Виталий Новиков
Вельможа
Антоний сразу огорошил его новостью:
– Господин, я хочу жениться.
Они встретились в доме Даниила, который охранял и содержал в чистоте Антоний.
– Что за глупости? – Даниил скинул плащ и верхнюю одежду на лавку. – Помоги мне снять сапоги.
Антоний выполнил приказ господина.
– Ты ещё молод, – сказал Даниил. – Принеси мне квасу.
Антоний принёс из сеней кувшин с квасом. Даниил отпил из него.
– Впрочем, это не помешает тебе служить мне. Твоя жена может также тебе помогать в твоей службе, – сказал Даниил.
– Видите ли, господин. Моя невеста из семьи гончаров. Её родители не хотят, чтобы их зять был слугой, – сказал Антоний.
– Бедные, но гордые. Когда свадьба?
– Через полгода, скорее всего.
– Что ж, я надеюсь, ты мне послужишь ещё полгода.
– Послужу.
– А что ты будешь потом делать, когда уйдёшь от меня?
– Не знаю, может быть помогать отцу жены.
– Тебе, возможно, придётся нелегко.
На следующий день Даниил пошёл на княжеский двор проверять амбары и казну. В амбаре за столом сидел Филипп – сорокадвухлетний горожанин. Его посадил на своё место Даниил, потому что тот был грамотен и создавал впечатление честного человека. Даниил был мало с ним знаком. Среди простых обывателей Переславля у него не было близких друзей и приятелей – это был не его круг.
Даниил стоял у окна и читал старую грамоту – список мехов. Эту грамоту он сам писал перед своим отъездом.
– Здесь, где написано, сколько было беличьих шкурок, явно цифра сто шестьдесят шесть исправлена сто пятьдесят шесть. Что это значит, Филипп? – Даниил посмотрел на своего заместителя.
Кадык Филиппа заходил вверх-вниз. Он беззвучно открывал рот, будто что-то хотел ответить да не мог.
– Это воровство? – Даниил спокойно смотрел на Филиппа. – Зачем ты это сделал? Любовница?
– Нет, – жалостливо промычал Филипп. – Я это сделал для жены.
– Это смягчающее обстоятельство. Но, что мне делать, если об этом узнает Ярослав?
– Государь мой, пощади, я возмещу всё.
– Как ты возместишь? Ты ничего делать не умеешь, кроме как читать да писать. Только писари сейчас никому особенно не нужны. И заместитель ты плохой – потерял доверие. Ладно, я что-нибудь придумаю; а ты будешь моим должником. Как я тебя попрошу сделать для меня какое-то дело, ты непременно должен будешь его исполнить.
– Богом клянусь, сделаю всё для вас, сделаю так, как никто другой не сможет.
Даниил заменил старый список новым, который тут же переписал со старого с новыми цифрами, когда ушёл Филипп. Его ещё ни разу никто проверял. Нужно было только уничтожить старый список. Его Даниил положил в карман своего платья, намереваясь сжечь его дома.
Вечером Даниил был приглашён Ярославом на ужин. За столом собрались ближайшие бояре Ярослава и его любимцы. Скоморохи играли на дудках и бубнах, пели песни. Горели толстые жёлтые свечи. В палату забежала любимая собака князя. Её выгнали слуги. Возникла пауза. Все обратили взгляды на Ярослава. Он отпил красного греческого вина из серебряного кубка, после чего заметил:
– Что-то давно мы не слышали новых притч из уст нашего красноречивого и мудрого Даниила.
– То правда, князь. – Даниил поднялся из-за стола. Он сидел четвёртым слева от князя.
– Сядь, друг, – сказал Ярослав. – Я не обвиняю тебя. Мне любопытно, почему так получается?
– Дела отнимают много мыслей и сил, – сказал Даниил, присаживаясь на скамью.
– И женщины, – добавил Пётр Пузо.
Многие засмеялись. Ярослав тоже коротко посмеялся.
– Кто из нас безгрешен? – заступился он за Даниила.
– Негоже честным мужам собирать всякие слухи и сплетни. – Даниил покраснел.
– Обычное дело, старина, – сказал Пётр Пузо. – Мне бы твои годы, я бы сейчас не растерялся.
– Жаль, у тебя нет ни одной новой притчи, – сказал Ярослав.
– У меня есть одна, – сказал Даниил. – О человеке, который собирал притчи.
– Мы слушаем, – сказал Ярослав.
– Один человек собирал притчи. Он был простой городской обыватель, жил скромно. Так дожил он до глубокой старости. Он уже готовился к смерти. Он часто выходил за город, садился в поле и смотрел на небо, когда была хорошая погода. Он думал, зачем он собирал притчи, зачем нужна ему мудрость; ведь он довольно скромно прожил жизнь и пройдёт не так много времени после его смерти, когда люди забудут о нём, и никто не вспомнит ни его имени, ни прозвища. Так прошёл месяц. На душе старика стало легче. Он подумал: разве слава делает счастливым человека? Сколько знаменитых людей были несчастны? Счастье – вот к чему стремится, сам того порой не осознавая, каждый человек. А был ли он счастлив? В его жизни были счастливые дни и часы. Счастье не может быть бесконечным. Иногда мы не понимаем, что счастливы. Закончилась чёрная полоса в жизни – это уже повод для радости, а мы хотим ещё большего, хотим невозможного. Отсутствие несчастья – это тоже своего рода счастье. Старик прожил ещё десять лет. Он был в полном рассудке и мог двигаться. Он умер с улыбкой на лице, хоть и был совсем одинок.
– Зачем, ты, друг, говоришь об одиночестве? Ты знаешь, я не люблю одиночество, – пожаловался Ярослав.
– Тебе, дорогой князь, по-твоему положению одиночество никогда не грозит, – сказал Даниил.
– Понимаю. Видимо я слишком близко к сердцу принимаю твои рассказы.
– Рассказ – это всего лишь рассказ, притча.
– Он слишком грустный. В следующий раз я буду ждать от тебя что-нибудь более весёлое.
Так текли дни Даниила в делах служебных и пирах с князем и его окружением. Прошло уже четыре дня, а он так и не навестил ещё Миру. Был солнечный день, полдень. Даниил бродил по рынку. Он рассматривал драгоценности в лавке ювелира. Взяв бусы из круглых жёлтых и коричневых камней, Даниил задумался. Купить ли эти бусы в подарок Мире? Почему женщины так любят подарки? Это конечно знак внимания и оценки. Неужели все старания и стремления к власти и занятию более выгодного положения в обществе делаются только для того, чтобы завоевать внимание женщины? Власть сама по себе приятна. Приятно осознавать своё величие над другими людьми. А женщины? Это только сопутствующее приятное дополнение к возможностям, которые дарит власть тем, кто её имеет. Даниил купил бусы. Он пошёл к выходу из рынка, который вёл в западную часть города. У самого выхода стояли две девушки в дорогих одеждах боярские или купеческие дочери или жёны. Одна девушка с пышным бюстом и широкими бёдрами бросила быстрый взгляд на Даниила. Она была в платке. У неё было красивое круглое лицо несколько красноватое и зелёные глаза. Даниил остановился и посмотрел в глаза красавице. Взгляд говорил о многом. Её глаза, кажется, прочитали всё, что он хотел сказать. Их разделяли семь-восемь шагов. Даниил подумал: "Кто-то ведь пьёт из этого прекрасного сосуда вино любви или будет пить". Проходя мимо девушки, заглядывая ей в глаза, Даниил широко лукаво улыбнулся.
Мира стояла, прижавшись спиной к стене около входной двери. Даниил сидел за столом. Бусы, подаренные Даниилом, Мира убрала в сундук. Сына Миры в доме не было.
– Может быть, ты мне нальёшь вина? – спросил Даниил.
– Сейчас. – Мира ушла в сени и вернулась с кувшином и кружкой.
Она поставила кружку перед Даниилом и налила в неё белого греческого вина. Даниил отпил из кружки. Мира стала рядом с ним.
– Почему ты так долго не заходил? – спросила Мира.
– Дела.
– Ты уже не любишь меня?
– Я тебе запретил давно уже говорить со мной про любовь.
– Прости.
– Тебе не за что просить у меня прощения; я часто бываю жесток с тобой, может быть, тебе лучше поскорее забыть меня?
– Нет!
Мира упала на колени и прижалась головой к бедру Даниила. Даниил невольно дёрнул ногу, но Мира крепко в неё вцепилась. Даниил вздохнул, потом запустил пальцы левой руки в чёрные волосы Миры, погладил немного её голову.
– У тебя появились несколько седых волос, – заметил Даниил.
– Я так страдала без тебя.
– Я видел на скамье рубашку – мужскую. У тебя кто-то был, пока меня не было в городе.
– Мне нужно было на что-то жить. Нужно поднимать сына. Прости меня. Ты же не присылал мне денег, не помогал мне.
– Да. Мне было некогда о тебе думать. Мне очень жаль, что ты так страдаешь из-за меня. Мне уже наверно надо жениться. Я устал быть один. Ты сама понимаешь, что на тебе я не могу жениться.
– Женись, пожалуйста, только не забывай обо мне, иначе я умру.
– Так говорят все женщины, когда их покидают мужчины.
– Какой же ты холодный.
– Это не холодность, а разумность.
– Останься хотя бы на эту ночь.
– Останусь, но как будет дальше у нас, я не знаю. Я тебе ничего не буду обещать.
На следующий день Даниил, как обычно в дневные часы проводил время во дворце князя. После обеда всё окружение Ярослава собралось во дворе. Два конюха вывели из конюшни необычного коня белого с жёлтыми полосами. Коня привезли из Булгарии. Ярослав подошёл к коню и стал рассматривать его, поглаживая его гриву. Кто-то заметил:
– Это помесь буланого и белого коня.
Даниил стоял на крыльце. Происходящее ему было неинтересно. Рядом с ним был Пётр Пузо.
– Слышал я, ты, Даниил, хочешь жениться, – тихо сказал Пузо.
– Думаю об этом.
– Правильно. Мужику одному скучно.
– У тебя есть, что мне предложить по этому делу?
– Есть. Есть у меня племянница Варвара, дочь сестры моей. Она не из очень знатного рода, но девка хорошая. Они живут в Ростове.
– Сколько ей лет?
– Семнадцать.
– Что скажешь?
– Красивая?
– Может и не особенно красавица, но и не дурнушка, это точно.
Прошла неделя и Даниил отправился в Ростов, один на коне. Он хотел добраться за один день, но не успел. Стемнело. Дорога серой полосой петляла впереди. В небе зажглись жёлтые звёзды. Впереди белел месяц. Доехать бы до первой деревни или села, чтобы остановиться там на ночлег. Послышались звуки удара о землю копыт. Впереди нарастало и приближалось тёмное пятно. Всадник. Надо спросить у него, далеко ли до ближайшего села? Даниил ехал медленно, жалел коня. Всадник приблизился. В свете Луны его немного можно было разглядеть. Всадник был скорее всего на гнедом или чёрном коне. На нём был тёмный плащ, наверно чёрный, на голове капюшон. На поясе болтался меч. Из-под капюшона был едва заметен только рот и подбородок. Рот тонкий, прямой. Чёрный всадник. Даниил думал, что путник непременно остановится, но тот проехал мимо. Даниил не стал окликать его. Ему было немного не по себе. Не привидение ли это? Он не верил в привидения. Он проехал ещё чуть больше часа. Наконец показался свет от огня, шедший из маленького окошка. Деревня в три дома. Один дом был заброшен, не жилой. Забор двора заброшенного дома в нескольких местах завалился. Даниил привязал коня к столбу во дворе дома и пошёл в дом. Окно в горнице было ничем не заделано и из него дуло. Каменная печь посреди помещения обвалилась. Её надо было выправлять. Лавка у стены, кажется, была цела. Было достаточно тепло. На столе лежал костяной гребень. Даниил взял его. На нём осталось несколько длинных волос, видимо женских. Даниил лёг на лавку и задумался. Он вспомнил о Мире. Она не покидала его сердца и ума. Невидимая нить, что их связывала, была ещё достаточно крепка, и его сильно тянуло к ней. Когда он вспоминал о ней, тело его пронизывала приятная истома. Им было хорошо, но быть вместе они не могли. Даниил не готов был к жертве. Он всё ещё ревновал её, к незнакомым ему её любовникам. Надо разрубить невидимую связывающую их нить, тогда должно быть станет легче.
На следующий день Даниил приехал в Ростов. Был ещё день. Было светло и солнечно. В небе кружились ласточки. Даниил никогда ещё не был в древнем Ростове – старой столице Низовской земли. Он быстро нашёл дом Ивана Крылова – свояка Петра Пузо. Иван был головой местной городской стражи. В доме его было чисто и уютно. Жена Ивана накрыла на стол. В центре стола на блюде дымился запечённый гусь. Даниилу налили медовухи. Он пил небольшими глотками. Иван спросил:
– Не любишь хмельное?
– Не очень. Стараюсь не употреблять по мере возможности. В хмельном много тёмной силы.
– Да. Ты прав, трезвая голова, лучше пьяной дурной.
За столом сидели ещё: Мария жена Ивана, Варвара напротив Даниила и две младшие сестры Варвары: Ирина и Евдокия.
– Пётр рассказывал, что вы управляете казной князя, – спросила Мария.
– Да и не только, – ответил Даниил.
– Пётр рассказывал, что князь любит и ценит вас, – сказала Мария.
– Да. Ярослав милостив ко мне.
– А почему вы так долго не женаты? – спросила Варвара.
– Так вышло. Я давно хочу жениться, но для этого нужно найти женщину, которая бы приходилась мне по душе.
– Такой разборчивый? – иронично заметила Варвара.
– Может быть.
Варвара была темноволоса. У неё были правильные черты лица, длинная коса, губы средней полноты, прямой маленький нос и карие глаза. На ней было синее платье. В Ростове был моден синий цвет.
После трапезы жених и невеста вышли во двор, чтобы наедине поговорить друг с другом. Они сели на лавку у стены дома.
– Вы воевали? – спросила Варвара.
– Да. С вашим ростовским когда-то князем Константином воевал.
– Наши победили.
– Я помню.
– Всё это плохо – война. Когда мужчины навоюются?
– Когда нечего будет делить. А пока есть, что делить: земли, города, богатства, женщин; войны будут продолжаться.
– Я вам нравлюсь?
– Очень. Я тебе привёз в подарок серебряный браслет.
Даниил достал из мешочка, висевшего на поясе, подарок и протянул Варваре.
– Очень мило, – сказала она и улыбнулась.
Даниил посмотрел на её не достаточно пухлые губы и подумал, что может быть она недостаточно чувственна, как Цветана, Голуба и Мира.
– О чём вы задумались? – спросила Варвара.
– О тебе.
– И что вы обо мне думаете?
– Думаю, что ты красивая и умная, кажется.
– Я не очень красивая, есть красивее меня, и я не считаю себя умной.
– Если ты будешь моей женой, ты будешь для меня самой красивой и самой лучшей.
– Вы так красиво говорите, наверно вы очень умны.
– Есть у меня такой недостаток.
– Вы ещё шутите.
– Это прекрасно, что ты понимаешь шутки.
Даниил и Варвара обручились. Отец Варвары дал Даниилу месяц на размышления, и если тот не передумает, обещал отдать ему в жёны свою дочь. Даниил и Варвара договорились писать друг другу письма.
XIII глава.
В Переславль приехал брат Ярослава владимирский князь Юрий. В честь приезда старшего брата Ярослав устроил большой пир в своём дворце. Перед приездом Юрия Ярослав поручил Даниилу придумать что-нибудь такое, что могло бы принести пользу обоим князьям.
Пирующих развлекали музыканты. Двое мужчин водили молодого медведя, который время от времени подпрыгивал на задних лапах, как будто пританцовывая.
– За моего любимого брата! – произнёс тост Юрий.
– Любо! Любо! – кричали пирующие.
Даниил сидел четвёртым слева от Ярослава. Он пил красное греческое вино из кубка, как полагалось знатному человеку при дворе князя. Даниил не кричал вместе с другими пирующими.
Юрий заметил Ярославу тихо на ухо:
– Что-то твой мудрец какой-то мрачный.
– Думает как всегда о чём-то важном. Он в последнее время всегда такой.
– Да? Мне он не нравится.
– Раньше нравился.
– Он изменился.
– Мне он полезен, я привык к нему.
– Будь осторожен с ним, брат.
Вечером гуляния продолжились в городе, а потом на берегу Плещеева озера.
– Поплаваем, – предложил Ярослав брату.
– Давай, – согласился Юрий.
Солнце стало красным и опускалось к горизонту на востоке. В ладье плыли Ярослав, Юрий, Даниил, Скалогром и ещё четверо важных людей из окружения Юрия и Ярослава. Ярослава стоял, держась за шест, на который был прикреплен парус.
– Даниил, я тебя попросил придумать что-нибудь, – обратился к своему боярину Ярослав.
Даниил смотрел на воду. Услышав слова Ярослава, он поглядел на князя и сказал:
– Да. Я думал над тем, о чём ты меня просил. У меня есть мысли. Главная цель моих мыслей укрепить княжество владимирское. Нужно сделать особый союз всех князей владимирской земли. Во главе этого союза будет стоять владимирский князь. Раз в год можно было бы собирать наших князей молодых и старых во Владимире, и они сообща бы принимали важные решения и законы. Это можно назвать княжеским собором или съездом. Ещё я думал о том, что у нас постоянно происходят разлады из-за того, что у наших князей часто бывает много сыновей и потом кому-то не хватает земель. Почему нам не расширить свои земли за счёт Новгорода и Пскова. Я думаю также, что возможно пойти на мордву и забрать у них часть земель.
– С мордвой я уже воевал, – заметил Юрий.
– Что скажешь? – спросил его Ярослав, присаживаясь рядом с братом.
– Любопытно, но выполнимо ли?
– А мне нравится, – сказал Ярослав. – Я обязательно награжу тебя, Даниил.
Ярослав наградил Даниила, пожаловав тому, три села и одну деревню, пять серебряных гривен и десять соболиных шкурок. Распоряжение князя зачитал глашатай во время заседания правительства Ярослава. Это происходило неделю спустя после приезда Юрия. Даниил вышел к Ярославу, сидевшему на троне, и поклонился низко ему, приложив правую руку к области сердца.
– Благодарю, государь мой, – сказал Даниил.
– Служи мне преданно и верно, и я никогда не забуду твои старания, – сказал Ярослав.
В тот же день вечером Даниила вечером ждало дома письмо от Варвары. Письмо вручил Антоний, пока ещё служивший Даниилу. Даниил присел на ложе, скинул сапоги. Антоний ретиво подобрал сапоги и отнёс их к месту, где они обычно хранились. Даниил развернул берестяной свиток. Варвара писала:
"Дорогой мой жених. Очень хочется поскорее тебя увидеть. Я уже представляю, как мы будем жить семьёй, как у нас будут рождаться дети, как я буду заниматься хозяйством, домом. Я думаю, что ты будешь хорошим мужем. Когда ты приедешь за мной? Варвара".
Даниил немедленно сел писать ответ:
"Милая моя. Я думаю, мы скоро встретимся. Я тоже хочу почувствовать себя, наконец, настоящим мужем. Я уже созрел до этого, и очень этого хочу, тем более, что моя невеста прекрасна. Что может быть прекрасней союза с любимой женщиной? Счастье – это когда мечты сбываются. Наши мечты должны сбыться и мы будем обязательно счастливы. У меня есть ещё несколько важных дел, с которыми я должен справиться за пять, самое большое шесть дней, после этого я отправлюсь в Ростов, где мы поженимся. Твой Даниил".
На следующий день Даниил занимался с утра делами казны, а ближе к обеду его позвал к себе Ярослав. Они встретились около церкви, откуда со службы вышел Ярослав. Ярослав направлялся в свой дворец. Даниил сопровождал его. Сзади шла свита.
– Даниил, мне пришло письмо от Юрия. Ему понравился твой замысел о создании союза владимирских князей. Юрий хочет, чтобы ты стал его главным советником, – сказал Ярослав. – Что скажешь на это?
– Это было бы для меня высокой честью, но мне надо подумать. Я ещё не все дела уладил здесь.
– Что ж. Мне тебя жалко отпускать от себя. Я привык к тебе и всегда думал, что ты приносишь мне пользу.
– Я всегда старался.
– Давай думать вместе и не торопиться.
– Это будет мудро.
Прошла неделя. Был вечер. Во дворе дома Даниила около берёзы, что росла рядом с амбаром, стоял Антоний. Из дома вышел Даниил. Подойдя к Антонию, он спросил его:
– Закрыл ли ты амбар на замок?
– Да.
– Что ж на сегодня ты свободен, а завтра жду тебя рано. Я отъезжаю сначала Ростов, а оттуда во Владимир. Твои будущие родственники ещё не пересмотрели своё отношение к твоей службе мне?
– Они колеблются.
– Я надеюсь, что они будут мудры. Я хочу, чтобы именно ты жил в этом моём доме, когда меня здесь не будет. А это что такое?
В ворота кто-то постучал настойчиво и нервно.
– Иди, открой, – велел слуге Даниил.
Антоний открыл калитку в воротах. В неё быстро вошли пять дружинников, державшие руки на рукоятках мечей.
– Что вам надо? – спросил Даниил. Он был плохо знаком с этими дружинниками.
– Ярослав хочет видеть тебя, – сказал один худой русоволосый и русобородый дружинник, видимо бывший за старшего.
– Меня? Он видел меня сегодня.
– Вы должны последовать с нами, – старший был настойчив и твёрд.
– Что ж, мне надо соответственно одеться, взять меч.
– Нет, меч не надо брать, так хотел Ярослав, а одеться? – старший переглянулся со своими товарищами. – Так и быть.
Дружинники проследовали в дом Даниила и внимательно проследили, как он переодевался. Когда тот был готов, старший дружинник сказал:
– Идём же.
– Можно мне взять с собой Антония? – спросил Даниил.
– Не нужно. Он вам не понадобиться, – сказал старший.
– Я могу узнать, зачем я понадобился Ярославу в этот поздний час, когда дела уже обычно никакие не делаются и люди имеют обыкновение отдыхать?
– Этого я не могу сделать.
Двое дружинников шли сбоку от Даниила, три позади. Старший шёл сзади. Они вошли во дворец. Поднялись на второй этаж, вошли в палату, где проходили заседания князя с боярами, советниками и помощниками. В палате был один Ярослав. Он сидел на троне. Было мало света. Вошедшие стали напротив Ярослава. Ярослав слегка склонил голову налево.
– Я пришёл, мой государь, – сказал Даниил.
– Пришёл…
– Ты не в духе я вижу, мой господин, наверно произошло что-то плохое.
– Произошло.
– Что же?
– Даниил, скажи мне честно, ты воровал из моей казны?
– Нет.
– Честно! – неожиданно крикнул Ярослав и привстал с трона.
Даниил упал на колени и пополз к трону.
– Остановите его! – крикнул Ярослав.
Старший дружинник поставил ногу на спину Даниилу, тот обмяк и распластался на полу. Плечи Даниила задрожали – он плакал.
Ярослав встал с трона и стал чуть в стороне от него боком к плачущему Даниилу.
– Воровал, – сказал он. – Мне всё про тебя рассказали. А я ведь любил тебя.
– Государь, прости, возмещу, забери всё, что есть у меня, – молил Даниил.
– Разумеется, заберу.
– Я брал совсем немного.
– Если, каждый, как ты, будет брать понемногу, то потом получится из этого много. Раз всё с тобой ясно, я должен принять решение. Ты будешь брошен в темницу. Немедленно.
– Нет! Не надо!
Двое самых крепких дружинников схватили Даниила под руки и потащили из палаты. Даниил не хотел идти, и его пришлось волочить. Его выволокли из дворца и потащили к зданию темницы. Темница находилась в задней части двора – это было одноэтажное здание, сложенное из серых и сизых камней. Пожилой стражник с копьём открыл дверь дружинникам, державшим Даниила.
– Куда его? В пустую или к другим лиходеям? – спросил стражник.
– В пустую давай. Всё-таки важная птица, – решил старший дружинник.
Даниила бросили в камеру с песчаным полом. Камера наполовину находилась ниже уровня земли. Потолок был высоким, прямо под ним было маленькое квадратное оконце с решёткой. Даниил сел на земле, прижавшись спиной к стене. Было слышно, как за стеной кто-то стонет, а потом кто-то пробормотал:
– Ад. Есть жизнь и есть ад – жизнь там, а ад здесь. Того света и бога нет. Я знаю.
XIV Глава.
Прошло три дня. Даниил находился в темнице. Открылась дверь и в узилище вошёл Антоний.
– Недолго, – послышался из-за двери голос стражника.
Даниил поднялся с земляного пола и обнял слугу.
– Антоний, я так рад тебя видеть.
– Господин, это надолго?
– Я не знаю, мне тут никто ничего не говорит.
– Я принёс тебе хлеб.
Антоний достал из-за пазухи каравай ржаного хлеба.
– Спасибо, дорогой, я очень голоден и сильно мёрзну тут, особенно ночами.
– Ваш дом хотят отдать кому-то; и усадьбу.
– Значит, мои дела совсем плохи. Были ли письма от Варвары?
– Не знаю. Мне запрещено ходить в ваш дом.
– Бедная. Впрочем, почему бедная? Теперь она, скорее всего, сойдётся с более удачливым женихом.
На следующий день Даниила посетил Ярослав.
– Не надо, – сказал он, когда двое дружинников хотели вместе с ним войти в узилище Даниила.
Даниил упал на колени перед князем, уперев голову в землю.
– Поздно, – сказал Ярослав. – Встань.
Даниил встал.
– Что со мной будет? – спросил Даниил.
– Ещё не решено.
– Только не заточение; я не выдержу этого; я и так всю жизнь был один.
– И, тем не менее, уже решено держать тебя в заточении; но неясно пока где именно.
– Господи за что?
– Раньше ты о боге не часто думал, редко о нём вспоминал. Это всё гордость твоя и умничание. Ты думал, что ты умнее других.
– У меня и так уже всё отобрали…
– Получается, что этого недостаточно, чтобы наказать тебя справедливо.
– Справедливо? Разве другие не плутовали, не воровали в твоём окружении?
– И воруют, и плутни всякие творят – ты прав; но они как-то ладят между собой, держаться заодно; а ты одиночка, тебе некому помочь.
– Ты, помоги мне.
– Нет. Не могу. Их много, а ты один. Когда обсуждали твой вопрос – никто за тебя не вступился, даже добряк Скалогром молчал. Знаешь, я тут вспоминал о тебе и пришёл к мысли, что ты особенно в последнее время мало признавался в любви ко мне; другие же по несколько раз на дню проявляют ко мне самые преданные чувства и в словах и в делах.
– Стоит ли верить льстецам?
– Не стоит; и всё же… Прощай… Наверно…
Даниил ещё две недели сидел в темнице, потом за ним пришли. Открылась дверь. Вошли четыре воина. Даниил их не знал. На его глаза повязали повязку из чёрной ткани, на руки надели цепи. Выведенному из темницы Даниилу, помогли сесть на лошадь. Даниил спросил:
– Куда меня повезут?
– Не велено тебе говорить об этом, – ответил воин, надевавший ему повязку на глаза.
Поехали. Весь путь Даниила был в полной темноте. Ему не снимали повязки даже, когда он и его охранители останавливались где-нибудь для отдыха или на ночлег. И когда его кормили и водили по нужде, ему не открывали глаз. Ехали больше трёх недель.
По звукам Даниил догадался, что заехали в какой-то двор. Скрипнула дверь, послышались шаги.
Один воин, сопровождавший Даниила, сказал:
– Вот, тебе привезли гостя, велено держать его крепко в заточении. А это тебе от Ярослава за выполнение работы. Воин бросил мешочек с мелкими серебряными арабскими монетами. Хозяин дома, вышедший на крыльцо, легко поймал звенящий мешочек. Это был здоровый сорокалетний мужчина, кудрявый с большой густой бородой и глубоко посажеными глазами, волосы у него были тёмные с редкой проседью. Звали его Медыня.
– За что он наказан? – спросил он.
– За гордость, – ответил ему воин, бросивший монеты.
– Гордость. Здесь я много таких видел гордецов. Здесь они становятся смирными и жалкими. Повязку ему не снимать?
– Как хочешь. Нам было велено его довезти в темноте; а теперь он уже в твоём распоряжении; так что делай с ним всё, что тебе вздумается.
– Стёпка, Иван! – крикнул Медыня.
Из дома выбежали двое слуг Медыни.
– Снимите этого разбойника с лошади и в темницу его, – приказал Медыня.
– В ту, что у озера или в ту, что у леса? – спросил Иван.
– У озера.
Даниила поместили в темницу на берегу озера. Темница представляла собой старый сруб, крыша которого была выложена из деревянного тёса, местами прогнившего, и когда Даниил смотрел вверх. Он видел днём серые пятна неба, а ночью иногда звёзды и месяц. Дождь был тяжёлым для него испытанием, так как, когда он шёл, приходилось забиваться в более-менее сухой угол и там дожидаться окончания непогоды. Его охранители были безжалостны к нему. Иногда ему долго не давали еды. Иван, смеясь, спрашивал Даниила:
– Слабо съесть жареную мышь?
Даниил молчал, а потом сдавался:
– Дайте хоть мышь.
Он попробовал уже жареную мышь и голубей. Кормили его и червями и сорной травой. Ивану и Степану это казалось очень смешным. Однажды Степан спросил Даниила:
– На что ты готов ради еды?
– Что ты хочешь от меня?
– Хочу помочиться тебе на лицо.
Даниил замолчал. Он молчал и терпел голод четыре дня. Тогда Иван сказал Степану:
– Он уже должен умереть. Простит ли нам хозяин его смерть?
– Зато кормить его не надо будет, сколько еды сбережём, – ответил Степан.
– Всё же живая душа. Не жалко тебе его?
– Он же преступник.
– Ты уверен в этом?
– Естественно, ведь он заточник, сидит в заточении, значит он – злодей.
Прошло время, и мучители Даниила стали не так к нему жестоки, как было в начале его заточения. Им надоело издеваться над ним. К тому же они обнаружили в заточнике талант рассказчика притч и разных житейских историй. Даниил рассказывал много притч, которые знал из книг или слышал от других людей; некоторые притчи он придумал сам. Однажды тёмным вечером у двери его темницы сидел Иван и слушал его рассказы. Даниил закончил рассказ. Наступило молчание. Иван посмотрел на белый месяц и глубоко вздохнул.
– Слушай, Даниил, я тут подумал, – сказал он.
– Что?
– Странно как то получается: я дурак, а ты умный; я на свободе, а ты в тюрьме. Как это всё объяснить? Ты – умный, объясни.
– Если бы всё можно было объяснить, что происходит в этой жизни, тогда не было бы на земле столько горя и несчастья и многие были бы счастливы. Для того и дан нам ум, чтобы мы меняли жизнь, улучшая её.
– Что толку от твоего ума, коли ты в заточении. Я вот всё думаю, ты умный в темнице, тебя посадили сюда князь да его помощники. Они-то не понимаю умные или нет?
– Ты не такой дурак, Иван, раз у тебя такие мысли крутятся в голове. Они не дураки, но всё зло на земле идёт от них, от власти, от их беспредельной алчности и безжалостности к своему народу.
– Опасные слова говоришь.
– Мне уже опасаться нечего. Что может быть страшнее моей нынешней жизни? Смерть мне уже не страшна.
Прошёл ещё месяц. Однажды к двери темницы Даниила подошёл человек. Он представился:
– Меня зовут Дмитрий Крупа, я купец из Новгорода. А ты за что здесь сидишь и страдаешь, человек?
– За гордость, как говорят те, кто меня сюда посадил.
– Гордость и глупость растут на одном дереве, говорят мудрецы.
– Я вижу, ты умный, много наверно знаешь.
– Да, я читаю книги и люблю слушать рассказы стариков. Я гляжу у тебя умные глаза.
– Меня считают тоже умным, но ты умнее меня, потому что ты на свободе.
– Как тебя зовут?
– Теперь меня называют Даниилом Заточником.
– Чем я тебе могу помочь?
– Расскажи про место, где я нахожусь. Меня сюда привезли в тёмной повязке на глазах.
– Это место называется Лаче-озеро. Сюда иногда привозят неугодных людей от русских князей для заточения тут. Местный глава этой земли Медыня получает за это деньги.
– К какому же княжеству относится эта земля?
– К Великому Новгороду. Новгород берёт налог с этой земли мехами и рыбой.
Даниил начал болеть. Климат в этом заброшенном уголке русской земли был скверным. Быстро пришли холода. Даниил мёрз, но продолжал терпеть свои мучения. В его темнице была небольшая каменная печь и его охранники давали ему немного дров на день, чтобы он поддерживал огонь в ней. Холод, болезни, голод привели к какому-то отупению и душевной опустошённости. Прошли месяцы, и Даниил привык к своему ужасному положению. " А ведь для того, чтобы жить нужно совсем немного еды, иметь кое-какую одежду и хотя бы слабый огонь в печи, – думал заточник. – Человеку для жизни надо совсем мало!" Он смотрел в оконце на серое небо, на солнце, на птиц. Жизнь продолжается. Он умрёт, и жизнь будет продолжаться. Он умрёт, как миллионы других людей, ушли костьми в землю безвестными, никто про них теперь ничего не знает. И что-то внутри его подсказывало, что он не просто так живёт. Может быть, он сделает что-то такое, что память о нём останется в веках. Может быть, его ещё будут помнить русские люди, которые будут жить потом. Но, что он может сделать? Ведь он должен сгнить в этой темнице. Даниил стал популярным среди местных жителей. К нему приходили послушать его притчи и интересные истории. К нему приходили гости, заезжающие в это грустное место. Прошёл год заточения Даниила, когда к нему пришёл сам Медыня. Он обратился к заточнику через дверь:
