Влада Ольховская
10000 желаний
Финальная часть маршрута показала, что права была как раз Таиса. Да, на трассе продолжать дорогу можно было в любое время суток, фонари работали исправно. Но дальше их ожидал поворот на Змеегорье, и вот тут дневной свет оказался очень кстати. К деревне вела единственная узкая дорога, неплохо расчищенная и даже избавленная снегом от глубоких ям. Но к ней все равно нужно было отнестись с должным вниманием, одно слишком резкое движение, один занос – и машине пришлось бы дожидаться весны под сплошным слоем снега. Пассажирам, возможно, тоже.
Таиса оставила испытание дорогой своему спутнику, она сейчас смотрела только на близкую стену леса. Древние деревья были отделены от шоссе широкими полями, но по мере приближения можно было рассмотреть их, восхититься густой зеленью ветвей… невольно приглядываясь внимательней, проверяя, нет ли там других трупов. Лес действительно был великолепен, однако его красота даже на уровне инстинктов призывала любоваться ею издалека и ни в коем случае не соваться на территорию вечной тени.
Уже сейчас Таиса все больше сомневалась, что Даша действительно попала в этот лес случайно. Ей пришлось бы не только пересечь шоссе, но и пройти через поле, на котором ноги тонут по колено в снегу… В сильную метель можно не разглядеть многое, однако никак не это.
Куда больше была вероятность, что Дашу сюда привели или привезли. Но как, зачем? Потом еще раздели, не изнасиловали, дали убежать… А главное, почему она не сопротивлялась? Таиса понимала, что ответы найти пока не получится. Важно было другое: вероятнее всего, просто развернуться и уехать им не доведется.
Но это к лучшему. Таиса представляла обучение у Форсова несколько иначе, зато теперь понимала: оно должно проходить именно так.
До ближайших крупных поселков от места гибели Даши было далековато. Неподалеку располагались только две небольшие деревни, в которых ничего похожего на гостиницу никогда не было. Таиса предполагала, что из-за этого им придется квартировать у каких-нибудь гостеприимных старушек, а то и вовсе ютиться вместе в заброшенном доме, но все оказалось не так печально.
В Змеегорье несколько домов сдавалось в аренду, причем отремонтированы они были прилично. Сначала это удивило Таису, но долго разбираться не пришлось. Арендой занимался один из местных жителей, Григорий Серенко, в пятьдесят один год он оказался достаточно продвинутым, чтобы организовать бронь и оплату через Интернет, так что поселиться в Змеегорье было несложно.
Его клиентами становились в основном охотники, представители среднего класса. Для тех, что побогаче, был вариант на пятьдесят километров дальше по шоссе – комплекс роскошных коттеджей, объединенных нехитрым названием Охотничья Усадьба. Однако профайлерам это место не подошло бы, даже если бы Форсов согласился его оплатить, слишком уж далеко было добираться до места преступления и возможных свидетелей.
Матвей доехал до Змеегорья первым, но иного от него ожидать и не приходилось, он-то наверняка не останавливался на отдых ночью – робот может подзаряжаться от автомобиля, сон ему ни к чему. Если что и интриговало Таису в этой ситуации, то лишь цвет его машины: черная окажется или белая? Подумав, она решила, что машина будет черная, под стать образу владельца. Однако автомобиль оказался белоснежным. Конечно, вполне в духе Матвея: поехать в белый лес на белой машине, чтобы бесить всех еще больше.
Свободных домов в деревне хватало, поэтому селиться вместе было не обязательно. На улице их уже встречал Григорий Серенко, которому Таиса отправила сообщение еще при повороте с шоссе. Он вызвался проводить ее, пока Гарик будет переносить багаж в собственное временное жилище.
Поначалу Таиса не обнаружила в таком предложении никакого подвоха – потому что не искала. Серенко был не из тех, кто мгновенно внушает угрозу. Он оказался невысоким, на полголовы ниже своей спутницы, и очевидно щуплым даже в дутой зимней куртке. Он выглядел на свои годы, но помимо возрастных морщин его лицо исчерчивала сеть мимических, делавших его похожим на сушеный финик. А кто станет бояться сушеный финик, в самом деле?
Вот только скоро мнение о мужчине пришлось поменять. Он проводил Таису в дом, оставил чемоданы в прихожей, но уходить не спешил. Это было бы логично, если бы он попытался показать ей дом и объяснить, что к чему. Однако дом оказался типично деревенский, с двумя комнатами, ванной и кухней, показывать тут было нечего. Да и Серенко молчал, наблюдая за гостьей исподлобья. Взгляд был неприятно изучающий, без сомнений скользивший по фигуре девушки. Странно… когда они общались через мессенджер, домовладелец показался вполне адекватным.
– Что-нибудь еще? – поинтересовалась Таиса, делая вид, что странный взгляд ее совсем не беспокоит.
– Хотел спросить, зачем вы здесь. Вы не похожи на охотницу. Женщины сюда обычно приезжают с мужьями или любовниками – но не селятся с ними в разных домах.
– Мы журналисты, – ответила Таиса. Объяснять, что такое профайлеры, ей не хотелось, да и вряд ли Серенко действительно интересовала эта информация. – Хотим сделать документальный фильм-расследование.
– В нашей глуши? О чем же?
– Именно в вашей глуши нашли замерзшую девушку. Вот как раз об этом.
Хотелось вышвырнуть его вон – с учетом габаритов мужчины у нее даже могло получиться. Но Таиса подозревала, что следующей без крыши над головой останется как раз она, а альтернатив в Змеегорье не было. Поэтому она предпочла заниматься своими делами, надеясь, что Серенко поймет намек и уйдет.
Но ему явно было нечего делать. Когда Таиса перевезла чемодан в спальню, хозяин дома все так же уверенно последовал за ней.
И спальня, и гостиная были самыми обычными, аккуратными, со свежим ремонтом и неплохой мебелью. Портило их только одно: обилие трупов. По крайней мере, портило с точки зрения Таисы. Кто-то наверняка решил бы, что многочисленные чучела животных – отличное украшение для охотничьего домика.
Чучела были неудачными и больше напоминали животных, сбитых у дороги, но по какой-то причине не разложившихся до конца. Уюта они точно не добавляли, их хотелось побыстрее выбросить, а лучше – сжечь. Таиса собиралась спрятать эти фантазии некрофила в чулане сразу после того, как Серенко все-таки уберется.
Он заметил, что она разглядывает полинялый комок меха с глазками, и, конечно, истолковал ее взгляд неверно.
– Нравится? Это я сделал.
– Что это?
– Бобер. Я и подстрелил его, и чучело сделал. Тут все работы – не покупные, а мои!
– Никогда бы не догадалась, – натянуто улыбнулась Таиса.
– Никто не верит, но это правда. Я таксидермией увлекаюсь уже три года. Могу показать мастерскую, где все это делается, у меня как раз есть дохлый заяц.
– А вы умеете очаровать девушку! Но я все же воздержусь. Так вы знали погибшую?
– Какую погибшую? – растерялся Серенко, который в этот момент буравил взглядом грудь Таисы, словно надеясь, что свитер распадется на нитки и перестанет мешать приличным людям.
– Которая замерзла, – пояснила Таиса. Она рассчитывала, что мысли о мертвой девушке отобьют у него желание флиртовать с первой встречной, используя дохлых зайцев как способ соблазнения.
– Виноградовскую девицу, что ли? Знать-то я ее не знал толком, просто на заправке встречал… Да как и все тут: заправка одна на этом участке дороги, все в деревне там заправляются.
– Можете рассказать про нее?
– Про заправку?
– Про девушку, – терпеливо ответила Таиса.
Увы, говорить по существу Серенко не собирался. Он, видимо, решил, что любое продолжение разговора – знак заинтересованности, и придвинулся ближе. Он все еще не касался Таисы, но мог коснуться в любой момент, он теперь оказался на расстоянии вытянутой руки.
– Нечего про нее говорить, меня такие не интересовали… Наглые и продажные. Дашка, говорят, с дальнобоями активно общалась – понятно, зачем. Я лично не видел, но, думаю, правда. Одета она всегда была хорошо, хотя в ее семье о деньгах разве что в сказках слышали! Но у нее и шмотки были, и телефон – почти как у меня… Понятно, откуда. Там на стоянке всегда пара-тройка фур стоит, водители отдыхают… По-всякому отдыхают.
– Не думаю, что это гармонично дополнит фильм, посвященный ее памяти.
– Вы реально собрались фильм снимать? – поразился Серенко. – Там же ничего не было! Заблудилась в лесу, умерла по дурости… Что тут расследовать?
– Получается, она была первой и единственной? – допытывалась Таиса, стараясь не обращать внимания на ощутимый запах изо рта собеседника. У ловеласа были серьезные проблемы с желудком, но он то ли не знал об этом, то ли не считал такие мелочи проблемой при обольщении. – Никто больше за этот год не пропадал?
– Да вы фантастику тут снимать собрались! – расхохотался Серенко. – Маленькая деревня, злой лес… и маньяк, наверно, есть? Будет маньяк? Конечно, никто тут не пропадал! Тут так мало народа живет, что все на виду, заметили бы… Да вот, одна продавщица сдуру замерзла – какой шум поднялся!
И все это можно было бы счесть обычным хамством недалекого человека, если бы Таиса просто слушала его, не наблюдая. Однако она следила за его лицом, за взглядом… Ее не покидало чувство, что Серенко знает больше, чем говорит. И озабоченного идиота он изображает скорее для того, чтобы ему не задавали серьезных вопросов.
Он не спешил отказываться от этой роли, наклонил голову чуть ниже, странно улыбнулся. У Таисы было такое чувство, что ее маслом облили – теплым, липким, расползающимся по коже… Она не знала, есть ли способ выкрутиться из этой ситуации без конфликта. Ей не пришлось даже пытаться.
– Что здесь происходит?
Она не представляла, что будет рада слышать голос Гарика – да еще так скоро. Но стоило словам прозвучать, как Серенко мигом отскочил от собеседницы, будто ошпаренный.
Потому что это Таиса была выше его всего на полголовы. Гарик выглядел как человек, который из него самого чучело сделает без особых усилий. Рядом с Матвеем таксидермиста-любителя можно было и не заметить, наверно…
– Григорий заблудился, – грустно сообщила Таиса.
– Ты не могла указать блуждающему человеку, где дверь находится?
– Могла. Но нужно было послушать, как он трупы животных опилками набивает. Это важно.
– Да ну?
Таиса с непроницаемым лицом кивнула:
– И еще сообщить ему, что мы с тобой и Матвеем не просто коллеги, а еще и любовники. Днем мы снимаем документальные фильмы, а ночью извращенно соображаем на троих. Но нам нужны разные дома, потому что вы двое очень громко храпите, а я такое не люблю.
– То есть, сообщила базовую информацию, необходимую при любом знакомстве?
– Ага.
Они и правда обсуждали все это обыденно, будто им не впервой было рассказывать незнакомцам о небанальном способе организации личной жизни. От такого Серенко окончательно ошалел, он сам двинулся к двери, но выйти попросту боялся – путь преграждал Гарик.
Гарик же обратился к нему:
– Мы, в принципе, открыты к предложениям такого рода, но только если вы женщина. По мужчинам у нас и так перебор. Вы в каком-нибудь смысле женщина?
– Я… не… Мне нужно идти! Я вас встречать пошел, оставив дом незапертым, а вы меня заболтали тут! Удачного отдыха… или чем вы там планируете заниматься…
Серенко все же сумел протиснуться в дверь, не касаясь Гарика, и скоро в коридоре зазвучали торопливые шаги. Гарик дождался, пока хлопнет входная дверь, и только после этого ухмыльнулся.
– Мы реально спим вместе?
– Даже не надейся.
– Очень зря. Узнала у него что-нибудь?
– Он делает вот эту замогильную хрень, – Таиса кивнула на чучела. – А еще погибшая Дарья отказала ему, хотя он был более чем заинтересован в сексе с ней. Она, похоже, действительно собой не торговала и абы с кем не общалась.
– Он так и сказал?
– Сказал, что она была жадной шлюхой, обслуживавшей дальнобойщиков.
– Тогда я согласен с твоими выводами, – кивнул Гарик. – Но тем сложнее было кому-то заставить ее добровольно поехать с ним в лес… Ее беременность я пока даже не обсуждаю. Опять же, материалов мало, поехали собирать больше.
– Может, позже? – спросила Таиса. – Я видела тут вывеску кафе, пойдем, пообедаем, потом вещи разберем…
– Заманчиво, но это придется отложить. Пока ты тут проводила беседу на тему «Чучела и прочие виды порнографии», я пересекся с Матвеем. Он сейчас едет к Наумову, и нам лучше отправиться всем вместе. Во-первых, Наумов старый и два раза выезжать не будет. Во-вторых, Матвей наш медик, хоть и скрывает это, реально интересно послушать, что он скажет.
Таиса только кивнула. Видеться с Матвеем так скоро ей не хотелось, как не хотелось и смотреть на мертвую девушку. Как ни странно, даже наедине с озабоченным Серенко ей не становилось так жутко…
Но от ее желаний теперь мало что зависело. Таиса приучала себя думать лишь о том, что необходимо. Неважно, чего там навоображал себе Матвей, насколько сильно сомневается в ней на самом деле Форсов… Она чувствовала, что оказалась на своем пути, и готова была идти по этому пути до конца.
