Виталий Левченко
Петька и Волков
«Не буду терять время. Вдруг до ночи не выберусь!» – подумалось ему.
Следовало продолжать двигаться в южном направлении, и Петька повернулся так, чтобы солнце оказалось по правую руку. Он миновал пригорок, прошел через очередную полянку, поросшую красивыми желтыми цветами, а дальше снова начались сосны и ели.
Примерно через час лес сильно поредел, а низкие травы превратились в высокие заросли. Сначала они доходили Петьке до пояса, затем до плеч, а потом он скрылся в них с головой.
– Куда меня занесло! – ворчал уставший Кузиков. – Того и гляди в болото ухну. Настоящие джунгли.
Петька раздвигал широкие листья, протискивался между упругими стеблями, упорно пробираясь вперед. Пить хотелось неимоверно.
– Не мог я зайти от дома так далеко, – удивлялся он. – С этим лесом творится что-то странное. Ну ничего. Выберусь. И первым делом выпью ведро воды.
Заросли пошли такие густые, что Петьке приходилось ложиться на них грудью, проламываясь будто сквозь стену. И стена эта с каждым шагом становилась крепче. В конце концов наступил момент, когда у Кузикова не осталось сил.
– А если назад повернуть? – в отчаянии пробормотал он. Но, оглянувшись, Петька понял: о возвращении можно забыть. Заросли, еще минуту назад разворошенные его телом, стояли как нетронутые. Это было слишком, и Кузиков взбесился.
– Ах, вы, гаденыши! – он вцепился в толстое глянцевое растение и вырвал его с корнем. – Я вам покажу, сорняки вонючие! – Следом полетел еще один стебель. Петька посмотрел вперед и сжал кулаки.
– Ну держись, зелепуха проклятая!
Он согнул колени, наклонился и зловеще улыбнулся.
– Я в школе запертую дверь выбил на спор. А с тобой и подавно справлюсь! Раз! Два! Три-и!
Кузиков резко выпрямил ноги и пружиной метнулся в неподатливую стену. Раздался треск, Петька кубарем вылетел на поляну и рухнул в траву. Отдышался и повернулся на спину. Он ликовал: произошла не просто борьба с зарослями – состоялась настоящая победа человека над дикой природой.
– Опаньки! Secundo! Аз вам толковал: опять фартанет! – раздался неподалеку визгливый голос. Петька вскочил и оглянулся. То, что он увидел, ему очень не понравилось.
Посередине обширной поляны, за которой снова начинался лес, громоздились, несмотря на май, кучи с капустой, огурцами и морковкой. Овощные пирамиды.
Морковная пирамида была самой высокой. Возле нее, скрючив ноги по-турецки, сидели трое. Первый – маленького роста, в черной майке и шортах, щуплый, с дергающимся серым лицом и выдвинутыми передними зубами. Он косил на левый глаз. Второй – длинный и пузатый, в коротком плаще и узорчатых штанах. На его щеке белел шрам, а правый глаз съехал к носу. Сбоку раскинулась смуглая пухлая деваха с толстыми губами и косичками-дредами. Ее зрачки смотрели в разные стороны. На широкой юбке блестели зеленые полосы.
Троица грызла морковь.
Щуплый вскочил, бросил морковку. Его нос зашевелился, верхние зубы вылезли из-под губы до самых десен.
– Эй, adulescens, шкет, греби сюда! Отрок, подойди! – торжественно позвал он Петьку.
Кузиков попятился и уперся спиной в зеленую стену зарослей, успевших плотно сомкнуться.
Длинный и деваха тоже поднялись.
«Рвану краем поляны, – решил Петька. – За капустную кучу. А дальше – в лес! Шиш вы меня догоните». Толстуху и длинного он не опасался, а вот щуплый, их главарь, казался быстрее своих дружков.
Кузиков сделал обманный шаг вперед – и кинулся вправо, намереваясь по дуге обогнуть поляну и нырнуть за спасительные сосны. Он резво помчался к капустной куче. К его удивлению, троица осталась на месте. Лес был совсем близко, когда сзади послышался легкий топот. Петьку толкнули, и он покатился по траве. Затем его схватили за шиворот.
– Я не понял, ты хотел убежать? Puer sordida! Братва, кубыть он нас не уважает! – запричитал щуплый. Над поляной пронесся дробный стук, будто кто-то бешено забарабанил ладонями по пустому пню.
Кузиков взглянул на щуплого. Рожу главаря покрывала редкая серая шерсть, словно он вытерся о полинялого кота.
– Что я вам сделал! У меня ничего нет! – в отчаянии выкрикнул Петька.
– Steh auf! Вставай! Быстро! Шкандыбай, падла! Ну пожалуйста! – Щуплый рывком поднял Кузикова и пихнул его в сторону морковной кучи.
Жирная деваха двинулась им навстречу дикими шажками, больше похожими на прыжки. Она крутила башкой, пытаясь поймать косыми глазами в поле зрения Петьку. Длинный выпятил и без того толстое пузо, поставил на него локти со свешенными вперед кистями рук и вперился в Кузикова здоровым зрачком.
– Perfectus! Ладный экземпляр! Зуб даю! – сипло прогудел он.
– У меня денег нет, только телефон, – злорадно буркнул Кузиков, уставившись на огрызок морковки в траве.
– Телефон – телефо-ончик! Ой, зело люблю-ю телефончики, – отвратительно пропела деваха булькающим голосом. – Давай quickly! Токмо без фокусов!
Петька вытащил разбитый мобильник. Глаза толстухи округлились, подбородок задрожал.
– Да ты издеваешься! Schurke! Закис, Тавсан, видите? Момче меня обидел! Кручина-то какая! Perfide! А-а! – она затрясла дредами, выставила руки со скрюченными пальцами, скакнула к Кузикову, выхватила телефон и швырнула за огурцовую кучу.
Щуплый, носивший имя Закис, поднял ладонь.
– Satis! Зая, остынь!
Он повернулся к Петьке. Лицо его задергалось, и косой глаз уехал к виску еще сильнее.
– Ну, дрислявый, ты попал! Понял, да? Хана тебе! Schluss! Погубим мы душу твою, мальчик! – завыл он.
Кузиков провел языком по пересохшим губам. Хотя эта сумасшедшая троица была безусловно опасной, страх почему-то исчез.
– Я не специально к вам вышел. Я из леса хотел выбраться. По солнцу ориентировался. Только заблудился. Сначала на восток пошел, потом на юг – и вот, – стараясь говорить спокойно, объяснил он.
Главарь цокнул языком и мелко захихикал. Вслед за ним ухнул смешком длинный Тавсан и фыркнула Зая.
– На юг! На ost! По солнцу! Ой, держите меня! – давилась от смеха толстуха. – Comoedia! Он так серьезно это глаголет!
Закис кончил хихикать, сплюнул под ноги Кузикову и хищно уставился на него.
– Listen сюда, шкет! Позабавил ты нас. Ладно, разначу тебе малость. Тута хоть куда вали, хоть на все шесть сторон, в натуре на запад прешь. Почему? А лес такой, однонаправленный. Пространственная каверна. А на западной поляне – мы. Усек? Verstehen?
Петька попробовал понять, но не смог. Главарь повернулся к своим. Тавсан подтянул живот. Зая силилась собрать взгляд в одну точку. Закис сделал знак – и его подельники схватили Кузикова. Тавсан достал откуда-то веревку из морковной ботвы, и Зая мигом связала Петьке руки за спиной. Кузиков не ожидал от них такой прыти. Он попытался вырваться. Тогда его толкнули на землю и связали ноги.
– Сволочи! Отпустите меня! Я вам покажу! – закричал Петька. Но шуты перестали обращать на него внимание и отошли в сторону.
– Ну? Куда его? – услышал Кузиков голос Тавсана.
– Как куда! На овощебазу, естественно! Переработка в гумус, – ответил Закис.
– Протестую! – твердо возразила Зая. – На овощебазе контейнеры удобрениями заняты под завязку. А у меня отчетность. И так план перевыполняем. На этот раз в одну темпоральную сетку двоих поймали. А отпуск, между прочим, в этой кварте не дали.
«О чем это они?» – поразился Петька, чувствуя, как возвращается страх. Кузиков вывернул шею, наблюдая за троицей. На миг ему показалось, что он видит в воздухе нечто серое и бесформенное.
– А может, по неучтенке? Оформление еще не провели, – предложил Тавсан.
Зая оживилась.
– Правильно! Должны же мы что-то и себе оставить. Развлечься хочется.
Закис пожал плечами.
– Если коллектив так решил – я не против. Ваши предложения?
Тавсан и Зая одновременно произнесли:
– Морковный хрясь!
Главарь рассмеялся.
– Ну вы как дети малые! А кто потом прибираться будет?
Зая быстро ответила:
– Уборку беру на себя.
Закис махнул рукой.
– Хорошо, устроим морковный хрясь.
Они повернулись к Петьке.
«Какой еще хрясь? – думал Кузиков. – Звучит не очень. Но что может быть плохого от морковки? Жрать до рвоты заставят?».
Тавсан оттащил Петьку к морковной куче. Кузиков видел, как Закис и Зая скрылись за огурцовой пирамидой. Через минуту они выкатили оттуда широкий стенд на маленьких колесах: судя по их усилиям, очень тяжелый. Докатив стенд до моркови, главарь с подельницей вернулись к огурцам и вынесли странную конструкцию, с длинной узкой металлической трубой поперек квадратной стойки. Эту штуку они начали устанавливать напротив стенда, метрах в десяти.
У Петьки появилось нехорошее предчувствие.
– Эй! Что вы делаете? Что такое морковный хрясь? – с тревогой спросил он.
Закис оторвался от конструкции, подскочил к Кузикову и больно дернул его за ухо.
