Влада Ольховская
10000 желаний
– Но его в итоге убил человек… – смутилась Карина. – Как вы это провернули?
– Проанализировав все, что было известно о Волкове, «Жнец» предложил нам несколько вариантов. Из них мы выбрали самый сложный – с использованием психологического давления на человека. Собственно, это и были разработки Веры.
– Она не для того создавала эти программы! – не выдержал Иван.
– Верно, не для того. Но это не уменьшает их пользу.
В Анатолии Шляжко не было ничего уникального, он просто подходил для сценария, разработанного «Жнецом». Он был не слишком умен, психически нестабилен, а главное, никому не нужен. Его можно было забрать с улиц города, не опасаясь, что его хватятся.
Шляжко перевезли в закрытый пансионат, где на него шло агрессивное воздействие. Музыка, образы, звуки и наркотики, все было подобрано идеально. Его и без того хрупкий разум разлетелся на осколки, он уже и сам не понимал, где заканчивается реальность и начинаются его галлюцинации. На свободу Шляжко вышел с одной мыслью: он должен убить Виталия Волкова, и не важно, что будет потом.
Его доставили в нужное место, дали все необходимое. Совершая убийство, он даже не задумывался о том, что он делает и что станет с ним. Он просто подчинялся странному, навязанному ему инстинкту.
Первое испытание прошло успешно, «Жнец» показал себя с лучшей стороны. Убийство Виталия Волкова наделало много шума, однако при этом все казалось очевидным. Никто не собирался проводить детальное расследование.
– И мой брат не знал об этом? – поразилась Карина.
– Он знал о смерти Волкова, как и все, кто смотрит новости, – пояснил Миронов. – Но ему не сообщили, что это связано со «Жнецом». Хотя позже мы себя выдали… Мы увеличили финансирование, понимая, что наткнулись на золотую жилу, мы делали все, чтобы «Жнец» был как можно скорее готов к продаже. Артур начал догадываться, что что-то не так.
– Но вместо того, чтобы остановиться, вы убили Евгения Волкова? Почему именно его?
– За Евгением Волковым присматривали с момента смерти его отца. Мы не знали, передал ли Виталий Волков те файлы, что прислала Вера, своему сыну.
– И как? Передал? – поинтересовался Иван.
– Нет. Сначала Евгений Волков вел себя предсказуемо, он привыкал к управлению компанией. Но незадолго до смерти он начал интересоваться «Сириусом», стал поручать своим журналистам следить за нами. Он готовил большое расследование, разоблачение даже. Скорее всего, он сам нашел файлы среди документов отца.
– Вы могли просто подослать к нему киллера, – отметил Иван. – Не было нужды снова использовать «Жнец».
– Не все в нашей компании так считали. – Миронов бросил выразительный взгляд на Сомова, и стало понятно, кто тогда настоял на использовании программы. – «Жнец» поднялся на ступень выше, у него появились новые возможности. Пришло время для повторного испытания.
– Да уж, вы поднялись над собой, – вздохнула Карина. – Вы заставили машину убить человека, безо всякой помощи!
– Все прошло даже лучше, чем мы ожидали! – заявил Сомов, явно задетый тем, что ему припомнили былой прокол. – Если бы Волков не испугался того звука, не перерезал себе глотку, все можно было списать на сбой колонок, никто не стал бы искать виноватых! Но благодаря тому, что его баба вышла из дома, про звук вообще никто не знал, все прошло идеально!
Значит, убийство Евгения Волкова они с Кариной разгадали более-менее верно. Гордости за это Иван не чувствовал. Чем больше он узнавал, тем больше боялся того, что Артур оставил им на флэшке.
– Я не знаю, как Артур догадался, что мы использовали «Жнеца», – сказал Миронов. – Возможно, понял по методу убийства. А может, нашел в программе следы нашего вмешательства. Но после этого провести параллель со смертями Виталия Волкова и Веры было несложно, только не для него. Артур был эмоциональней, чем многие думали. Он попал в эту аварию…
– Не перескакивай через события, – вмешалась Инга. – До того, как попасть в аварию, он зашифровал «Жнеца», спрятал его от нас!
– И это тоже, – кивнул Миронов.
– Откуда вы знаете, что он спрятал «Жнеца», а не уничтожил? – удивилась Карина.
– Потому что я знал Артура. Он слишком хорошо понимал, что почти коснулся совершенства. Возможно, он бы вернулся к работе, когда эмоции улеглись, понял бы, что в жизни главное. Но та авария многое изменила. Мы не были уверены, что Артур придет в себя, не знали, каким он будет, если все же проснется.
Многое Миронов не говорил, но это читалось между строк. Пока Артур Мардис был в коме, они наверняка попытались восстановить «Жнеца» своими силами – и потерпели поражение. В «Сириусе» было всего два программиста, хотя бы близко подошедших к Артуру, Михаил Ансаров и Павел Кирсанов. Но оба они не знали, что происходит в компании на самом деле. Можно было тайно красть их разработки, однако заставить их работать над такой программой открыто не получилось бы.
Артур все же пришел в себя и даже не стал «овощем», как ожидали некоторые врачи. Но его разум был поврежден, в этом сомневаться не приходилось, и вернуться в мастерскую он пока не мог.
Если бы «Жнец» был чуть менее ценен, чуть менее уникален, на Артура махнули бы рукой. Но в «Сириусе» понимали, что эта программа окупит любые затраты. Она была бесценна, и оставалось лишь добиться, чтобы Артур вернул ее, хотя бы в виде прототипа.
Когда он умер, они сразу же забрали все его компьютеры, надеясь найти там ключ к потерянному «Жнецу». За Кариной тоже не переставали следить, хотя и не были уверены, что это важно. Однако вскоре стало ясно, что именно ей Артур оставил тайное послание, и началась охота.
– Людмила рассказала нам все, что узнала от вас, – завершил Миронов. – Признаться, даже я не мог предположить, что Артур на это способен! Такой редкий гений… и такая бездарная смерть. Как иронично, вы не находите? Теперь вы знаете, что было на той флэшке, что есть на ней сейчас. Будет лучше, если программу заберем мы. Представьте, что случится, если она попадет в чужие руки!
– А ничего не случится, – фыркнула Карина. – Потому что таких ублюдков, как вы, еще надо поискать! Никто не смог бы воспользоваться «Жнецом», кроме вас, а теперь и вы не сможете. Потому что флэшки нет!
– Я же говорил, что все эти поучительные истории не помогут! – презрительно заявил Сомов. – Только время зря потратили!
– У меня нет флэшки! – настаивала Карина. – Если вам так уж хочется меня избить, я вас не остановлю, вперед. Но это ничего не изменит!
– Тебя избить? – переспросил Сомов. – Нет, это не так интересно, как ты думаешь, хотя тоже не исключается. Но в целом, есть методы воздействовать на вас, баб, эффективнее.
Миронов только головой покачал, однако отошел в сторону. Он и сам понимал, что, если Карина не испугалась истинного наследия своего брата сразу, то и убеждать ее нет смысла. Да, она была шокирована тем, что все это время носила с собой – цифровая смерть, не иначе! Однако это не меняло ее отношения к «Сириусу».
Поэтому Миронов и Инга перешли ближе к двери, предоставив допрос Сомову. Им, как и Максиму, это могло не нравиться. Но они нуждались в «Жнеце» и готовы были получить его любыми способами.
Сомов действительно не стал размениваться на простое избиение. Он достал из-за пояса пистолет и выстрелил – в ногу Ивану.
Неожиданность и боль, жуткая, дробящая кости, сделали свое дело – он не смог сдержать крик. Да и не сдержал бы, даже если бы ему дали подготовиться. Пуля попала в колено, и Иван понятия не имел, что осталось от сустава, можно ли это восстановить. Боль, сжигавшая ногу, разлеталась по всему телу, путала чувства, мешала сосредоточиться.
– Стойте! – крикнула Карина. – Вы с ума сошли?! У меня нет флэшки!
– Не то, что я ожидал услышать, – хмыкнул Сомов. – Я повторю свой вопрос еще раз.
И он перевел пистолет на второе колено пленника.
* * *
Карина была в отчаянии. Она не знала, что сказать, что сделать, чтобы остановить этот кошмар. По глазам Сомова она видела: он готов на все. Он будет медленно убивать Ивана, а когда его не станет, переключится на нее. Если она не скажет ему, где карта памяти, то нет и смысла оставлять ее в живых.
Собственно, ни ее, ни Ивана все равно не пощадят. Это и так ясно. Виталий Волков знал намного меньше, чем они, а его судьба им известна. Поэтому вопрос теперь только в том, насколько быстро и безболезненно они умрут.
Но это тоже много. Больше, чем думают люди, наблюдающие за таким в фильмах. Отстраненно рассуждать о том, что бы я сделал, что бы я смог вытерпеть, – это одно. Но когда на тебя обрушивается реальная боль, когда ты видишь страдание того, кто тебе дорог, а на тебя брызгами летит его горячая кровь – все иначе.
И все равно Карина молчала. Она даже не знала, есть ли у нее тайна, которую нужно хранить. Она понятия не имела, что Михаил Ансаров сделает с флэшкой. Если ничего, то можно считать, что она выкинула карту памяти, результат тот же. А может, они все же наплюют на его положение, обыщут его дом и сами найдут карту? Это было бы еще обидней.
Не важно. От нее теперь зависит немногое, но то, что зависит, она должна довести до конца. Иван, кажется, тоже понимал это. По крайней мере, он ни о чем ее не просил и не осуждал.
– Тебе что, нравится все это? – рассмеялся Сомов. – Наслаждаешься шоу? Так я повторю! У тебя уже есть опыт ухода за людьми без ног, братца своего вспомни. Хочешь снова через это пройти?
Он готов был выстрелить, Карина чувствовала это, и не выстрелил лишь потому, что его отвлекла сирена. Она взвыла на весь этаж, разлетелась по залам, предупреждая их о том, что безопасность «Сириуса» под угрозой.
Почему – гадать не приходилось. Комнату наполняли мониторы, показывавшие, что происходит в коридорах. Именно они позволили увидеть, что в подвал спустилась целая группа хорошо вооруженных людей в одинаковой форме. Не местная охрана, а, похоже, полиция, и это было бы очень кстати!
– Что за черт? – нахмурился Сомов. – Этих кто вызвал? Почему меня не предупредили?
– Ну, мы сейчас все не на связи, – напомнила Людмила. – А секретарь, значит, не смогла их задержать.
– Я не удивлюсь, если это работа моего муженька, – насторожилась Инга. – От него чего угодно ждать можно!
– Думаешь, он сообщил им, что у нас тут человека в плену держат? – нахмурился Миронов. – Не его метод, хотя… что он еще может?
– Чего бы он ни хотел, это не сработает, – объявил Сомов. – У меня управа на любого мента есть. Сейчас отправятся, откуда пришли! А с Ансаровым давно уже надо разобраться, я говорил.
– Потом разберемся, давай сперва эту проблему решим, – осадил его Миронов.
Они покинули зал – все руководство: Миронов, Инга Ансарова и Сомов. Людмила побежала за ними, как преданная собачка, Максим тоже ушел, чувствовалось, что ему неспокойно наедине с Кариной. Но это не значит, что пленников оставили одних: с ними по-прежнему были охранники, которые привели Карину.
И все равно она воспользовалась общим замешательством, чтобы перебежать ближе к Ивану, опуститься рядом с ним на колени. Охранники не пытались удержать ее, кажется, ее усилия их забавляли.
Они не были бы столь дружелюбны, если бы она попыталась развязать Ивана, поэтому Карина не стала рисковать. Зачем, если одной ей никогда не справиться с двумя мужчинами? Вместо этого она стянула с шеи шарфик и прижала его к ране на ноге Ивана, чтобы остановить кровь. Временная мера, которая помогала, лишь пока в него снова не выстрелили, но хоть что-то!
У них была возможность через те же мониторы наблюдать за происходящим снаружи. Карина не сомневалась, что полиция им помочь не сможет. Даже если их вызвал Ансаров, остальные выкрутятся, как пить дать. Спишут все на капризы больного человека или брошенного мужа. Тут собрались три руководителя компании, слово Ансарова против них – ничто.
Ситуация казалась очевидной и все равно пошла не по тому сценарию, который ожидала увидеть Карина. Сомов, шагавший впереди, первым вышел в тот коридор, где ждала группа захвата. Но вместо того, чтобы обратиться к полицейским, он стоял на месте и растерянно озирался по сторонам. Динамики, установленные в зале, донесли до пленников его удивленный голос:
– Но здесь же… никого нет!
Стоило ему сказать это, как полицейские действительно исчезли. Но исчезли они, судя по всему, только с мониторов, в реальности их просто не было. Кто-то устроил цифровую ловушку.
Карина отчетливо слышала, как щелкнул компьютерный замок, отделявший их от остального мира. Охранники тоже заметили это, однако подойти не успели. Один из мониторов, висевший как раз у них за спиной, просто взорвался. Осколки разлетелись в разные стороны, до пленников они не добрались, а вот двое мужчин повалились на пол.
Сомов и остальные тоже поняли, что происходит нечто странное. Разобраться они пока не могли, но им и не пришлось. Экраны, установленные и в залах, и в коридоре, разом погасли. Зато зазвучал голос – знакомый всем, кто знал Артура Мардиса.
– Установка приложения «Армерли» на центральный сервер компании «Сириус» завершена, – объявил он. – Задержка вызвана обновлением. В список доступных опций добавлено приложение «Жнец». Программа полностью функционирует.
– Что? – пораженно прошептал Иван. – Но… как?
А вот Карина начинала понимать:
– Михаил Ансаров! Я все рассказала ему и оставила флэшку в его доме! Это он загрузил программу на сервер, у него был доступ, он же один из основателей! Я только не понимаю, как взорвался монитор…
– Это как раз несложно, если «Армерли» сейчас в центральной системе, она управляет всем зданием, – пояснил Иван. – Чтобы монитор взорвался, нужно было направить в него правильный заряд электричества. Компьютер такое без труда высчитает, это еще не самая большая угроза. Развяжи меня!
Развязать его Карина как раз не могла: веревки туго переплелись, слиплись от крови, она даже не знала, с чего начать. Зато она точно помнила, что у одного из охранников был с собой нож.
Она понятия не имела, мертвы мужчины или просто ранены. Они в любом случае не могли сейчас напасть на нее, и все равно Карине было страшно приближаться к ним. Однако она заставила себя: она легко отделалась лишь потому, что Иван принял основной удар на себя.
Пока она искала нож и перерезала веревки, мониторы снова заработали. Некоторые из них по-прежнему передавали изображение с камер наблюдения – коридоры, залы, все, что находилось в подвале. А вот на других появился символ: хищная белоснежная птица, гордо раскинувшая крылья.
Последнее доказательство того, что «Жнец» активирован.
Сомов и остальные по-прежнему находились в коридоре. Они прекрасно знали, что программа видит их – они сами установили в подвале десятки видеокамер. Но думали ли они тогда, что это способно привести к такой уязвимости?
– Артур? – первым опомнился Миронов. – Это правда ты? Давай поговорим, не делай глупостей!
– Артур Мардис мертв, – невозмутимо напомнил компьютерный голос. – «Армерли» – программа-интерфейс, управляющая всеми его разработками.
– Включая «Жнеца»?
– Обновленная версия «Жнеца» установлена.
– Это то, что было на флэшке? – сообразил Сомов. – Что за обновление?
– Прототип доведен до оптимального вида. Программа больше не нуждается во вмешательстве оператора. При заданной цели метод выбирается самостоятельно на основании вероятности успеха.
Метод убийства – вот что не уточнила программа. Но они все и так знали это. Карина, как завороженная, наблюдала за происходящим на мониторах, не зная, как вмешаться, да и нужно ли.
– «Жнец» нужно отключить! – потребовала Инга. – Мы готовы к переговорам!
– Переговоры не предусмотрены, – безжалостно сообщила «Армерли». – Ситуация проанализирована. В действие вступает первое правило.
– Что еще за первое правило?!
Программа не ответила им, а догадаться они не могли. Зато Карина знала наверняка: «Армерли» и все приложения были настроены в первую очередь на сохранение ее жизни. Если программа проанализировала то, что творилось в подвале последний час, пощады не будет.
И верно: освещение частично погасло, завыла сирена, сбивая с толку, пугая еще больше. На всех мониторах, расположенных в коридоре, появилась хищная белая птица. «Армерли» позволила им узнать, что их ждет, но не больше. Вариантов у них не было.
Они и сами это поняли – там были собраны лучшие умы «Сириуса», недостаточно наивные, чтобы надеяться на пощаду. Они бросились в разные стороны, надеясь, что это спасет их, что они успеют убежать, пока программа убивает других.
Кому-то это удалось. Миронов, Инга и Максим добрались до лестницы, там их никто не ждал, и они поспешили наверх. Карина не сомневалась, что они не вернутся не только сюда, но и в «Сириус».
Но не всем так повезло. Людмила Доброхотова попыталась скрыться в одном из залов, однако когда она поняла, что бежать оттуда некуда, было уже поздно. Компьютерный замок сработал, запирая ее в комнате. Решетки вентиляции закрывались одна за другой, включилось отопление, и температура в комнате лишь поднималась.
Людмила догадывалась, что ее ждет. Она билась о дверь, отчаянно пытаясь открыть ее, но ее скромных человеческих сил было недостаточно, чтобы справиться с металлом.
– Не надо! – крикнула она. – Я помогу вам! Я все расскажу полиции! Выпустите меня отсюда, я не хочу, не делайте этого!
Умом Карина понимала, что она, может, и заслужила это. Людмила несколько человек обрекла на смерть – с милой улыбкой на лице. А ее предательство Павла и вовсе ни с чем не сравнится. Понятно, почему компьютер не хотел отпускать ее, он определил, что она опасна.
Но Карина компьютером не была. От того, что она видела на мониторе, у нее сердце разрывалось.
– Хватит! – велела она. – Прекрати, я приказываю, оставь ее!
Некоторое время ответа не было, и все же отмалчиваться программа не стала:
– Требование отклонено.
– Как это – отклонено?! – поразилась Карина. – Я твоя хозяйка, я знаю, Артур все так настроил!
– Для выполнения правила номер один допускается пренебрежение некоторыми пожеланиями Карины Мардис. Требование отклонено.
А дальше было уже поздно. В комнате, где была заперта Людмила, взорвались сразу несколько мониторов. Взрывы не задели женщину, но спасти ее это не могло. Огонь распространился по пластиковым панелям на потолке, по экранам для презентаций на стенах. Пищи для пламени было немного, и этот зверь, возможно, и не добрался бы до Людмилы, но убивал ее не он.
Сгорая, пластик порождал непроницаемо черные облака ядовитого дыма. Сколько бы Людмила ни прижимала к лицу платок, сколько ни металась по комнате, выхода не было. Воздух заканчивался, жар обжигал ее со всех сторон, пока она, поддавшись бессилию, не упала на пол. В этот момент, возможно, она поняла, что чувствовал в свои последние минуты Павел Кирсанов. А может, и нет, это никак не влияло на ее судьбу.
Камера, показывавшая тот зал, отключилась. «Армерли» благоразумно не позволила увидеть, что произошло с Людмилой дальше.
Судьба Алексея Сомова была не менее печальной. Он добрался до лифта и даже забрался в кабину – вот только она не собиралась двигаться с места. Помучавшись с кнопками, он хотел выйти, и тут двери захлопнулись.
Он оказался зажат в ловушке. При нормальной работе лифта двери, почувствовав сопротивление, уже открылись бы, но не теперь. «Армерли» действительно контролировала здание. Сколько бы Сомов ни бился, металл не отпускал его.
Кабина двинулась. Медленно, неотвратимо, увлекая за собой человека – половина тела которого находилась в лифте, а вторая половина оставалась в коридоре. Карина знала, что сейчас произойдет. И Сомов, судя по взгляду, тоже знал, но не верил, отказывался верить до последнего.
Камеры снова отключились в решающий момент, но его последний крик разнесся по коридорам, ворвался в зал, и сомневаться, что он мертв, не приходилось.
Теперь они с Иваном остались в подвале вдвоем. Рядом с телами охранников и пожаром, изолированным, правда, в отдельном зале. Рядом с окровавленным коридором и пустой лестницей. Все закончилось – но птица на мониторах показывала, что лишь отчасти. Миссия, возложенная на них Артуром, не завершила эту историю, а вывела ее на новый уровень.
Карина не знала, что делать теперь.
* * *
Если бы она отстала хоть ненадолго, хоть на минуту, хоть на десять шагов, Георгий Миронов без сомнений бросил бы ее. Ему проще было бежать в одиночку, спасаться самому, а не тратить время на Ингу. Он уже сейчас понимал, что помощи от нее ждать бесполезно. Она станет для него обузой, только и всего.
Он ведь не любил ее на самом деле. Она ему нравилась, и лучшую любовницу он бы не нашел, так что встречался он с ней далеко не ради чистой выгоды. Но любовь… об этом и речи не шло.
Впрочем, сейчас им обоим было не до объяснений и споров. Они бежали в никуда, зная, что не смогут вернуться. Просто пересекли холл, растолкав удивленных сотрудников, добрались до машины и выехали с парковки. Как в аварию не попали – непонятно, потому что в тот миг Миронов меньше всего думал об осторожности. Видимо, просто повезло. В чем-то же должно повезти.
Первое время они ехали молча, скользили среди московских улиц, не зная, куда еще свернуть. Почему-то казалось, что они в безопасности только здесь, в машине, пока продолжается движение. Но стоит им выйти – и все будет кончено.
Они бы и дальше сохраняли эту тишину, последнюю иллюзию мира и спокойствия, но выбор сделали за них. Заработала телефонная гарнитура, встроенная в автомобиль. При этом звонка, на который Миронов мог бы ответить, не было, они сразу услышали голос.
Только один человек был способен на такое сейчас.
– Судя по данным с вашего навигатора, вы решили покинуть меня, не прощаясь, – заметил Ансаров. – Не слишком дружелюбно с вашей стороны.
– Как ты узнал, что я тоже здесь? – холодно спросила Инга.
– Два мобильных телефона в одной машине – это несложный вывод. Но я и не ожидал, что вы разделитесь в такой момент. Хотелось бы сказать, что ваша верность друг другу меня умиляет, однако не могу врать.
Хотелось выключить телефон. Хотелось остановиться, бросить к чертям и машину, и Ингу. Но Миронов не мог, теперь уже точно нет.
– Ты как-то связан с тем, что только что произошло в «Сириусе»? – поинтересовался он.
– А я не знаю, что там произошло. Но подозреваю, что да, я связан.
– Там погибли люди!
– Прискорбно, – отозвался Ансаров, однако в его голосе не было и тени истинного сочувствия. – Но при чем тут я?
– Ты это выпустил на свободу!
– А ты это создал. Это и многое другое. Я все знаю, Юра. То, что не успела рассказать мне сестра Мардиса, я узнал от «Армерли».
– И что теперь? – насторожилась Инга. – Натравишь эту дрянь на нас?
– Не смог бы, даже если бы я захотел. Но я не хочу. Артур настроил программу так, что она защищает его сестру. А с вами я должен разобраться сам. Вы много лет были моей проблемой, которую я должен был решить. Я слишком долго закрывал глаза… пора прекратить.
Все беды будто решили свалится на них сразу. Это казалось несправедливым, но Миронов понимал, что не ему теперь говорить о справедливости.
– Что с нами будет?
– А что бывает с террористами? – беззаботно поинтересовался Ансаров.
– С террористами? – шокировано переспросила Инга. – Какими еще террористами?
– Международными, смею предположить. Полиция не только знает обо всех ваших сделках на базе «Сириуса». Я уже доказал им вашу причастность к нескольким крупным терактам, в которых погибли десятки человек.
Обвинение казалось абсурдным – как можно обвинить в чем-то настолько чудовищном людей, которых и близко не было? Но Миронов слишком хорошо знал Михаила Ансарова. Все доказательства их невиновности уже наверняка исчезли, а их имена появились в документах, связанных с международной преступностью.
Умирающий лев – все равно лев. Георгий и сам не был новичком в компьютерном мире, но Ансарову он уступал по всем фронтам. Уже сейчас он мог сказать, что у него не получится отменить все это, не хватит ни времени, ни таланта.
– Но это же… это… на пожизненное заключение тянет… – сокрушенно прошептала Инга.
– Да, – подтвердил Ансаров. – Если вам позволят дожить до суда. У людей, погибших в этих терактах, было много родственников.
– Ты не посмеешь!
– Уже посмел.
– У нас есть связи! – не сдавалась она. – Есть влиятельные друзья!
– Все твои бывшие влиятельные друзья – это мои нынешние влиятельные друзья.
– Он прав, – вмешался Миронов. – Это конец.
Да, они были лично знакомы с «сильными мира сего». Но никто из этих людей не станет ссорится с Михаилом Ансаровым ради них, особенно если скандал с преступными связями «Сириуса» станет публичным.
Впереди уже мелькали огни патрульных машин, заблокировавших дорогу. Устраивать тут гонку с преследованием в голливудском стиле Миронов не собирался. Он прекрасно знал, что, если они попытаются сбежать, им не позволят даже выжить. А так, возможно, у них будет шанс продлить свое существование хотя бы в тюрьме.
Они слишком рано списали Ансарова со счетов и теперь должны были заплатить за это.
– Что ты делаешь? – поразилась Инга. – Ты не можешь сдаться!
– Могу и сдаюсь, – возразил Миронов, не глядя на нее. – Все кончено. Он победил.
* * *
Нельзя спастись, потому что нельзя сбежать. Максим сам создал эту систему, поэтому понимал ее возможности и принимал их с немой обреченностью. Теперь он уже не мог сказать, зачем убегал из здания «Сириуса».
Сработали инстинкты, которые он просто не мог подавить. Бороться за свою жизнь – это тоже код, который заложен в гены каждого человека. Вот он и боролся, пока разум не подсказал ему, что все бесполезно.
Этот город наполнен камерами. Они везде – на улицах, в банках, в магазинах, в портативных устройствах. Они выдадут тебя, как только увидят твое лицо.
Да и не только они. Даже если отказаться от интернета, ты все равно остаешься в сети. Каждый платеж твоей картой фиксируется. Каждое твое путешествие регистрируется. Ты не уйдешь от системы, она тебя видит – как имя, фото, набор цифр и букв.
Что еще ему оставалось? Разве что уехать в самую глушь, забиться в леса, забыть о мире – и даже это не было гарантией безопасности. Рано или поздно до глуши доберутся какие-нибудь безумные туристы-экстремалы, сфотографируются рядом с ним и выложат фото в Сеть. Тогда поиск станет просто вопросом времени.
Максим прекрасно понимал, что не сможет так жить. Он не знал всех возможностей новой программы, созданной Артуром, но подозревал, что они за гранью его понимания.
Он перевел взгляд на фотографию, стоявшую на одной из полок в его квартире. Групповой снимок с какого-то корпоратива, сделанный давно, когда все еще были живы… Он, Артур, Вера – все рядом, все смеются. Они не враги друг другу и не знают, что скоро их не станет.
– Шах и мат, старый друг, – прошептал Максим. – Шах и мат.
Был только один способ победить систему, один путь не дать ей загнать его в угол. Максим понимал, что компьютерную программу и такой исход устроит. Она лишена чувств и возможности оценить его шаг. Однако для него важно было другое: он сам выберет, как уйти.
Он сыграет на погрешности, на прогнозе, который компьютер счел бы не слишком вероятным. Страха Максим не чувствовал, сожаления – тоже, если только легкую тень. Он сам к этому пришел, сам свернул однажды не туда. И платить тоже должен сам.
Он не оставлял записки, потому что ему нечего было сказать – да и некому. Почувствовав, что готов, Максим поднес к виску пистолет, который хранился в его доме много лет, зажмурился и нажал на спусковой крючок.
