Виталий Калмыков
Проблемы военной истории. От Античности до Нового времени. Очерки
Такие действия требовали от воинов великолепной индивидуальной подготовки, слаженности действий и высокой дисциплины. Бургундская пехота состояла, в основном, из стрелков, которые вооружались «длинным луком», арбалетом и ручными кулевринами, которые представляли собой прообраз аркебуз. Однако, как пишет А.В. Куркин, «использование кулеврин не получило широкого распространения, как в армии Швейцарской конфедерации или городской милиции Германии». Бургундское военное руководство гораздо больше уделяло внимания развитию осадной и полевой артиллерии [7]. Трудно упрекнуть Карла Смелого в недальновидности, поскольку ручное огнестрельное оружие еще сильно уступало в эффективности лукам и арбалетам.
Однако широкое внедрение огнестрельного оружия можно считать несомненным новшеством. Отдельные исследователи отмечают, что Карл Смелый располагал самой большой и лучшей артиллерией в Западной Европе [11, с. 11]. Герцог стремился также регламентировать процесс обучения и тренировки своих воинов, о чем свидетельствует Сен-Максиминский ордонанс 1473 г. В нем говорится, что «монсеньор [герцог] предписывает, дабы упомянутые отряды были лучше обучены в использовании оружия… Капитаны эскадронов и камер должны время от времени выводить некоторых из жандармов в поле, иногда частично, иногда полностью вооруженных, заниматься атакой с копьями [наперевес], сохраняя сомкнутый строй, и пока одни живо атакуют, другие сплачиваются и защищают знамя, и по команде одни смыкаются, оказывая помощь другим, дабы противостоять натиску [врага]» [6]. Данные тренировки должны были проводиться под руководством командиров рот и эскадронов, но в реальности все зависело от конкретного командира и его желания. Пехота также должна была проводить учения: «Пикинеры должны быть обучены вставать в сомкнутом строю перед упомянутыми стрелками, опускаться на колено в шаге от них, удерживая пики… таким образом, чтобы стрелки могли стрелять поверх упомянутых пикинеров». В ходе занятий командиры должны были следить за своими людьми каждый день, проверять их оружие и доспехи [Там же].
Фактически Карл Смелый пытался создать прообраз армейского устава по тактике и обучению воинов, он также регламентировал сбор и поход армии, во время которого солдатам «строго-настрого запрещалось заниматься грабежом, бить и калечить людей, насиловать женщин», пока армия находилась на землях Бургундии [Там же]. Насколько данное требование было реально выполнимо, сказать трудно. Теоретически армия Бургундии должна была представлять отлаженную боевую машину. Однако содержание такой наемной армии требовало огромных денежных средств. Как пишет М.К. Чиняков, Карл Смелый собрал с подданных налогов за все время своего правления столько же, сколько его отец за 45 лет. Например, в 1475 г. он потребовал уплаты со своих земель 1 млн экю [11, с. 12]. Такие огромные затраты тяжелым бременем ложились на экономику Бургундии. Одновременно армия герцога встретилась с совершенно иной военной системой, которую представляли швейцарские кантоны, создавшие боеспособную пехоту. Причины конфликта Бургундии и Швейцарской конфедерации – тема отдельного разговора, но сам Карл Смелый явно переоценил свои силы: «Они [швейцарцы], не знают, что такое настоящая война. Мы им ее покажем» [Там же].
Такие слова свидетельствуют о недооценке противника, что недостойно опытного полководца. Военная организация швейцарцев была достаточно эффективна, хотя и не отличалась сложной структурой. Основой швейцарской армии была пехота, вооруженная длинными пиками и алебардами. Набиралась армия по милиционному принципу, а все жители швейцарских кантонов проходили военную подготовку. В первых сражениях с рыцарской конницей традиционные алебарды оказались неспособны отразить ее атаку. Поэтому швейцарцы вооружились длинными и тяжелыми пиками, достигавшими шестиметровой длины. При отражении кавалерийской атаки пики упирали в землю, направляя их на врага [2, с. 4].
Швейцарцы также разработали новый боевой порядок пехоты, основной формой которого была «баталия», квадратная колона, численность которой колебалась от 500 до 5000 человек. «Баталия» состояла из отдельных рот, которые набирались по швейцарским кантонам. Наступательный боевой порядок швейцарцев состоял из трех отдельных «баталий», построенных уступом. Сначала в бой вступал авангард, потом центральная «баталия», а третья служила резервом [2]. Главным новшеством в этом боевом порядке было то, что «баталии» были способны энергично маневрировать на поле боя. Также в швейцарской армии были отряды арбалетчиков и стрелков из ручных кулеврин, которые должны были прикрывать «баталии» от вражеских стрелков, поскольку плотные массы пехоты были для них прекрасной мишенью. Помимо этого швейцарцев отличала суровая дисциплина, умение маневрировать, а также упорство и храбрость [Там же, с. 7]. Швейцарская пехота была не легким противником, и недооценивать ее боевые качества было смертельно опасно. Скорее всего, Карл Смелый надеялся на своих стрелков и артиллерию, стремясь повторить сражение при Фалькирке, когда английские лучники расстреляли плотные построения шотландской пехоты и позволили своим рыцарям добиться победы. До столкновения с бургундцами швейцарцы уже сталкивались с рыцарской конницей и одерживали победы при Моргартене (1315 г.), Лаупене (1339 г.) и Земпахе (1386 г.)
Знал ли Карл Смелый о боевых качествах швейцарцев? Как пишет Г. Дельбрюк, «Карл Смелый заставил одного пленного, швейцарского полковника Брандольфа фон Штейна, изложить ему образ действий швейцарцев, полковник своими объяснениями вызвал удивление и ужас герцога» [1, с. 248–255]. Почему же герцог Бургундии не принял всерьез опасность, исходившую от швейцарских кантонов? Наверное, он был слишком уверен в своей новой армии и английской тактической схеме. Именно эта уверенность и привела к сокрушительному поражению бургундской армии в первом же сражении.
Сражение произошло 2 марта 1476 г. при Грансоне, когда Карл Смелый осаждал его со своей армией, а на помощь осажденным шла швейцарская пехота. Г. Дельбрюк оценивает численность бургундской армии в 14 000 человек, из них тяжелой конницы было 2000–3000 всадников, а 7000–8000 были стрелками, остальная пехота была представлена пикинерами [1, с. 259]. Швейцарская пехота насчитывала 19 000 человек и, по мнению Дельбрюка, Карлу Смелому следовало ожидать ее атаку в укрепленном лагере [Там же]. Однако герцог Бургундии был слишком уверен в своей армии и, особенно, в артиллерии, поэтому он считал победу над швейцарцами обеспеченной. Утром 2 марта 1476 г. обе армии выступили навстречу друг другу, часть швейцарцев вступила в бой с бургундским сторожевым постом. Разгоревшийся бой привлек на дорогу новые силы с каждой стороны. Карл Смелый, прибывший с авангардом, решил принять бой с передовой швейцарской «баталией», выдвигая против нее в первую очередь своих стрелков [Там же, с. 260]. По всей видимости, герцог основывал свою тактику на широком применении стрелков, которые должны были подготовить атаку жандармов. В принципе такая тактика имела все шансы на успех, при условии, что противник стоит без движения и не имеет собственных стрелков.
Битва началась с обстрела швейцарцев бургундской артиллерией, первый залп которой попал в швейцарскую «баталию» и сбил с ног разом десять человек. После чего в атаку пошли бургундские жандармы, швейцарская пехота была вынуждена остановиться и выставить пики для отражения атаки. Швейцарцы отразили первую атаку жандармов, вторую возглавил сам Карл Смелый, но она также была отражена, а лошадь герцога была ранена. Левый фланг бургундцев под командование Луи де Шалона попытался обойти швейцарскую «баталию» и ударить ей в тыл. Однако местность была крайне неудобной для конницы, поэтому и эта атака закончилась неудачей, а сам Шалой погиб [3, с. 6].
Из хода сражения видно, что бургундская тактика была не совсем эффективна против швейцарской пехоты. Ряды «баталии» не были расстроены стрелками и артиллерией до той степени, когда строй пехоты теряет свою монолитность. Возможно, при большем времени обстрела, ряды пехоты были бы расстроены, и атака жандармов увенчалась успехом, но этого времени у Карла Смелого не было, поскольку к месту сражения подходили еще два швейцарских каре. Далее герцог решил выманить швейцарцев под обстрел и приказал лучникам и артиллерии сместиться на фланги, а пехоте немного отступить назад [Там же]. Однако бургундские солдаты центра и тыловых подразделений приняли перестроение авангарда за поражение, а услышав звуки боевых швейцарских рогов, решили, что их авангард полностью разбит. После этого итальянские и немецкие наемники бросились в бегство. Под командованием Карла Смелого остались только жандармы и артиллерия, после чего герцог был вынужден оставить поле боя.
Потери бургундцев составили 300 человек, швейцарцы потеряли около 200, и многие были ранены бургундскими лучниками [3, с. 6]. В этом сокрушительном поражении виноват сам Карл Смелый, самоуверенность которого и привела к таким печальным результатам. Слабая дисциплина бургундской армии не позволяла перестраиваться в ходе сражения и эффективно использовать выбранную тактику Правильнее было отражать натиск швейцарцев в укрепленном лагере, при этом можно было полностью использовать мощь артиллерии и стрелков. Следующим сражением, в котором опять встретились бургундцы и швейцарцы, была битва при Муртене. 22 июня 1476 г. Карл Смелый собрал еще более сильную армию численностью 18 000-20 000 человек и 9 июля начал осаду Муртена, где оборонялся швейцарский гарнизон. Как отмечает Дельбрюк, «несмотря на большие усилия, бургундцам не удалось взять Муртен» [1, с. 264–265]. На помощь гарнизону двигалась швейцарская армия численностью в 26 000 человек. Действия Карла Смелого в этом сражении открыто критикуются Дельбрюком, который указывает: «вместо того, чтобы установить за швейцарцами, местонахождение лагеря которых ему было известно, тщательное наблюдение… он упорно оставался в убеждении, что они не отважатся на атаку» [Там же, с. 267].
Фактически герцог не организовал разведку, чем и воспользовались швейцарцы, внезапно атаковавшие лагерь бургундцев. Первоначально бургундские рыцари и лучники, укрывшись за земляными укреплениями, отразили первый натиск швейцарцев, но две другие «баталии», обогнули левый фланг и ворвались в бургундский лагерь [3, с. 10]. Как и при Грансоне, армию Карла Смелого охватила паника, и герцогу стоило больших сил спасти часть конницы и спастись самому. Пехота же, в том числе английские лучники, была полностью уничтожена швейцарцами [1, с. 269]. В этом поражении опять виноват сам герцог Бургундии, не организовавший разведку и не подготовивший свою армию к отражению атаки швейцарцев. Фактически бургундская армия демонстрировала плохую дисциплину и управляемость, кроме отдельных отрядов конницы. После этого поражения Карл Смелый потерял Лотарингию и понес большие финансовые затраты. Герцог не имел возможности набрать большую армию, поэтому поход на столицу Лотарингии г. Нанси был наименее обеспеченной экспедицией.
5 января 1477 г. произошло роковое сражение, в котором погиб герцог Бургундии. Карл Смелый располагал в этой битве всего 3000 бургундцев и 2000 итальянских наемников. Рене Лотарингский и швейцарцы имели двадцатитысячную армию. Прикрываясь метелью, часть из них атаковала бургундцев во фронт, а основные силы совершили обход и напали с фланга [11, с. 11]. В сражении при Нанси у Карла Смелого не было ни единого шанса на победу Гибель герцога Бургундии и поражение его армии положили конец планам создания Великой Лотарингии, а в военном отношении основным уроком стала высокая боеспособность швейцарской пехоты и несбалансированность бургундской армии. Как справедливо отмечает А. Куркин, «одним из главных военных факторов сокрушительного разгрома Бургундии явилась, на наш взгляд, неравнозначная ценность составляющих ее войско компонентов. Бургундская армия обладала великолепной кавалерией, превосходной для своего времени артиллерией, хорошими стрелками, но слишком малочисленными пикинерами, которые являлись костяком пехотного построения» [8, с. 407].
Швейцарская пехота не была непобедимой, что было доказано французами при Мариньяно в 1515 г. Прием, к которому прибегли французы, заключался в том, что конница наносила удар за ударом по флангам швейцарских «баталий», а артиллерия била по фронту. Как писал Франциск I, «таким путем было предпринято 30 славных атак, и ни об одной в будущем нельзя было сказать, что от конницы не больше пользы, чем от зайцев в доспехах». Швейцарцы были вынуждены останавливаться для отражения атак кавалерии, при этом они несли потери от артиллерийского огня. Общие потери швейцарской пехоты составили 15 000 человек из 30 000 [8, с. 130–131].
Почему же Карл Смелый не смог реализовать этот тактический прием? В его действиях заметна излишняя самоуверенность и недооценка противника. Также после поражения при Грансоне у него не было времени и сил для реорганизации армии и усиления пехоты. Как справедливо отметил А. Куркин, «герцог Карл, в целом очень хорошо разбиравшийся в военном деле и обладавший несомненными организационными талантами, был недостаточно искусен в вопросах тактического планирования» [Там же, с. 409]. Из этой оценки можно сделать вывод, что Карл Смелый был прекрасным военным организатором, но плохим полководцем. Именно эти качества привели его армию к поражению, а его самого к гибели.
Библиографический список
Дельбрюк Г. История военного искусства. Средневековье и Новое время. Смоленск, 2003.
