– Я все понял, Владимир Иванович. Сразу приступаю к делу!
– Желаю удачи, Иван Артурович.
Нольман понял, что хотел сказать ему Максимов. Его задача замести все следы акции, чтобы никто и подумать не мог о специальной операции по ликвидации. И это новое звание, на которое расщедрился Максимов, было не простым подарком. Иначе начальник второго управления никогда не поднял бы Нольмана выше старшего майора…
***
Луцк.
Управление контрразведки СМЕРШ.
2 марта, 1944 год.
Иван Артурович Нольман лично явился утром 2 марта в управление контрразведки СМЕРШ города Луцк.
Кравцов встретил его:
– Товарищ старший майор!
– Комиссар государственной безопасности 3-го ранга, – правил его Нольман.
– Извините, товарищ комиссар. Поздравляю.
– Пока не с чем, майор. Нельзя пока ни меня, ни вас поздравлять. Вы ведь знаете, зачем я здесь?
– Очевидно…, – начал Кравцов, но Нольман его перебил.
– Я здесь по поводу инцидента у деревни Милятин! Ранение генерала армии Вахрушева. Это пощечина. Да какая пощечина. Это удар кулаком в зубы! Банда УПА нападает на кортеж командующего фронтом! Не на вас. И не на меня!
– Но деревня Милятин не в зоне моей ответственности, товарищ комиссар.
– Не стоит рассуждать об ответственности. У меня есть подозрения, что акция спланирована здесь! В городе Луцк. А это зона именно вашей ответственности, майор.
– Могу я спросить, откуда такая информация, товарищ комиссар государственной безопасности?
– Я прибыл сюда не просто так, майор. Моя задача разоблачение вражеской диверсионной сети! И если я прилетел из Москвы, то дело это срочное. И со своей задачей я не справился, майор.
– У вас есть информация…
– У меня есть агент среди подполья ОУН в Луцке, майор Кравцов. А что сделано вами?
– Но разве у меня была информация по цели вашего приезда в Луцк, товарищ комиссар?
– Вы начальник СМЕРШ в этом городе, майор! На вас возложена огромная ответственность!
– Я понимаю, товарищ комиссар!
– Майор! Вы выставили слежку за спецквартирой второго управления НКГБ. Ваше начальство, мне это доподлинно известно, запретило вам это делать. Но слежку вы организовали. Скажите зачем?
– Слежку? – Кравцов изобразил недоумение.
– Слежку. И не стоит играть в неведение. Я вижу что это ваша работа и могу это доказать и доложить начальству. Но это не послужит к вашей пользе. Однажды в 1941 году вы и лейтенант Лавров почти сорвали мою операцию в Харькове. Но теперь дело намного серьезнее, майор Кравцов.
Кравцов не первый день служил в органах безопасности и знал, что Нольману что-то нужно от него. Не просто так он проводит эту операцию «запугивания».
– У вас есть предложения, товарищ комиссар? – напрямую спросил он.
– У меня есть желание узнать, зачем вы следили за конспиративной квартирой НКГБ?
– Я действительно организовал такую слежку, отпираться бесполезно, но цель самая простая – информация о присутствии здесь старшего майора из второго управления НКГБ. Иными словами вас, товарищ Нольман.
– А с чего вдруг такой интерес к моей персоне, товарищ Кравцов? У вашего управления СМЕРШ нет иной задачи? Или я у вас на подозрении как немецкий шпион? Кравцов! Вы что, забыли кто я такой?
– Никак нет, товарищ комиссар.
– Недавно из помещения вашей тюрьмы сбежал арестованный вашими же людьми бывший лейтенант Лавров. И вы неоднократно посещали Лаврова и вызывали его на допросы. И вот Лавров сбежал.
– Тюрьмой это можно назвать только с большой натяжкой, товарищ комиссар. А Лавров хорошо подготовленный агент. И я не знаю, кто организовал ему этот побег. Возможно, что это в интересах вашего ведомства. Мне ведь ничего не известно о цели вашего пребывания здесь.
– А мне представляется, что побег был организован именно вами, майор. Лавров в 1941 году работал в вашем управлении в Харькове, и вы были его начальником. Отношения у вас были самые дружеские. Вот и решили помочь старому другу. И сделали вы это сразу после того, как я прибыл в Луцк. Неужели вы думаете, что я поверю в простое совпадение. Вы предупредили Лаврова.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, товарищ комиссар государственной безопасности 3-го ранга. Ведь Лавров не враг. Он сотрудник НКГБ.
– Был сотрудником, пока не перешел на сторону врага и не стал двойным агентом. Было принято решение о ликвидации Лаврова еще в декабре 1943 года.
– И почему же он не был ликвидирован?
– Случайность. Такое часто происходит на войне. Но если он бежал при вашей поддержке и если он имеет отношение к покушению на Вахрушева, то вы знаете, что вам грозит.
– Я не понимаю, какая связь между Лавровым и покушением на командующего, товарищ комиссар 3-го ранга.
– А я вам все объясню, товарищ Кравцов. На командующего 1-м Украинским фронтом напали бандиты из УПА. А Лавров был в составе отряда УПА «Перша варта». И если завтра выяснится, что в нападении на Вахрушева принимала участие сотня Варта, то вы знаете, что будет. А расследование здесь поручено мне.
Кравцов побледнел. Похоже у Нольмана уже есть весь расклад по покушению на генерала армии. И никакой Абакумов его не вытащит из петли. Если Нольман только пожелает её затянуть…
***
Москва. Управление НКГБ СССР.
Площадь Дзержинского (Лубянская площадь до 1926 года).
2 марта 1944 год.
Комиссар государственной безопасности 2-го ранга Максимов получил всю информацию о состоянии здоровья командующего 1-м Украинским фронтом Вахрушева. 1 марта генералу сделали операцию в госпитале 13-й армии. В Ровно находились начальник санитарного управления фронта генерал-майор медицинской службы Семека и главный хирург Киевского военного округа генерал-майор медицинской службы Ищенко. Они в один голос заявили, что жизни командующего ничего не угрожает.
Максимов понимал, что если Вахрушев выживет, а было похоже на то, что так и будет, Нольман провалил задание по ликвидации. Высшие чины руководства, что были в курсе, молчали и никто Максимову не звонил. Дело вызвало слишком большой резонанс.
Из Москвы к Вахрушеву были направлены заместитель главного хирурга Красной армии генерал-лейтенант медицинской службы Шамов и ведущий хирург московского госпиталя септических инфекций майор Кокин.
«Теперь предпринять уже ничего нельзя, – подумал Максимов. – Любое вмешательство невозможно на таком уровне. Это сразу обнаружат. Вахрушева вытащили из под огня, и врачи поработали на славу. Да еще из Москвы усиление будет. Одно хорошо – все теперь станут молчать. Не полезут они в это дело и меня пока оставят в покое. Главное чтобы Нольман все подчистил. Если в такой ситуации и сможет кто-то разобраться, то это Нольман. Он доделает работу».
Зазвонил телефон.
Максимов поднял трубку:
– Комиссар госбезопасности Максимов!
В трубке послышался голос:
– Здравствуйте, товарищ Максимов.
Максимов встал со стула и сказал:
– Здравствуйте, товарищ Сталин!
– Что там у вас с расследованием нападения на командующего 1-м Украинским фронтом?
– На место отбыл лучший следователь управления, товарищ Сталин.
– И кому вы доверили такое важное дело?
– Следствие поручено комиссару госбезопасности 3-го ранга Нольману, товарищ Сталин.
– Хорошо. Я помню товарища Нольмана. Мне нужен подробный доклад о том, что там произошло.
– Он будет у вас, товарищ Сталин, через несколько дней!
–Я хотел бы знать, товарищ Максимов, что это – простая халатность или работа немецкой разведки? Как вы думаете?
– Товарищ Сталин, я пока не готов докладывать. Следствие ведется и я постоянно в контакте с Нольманом.
– Хорошо, товарищ Максимов, я подожду.
Сталин повесил трубку. Максимов вызвал к себе недавно прибывшего в Москву полковника Одинцова.
– Срочно Одинцова ко мне!
Одинцов не был в понимании Максимова хорошим следователем. Но зато по части составления отчетов не знал себе равных. Да и твердостью обладал завидной, с таким не забалуешь. И Максимов решил использовать способности Одинцова.
Одинцов прибыл к Максимову через двадцать минут.
– Вызывали, Владимир Иванович?
– Проходи, полковник.
Одинцов сел на стул и ждал объяснений Максимова.
– Мне недавно звонили из Кремля, полковник. САМ звонил.
– САМ? – удивился Одинцов.
– Иосифа Виссарионовича интересует следствие по делу покушения на генерала армии Вахрушева. Если это простая случайность, это одно, но если спланированная акция немецкой разведки, то совсем иное.
– Но я знаю, что в Луцк отправился Нольман.
– Это так. Но что он накопает? Ты отвечал за агентурную разведку в Луцке?
– В 1943 году.
– Сейчас только март 1944 года, полковник.
– Но тогда я служил в другом ведомстве, товарищ комиссар госбезопасности.
– Кого это будет интересовать, если дело на контроле на таком уровне, полковник? Ты сам подумай.
– Но я не верю, что покушение на жизнь генерала Вахрушева это работа немецкой разведки. Это случайная акция одного из отрядов УПА.
– И я так думаю, но что накопает Нольман? И потому полковник в твоих собственных интересах отправиться в Луцк. Поможешь Нольману с расследованием.
– Нольман не потерпит меня в качестве помощника, товарищ комиссар. Вы же знаете Нольмана.
– На этот раз он все стерпит. Я лично распоряжусь, полковник. Тебя примут как нужно.
На следующий день 3 марта 1944 года полковник Одинцов вылетел в Луцк…
